Олег, ты уходишь?

-Спишь? — уставший голос Серёжи послышался за полуоткрытой дверью. Молчание. Никто не отозвался на тихий голос парня. -Олег, я войду? Снова молчание. Открыв дверь, в лёгкие Разумовского поплыл воздух вперемешку с сигаретным дымом. Олега на кровати не было. -Черт бы тебя побрал, Олег, тебе нельзя вставать с постели.  Сколько раз я тебе это говорил? Почему ты меня не слушаешь? Клубок дыма устремился к тёмному бесконечному небу. Вредная привычка Олега бесила Сережу, особенно сейчас, когда темноволосому нужно восстанавливаться после похищения. Прошла уже  неделя после освобождения Олега из плена Алтана, но ему не становилось лучше. Волков был упрямцем, поэтому перевязывал себя самостоятельно, готовил сам и делал, впринципе, все, что и раньше, несмотря на боль. Олег был обижен на Сережу и  очень сильно. Поговорить с ним он пока не решался, потому что оба были ещё в состоянии шока. — Тебе сейчас восстанавливать надо. С больницей ладно, я смирился, но хотя бы мою помощь прими. — Рыжий прервал минутную тишину — Услышь меня, Олег. — попытаясь хоть как-то обратить внимание Олега на себя, Разумовский положил руку ему на плечо и тут же убрал из-за ответного шика. Рана. Снова молчание. Олег собирался с мыслями, а Серёжа просто ждал чего-то.  Чего? Он сам не знал. — А когда ты меня слушал? — наконец выдавил из себя Олег. Эти слова дались ему нелегко, но они были необходимы. Рыжий повернулся к парню. — Что ты имеешь ввиду? Он явно был ошарашен, хотя подразумевал, что когда-нибудь разговор все же состоится, но не думал  что это будет так скоро. — Я ведь тебе говорил, что не стоит рисковать. А ты заладил: " Все забыли. Это, увы, обычной понедельник в России. Мы никому не нужны». И вот к чему это привело. Посмотри на меня. — Олег расправил руки, с его плеч упал шерстяной плед, демонстративно огаляя верхнюю часть тела. Разумовский опустил глаза. Стыд. Вина. Как же стыдно сейчас. Он видел тело Волкова миллион раз, и каждый раз испытывал дикий стыд и вину. Сначала на его теле красовались лишь участи кожи посветлей от пуль. А теперь… Теперь и страшно говорить. Но дело даже не в визуале, а в последствиях. Разрушенная карьера, ухудшение здоровья, нарушение работы органов и потеря прежней формы. Последствия дружбы Олега с Серёжей, за которые второй до конца своей жизни не сможет себя простить. — Почему ты отпустил глаза, Сережа? Посмотри на меня, ну. Тон Волкова был устрашающим, даже ужасным, Разумовский никогда не слышал такого. Стыд и вина сменились страхом. — Умел бы ты слышать меня, а не себя — этого — Олег демонстративно кивнул головой вниз. — Этого бы не было. Не сказав ни слова брюнет открыл дверь балкона и вышел в комнату,  а затем и из неё.  После некоего транса,  Серёжа поднял плед с пола и последовал примеру Волкова.