станцуем?

— доброе утро! — вместе со звонким голосом надоедливого мальчугана включается яркий свет, от чего приходится резко проснуться. — какого, — Марк мигом прикрывает  рукой от света слипшиеся глаза, — черта? — Юнхо заходил к тебе раза два наверное, — объясняет тот, присаживаясь на кровать напротив, — а ты все спишь и спишь. — и что? — Марк ворчит, в мыслях проклиная все живое и не очень, — что ты здесь делаешь? — пришёл тебя разбудить. — а Джено где? — у нас, — болтая худыми ногами, — и спал тоже, — не смотря на особенность кожи — такой красивой, медовой, — бледность выражалась довольно сильно, словно мальчишка ни разу не видел солнца, — и нет, к нам его не переселить — не разрешат. — разве вам это помешает? — весь помятый, уставший, Марк аккуратно, не спеша, поднимается с кровати и, немного пошатнувшись, направился в ванную комнату. Донхек пошел следом. — да что ж ты прицепился то, а? — бесится парень, умываясь холодной водой, — что тебе нужно? — ничего, — признается Донхек, — я просто хочу дружить. — а я не хочу. — хочешь, — донхеков голос, как молния, прогремевшая в тихом поле, как грозовая туча в ясном небе, — по глазам вижу, — и почему-то Марк верит. верит, что этот прилипала прав. почему же? — несешь какой-то бред, — ледяная вода заставляет проснуться, пробудить остатки разума, — с чего ты это взял? — говорю же, видно по глазам. ты, почему-то, постоянно отказываешься от моей дружбы, хотя видно, что ты хочешь, правда хочешь. почему же отказываешься? тебя что-то тревожит? что не дает тебе это принять? — ты слишком надоедлив. — заметь, если бы ты хотел, то давно уже выгнал, — он смотрит в зеркало, наблюдая за чужими действиями, рассматривая такую же рыжеватую ванну и почерневшую от воды плитку, как и в его комнате, — но ты не сказала мне уйти. — не сказал. — так почему? — синяя шторка напоминает океан — Донхек часто о нем думает. хотелось бы вот так просто в нем плавать, ни о чем не думая, рассматривать необычайные ракушки, слушать звук глубины и просто забыться. забыть о том, что тебя бросили родители, забыть о своей влюбленности, забыть самого себя. — ладно, — Марк все же сдается. спустя пять дней он сдаётся, его находят, — хорошо, давай дружить, только прошу, не беси меня. — ладненько, — улыбается, — тогда быстрей собирайся и идем на завтрак. — уже бесишь. на завтраке четверо парней сидели за одним столом. Джено с удивлением смотрел на нового друга и родного брата, которые пару раз перебрасывались фразами. — что произошло? — на ухо Ренджуну шепчет Ли, — почему они... общаются? — с Донхеком невозможно не общаться, — смеётся Ренджун, привлекая внимание двух других парней, — что? — чего смеешься? — будь тише, ты же не один здесь. — ворчун, — выдыхает Хек, доедая булку, — пойдешь в снежки играть? — играть? мне девять лет, что-ли? — вообще-то, Минхо и Юнхо тоже часто играют, — влезает в разговор Хуан, — и между собой, и с нами. ты поиграй разок, а там уже как хочешь. такой же командой они пошли на улицу. по графику стояла прогулка, так что множество других детей и воспитателей из разных корпусов так же вышли из своих зданий. стадион оказался настоящим полем боя. на нем происходили ожесточенные войны между отрядами воспитателей и отрядами детей. снаряды были холодными, от чего кто-то точно окажется в изоляторе. по началу, Марк был настроен весьма скептично, но буквально через пару минут он поддался ребячеству и бегал по полю, строил башни и укрытия, атаковал других. и так получилось, что снежок попал в красную макушку. знакомую макушку. — Юта? — Марк? — кто-то, чье имя, по всей видимости, Юта, узнал друга, — малышка, ты что здесь делаешь? — у меня к тебе такой же вопрос, знаешь ли, — он проигнорировал такое обращение. похоже, оно было абсолютно привычным, раз не вызвало какой-то реакции. — пойдем с нами, — красноволосый хватает Марка за руку и уводит прочь, куда-то к деревьям, — так что же ты здесь делаешь? — мать отправила меня с занозой сюда вместо Суельского лагеря, а ты, ты что здесь делаешь? — ха, я отдыхаю здесь каждый год. — ну мы идём или как? — третий парень, на которого Марк только что обратил внимание, явно нервничал, — нас же застукают, ну. — куда идём? — Ли с недоверием смотрит то в одни чужие глаза, то в другие, родные. — я все расскажу, только давай быстрее скроемся с виду. трое парней шли по заснеженной тропе, оставляя противные следы, по которым Чанбин мог с легкостью их отследить. бродя по каким-то непонятным путям, они дошли до беседки, находящейся прямо возле колючего заборы, ограждающего территорию лагеря. — дай хоть обниму тебя, — Юта подходит к Марку и крепко обнимает, утыкаясь носом куда-то в куртку, — я скучал, знаешь ли. — да, я тоже. — какая нежнятина, — ворчит третий парень, доставая пачку сигарет. — Джисон, зайка, будь послушным мальчиком и захлопнись, — скалится Юта, переводя взгляд, — не обращай внимание, малышка. — хэй, мы договаривались, что ты перестанешь меня так называть. старший достает две сигареты и улыбается,но не так ярко, как Донхек. — но ты ведь не против, — он протягивает сигарету парнишке, — держи. — понятно, почему он такой нервный, — кивнув на парня у забора — Джисона — Ли принял никотиновую палочку, — рассказывай? — я тут каждый год, — начинает Юта, — лечусь, так сказать. года четыре назад мамашу с каких-то херов начало волновать мое здоровье, и она решила меня сюда отправить. вот, морожу жопу здесь, с ним. — а вы...? — а? с ним? — вмешивается Джисон, — прикалываешься? — ты что, он своего Хенджина ни на кого не променяет. только вот признаться второй год не может, а я второй год его подушка для нытья, да, Хан Джисон? — завались. — оу, ясно, — Марк зажигает сигарету, делает затяжку и, прикрыв глаза, выдыхает едкий дым, — что еще расскажешь? — ну, теперь ты знаешь, куда я пропадаю каждую зиму, так что больше не нужно мне писать миллион сообщений, малых, — чужая сигарета летит на белоснежный снег, — а что еще хочешь узнать? — — в каком ты корпусе? и кто воспитатель? — первый, — топчет окурок, — первый этаж, воспитателя разные, иногда Сана или Момо, а иногда и Тэмин прийти может. — классно, — смеётся Марк, — я над тобой. — жаль, а должно быть наоборот. — фу, — ворчит Хан, кидая окурок за ограждения, — пошли уже. они быстро покидают место «преступления» и возвращаются уже на полупустой стадион. Донхека здесь не было, как и Джено с Ренджуном. — ну, еще увидимся, — в который раз улыбается Юта, приобнимая мальчишку. — уже уходите? — ага, — отвечает Джисон, — мы обещали кое-кому зайти. — понял. ну, до встречи, — Марк вслед махает ладонью. по дороге назад маркову голову посещали разные мысли, от которых хотелось улыбаться. только вот в комнате ждал сюрприз в виде бардака и разбросанных подушек. настроение улетело к чертям. казалось, его ничто не испортит, но вот только Марк был чистолюбивым человеком и на дух не переносил беспорядка, если он не был наведен в порыве творчества. — что здесь, блять, происходит!? три виновника, как малые дети, сотворившие что-то ужасное, увидели мать и сразу встали плечо к плечу, опустив головы. — мы играли, — начинает Джено. — да мне плевать, хоть убивались, — кричать не вариант — Юнхо сразу прибежит. приходится говорить обычным тоном, — какого вы делали это в этой комнате и почему здесь такой беспорядок? неужели нельзя как-то аккуратно? как детсадовцы, — злость кипела в венах, от чего те вздувались в некоторых местах, — быстро уберите за собой. через некоторое время комната блистала, словно в ней никогда не было ни одной души. Джено с Ренджуном давно ушли куда-то в игровую комнату смотреть мультфильм, так что Донхек и Марк остались вдвоём. — ты злой какой-то, — шепчет Донхек, улегшись на маркову кровать, — а еще, от тебя пахнет сигаретами. не уж то с Ютой курить ходил? — ты от куда его знаешь? — как же просто привлечь чужое внимание. — да он первые два года жил в комнате рядом, — объясняет Хек, — да и к тому же, любой уважающий себя “крутой” парень знает Юту. считай его местной селебрити, после меня, конечно, — смеется мальчик, рассматривая разводы на потолке, — и после Винвина. — ого, не знал, что он так здесь устроился, — Марк искренне удивлён. — ты ещё много чего не знаешь. кстати, сегодня танцы, — резко вспоминает Донхек, — пойдёшь? — танцы? — ага, каждую пятницу собираются дети изо всех отрядов и танцуют, веселятся в общем. — это называют дискотекой. — ага, но для меня это останется танцами! так пойдёшь? — просто постою. — круто!