oblivion

Их встречает коридор больницы с отвратительными грязно-белыми стенами. Все вокруг замерло, только лампочка на потолке иногда надоедливо мигает. Врачи давно вышли из операционной и безэмоционально сказали пару заученных соболезнований, горевшая лампочка на входе в палату, где лежало тело девушки, поблекла. Такемичи боится смотреть на кого-либо, он, слабо дрожа, гипнотизирует потрескавшийся кафельный пол, изредка моргает, не давая глазам наполнится влагой. Страшно. Страшно смотреть на Майки, что неподвижно сидит напротив на скамейке. Страшно увидеть гнев и презрение в его глазах, или еще хуже – не увидеть ничего, те сломленные черные ничего не выражающие глаза. Кажется, все повторяется вновь. Неужели от меня нет никакого толку настолько, что я даже не смог отвести человека на пару шагов от смерти? может, тебе тоже следует умереть? Тяжелые шаги разносятся по коридору. По прошедшим мимо ботинкам Ханагаки узнает заместителя главы Тосвы. Голова кружится, когда Доракен говорит Манджиро злосчастное «пойдем выйдем». И Такемичи не знает, что делать. В праве ли он теперь просить их остановиться, вправе ли он посмотреть на них снова? «Это, ведь полностью моя вина, Доракен, так почему ты хочешь выплеснуть злость на Майки? Накричи на меня, ударь меня, я заслужил это. Я. Не Майки. Разве ты не видишь, как ему плохо?» Такемичи слышит, как Сано с Доракеном уходят, как тяжелые двери больницы закрываются за ними. Он медленно съезжает по стене, садясь на холодный пол, поворачивает голову в сторону выхода и не может решиться встать. Парень прячет голову в колени и медленно считает до десяти. Один…два…три… Телефон в брюках начинает звонить. …четыре…пять… Мысль о том, что драка с Поднебесьем скоро начнется, проносится в голове …шесть…семь… Есть ли у них шансы на этот раз? …восемь… Смогу ли я спасти кого-нибудь? Смогу ли я сделать что-нибудь? …девять… Как же хочет домой. …десять. Колени до сих пор дрожат, а руки слишком тяжелые, чтобы их поднять, но Такемичи встает, потому что он уже дал себе отсрочку, больше откладывать было нельзя. Время никого не щадит и не ждет, он знает это не понаслышке. Ханагаки находит двух верхушек Тосвы на улице, Доракен отчаянно смотрит на уже побитого Манджиро. Их командир лежит на земле, а Кен сжимает кулаки, глотая беззвучные слезы. Такемичи думает, что ему все же не стоило приходить сюда. Будущее уже не изменить. Сано медленно поднимается на локтях, садится сгорбившись. Волосы закрывают его лицо, руки безвольно свисают вдоль туловища. - Такемучи… - хриплый голос доносится до Доракена и Ханагаки, - Ты знал? Тело прошибает потом, горло болит от невыплаканных слез. Кен возмущенно переводит взгляд с Майки на Такемичи и обратно, словно не верит в то, что сейчас говорит его друг. - Почему ты не сказал мне? – прошептал Манджиро, оставаясь все в том же положении. - Прекрати. Заткнитесь вы оба, - рычит на них Рюгуджи, несмотря на то, что Ханагаки так и не проронил ни слова, - Какая теперь к черту разница?! Телефон Такемичи вновь звонит, привлекая внимание всех троих. Он деревянными принимает вызов, Чифую на другом конце, говорит, что Инупи успел доложить о том, что случилось с сестрой главы, нервно напоминает о том, что Тосве пора выдвигаться, иначе они проиграют бой, даже не начав. А сам Ханагаки молчит, он не может сказать ни слова под пристальным вниманием двух пар черных глаз. - Партнер, ты здесь? – Такемичи утвердительно мычит, а Чифую вздыхает с облегчением, - Всё хорошо, если вы не можете пойти. Точнее все не очень хорошо, но Баджи с Мицуей неплохо справляются с Тосвой, Улыбашка с Кадзуторой тоже уже готовы рвать и метать задницы Поднебесью. Даже Инуи с Коко здесь. Ханагаки медленно вникает в сказанные слова. - Приезжайте, если сможете, ваше присутствие здорово повлияет как на настрой банды, так и на ход битвы. На фоне был слышен клич «Тосва! Тосва! Тосва!». Чифую, не дождавшись какого-либо ответа от друга, отключается. - Нам нужно идти. Свастоны выдвигаются на драку с Поднебесьем, - сообщает голубоглазый, все не смотря на своих товарищей. - Прости, Майки, я не смог её спасти… мне жаль, мне очень жаль, я просто в отчаянии сейчас, - бормочет Такемичи, - На кону стоят еще несколько жизней, мы должны быть там. Никто не двигается с места еще некоторое время, пока Ханагаки не разворачивается на негнущихся ногах и не уходит с территории больницы. Он будет присутствовать на этой битве, если не драться, то хотя бы посмотреть к чему привели его попытки исправить события. Блондин набирает последний звонивший ему номер и просит подвезти. *** - Эй, Ханагаки, а тебе драться-то сейчас можно? – спрашивает Баджи, видя, как Чифую приводит блондина к Свастонам. - Ему нельзя, но он слишком упрям, чтобы это понять, - говорит Мицуя, сложив руки на груди. Такемичи улыбается одними губами и неловко чешет затылок, пожимает плечами, мол, ничего не могу с собой поделать, и вы со мной тоже ничего не сделаете. Большинство участников банды, уже сидело на заведенных мотоциклах, пора было выдвигаться. Страх скапливался в груди и трясущихся кончиках пальцев у каждого члена Тосвы, они еще никогда не дрались без своего командира и зама. О них так и говорили некоторые гопники: «Это те, кто не могут ничего без Непобедимого Майки». Но они ошибались, думает Такемичи, смотря на капитанов отрядов, единственно проблемой для Тосвы сейчас будет только Какуче и сам Изана. И если Какосика шансы победить есть, то с Курокавой не справится никто из присутствующих. Гнетущая атмосфера потихоньку сгущается. Баджи громко кричит, привлекая к себе всеобщее внимание, хлопает со свей силы по плечу Чифую, от чего тот морщится и чуть не падает, - Какого хрена все разнылись! С Майки или без, мы не проиграем этим уродцам, что посмели нападать на наших втихую! Я им все позвонки пересчитаю! – грозно говорит он, направляясь к мотоциклу. Большие голубые глаза Ханагаки расширяются от удивления, когда настрой Кейске перенимают остальные. Кадзутора уверенно вышагивает рядом с черноволосым, Мицуя командует всем выдвигаться, Хаккай достал откуда-то черный флаг с символикой Томана. Блондин не может сдержать слез. Небольшое облегчение приятной волной прокатывается по телу. - Как хорошо, что Баджи-сан здесь, - шепчет Такемичи с выступившими слезами на глазах. Он утирает влагу рукавом черной курточки, - Хорошо, что все здесь. Кроме Майки с Доракеном. И Эммы. Он проглатывает тошноту, подступающую к горлу и замечает краем глаза направляющихся к нему братьев Кавата. Нахоя по-дружески обнимает его за плечи. - Знаешь, Такемичи, мы никогда не вступали в заранее выигрышный бой. Прямо как ты, так что я даже рад, что ты здесь, - старший Кавата расплывается в коронной улыбке, - Пусть и толку от тебя не будет никакого. - Такемичи, не переживай, мы обязательно победим, - говорит Злюка рядом, а Ханагаки шмыгает носом и утвердительно мычит. Чифую тянет его в сторону своего байка. Тосва выезжает на место встречи. *** Вечером на седьмой пристани Ёкохамы было шумно. Глава Поднебесья вытирал кровь со своих костяшек, поверженные враги сидели перед ним на коленях склонив головы. Никто не смел оспаривать его могущество и власть. Людей, что собрались вместе в этой группировке сплотили страх и выгода. Были парочка отбитых, которых забавляло все происходящее, также был один чье сердце и душа были добровольно отданы королю. - Уже десять часов, а «Свастоны» так и не явились, - низким голосом сообщил один из Небесных Королей, Какучё Хитто. - Печально… - ничуть не расстроившись протянул Курокава, - А ведь мои подданные даже не справились со своей работой как следует, единственный кто выполнил план, был Кисаки, уничтоживший Майки и Доракена. В чем же причина вашего поведения? Неужели я стал слишком добрым по отношению к вам? – фиолетовые глаза осматривают всех «виновных». - Кто-то перепутал все карты, думаю, Тосва, как-то узнала о подготовленных нападениях, - раздраженно прошипел Мадараме. - Молчал бы, Шион, ты с каждым днем все больше меня расстраиваешь, - Изана цокнул языком, кинув на своего подчиненного взгляд полный презрения, - В любом случае, сегодня Поднебесье приблизилось на шаг к господству над всем криминальным авторитетом Японии, - беловолосый довольно раскинул руки, предвкушая скорую победу над Манджиро Сано. Его младший братец сейчас полностью разбит, и он готов помочь поскорее ухудшить состояние Манджиро. Подчинить себе, склонить его колени к своим ногам. Отомстить за всю боль, что ему самому пришлось пережить и предать Майки такому же одиночеству, в котором пребывал Изана долгие годы. - Свастоны придут, - сказал Кисаки, смотря в сторону входа на пристань. - С чего вдруг? – удивленно спрашивает Курокава. Тетта приставил указательный палец к губам, призывая прислушаться. Топот массивных сапог раздался по площади. - Серьезно? Они пришли? – раздалось среди зашушукавшейся толпы гопников. - Построились! – крикнул Чифую и свастонцы с достоинством вытянулись перед противниками. Сотня от «Свастонов» на четыреста от «Поднебесья», явное преимущество было на стороне последних, но черный флаг величественно развевался над плечами томанцев. Такемичи был в первых рядах, не внимая уговорам сотоварищей наблюдать со стороны. Превозмогание – одна из его главных черт, и сам блондин думает, что это единственных козырь, оставшийся в его рукаве. Он всё еще стоял на ногах, голубоглазый научился жить в долг. В долгу у времени и у собственного организма. Сегодня Ханагаки возьмет столько, что завтра не сможет даже встать в туалет. Такемичи не собирался драться, Нахоя прав, пользы от него в этом деле никакой. Он только хотел спасти людей, что могли погибнуть сегодняшней ночью. Такемичи следит за одной единственной фигурой. Невысокий парень в прямоугольных очках, что стоит наверху на железных контейнерах и не думает вступать в драку. По крайней мере до тех пор, пока его планы не будут нарушены. Ханагаки сделает именно это. - Я заждался, герой.