По дороге к огню

            В целительской палатке было тесно и без маленького ребёнка, но, боги, как же ей повезло, что рядом были только женщины! Конечно, никто не одобрил решение скрытно взять с собой наследницу Цзян, но никому особого выбора и не дали.       — Мы либо берём её с собой, либо оставляем умирать, — категорично заявила Вэнь Сюли.       Самая старшая целительница из них, кажется, тётя самой Вэнь Цин, задумчиво поднялась с места, чтобы осмотреть девочку.       — А что потом? Если глава Вэнь узнает, что у нас дочь четы Цзян, ей придётся очень трудно. Она станет жертвой в руках взрослых. Маленькие дети не виноваты в наших войнах — Цзян Мэй за свою жизнь не совершила ни одного греха.        Богатую и приметную одежду Цзян, разумеется, заменили на наспех сшитое бесформенное платье. Может, от недальновидного, импульсивного Вэнь Чао происхождение ребёнка удастся скрыть — но никак уж не подменить яркие фиолетовые глаза, черты лица, внешнюю похожесть на Юй Цзыюань и... Воспоминания.       — Мимо наверняка будут деревни, — тихо сказала Вэнь Сюли, — путь обратно будет долгим. Мы остановимся, отдадим её в какой-то дом. Расскажем о ситуации и попросим, когда всё уладится, вернуть малышку родителям.        Вэнь Саэ кивнула.       — Пожалуй, это правильный выбор. Но много ли семей сейчас готовы взять чужого ребёнка? Когда умерла моя сестра, я долго боялась подходить к Вэнь Цин и Вэнь Нину. Опасалась. И это было мирное время! Сейчас каждый кусок хлеба и каждый глоток воды на счету.       — Я думаю, что найдутся люди, которые дадут ей кров, — вмешалась ещё одна врачевательница, — у них на руках будет дочь Юй Цзыюань и Цзян Фэнмяня. Когда они вернут её, вряд ли останутся прозябать в каких-то деревнях!       Вэнь Сюли не могла не согласиться. Так же не в её силах было дать гарантию, что с Цзян Мэй будут хорошо обращаться, что она будет иметь тёплый кров и вкусную пищу.       По сравнению с тем, как она привыкла жить...       В бедной деревушке безопаснее, чем в процветающем Ци Шань Вэнь.

***

      — Куда мы идём? — спрашивает Цзян Мэй, когда Вэнь Сюли подхватывает её на руки.       — Сейчас ты недолго побудешь в чужом доме. А потом, когда плохие люди уйдут, они отведут тебя к твоим родителям, — мягко произносит целительница.       — Почему ты не можешь забрать меня с собой? — вырывается. Пытается идти сама. Вэнь Сюли качает головой. Она отдала девочке свою утреннюю порцию, но до сих пор сомневается, что та сможет идти.       Отбиться было сугубо её решением — догонит. Вэнь Чао, в отличие от брата, рассеян. Вэнь Сюй пристально следил за каждым адептом, кто шёл за его спиной, и взгляда зорких глаз не удавалось избежать никому. Наивный младший сын Вэнь Жоханя предполагал, что держится на отцовском авторитете.       Вэнь Сюли бы ещё в самом начале позорно бежала, обосновалась в крохотной деревушке — таких рядом с орденами сотни — но у неё был сын и обязанность-долг к нему вернуться. Живой. Желательно, невредимой.       Она постучала в первый попавшийся ветхий дом, боясь, что случайно проломит дверь. А-Мэй, к удивлению, затихла и наблюдала.       Дверь открыл пожилой мужчина с добрым, осунувшимся лицом. Увидев девушку, он попытался захлопнуть дверь, но её заело. Его хватило лишь на сдавленный крик.       — Вэни! Вэни здесь...       — Успокойтесь, пожалуйста, — Вэнь Сюли взглянула в его глаза, — я одна, слышите? Я целительница.        За спиной хозяина появилась и пожилая женщина, его супруга. Её лицо выражало скорбь и отрешение — она не испугалась, увидев на пороге человека из вражеского ордена.       — Довольно, А-Мин, — положила руку на его плечо, — дай я с ней поговорю. У бедняжки ребёнок на руках.       А-Мэй всё же удалось вырваться, она встала рядом со спасительницей и удивлённо всматривалась в лица незнакомых людей.       — Мы... Спасли её в ордене Цзян, — тихо сказала Вэнь Сюли, — я не могу забрать её с собой, в Ци Шань Вэнь, потому что там опасно. Её убьют, если узнают. Прошу, приютите её, а если не сможете, найдите того, кто позаботится о ней. Мне надо идти, правда.       — Наш сын умер на войне с Ци Шань Вэнь, — резко заявил мужчина, — так с какой стати нам помогать всем вам, ордену Юн Мэн Цзян, будь он проклят? Я так возрадовался, когда узнал, что их дочь погибла. Когда умирал мой сын, им было наплевать.       — К сожалению, мы не можем спасти всех, и главы орденов не сочтут потери к окончанию войны, — склонила голову Вэнь Сюли, лихорадочно обдумывая варианты спасения девочки, — но виновато ли в смерти Вашего сына это дитя?       — А-Мин, — резко воскликнула женщина, — девушка Вэней говорит правильные вещи! Наш сын мёртв, но добрые люди делились с ним последним куском хлеба, давали ночлег и кров. Они делали всё, чтобы он выжил, а эта девочка послана нам расплатой.       Её супруг замер, в его давно потускневших глазах отразилась боль. Вэнь Сюли почувствовала вину за вскрывшуюся рану. Она бы не смогла жить, зная, что её А-Юань мёртв. Эти люди невероятно сильны.       — Можно мне переговорить с ней последний раз? — на её просьбу супруги кивнули; девушка завела А-Мэй за дом, — ты слышала всё?       — Они тоже плохие, — твёрдо сказала она.       — Нет, они хорошие, но у них умер сын, — Вэнь Сюли молила богов о том, чтобы маленькая девочка поняла её, — они злятся за это на твой, на мой орден. Мне надо идти, — она аккуратно вложила в руки Цзян Мэй последний оставшийся кусок хлеба, — скажи, что не помнишь свою фамилию. И никогда не говори, кто твои родители. На все вопросы отвечай: «не помню». Пожалуйста.        Вэнь Сюли понимала, что очень отбилась, и если не побежит сейчас, то уже не найдёт своих. Она ждала ответа недолго.       — Я найду маму с папой, когда вырасту. И тебя найду. Спасибо, — Цзян Мэй улыбнулась (улыбка у неё, кстати, от отца) и быстро сорвалась с места.       Глядя на то, как она фурией проскальзывает к двери, настойчиво стучась, целительница облегченно вздохнула.        (Она обязательно вернётся в эту деревню по окончанию войны)       Проходя мимо окон, ей словно послышалось, что супружеская пара обсуждает, будто А-Мэй её дочь. И почему-то Вэнь Сюли почувствовала лёгкую грусть.