Перерождение

1. Глава клана Не простился с земной жизнью в почтенном возрасте ста восьмидесяти лет. Достойный финал – он умер не на войне или охоте, как предки, не от искажения ци или удара в спину, а тихо, спокойно, в своей постели, под щебет птиц. И смерть не застала его врасплох, он ждал ее, как ждут равного и знакомого: он пережил всех своих врагов, друзей и любимых, и просто устал, а потому прекратил поддерживать силы совершенствованием. Не Хуайсан прожил непростую, но интересную жизнь, и, ни о чем не жалея, был готов к тому, что его душа в мире ином примет напиток семи слёз и отправится на перерождение, начать всё с чистого листа. Однако именно в тот вечер равновесие в Ожерелье миров было нарушено. Не Хуайсан рассчитывал на забвение и сладкий сон, очнулся же… со всеми знаниями и воспоминаниями заклинателя – в теле новорожденного ребенка в холодном, мрачном замке, до боли похожем на родную Нечистую обитель. Он так и подумал поначалу, что вернулся к истоку. Но вокруг звучала чужая речь, люди были одеты совершенно по-другому… У этих людей были удлиненные лица, светлые волосы и светлые глаза. Слуги, низко кланяясь, что-то взволнованно рассказывали высокому мужчине в темной одежде с багряной отделкой – наверное, хозяину дома. А тот безразлично смотрел на женщину, лежащую без сил на постели в смятых, окровавленных простынях, и только при взгляде на ребенка, лежащего в колыбельке, тепло улыбнулся. 2. Слуги говорили, это была случайность, герцогиня Мирабелла просто поскользнулась в саду, ступив на лед, скрытый под снегом, и упала. Кто мог предвидеть, что после оттепели так быстро похолодает и выпадет снег? Или, что ее светлости станет дурно и она выйдет прогуляться на свежем воздухе? Эгмонт Окделл даже не решился приказать выпороть служанок жены за то, что недоглядели. Только прогнал их обратно в деревню и велел управляющему прислать других женщин, постарше, посолиднее. Главное, сын, наследник рода, выжил. Пусть Эгмонт не любил некрасивую, скучную, равнодушную к нему жену, но о ребенке он мечтал, и сразу привязался к маленькому Дикону. Подозревать неладное он начал полгода спустя, когда узнал, что девушка, с которой был помолвлен Гвидо фок Килеан-ур-Ломбах, умерла от лихорадки – причем, кроме нее, больше никто в семье не заболел. Невеста младшего Килеана, Людвига, пропала без вести, и о ее исчезновении ходили слухи один хуже другого. Предполагали и бегство с возлюбленным не своего круга, и явление выходцев. А еще через несколько месяцев на охоте разбойник напал на Вальтера Придда. Герцог отделался незначительной раной. Но всё же… Всё же было странно, что несчастья происходили в старинных, древних семьях или у людей, близких к ним. Кому-то было выгодно ослабить повелителей стихий. Но Дикон был для Эгмонта утешением во всех бедах. Он с интересом и восторгом наблюдал за тем, как малыш растет. Казалось, что мальчик всё понимал, даже пусть еще не говорил. Серые глазки смотрели удивительно… по-взрослому. От жены Эгмонт свою радость скрывал. Если он скажет, что Дикон сообразительнее, чем обычно бывают малыши, в лучшем случае Мирабелла язвительно высмеет его, в худшем – заподозрит происки Леворукого. Шли годы. Дикон рано пошел, служанки не могли за ним уследить, рано заговорил, и даже довольно связно, миновав период детского лепета. Капитан Рут, наблюдая за ним, сказал: «Ваша светлость, у вас очень здоровый и подвижный мальчик, храни его Создатель. Было бы хорошо поскорее начать учить его гимнастике и владению оружием. Я сам сделаю для него деревянный меч».