Шаг туда и шаг обратно

Девин чувствовал себя странно. С одной стороны, пицца действительно даже не успела остыть и стоила своих денег, а с другой — у противоположного подлокотника дивана сидел Честер, скрестив ноги, и бодро работал одноразовыми палочками над картонной коробкой с какой-то пандуссианской лапшой, которую притащил в термосумке вместе с его пиццей. И они, жуя, вместе смотрели сериал. Это было не просто странно, это было… отчасти абсурдно. Серия закончилась, по экрану полетели титры, и Честер, прожевав, задумчиво сказал: — Мне всегда казалось, что ты по правильному питанию и ЗОЖ упарываешься. А тут… одни углеводы. Девин потянулся за следующим куском и ответил нехотя: — Я слежу за собой, а не упарываюсь. И полезное питание — это не жрать салаты и вареную куриную грудку двадцать четыре на семь, — Честер показно скривился и с шумом втянул порцию лапши. — Иногда можно и расслабиться. Они случайно столкнулись взглядами и тут же отвернулись друг от друга. Девин уставился на экран ноутбука: уже начиналась заставка следующей серии. Вот еще, пялиться на этого придурка. Скулы непонятно с чего теплели. — К тому же, я все равно отобью это на тренировке, — добавил Торнтон, пока молчание не стало неловким. Честер прожевал и проглотил. Прочистил горло. — Ты сейчас секс тренировкой назвал, или мне показалось? — пробормотал он и тут же набил рот лапшой. Девин фыркнул и тоже вонзил зубы в кусок пиццы (мясная начинка с томатами, сладким перцем и красным луком — и с чем-то остреньким сверху — тянула на вкусовой оргазм). — Показалось, — наконец, прожевал он. — Заебешься столько килокалорий тратить. Между ними снова повисло молчание, которое быстро заполнилось описанием очередного запутанного расследования. Наконец, Честер отставил пустую коробку из-под лапши и сыто выдохнул. Девин как раз закончил вытирать салфеткой руки. Он думал, что китобой собирается о чем-то сказать, но Честер только растянулся на своей половине удобней и заинтересованно уставился в ноут, подперев голову ладонью. Торнтон беззвучно фыркнул и тоже вернул внимание сериалу. Он не хотел признаваться, но сразу после ужина хотелось потюленить, а не трахаться. Вот так и приходит старость, Чужой побери. — Я говорил про условия, — сказал Честер рассеянно, когда все сюжетные карты оказались раскрыты, и осталось только наблюдать за напряженной перестрелкой перед финальными сценами. Девин кивнул, краем глаза следя за китобоем. — В общем, в этот раз никакого анала, и вести будем по очереди. Первое Девину было не принципиально, но вот отдавать Честеру ведущую роль… в прошлый раз это закончилось плохо. Он покосился на китобоя скептически, закрывая коробку с оставшейся парой кусков пиццы. — Что-то не нравится? — едковато поинтересовался Честер. Девин устроился на диване удобней, вытянул вперед ноги и заметил: — Не доверил бы тебе ведущую роль. — Аналогично, вообще-то, — фыркнул Честер, обхватывая ладонью скрещенные лодыжки. — Давай я не буду напоминать тебе, кто в этом виноват? Девин нахмурился. — Ты пытался спиздить мои вещи, — напомнил он. Китобой перевел на него фальшиво изумленный взгляд. — А давно у нас за кражу изнасилования назначают самосудом, а? — Девин тоже повернулся к нему, и они уставились друг на друга с одинаковым возмущением. Через несколько мгновений напряженной тишины Девин вздохнул. — Вот поэтому я сомневался в этой затее, — сказал он мрачно. — Мы не сможем сделать вид, что ничего не было. Честер дернул плечом, снова поворачиваясь к экрану. — Сможем, если кто-то будет молчать. На экране кого-то пытались допросить. Не очень умело, но зрелищно. Глупо. Нормальные люди так не делают. Девин изо всех сил пытался сдержаться, но не смог. — Ты, например? Стонешь ты громко, — ехидно пробормотал он. Честер вспыхнул. — Ну ты с-сука! — он дернулся к Девину, тот успел наполовину сгруппироваться, оборачиваясь навстречу, и Честер почти напоролся на подставленное колено. Он рыкнул, отталкивая его с дороги и падая сверху, все же схватил Девина за плечи, притянул ближе и… Это был самый болезненный и злой, но самый горячий поцелуй из всех, что Девин помнил. А еще Честер, оказывается, любил пиздецки острую лапшу.