Шаг туда и шаг обратно

Это было простое задание. Небольшая разведка, ничего нового. Занять точку на крыше, собрать коптер, запустить и заснять ближайший район с воздуха. Девин выбрал заброшенный на первый взгляд завод, и это его подвело. Он даже коптер собрать не успел толком: вот он подсоединяет провода первого мотора, накручивая на клеммы, а потом бам — боль и темнота. Он пришел в себя от того, что ужасно затекли ноги. Девин кое-как сдвинулся, стараясь не шипеть, и быстро понял две вещи: он в дерьме, и пиздец как глубоко. Он находился, вероятно, внутри того самого завода — небольшая темная комната, никакого света, бетонный пол, очертания неровной кирпичной стены справа, слева — какие-то шкафы рядами, вроде пустые. Он видел проход между ними и не видел стены. Слегка покалывало в затылке. Кто-то надел на него наручники, сковав руки за спиной, и более того — эта сука додумалась приковать его к металлической вертикальной трубе, на которую он опирался. Девин подергал руками, надавил спиной, металл скрежетнул о металл, но труба не поддалась. Вроде всё такое старое вокруг, а держится, сука… Он заметил свою каску на полке шкафа неподалеку. Оружия у него все равно не было, и Девин легонько приложился гудящим затылком о холодную трубу. Кряхтя, приподнялся с колен под звон цепочки и наконец-то нормально сел, с блаженством выпрямив ноги — и сразу же, скривившись, начал осторожно напрягать-расслаблять заколовшие иголочками мышцы. Он услышал шаги за шкафами через пару минут, но не стал менять позу — какая разница? Кому вообще мог помешать коп, выполнявший свою работу? Из-за шкафа выплыл темный силуэт и прошел к стене. Щелкнул выключатель, и Девин зажмурился, чтобы свет не ослепил. Он осторожно проморгался… На него смотрел китобой. Девин мысленно добавил к «пиздец как глубоко» еще пару дюймов. Респиратор и плотно прилегающие к лицу широкие очки с поляризацией, плюс капюшон парки делали китобоя совершенно неопознаваемым. Девин мог только предположить по очертаниям фигуры, что перед ним мужчина. Китобои такие и были — никто не мог сказать, кто они, откуда взялись, кому и почему подчиняются. Слухи ходили разные: что это обычные наемники, выбравшие «еретический» антураж для маскировки, что это воспитанники какой-то двинутой семейки из пригорода Бэйлтона, которые набрали детей со всего Гристоля и вырастили из них убийц… те попали в нужные руки, а позже к ним прибились хакеры, спасавшиеся от тюрьмы. А кто-то верил, что китобои на самом деле были старательно засекреченной группой фанатиков и приносили в жертву людей, получая за это сверхъестественные возможности. Никто не знал точно. Нормальные люди в магию не верили, а вот в культ, создающий психованных убийц, которые прикрываются религией Чужого, чтобы резать людей направо-налево — вполне. Китобой покрутил головой, разминая шею, и присел перед Девином на корточки — на достаточном расстоянии, чтобы тот при всем желании не мог причинить ему никакого вреда. Даже плевок бы не долетел. — Мне всегда говорили, что плохие подарки надо возвращать, — произнес китобой негромким низким голосом. Девин нахмурился: какие, к Чужому… Китобой скинул капюшон. Снял очки. Опустил респиратор. Девин подумал, что пара дополнительных дюймов дерьма превратилась в пару десятков. На него, паскудно ухмыляясь, смотрел Честер. Девин откинулся на трубу и вздохнул. Он мог бы догадаться: кому еще нужен доступ к информации такого толка, если не журналисту и не блогеру? Нет, ладно, не мог. Какого хуя? Как его только нашли? — Что будешь делать, м? — ласково спросил его Честер. Девин снова вздохнул. — Смотря что тебе надо, — произнес он мрачно. Честер хихикнул. — Как сразу тон поменялся, а! Никакой больше журнашлюшки, да? И шуток про блядей? — он веселился вполне искренне. — И как оно, когда всё наоборот? Девин подумал о том, каких знатных пиздюлей ему выпишут за отсутствие результатов съемки местности, и прикрыл глаза. Капитан весь мозг выест, и объяснительную заставит писать, и штраф влепит, и… Надо или поторопиться с собственным освобождением, или провоцировать и будь, что будет. — Ноги затекли, — признал он нехотя. — У тебя так же было? Он понял, что перегнул, и прикусил язык, но было поздно: Честер посмотрел на него совсем иначе. — Смартфон где, — процедил он. Девин пожалел, что руки связаны: захотелось звучно прижать к лицу ладонь… Да еще и переносица ужасно зачесалась. — Не беру я его на съемку… он в локере на базе, — пробормотал он. Отчасти он соврал: иногда брал, но не сегодня. Честер задумчиво постучал пальцем в перчатке по респиратору. — Как бы тебе показать, что я, блядь, не шучу… Отрезать, что ли, что-нибудь? — Он в локере, — повторил Девин, — не с собой. Можешь хоть обыскать меня, хоть что, но как по волшебству мой смартфон здесь не появится. Честер вздохнул и вытащил из-под парки пистолет. Снял с предохранителя, опустил дулом к полу. — Вставай, — сказал он. — Будешь выебываться — начнешь хромать. Не верить ему смысла не было. Девин медленно, опираясь на трубу, поднялся на корточки и выпрямился. Честер встал одновременно с ним и глумливо спросил: — На работу с шестом переключиться не думал, верзила? Базовые навыки уже в наличии. Девин промолчал. Честер действительно залез во все его карманы — от разгрузки до тактических на штанах. С недоумением осмотрел моток проводов, найденный в кармане на бедре, отвертку и вейп в нагрудном, с мерзкой улыбкой потискал за задницу, проверяя задние карманы на штанах — Девин смолчал, не отрывая взгляда от пистолета. — Мда, и правда не взял, — с сожалением произнес Честер, наконец отступив. — Вещи твои я уже осмотрел. Получается, ты мне бесполезен? Он снова постучал по респиратору. Щелкнул предохранителем и убрал пистолет обратно в кобуру. — Оставлю тебя здесь, пожалуй, чего патроны тратить, — решил он. — Все равно тут никто не бывает. Может, найдут тебя… через недельку. Он улыбнулся. Девин — нет. — Или можешь насосать на ключ от наручников, — насладившись его мрачным лицом, щедро предложил китобой. Девин прикрыл глаза. Глубоко и бесшумно вздохнул — пахло мокрым бетоном, затхлой водой и немного железом. Открыл: Честер все еще смотрел на него, довольно блестя глазами. Девин под звякание цепочки опустился на одно, а потом и на оба колена. Честер просиял. — Я знал, что ты разумный человек, — он шагнул ближе, похлопывая себя по карманам. — Надеюсь, ты понимаешь, что если мне что-то не понравится, ты останешься здесь? А рискнешь кусаться — еще и без зубов. Давай, скажи это вслух. — Да, понимаю, — произнес Девин мрачно, глядя вперед, на штаны цвета хаки. Щеки неприятно горели, хотя смущения он не чувствовал. Так или иначе, они уже трахались раньше. Он бросил взгляд вверх. Честер легонько похлопал его по щеке. — Больше радости в глазах, а? Мне казалось, ты любишь сосать, — он стянул перчатки и бросил их на полку пустого шкафа. Расстегнул ремень, болт, ширинку, вытащил из внутреннего кармана парки два квадратика упаковок: кондом и влажную салфетку… «Он всё спланировал», — сумрачно понял Девин. Месть определено подавали холодной. — Мне непривычно… без рук, — сказал он нехотя. Честер вскинул бровь, протирая ладони. — Не очень изящная попытка, пробуй лучше, — сказал он, высвобождая из ткани уже наполовину твердый член и потирая уздечку. Похоже, его ситуация заводила. — Нет, я не… Без рук я не особенно хорош, — признал Девин. Честер хмыкнул, раскатывая тонкими пальцами латекс. — А придется постараться, — китобой шагнул ближе, вклиниваясь меж колен и заставляя развести их шире. Он придержал член у основания, вторая ладонь легла на макушку, вплетаясь в волосы, и Девин, приопустив веки, безропотно обхватил губами горячую головку. Это было унизительно, но он задвигал головой, подставляя язык, ощутил слабую пульсацию, и Честер мягко выдохнул, прикрывая глаза. — Ты можешь глубже, — промурлыкал он хрипло, и Девин подчинился. Так головка терлась о нёбо, Девин жмурился и чуть втягивал щеки, и сглатывал мерзкий латексный привкус… терпимый, на деле, да и член — у него мрачно дернулся уголок рта, но вряд ли с растянутыми вокруг ствола губами это было заметно — был не такой уж большой. Честер дышал уже тяжелее, и ладонь на затылке становилась все весомей. Парень вдруг вытащил, повозил мокрой головкой по губам — Девин стерпел это небрежное, откровенно порнушное действие, торопливо сглатывая слюну — и спросил вкрадчиво, хрипловато: — Верзила, а с рвотным рефлексом как? У Девина задергалось веко, почему-то верхнее. «Он даже спрашивает. Как мило», — подумал он устало и сжал ладони за спиной в кулаки. Честер не отрывал от его лица пристального, горящего взгляда, цепко держа за затылок. Неторопливо, но без нежности вставил. Девин думал, что справится, а потом горло вспыхнуло и сжалось, он подавился, дернулся — протестующее мычание вырвалось само. Честер зашипел, сжимая ладонь на затылке, оттащил его, и Девин, кашляя и смаргивая слезы, пропустил хлесткую, но неумелую пощечину. — Зубы, блядь! — прошипел ему Честер. Девин глянул на него размытым взглядом, с трудом сглатывая, и слабо дернул плечом — звякнула о трубу цепочка наручников. Одетый, но с бодро торчащим членом, китобой выглядел забавно, но у Девина не было настроения смеяться. Вторая попытка тоже вышла такой себе: Честер слишком сильно надавил ему на затылок, заставляя заглотить и не давая сняться, Девин дернулся раз, другой — он хотел и не мог вдохнуть, плечи напряглись, наручники больно врезались в кисти — и высвободился с жутким кашлем, едва сдерживая рвотные позывы. Честер дал ему несколько секунд и дернул за волосы, поднимая голову. — Думаю, проще оставить тебя здесь, — процедил он. Девин слабо мотнул головой, быстро сглатывая — это было хуево, но не настолько, чтобы соглашаться на два-три дня голодовки; свои его не бросят, но когда еще найдут? Сдерживая кашель, он потянулся обратно, готовясь давиться толкавшимся в горло членом по-новой, и Честер вздохнул. — Нет, просто открой рот и постарайся не блевать. Девин сделал, как сказали. Китобой уложил ладонь иначе, фиксируя его голову, и задвигался сам, неторопливо трахая его в рот. Грязные звуки снова заполнили пустую комнату, ввинчивались в уши. Горьковатой слюны стало слишком много, Девин задыхался, не успевал сглатывать, зажмурился, когда по подбородку потекло и закапало на форму. Сука! Но даже вспышка недовольства вышла какой-то отстраненной. Констатацией. Он услышал приближающиеся шаги слишком поздно и только стиснул кулаки, краснея беспомощно и ярко. — Детка, как у тебя… Фу, блядь, Честер! — звонкий женский голос, наполнившийся отвращением, отдался в помещении эхом. — Кто учил тебя допросам?! — У меня личные… счеты, — тяжело выдохнул Честер, чуть ускоряя движения. У Девина ныл натруженный язык, устала шея и челюсть, затекли колени, резало скованные наручниками кисти, а теперь у его орального перфоманса еще и случайные зрители появились. Ну пиздец! — Не! Хочу! Знать! — шаги раздались снова, звонче, чем раньше, раздраженней, но теперь они удалялись. — Зако… Ох Чужой, освободишься — найдешь меня, понял? Честер довольно промычал согласие. Он покачивал бедрами все небрежней, торопливей, опять начал загонять глубоковато — Девин на самом деле уже просто старался не сблевать, — и дышал теперь шумно, ртом, почти что постанывая… Китобой издал тонкое мычание, член во рту знакомо дернулся, и Девин вяло подумал: наконец-то. Его внутренние часы явно сбились, и то, что ощущалось как несколько часов, вряд ли заняло хотя бы десять минут. Честер отстранился с мягким выдохом, разжал ладонь на затылке, и Девин дал голове устало упасть назад, на холодную трубу. Он старался восстановить дыхание, на лице подсыхали слезы и слюна, голова подозрительно кружилась, в желудке мерзко крутило, болели от усталости язык, нёбо, горло, губы… все. Девин нащупал языком пару горяче-соленых болезненных трещин, в уголке рта и на нижней, и подавил усталый вздох. Он услышал шорох одежды рядом и приоткрыл слезящиеся глаза. Честер, уже застегнутый на все пуговицы, присел на корточки рядом с ним. Бесцеремонно помял его пах, нащупывая мягкий член. — Совсем не понравилось, да? — спросил он, не скрывая сытой ухмылки и облизывая взглядом. Девин перевел взгляд поверх его плеча, но китобой поймал его под влажный подбородок и заставил посмотреть на себя. Провел указательным и средним по его опухшим, наверняка стертым губам, оттянул нижнюю — Девин слабо оскалился, и укусил бы, но Честер был от души ебанутым, и он не рискнул. — Блядски хорошо выглядишь. Китобой вытащил из разгрузки одноразовый шприц и без предупреждения ткнул Девина в мышцу у основания шеи — так резво, что тот даже дернулся с запозданием. — Возможно легкое онемение, тремор и проблемы с координацией, — рассеянно пояснил китобой, выкидывая шприц. — Чтобы не выкинул ничего дурацкого. Минут через десять встанешь… наверное. Он похлопал Девина по щеке и выудил из нагрудного кармана небольшой ключ. Показал Девину. Остальное поглотила тьма. Девин пришел в себя позже, когда вокруг никого уже не было. Кряхтя, он встал с бетонного пола, на котором лежал — точно застудил что-нибудь, блядь. Осмотрелся. Каска нашлась на полке, а вот перчатки китобоя исчезли вместе с владельцем. Девин тронул горло, осторожно размял занывшее плечо… пару мгновений смотрел на глубокие красно-бордовые ссадины на кистях. Поплутав, он выбрался к раскрытым входным дверям и снова поднялся на крышу по пожарной лестнице. Его вещи лежали в беспорядке, но там же, где их оставили — недособранный коптер не тронули. Девин осмотрел его и от души, загибисто выматерился.