Ты.. не боишься меня?

      Всё вновь потемнело...в голове всплыла фраза...Какой у тебя голос тихий и спокойный. Будто ты под наркозом...Она почему-то пугала. Сквозь тьму Джон слышал сопение. Рядом кто-то плакал.       Впереди появилось яркое свечение, оно приближалось. От него веяло чем-то положительным, но чем ближе был свет, тем дальше был звук плача. Писатель шагал навстречу свету, как услышал...Джон, молю тебя, очнись...знакомый голос, это Линч. Его любимый Линч сейчас плачет. Появилась цель. Он развернулся, бежал в темноту, к сопению. К Линчу.       А потом... снова темнота, он больше не бежал, а лежал на земле, из него уходила жизнь. Он услышал доносящийся спереди взволнованный и нежный голос: "Да очнись же ты, наконец!". Он полз вперед и наконец открыл глаза. ◆—Боже! Джон! Ты очнулся!! – Журналист бежит к своему напарнику. ■—Какого черта, Линч? Что произошло? Мы же были...– Он решил пока что промолчать.       Агентам не нужно об этом знать.В этот раз он не оставил его, несмотря на настойчивость Линча. Они сразу же поехали в дом журналиста, что явно сильно волновался. ■—Ты ведь обращен, верно? – Атмосфера наколилась, машина резко затормозила и Линч ошеломленно посмотрел на друга. ◆—Откуда ты...—Линч посмотрел в зеркало на свои глаза и цвет кожи. ■—Я знаю и про портал в подвале и про то.... что ты в меня влюблен. Я уже переживал это два раза, это чертов день сурка.–В итоге они молча доехали.       Дома они много говорили, обо всем. Джон всё рассказывал о том, что произошло, а Линч всё больше удивлялся.Его ведь и правда увлекла эта эмоция, он и не помнил. И все эти светлые эмоции были не его. Он немного завидовал самому себе из историй Джона. Он был так близко к нему. Он любил его. Он мог делать это когда захочется. ◆—Мне тебя жаль, ты разбирался со всем, а я лишь доставлял больше проблем... Спасибо что рассказал обо всем и прости меня.– Линч обнял Джона.       Журналист счастливо улыбнулся. Линч поцеловал его в щеку. Джон заметил это и улыбнулся в ответ. Поцелуй вышел неловким, и Линч обнял Джона сильнее. Рука Джона стала нежно поглаживать его по руке. ■—Я тебя люблю. Слышишь? Так что не смей вновь помирать. Я не выдержу... –Джон дал подзатыльник другу.       Тот наигранно обиделся, но тут же улыбнулся. На губах появилось теплое ощущение чужих губ. Нежный, наполненный любовью поцелуй. Они медленно переместились в спальню.       На Линче уже и одежды не осталось, а вот на Джоне еще плотно сидели боксеры. Грудь опалило жаркое дыхание, чужие губы оставляли красные метки, а руки нежно проводили пальцами по бледной коже. Наконец, пальцы нащупали узкую дырочку и, по одному, начали медленно входить. Со стороны темноволосого парня раздавались громкие стоны и обрывистое дыхание.       Его голова моталась из стороны в сторону, а по его щекам текли крупные капли пота. Джон делал свое дело осторожно и бережно. Он ввел палец до самой середины, а потом с коротким рывком вышел. Снова и снова, а потом тоже с двумя пальцами. На глазах выступили слезы, которые Джон аккуратно вытирал свободной рукой. Зеленоглазый обнял своего партнера за шею. Пальцы Джона начали двигаться в более быстром темпе. У него внутри все вибрировало.Джон продолжал двигаться, чувствуя, как его губы при каждом выдохе касаются черного шелкового уха партнера. ■—Я могу сделать тебе ещё лучше. –Томный шепот возбуждал всё сильнее.       Линч не успел понять когда вторая рука писателя оказалась на его возбужденном органе. Он двигал рукой по всей длине, а большим пальцем зажимал утробу. Вскоре по лицу зеленоглазого было ясно, что он уже хочет кончить, но палец не давал этого сделать. ◆—Джон, мх... д-дай мне кон-нчить... яАх!. больше не м-могу! –Линч сильно дрожал от желания закончить происходящее. Внизу живота всё горело адским пламенем. ■—Проси как следует, Линч. – Джон язвительно оскалился, сильнее сжав возбужденную плоть. ◆—П-пожалуйста, Джон... я б-больше не выдерживаю.. мхах.. это странное ощущение...–Линч выгнулся в спине, почувствовав возможность излить семя.       Он тяжело дышал. Джон вынул и пальцы, а журналист ждал продолжения. Он мечтал о том, чтобы писатель любил его больше, чем в своих прошлых жизнях. Хотел быть идеалом для Джона. ◆—Я... хочу ещё.. –Линч немного краснел, а его партнер лишь довольно улыбался.       Джон закинул ноги вампира себе на плечи. Снял боксеры и медленно вставил, под стоны его Линча. Джон начал движение. У него слегка закружилась голова. Немного давя рукой на живот, он ускорял темп.Линч сжал руку писателя, поднеся её ко рту. Клыки увеличились и проткнули кожу пальца, длинный язык нежно слизывал капли крови.       Вампир глубоко дышал. Скоро его уже било в судорогах оргазма. Тело дрожало,а член от возбуждения увеличивался в диаметре. После кончил и Джон, а Линч отрубился. Когда проснулся на столе стоял стакан в котором было пару мл крови. Осушив его до последней капли, Линч попытался встать, но не смог.       Он осмотрелся вокруг и... боже мой. Нет. Нет. Нет! НЕТ! Он увидел лужу крови на полу, всё же встал и пошел по следу крови. Кухня... в углу сидел почти голый Джон, его тело было искусано. Линч не сдержался. Не смог себя контролировать. Он подбежал к телу и... пульса нет. Он громко зарыдал. Он не хотел этого. Он встал на колени, рыдал, рвал рубашку на груди, пытался укусить себя за горло.       Наконец он затих. Бежать было некуда. Он встал. Ещё раз посмотрел на Джона. На полу лежал блестящий пистолет. Серебряный. Револьвер Джона. В нем два патрона. Пересилив себя, взял пистолет. Засунул дуло в рот и... выстрел. На пол падает тело. Под ним растекается огромная лужа черной вязкой жидкости.       И снова открытие глаз. Джон наконец понял что делал не так, и это осознание не давало покоя. Каждый раз они умирали после признания... Джону нужно разбить сердце Линча. Сильно и навсегда.       Он осмотрелся. Сегодня был тот день, когда он обнаружил Линча за поеданием собаки. Вновь разговор с Лили и Лукасом. Вновь дорога к дому. Вновь открытая дверь и странные звуки. Он собирался с мыслями. И вновь все повторилось.Линч уже лежит связанный без сознания. Вот он очнулся, что-то говорит, но Джон его не слушает. И вот те самые слова: "Джон... Я люблю тебя...". И теперь самая болезненная часть. ■—Ахпхаха! Ты что совсем с катушек слетел!? Я тебе не пидр, Линч! Ну, конечно, трешатина! –Он смеялся.       А по щекам Линча текли слезы, он не хотел этого... но выбора не было. Линч выгнал Джона из дома, зеленые глаза стали тусклее. Лицо выражало одну эмоцию – боль. По щеке скатилась одинокая слеза. А Джон еще долго сидел оперевшись на входную дверь Линча, слушая его истерику. Он и сам плакал, но он не хотел чтобы Линч, который больше никогда не будет собственностью этого писателя, умер.