Шаг туда и шаг обратно

Проснувшись раньше будильника, Девин сонно покосился в сторону окна. Нет, уже утро… засыпать обратно смысла нет. Он повалялся в полусне пару минут, а потом потянулся к смартфону. При виде высветившегося в уведомлениях тревожного алерта он проснулся разом. Открыл. Прочел. Перечитал сначала. Молча прижал к лицу ладонь, стараясь не смеяться — отчасти нервно. Итак, где-то недалеко в ближайших дворах бродит стихийная стая плакальщиков. С которыми, ну, он должен бороться по работе. Но объявлен режим ЧС, и… жителям домов нельзя покидать квартиры, потому что огонь на поражение и все такое. И ему тоже. Одному из тех, кто должен стрелять. Он скинул скриншот уведомления в общий канал отряда. На него тут же посыпались реакции — в основном, смеющиеся, гневные и завистливые эмоджи вперемешку. На всякий случай Девин не стал менять свой типичный утренний распорядок — вдруг ему все же можно выйти из квартиры? Пока кофеварка понемногу заполняла кружку свежим черным кофе, а на плите закипала вода под овсянку и яйца, Девин полистал новости. Все обмусоливали утренний алерт — мол, как же так, неужели полиция не справляется, несколько кварталов многоэтажек в локдауне, это же множество не вышедших на работу людей, за чей счет, откуда им брать еду, если выходить нельзя совсем, куда смотрит президент Берроуз? «Наверняка не на зачумленный Дануолл», — подумал Девин. От капитана прилетело два сообщения: «не высовывайся» и «не дергайся, найду, куда пристроить». Следом на почту пришли официальные письма. Девин возмущенно прочел, что оплачивать дни локдауна ему не будут… Он уже начал строчить кэпу, мол, с хуя ли, но во втором письме его уведомляли, что он на временной основе присоединяется к команде аналитиков. И может работать удаленно. Девин стер предыдущее неотправленное сообщение и заменил коротким «понял, работаю». Первая половина дня прошла спокойно — если не считать того, что за окном иногда стреляли. Девин разбирался в информации, скинутой ему коллегами, и потихоньку скармливал данные программе. Ему дали простую, но нудную задачу, и это было гораздо проще, чем патрули и работа с коптером. Однако после полудня все пошло наперекосяк. Это началось с шума на балконе — негромкого, будто что-то упало, но Девин сразу вскинулся и напрягся: балкон был маленьким, незастекленным и пустым, и падать там просто было нечему. Торнтон плавно потянулся к лежащей у дивана кобуре с табельным… Остановился, назвал себя мысленно параноиком — девятый этаж, блядь, Девин, ну чего ты, — но все равно бесшумно вытащил пистолет и тихо поднялся на ноги, держа его за бедром. В стекло отчетливо кто-то постучал. Птица? Девин шагнул ближе к прозрачным раздвижным дверям — и округлил глаза. На полу, спрятавшись за кирпичным ограждением балкона, сидел один неприятно знакомый человек в китобойской парке. Бледный как мел Честер, без очков и с висящим на шее респиратором, кривясь, держался за бок, и при виде Девина вскинул обе руки в жесте «сдаюсь». Правда, тут же зажмурился, как от боли. Девин снял с предохранителя и медленно надавил на замок двери. Толкнул в сторону, открывая. — Выметайся, — прошипел он, глядя на скорчившегося в углу китобоя. Тот показал большой палец — и совсем обмяк, потеряв сознание. Девин смотрел на него с полминуты, наверное, но китобой не придуривался. Он на самом деле отрубился, и не пришел в себя, даже когда Девин вернулся с нитриловыми перчатками, присел на порожек двери и начал бесцеремонно осматривать гостя. Под одеждой нащупывалась тугая повязка. Девин чуть оттянул ворот темного лонгслива и увидел, как и думал, белые бинты, идущие через плечо. Торнтон на секунду прикинул: девятый этаж, асфальтированная парковка внизу, и если сейчас взять да сбросить китобоя с балкона, вряд ли он выживет. Нет человека — нет проблем. С другой стороны, труп неминуемо привлечет внимание (столько полиции в округе!), и обязательно найдутся свидетели того, что китобой упал именно отсюда, из его квартиры… ну нахуй. И болтать лишнего здесь не стоило — вдруг кто-то сверху или снизу решит выглянуть на балкон. В квартирах была хоть какая-то звукоизоляция, но тут… Он замер на секунду. Посмотрел на бесчувственного парня еще раз. На китобое не было никакого альпинистского снаряжения, чтобы спуститься с крыши. Он был слишком слаб, чтобы взобраться сюда по стене — к тому же, так высоко. Рядом не было ни деревьев, с которых можно перебраться, ни-че-го. Только соседние многоэтажки — на значительном расстоянии. Как. Он. Оказался. На девятом. Этаже. Оказался и оказался, блядь, похуй. Девин тяжело вздохнул и заволок китобоя за ноги внутрь квартиры, проследив, чтобы тот не ударился головой о порожек. Плотно прикрыл балконную дверь. Задвинул шторы. Стянул найденной в сумке стяжкой руки в плотных перчатках — это вряд ли бы помогло в случае чего, всего лишь связанные руки, но Девину так было спокойнее. Он продолжил обыск чуть тщательнее. В наплечной кобуре нашелся пистолет, который Торнтон сразу, от греха, убрал в пакет для улик — но, он проверил, магазин и так был пуст. Во многочисленные карманы разгрузки чего только не было напихано: глушитель, уже виденные шприцы, подозрительные пакетики с таблетками, тактический нож в ножнах, свернутые трубочкой и перетянутые резинкой купюры, запасной магазин, тоже пустой, шокер, какие-то микросхемы с проводами. Девин сложил факты: по сути, безоружный (шокер и нож не в счет), был ранен… плохо вылечен? Попался под обстрел полиции или получил рану где-то еще? Как-то узнал, что здесь живет Девин, и полез, потому что… некуда больше? Думал, его здесь не убьют? Девин, не церемонясь, залепил китобою пару сухих пощечин. Тот не сразу пришел в себя, глянул мутно… в тишине звонко, голодно заурчал его желудок. — Я понимаю, что это уже моветон, но — какого хуя? — спросил Девин устало.