oblivion

На улице все же пошел снег. Такемичи вернулся в здание с ледяными не сгибающимися пальцами на руках. Он поднялся по лестнице на тот же самый этаж, куда их с Такаши проводил доктор, там же Ханагаки нашел молча стоящих друзей. Никто даже не взглянул в его сторону, все были погружены в свои размышления и их «невидящие» взгляды давали понять, что ни о чем хорошем они не думают. К Такемичи подошел доктор и позвал в свой кабинет. - Ханагаки-кун, мне нужно с вами поговорить, - сказал мужчина с уставшими глазами и напечатанным на бейджике именем «Акихиро Ямамото». *** - Так что в ваших же интересах будет посещать больницу несколько раз в неделю, - Ямамото-сан потянулся к пластиковой бутылке с водой, чтобы промочить горло. Объяснять все по второму разу было энергозатратно, но этот мальчик по крайней мере ему не угрожал. Такемичи сидел в душном захламленном кабинете и пытался свыкнуться с мыслью, что варианта «сохранить свою память» жизнь ему не предоставляет. «Помнишь ты говорил, что всё бы отдал за то, чтобы начать сначала? Вот твоя расплата, Ханагаки Такемичи» - поучительно говорит голос в голове. Паники не было. Пока. Может, когда он переспит с этой мыслью, когда до него дойдет, что через какое-то время он не сможет вспомнить даже собственного имени, то тогда он забегает из угла в угол, дрожа от страха. Такемичи тяжело вздыхает, толи от недостатка воздуха в помещении, толи от сложившейся ситуации. - Вы сказали об эт… - Вашим друзьям? – перебивает его доктор, - Да. Отреагировали они очень эмоционально. Ямамото-сан нервно косится на дверь, вновь слыша громкие голоса подростков. Он не любил работать с детьми, но как лечащего врача Ханагаки поставили именно его из-за того, что ситуация была его профиля. - Вам сейчас лучше не оставаться одному и если за вами некому приглядывать, то вы можете лечь в больницу, - продолжает мужчина монотонным голосом. - Спасибо, но я, пожалуй, откажусь, - Такемичи отказывается не раздумывая. Он и так слишком много времени проводит в больнице. Доктор понимающе кивает и вырывает из блокнота листочек, быстро черкает на нем два номера и протягивает его Такемичи. - Это номер больницы и мой. Если вам станет хуже, пожалуйста, сразу же позвоните. *** Выходя из кабинета, Такемичи направляется прямо к парням, он подходит к ним, медленно и специально тяжело ступая, чтобы его заметили. Хотелось поскорее покинуть это здание, на сегодня с него хватит шокирующих новостей. Однако его друзья так не думали. - Такемучи? – оживает первым Майки, за ним уже и остальные поворачиваются к Ханагаки. Все смотрели на него с испугом и сожалением, будто еще немного и он развалится на части прямо в коридоре больницы. Такемичи ежится от неприятных взглядов, меньшее что ему сейчас хотелось – это жалость. - Поехали домой, - говорит он с усталой улыбкой. Ханагаки не желал сегодня вести серьезные разговоры. Но вместо положительного ответа получает слова, которые пошатнули его намного больше, чем разговор с доктором. - Ты правда из будущего? – спрашивает Кадзутора осторожно. Все вокруг становится слишком тихим и Такемичи клянется, что все вокруг могут слышать его сердцебиение. Голубоглазый нервно смеется, прокручивая в голове варианты, как он может выкрутиться из ситуации. - Что за бред? Смешная шутка, конечно, тоже мне из будущего…, - его прерывает Чифую с слишком уж виноватым взглядом. - Прости, партнер, я им рассказал, - то, чего он так боялся случилось. Ханагаки сильно сжимает челюсти и осматривает стоящих перед ним Свастонцев, судя по их выражениям лица – они поверили Мацуно. Такемичи кидает злой взгляд в сторону зеленоглазого, так что Чифую вздрагивает, начинает махать руками и считает необходимым оправдаться перед своим другом. - Это для твоего же блага, партнер, - Мацуно делает шаг в его сторону, но Ханагаки тут же отступает назад. Такемичи больше не смотрит ни на одного из них, взгляд прикован к полу, а все силы сосредоточены на сдерживании собственных слез. Манджиро, как и все остальные замечает дрожащие плечи, настроение в коридоре тут же меняется, легкая тревога хватала парней за щиколотки, прижимая к полу, не давая сдвинуться с места. Почему никто нигде не учил, как помогать человеку в подобных моментах? И тем более, как справиться самому. - Мы поможем тебе, Такемучи, - начинает Майки не подозревая, что именно его слова станут последней каплей для хваленой выдержки Плаксивого героя. - Нет! – говорит он громко и резко, поражая этим всех. А самого Ханагаки начинает трясти сильнее. Он помнил к чему привело будущее, где все узнали о прыжках во времени, и он не хочет повторять этого. Казалось, что все снова катилось прямиком в ад, затягивая туда и Такемичи. Воспоминая об отдалившемся Манджиро, о трех пулях в его теле, о полёте с крыши и отчаянии все еще свежи в памяти, словно было это совсем недавно. Почему я еще помню это, разве моя память не стирается? Я так хочу забыть весь этот ужас… - Такемичи, успокойся… - Нет, вы не понимаете, вы не должны были знать! – он чувствует, как горячие слезы текут по его лицу, а ноги слабеют. Снова тоже состояние что и было в ту ночь с Наото, паника не дает нормально дышать, мысли в голове путаются, такое чувство, словно кто-то включил сирену в его голове. Он слышит, как ему говорят что-то, но не может понять, что именно. Все шло так хорошо, Баджи жив, Кадзутора не в тюрьме, никто не плачет на новой могиле, так почему все снова пошло не по плану. «Вероятно, это был твой последний шанс всё исправить» - шепчет голосок в голове и это выключает сирену. Дрожь утихает, а сознание наконец цепляется за реальность. Такемичи находит себя сидящего на полу, пока его за плечи держит Мицуя, рядом на корточках сидит обеспокоенный Мацуно. И при виде его виноватого лица Ханагаки чувствует себя еще хуже. Он не должен был срываться, никто из рядом стоящих людей не хотел ему зла. «И ты проебал этот шанс» - Такемичи, ты слышишь меня? – говорит Такаши, продолжая держать его, - Кто-нибудь позовите врача. - Не надо, - хрипит Такемичи, вытирая влажные щеки. Рыдать все еще хотелось, но блондин решает, что сейчас не совсем подходящее время для этого. С помощью Мицуи он поднимается на ноги, - Извините, все в порядке, - никто, конечно, больше не поверит этим словам, но желание поскорее закончить этот бесконечный неправильный день было слишком велико. Неправильное оно было с самого утра, когда Майки начал допрашивать его, потом встреча с Кисаки и тем более разговор с доктором, - Так мы поедем домой? «Это мой последний шанс» - гудело в светлой голове, - «По крайней мере он у меня еще есть» - и эта мысль оставляла огонек надежды в его душе. Как и голоса друзей, утверждающие, что быстро домчат его до дома. Кто-то из парней сказал, что было бы неплохо заехать в магазин по дороге и все двинулись к выходу. Блондин чувствует, как его предплечья легонько касаются. Сзади него стоял понурый Чифую. - Такемичи, прости меня, я не хотел, чтобы все так… - Все хорошо, партнёр, ты хотел помочь, - Ханагаки подается вперед, заключая зеленоглазого в объятия, - Я понимаю, - Мацуно отвечает на объятия, остальные уже скрылись за одной из многочисленных дверей больницы. Чифую коротко вздыхает, когда теплые чужие руки отпускают его и не осмеливается посмотреть в голубые глаза, напротив. Наверное, он еще долго будет винить себя за сегодняшнюю сцену. Такемичи делает глубокий вдох, медленный выдох, вместе с Чифую они идут догонять остальных. *** - Страаайк! Сможешь повторить, Такемичи? – возбужденно кричит Хаккай на весь зал, кроме него Такемичи и Юзухи в боулинг-зале были лишь администратор, что уткнулся в телефон, изредка бросая на них незаинтересованный взгляд, и уборщица в самом конце зала. Через несколько дней, после их общего похода в больницу, Хаккай позвал Такемичи погулять вместе с его старшей сестрой – Юзухой. Втроем они гуляли по прохладным улицам города, начало декабря выдалось довольно теплым. Такемичи предложил зайти взять еды и направиться в боулинг. Юзуха, когда увидела, как загорелись глаза у её брата, после упоминания игры, сказала, что это идеальный вариант. В итоге сейчас всю еду пробовала именно девушка, наблюдая за игрой увлеченных парней. Ханагаки берет тяжелый шар и удобно располагает его в своих руках, готовясь к броску. - Я не уступлю, Хаккай-кун! – голубые глаза радостно горели в предвкушении хорошей игры. - Ты крут, Такемичи, но я возьму реванш, - громко заявляет Хаккай и вытирает пот со лба, а его сестра явно очень веселилась, глядя на них. - Буду ждать с нетерпением, - говорит Такемичи, снимая перчатки и убирая их в карман. Семейство Шиба направляется к администратору, желая выяснить по каким дням они работают, а Такемичи посылают к автомату с напитками в другом зале. Находит его он у служебного входа на лестницу. Такемичи тыкает на кнопки, выбирая напиток и косится на железную дверь с облезлой зеленой краской, он долго гипнотизирует её взглядом, не двигаясь с места. Было ли это любопытство Ханагаки не знал, но сейчас уже двигался в направлении к этой двери, совершенно забыв про автомат. «Ну как делишки, Такемичи?» Ханагаки оборачивается вокруг, но не находит никого поблизости кто мог бы сказать эти слова. Он снова становится лицом к лицу к двери, осторожно дергает за ручку. Дверь легко поддается и открывает вид на лестничную площадку, что вела прямиком на крышу здания. «Столько лет прошло, а ты совсем не изменился» Голубые глаза распахиваются в ужасе. Как он мог не понять сразу кому принадлежал этот голос? Такемичи не успевает сообразить, как он уже бежал по лестнице, запыхаясь, боясь не успеть. Снова. Это повторялось снова и снова, как кошмарный сон, что снится человеку с самого детства. Только с каждым разом добавлялись все более пугающие детали. Сначала Такемичи бежал вперед, чтобы догнать, но услышав сзади ужасный треск с запахом гнили, он уже убегал. С каждой ступенькой дыхание сбивалось, а мышцы наливались свинцом, казалось, что лестнице нет конца. От удара подошвы по железным хлипким ступенькам разносился грохот, а сама ненадежная конструкция шаталась, Ханагаки старался не обращать на это внимание. Еще с первых прыжков в нем крепко засел страх высоты. Или же страх того, что можно с этой высоты упасть. Наконец он видит перед собой дверь, ведущую на крышу. Такемичи рывком открывает её и выходя на свежий, обжигающий горячую кожу, воздух, тут же запирает железную дверь. Ему кажется, что длинные костлявые руки начнут скрестись по металлу, но этого не происходит. Тяжело дыша, Ханагаки направляется в сторону края. Там, возле ограждения, стоял уставший, измученный человек с знакомыми красными волосами. Он смотрел на него с жалостью и печалью. Человек открывает рот, чтобы сказать что-то еще, но внезапно раздаётся громкий стук позади. Кто-то отчаянно долбился в закрытую железную дверь и кричал имя Ханагаки. Голос такой знакомый, но Такемичи почему-то не может вспомнить кому он принадлежит. Голос просит его открыть дверь, спуститься вниз, но Ханагаки не может оторвать глаз от своего друга, что, пользуясь замешательством голубоглазого перепрыгивает невысокие перила, становясь на краю крыши. «Удачи тебе, Такемичи, спаси нас всех, мой плаксивый герой» - с этими словами он исчезает из поля зрения. Такемичи не слышит звука падения, но ощущает вкус крови на языке. Ноги передвигаются сами собой, неся голубоглазого к перилам. Он чувствует горящие слезы, скатывающиеся по щекам и ничего не может сделать. Он снова ничего не смог сделать. Чувство вины возвращается, как старый друг, что раньше проводил с ним всё его время, весь его долгий «героический путь». Дрожащее тело перелазит через ограждение, не отдавая себе отчета. «Зачем вообще нужны такие маленькие перила, если от них нет толку?» Такемичи смотрит вниз, мимо проезжают машины, проходят люди, и никто не замечает его. Ханагаки смотрит на чистый ровный асфальт внизу, делает глубокий вдох, задерживает дыхание до тех пор, пока легкие не начинает жечь и только тогда выдыхает. Он крепко держится за ограду сзади, не смея шелохнуться, а в голове до сих пор вертится уже ненавистное «мой герой». Такемичи смотрел на город с высоты, откуда только что пропал его друг и хотел увидеть мир его глазами. Может, если бы он смог это сделать, то помог бы ему? Он не услышал, как выбили чертову железную дверь. Такемичи приходит в себя, когда младший Шиба крепко сжимает его левое предплечье, синеволосый стоит по другую сторону ограждения и испуганно просит подать ему другую руку. - Такемичи, пожалуйста, давай вернемся вниз, - говорит Хаккай дрожащим умоляющим голосом. «Так это был голос Хаккая тогда» - думает Ханагаки. Он снова смотрит вниз, и голова начинает кружиться, отцепить руку от забора никак не получается. - Я-я не могу, - отвечает он побледневшему Шибе. - Я держу тебя, ты не упадешь, - единственные слова, что приходят на ум Хаккаю немного успокаивают Такемичи, но блондин все же вертит головой из стороны в сторону, зажмурив глаза. Ханагаки начинает дрожать, когда чувствует, как чужая рука перестает сжимать его собственную, но через пару долгих мгновений широки ладони просовываются под подмышки и его сильным рывком перетаскивают через ограждение. Хаккай чуть ли плачет, когда они с Такемичи стоят уже у сломанной двери. Оба оседают на пол, уставшие ноги не держат, Шиба задыхаясь обнимает его, чуть слышно всхлипывая. Ханагаки задается вопросом, когда они успели так сблизиться с ним. Конечно, может такое проявление эмоций из-за только что пережитого стресса. Да, наверное, так и есть, убеждает себя Такемичи. Он совсем не замечает, как сжимает рубашку Хаккая в ответ. И Такемичи плачет тоже. Он окончательно запутался в своих воспоминаниях.