Дай мне шанс.

Рейвен плавно взмахнула рукой, и тонкий шлейф черного атласа начал танцевать вокруг нее, в то время как ее бедра двигались в такт горячему взгляду зрителей и объятиям солнца. Она любила танцевать. Танцы, вероятно, были одной из немногих вещей, по которым она действительно скучала, находясь далеко от Востока и не имея возможности свободно выступать на улицах, как сейчас. Первым и последним учителем танцев Рэйчел была девушка из бродячего цирка. В будущем она видела довольно много танцоров, но именно память об этой женщине осталась в ее памяти. Ее звали Салун, она была рабыней с золотой кожей и темными волосами, и чтобы купить свою жизнь у владельца трупа, девушке приходилось целыми днями танцевать, развлекая толпу. Рейвен вспомнила, как злилась на людей, которые смеялись над происхождением Салуна, вероятно, потому, что она тоже была рабыней раньше, но их рты молчали, как будто зашитые железом, и их глаза больше не могли оторваться от места, где стояла женщина, как только она начала танцевать. Она была очаровательна, божественно величественна, но в то же время мягка и нежна, как масло, растопленное на солнце, двигаясь и скользя по грубому песку улиц. Ее ноги не касались земли, она словно парила в воздухе, потому что только так можно было объяснить легкость и грацию ее действий. Улицы всегда были шумными и забитыми гомом, люди, даже птицы, казалось, умолкали, очарованные движениями этой женщины, и Рейвен это нравилось.

Безумно сильный.

Она любила смотреть, как зал замирает и перестает дышать, ей нравилось возбуждение и блеск в глазах Салуны, которая знала свою силу и власть в этот момент над ними и как одним движением в своем танце она могла заставить весь мир смотреть только на нее.Ей нравилось это чувство силы и величия, в этой женщине, несмотря на ее печально низкое положение в обществе, Рейчел хотела быть похожей на нее, узнать секреты, которые женщина прятала глубоко внутри себя, и овладеть этим умением.Ей просто нужно было дать то, что нужно женщине. После выступлений Салуна Ворон подходил к ней, хваля и восхищаясь таким замечательным танцем, а иногда приносил фрукты с ее обедов и завтраков. Это заняло не один день, но в конце концов женщина впустила ее и начала учить. Редко, в те дни, когда Салун был в настроении, она показывала Рейчел движения, но даже этого было достаточно для девушки. Наблюдая за Салуном некоторое время после, при более близком общении, Рейвен заметила, как она могла пригубить лишнего, но из-за того, что деньги появлялись у женщины резко и владелец трупы забирал их так же резко, ей не приходилось часто пить. Тогда впервые вместо фруктов и еды она принесла ей бутылку Хашифы и, к ее удивлению, Салуна радостно захлопала в ладоши и в тот же момент провела самый длинный урок танцев в жизни Рейчел. С этого момента девушка стала любимой для женщины. Она знала, что это было только потому, что Салуне нравилось, когда рядом с ней была девушка, которая была готова часами говорить о её достоинствах и выпивке её дяди, но это полностью устраивало Рейвен, и она была готова дать женщине ложь, в которой она нуждалась. Салуна не просто научила ее танцевать, она научила Рэйчел имитировать чувства, создавать иллюзию и мир, в котором зрители хотели быть и за который они хотели выложить свои деньги. Она научила ее способности становиться кем-то другим, несмотря на ее имя и место в обществе. Но в какой-то момент даже этот мир и его магия устали от Салуна, и она обнажила ту часть себя, которую скрывала под этой маской. Она фактически вручную перелезла через горло своего хозяина, когда он начал кричать на нее, узнав, что во время выступлений женщина грабила зрителей, снимая украшения или вытаскивая деньги. Рейвен не собиралась упрекать ее за это, потому что прекрасно знала, что делает женщина по пути, но и жалеть ее не входило в планы девушки. Салуна была рабыней, которая выбирала, как пойдет ее судьба в будущем, и Рейчел не была той, кто имел право судить ее. Когда уличные охранники ворвались в захудалый трейлер трупов, они обнаружили только бездыханное тело хозяина. Салуна там не было, как и ее вещей. С этого момента Рейвен больше никогда ее не видел. И это было к лучшему. Она получила от нее то, что хотела, и Салун обрел свободу. На этом их пути разошлись. Рейчел моргнула, возвращаясь в этот мир, и попыталась сосредоточиться на ощущениях толпы вокруг нее. Ее тело погрузилось в чувственное искушение, напоминая змею, плывущую в горячей реке по морям солнца, наполненную желанием и страстью. Бисеринки пота блестели на теле, рассыпались по натянутой коже живота и в углублениях ключиц, и Рейвен почти перестала чувствовать собственное дыхание, когда ей пришлось глубоко согнуться в талии, чтобы подарить людям истинное наслаждение от зрелища. Ленты и цветные шарфы, которые дядя Шабма "щедро" одолжил Рейвен, были завязаны низко на бедрах и обнажали изгибы ее тела, а несколько бинтов прикрывали ее груди, плотно облегая ее. В этих краях, где днем земля раскаляется как обожженный металла, а воздух обжигает горло, никто не удосужился надеть как можно больше тряпок. Рейвен слабо вздохнула, продолжая разбрасывать движения бедер и слыша восторг в словах людей. Она провела ладонью вверх по молочной шее, очерчивая выступы скул, надеясь, что это выглядит так соблазнительно, как ей хочется, и в тот же момент ее привлек блеск золотого кольца на руке мужчины в первом ряду. Дело было не в том, что какая-то блестящая и дорогая вещь заставляла ее хотеть владеть ею, но хуже для ее дяди не могло стать из-за новых, еще больших сборов налогов, а Рейвен придерживалась мнения, что "то, что нельзя купить, можно украсть". Не сказать, что это полностью или даже частично оправдывало ее, но кого это волнует? В конце концов, конечно, Салуна была не только танцовщицей, а Рейчел - не просто отличницей. Она посмотрела на мужчину из-под ресниц, с волнением в шоколадных глазах и с самой очаровательной улыбкой из своего арсенала. Он, казалось, не был удивлен вниманием танцующей красавицы, вероятно, бедной своим происхождением и финансовым положением, послал ей красноречивую улыбку в ответ, больше похожую на усмешку, и это заставило скрытое раздражение Рейвен подняться к горлу. О, ты понятия не имеешь, во что ты ввязался. Она приблизилась к нему уверенным, крадущимся шагом, как кошка, заполняя пространство, видимое глазу мужчины, который, вероятно, так увлечен разглядыванием особого украшения на ее груди. Ворон почти обиделся на то, как легко было снять с него кольцо. Проведя ладонью по его шее, а другой скользнув к заветному кольцу, в следующую минуту она почувствовала, как камни на украшении покалывают ей руки. Сегодня действительно прекрасный день. Ворон вытащил кольцо прямо из-под носа богача и продолжал задорно улыбаться, танцуя и вращаясь вокруг людей. Она почувствовала резкий прилив свежего воздуха, чувствуя себя окрыленной и довольной удачной шуткой, думая только об этом человеке и чувствуя себя виноватой в течение секунды, прежде чем стереть его из своей памяти. Он сможет купить себе еще дюжину этих колец Ворона. Это не то, что должно вас волновать. Девушка нахмурилась, закатывая глаза. Да, да, продолжай говорить сам с собой, Рейвен. Она покачала головой, отгоняя остатки раздражения, и подняла подбородок вверх, улыбаясь. Девушка сделала жест рукой музыканту, который согласился сыграть ей, что означало, что она собирается закончить выступление. Было неясно, был ли этот человек просто невнимателен или глуп, но скоро даже самый неизмеримый дурак обнаружит потерю своих драгоценностей, и Рейвен не хотела знать, как скоро это произойдет. Она огляделась, вглядываясь в темные переулки улицы и думала о том, как бы лучше убраться отсюда подальше. Именно тогда она обнаружила, что все это время была объектом пристального взгляда пары изумрудных глаз. Ее глаза расширились, и Рейвен почувствовала, как приятная волна покалывания проникла под кожу вдоль позвоночника и закружилась внутри нее, как вихрь. Мужчина стоял поодаль от всех, прислонившись всем телом к стене одного из домов, и несмотря на многолюдные улицы, он показался Ворону непохожим на всех, как черный орел среди ящериц. Он был выше и крупнее, с идеально вылепленными изгибами плеч, и даже издали она могла видеть, как часть его оливковой кожи блестела на солнце, не прикрытая темной накидкой. Она несколько раз моргнула, прежде чем пришла в себя. Незнакомец усмехнулся, скривив один уголок губ, и сердце Рейвен сжалось в груди, когда она была готова признать, что это была самая заманчивая и удивительная вещь в ее жизни. Подожди...что? Она почувствовала раздражение, поэтому ее щеки не перестали предательски гореть. Рейвен покраснела и заставила себя мысленно успокоиться, оторвав взгляд от того места, где стоял мужчина. Тепло распространилось по всему ее телу, когда его острый взгляд немедленно всплыл в ее мыслях, и Рейвен не была уверена, было ли это только из-за палящего солнца в небе. Она не отвечала за реакцию своего тела, продолжая слушать, как бешено бьется о стены ее сердце, и была почти в лихорадке. Его образ был совершенством, который таял на глазах и превращал мир в мираж, как невидимое нечто. Он смотрел на нее, и Рейвен чувствовала, что эта пара глаз огромна с уверенностью, был ли это день или ночь. Она не знала, откуда взялась эта уверенность в ней, но невидимое ощущение присутствия незнакомца в ее пространстве заставляло желудок в ее теле скручиваться в невидимую пружину, умоляя и прося чего-то большего и огромного, что могло бы насытить ее чувства. Рейвен попыталась проигнорировать это, но она не была полностью уверена, что хочет этого. Она улыбалась, выражение ее лица вернулось к прежнему кокетству, и она продолжала заманивать людей в толпу в течение оставшихся минут представления, но не могла удержаться от того, чтобы украдкой взглянуть на мужчину в самом конце толпы. Девушка облизнула губы, делая это рефлекторно, чувствуя резкую сухость во рту и мужчина уставился на нее, прищурив глаза. Она вдруг почувствовала себя даже больше, чем просто нервной. Прошла секунда, которая была похожа на вечность, ускользающую в пространстве между ними, когда незнакомец, как будто не совсем уверенный в том, что он действительно делает, сделал несколько шагов вперед. Солнечный свет проникал в отдаленные области его лица, освещая его внешность. Мягкий изгиб ее губ, острый и мужской подбородок и пристальные изумрудные глаза, похожие на редкие камни, которые ей удалось увидеть один раз в жизни, застряли где-то между ее сердцем и разумом. О..он был прекрасен. Слишком много, чтобы Рейвен задалась вопросом, настоящий ли он или это просто глупая игра ее мозга. Она никогда не думала о своем идеальном мужчине. Рейвен, вероятно, никогда бы не связалась с мелочным или сварливым человеком и редко когда-либо думала о том, как она представляла себе человека, с которым хотела быть. Она просто не знала, о чем именно думать. Рейвен вдруг почувствовала потребность взглянуть на себя со стороны и убедиться, что ее движения по-прежнему очаровательны и прекрасны, а шали не спутаны. Это заставило ее нервничать, и она вдруг провела ладонью по ноге, обнажая кожу бедер, и почти почувствовала, как ее тело потеряло контроль в этой волне удовольствия и гордости, когда блеск в ее изумрудных глазах наполнил ее чувства. Теперь он, казалось, был в том же нервном состоянии. Святые небеса. Дядя и Кейро оторвут мне голову, как только узнают об этом. Эта мысль не остановила Рейвен от продолжения флирта с этим человеком, и она была готова хлопнуть себя по лбу после этого. Но музыка внезапно оборвалась и девушке пришлось остановиться, растерянно услышав аплодисменты и похвалы людей. Рейвен поклонилась и подняла глаза от земли, сразу же сосредоточившись на том месте, где стоял мужчина. Ее глаза отчаянно скользили по улице, снова и снова возвращаясь именно к этому месту, но незнакомца нигде не было. Все выглядело так, словно ей почудилась эта встреча.