Your love is so beautiful

***

— Я люблю тебя! Тэхён выпаливает признание на одном дыхании, сталкиваясь с шокированным взглядом Чонгука. Ну всё. Дружбе конец. А он так не хотел потерять омегу. — Хён, — трясущимся голосом, начинает Чонгук. — это не смешная шутка! Я ведь серьёзно тебя спрашиваю, а ты снова дурачишься! — Чонгуки, — альфа встаёт с кресла и садится на пол возле младшего, беря его маленькие ладони в свои, а сам опускает голову, — я бы никогда не стал шутить на эту тему с тобой. Это правда. Я давно начал замечать за собой странное поведение по отношению к тебе, особенно когда ты рассказывал про того же Чонсу, который явно влюблён в тебя, а ты не видишь этого. Меня бесило любое имя альфы, которого ты упоминал. Мы дружим с самого твоего рождения, и я никогда не думал признаваться тебе в том, что чувствую, чтобы не разрушить нашу дружбу. Ещё меня очень беспокоила наша разница в возрасте, ведь тебе всего лишь тринадцать, а мне уже восемнадцать. Как это бы выглядело? Что бы сказали наши родители? Я чувствую, что я педофил какой-то. Я думал, что если буду меньше с тобой контактировать, то это пройдёт, но как-то не сработало. Поэтому… Альфа останавливается, когда чувствует чужие ладони на своём лице. Он поднимает глаза на омегу, который поглаживает его по щеке и улыбается. Стоп! Улыбается? Чонгук решил посмеяться над этим? Нет. Он не такой. — Тэ, ты такой глупый. Как ты мог подумать, что перестану с тобой общаться из-за этого? — А что ещё тебе бы оставалось делать, если твой глупый друг влюбился в тебя? — Хмм…принять его чувства, например, — улыбается омега, когда Ким шокировано смотрит ему в глаза. — Что ты сказал? Ты понимаешь, о чём говоришь, Чонгук? — Я полностью осознаю, что говорю. Неужели ты не видел, как я смотрю на тебя? А как сержусь, когда от тебя пахнет другими омегами? — Но я же хожу к отцу в компанию, там все сотрудники пользуются разными духами, но я ничего с ними не делал. Никогда не прикасался ни к одной омеге. Мне вообще казалось, что тебе просто не нравятся такие запахи. Поэтому я старался по реже ходить туда. — В этом ты тоже прав, я не люблю такие приторные запахи, но это не главная причина. Я ревновал тебя, вот и всё. — Ты так признаёшься мне в любви? — Да, что-то вроде того, — смеётся Чонгук. — Этого не может быть. Ты, наверное, неправильно понимаешь свои чувства. Тебе всего тринадцать, и поэтому ты так считаешь. На самом деле ты подрастёшь, и всё пройдёт, — Тэхён убирает руки омеги со своего лица и встаёт с пола. — А ты что, больно взрослый? — улыбка пропадает с губ младшего, на глаза снова наворачиваются слёзы, а в груди растёт боль и обида, хён обвиняет его в детском легкомыслии, не воспринимая чувства омеги всерьёз. — Старше тебя уж точно. Как ни как мне уже восемнадцать, и я знаю чуть больше о жизни, чем ты. Через пару лет ты сам всё поймёшь и придёшь ко мне, чтобы признать мою правоту. Сейчас в тебе говорит юношеский максимализм, потому что я с детства был рядом, и ты думаешь, что так и должно быть, таким должен быть твой альфа. Это не так. — Ты серьёзно сейчас?! — Чонгук подрывается с кресла, злобно смотря на альфу снизу вверх. — Думаешь, я бы стал говорить тебе это, не будь уверен в своих чувствах? Считаешь, что я найду тебе замену, и всё будет нормально, так? — Я не так выражался, но суть почти та же. Не нужно сейчас торопиться, ты потом пожалеешь об этом. — О чём?! Я что, тащил тебя в кровать, чтобы жалеть о чём-то? — Я не об этом! Никогда в жизни я бы не тронул тебя. До совершеннолетия точно. Просто потом мы всё равно переживём этот период, а так как твоя психика ещё не окрепла, ты можешь сильно страдать из-за этого. Тем более я скоро уеду в институт и буду приезжать достаточно редко. Давай оставим всё, как было. — Не тронул бы? То есть если бы я полез, ты бы остановил всё, так? За кого ты меня принимаешь? — Чонгук искренне не верит в услышанное. — А знаешь что? Ты прав, не нужно что-то пытаться построить сейчас. Тем более, если ты скоро поступишь и уедешь, там уже найдёшь с кем поразвлекаться и забудешь этот разговор, как страшный сон. Чонгук вытирает слёзы рукавом от рубашки и, схватив рюкзак с пола, несётся к выходу. Он обувается, параллельно надевая пиджак, и когда уже нажимает на ручку двери, его хватают за руку, заставляя закрыть дверь снова. — Чонгук, ты не так понял… — А это не важно, тебя уже не должно волновать, что я подумал, — омега переводит взгляд на свою руку. — Не трогай меня! — вырывает её из хватки Чон. — Надеюсь, в университете ты найдёшь омегу, который правильно поймёт свои чувства к тебе, и вы будете счастливы. Чонгук последний раз бросает на бывшего друга взгляд и вылетает за дверь. Как он добирается до дома, он не помнит совсем, как и то, что по дороге его чуть не сбили раза три. Теперь все чувства по отношению к альфам для него под запретом, больше никогда в жизни он не позволит появиться этим дебильным бабочкам в животе, которые теперь лежат, не подавая признаков жизни где-то глубоко в нём.

***

Очередной раз столкнувшись с Тэхёном в школьном коридоре, Чонгук закатывает глаза и идёт в другую сторону. Он ведёт себя, как и сам альфа пару недель назад, но у него на то есть веская причина. После того разговора Ким пытался поговорить возле дома омеги, но ему это было не нужно, и он просто зашёл внутрь. Хорошо, что мама была дома, и Тэхён не позволил себе при ней приставать к Чону со своими разговорами. До конца последней четверти остаётся чуть меньше недели, поэтому нужно собраться и потерпеть Кима ещё немного. Потом можно будет спокойно выдохнуть, ведь это последний год в школе для старшего, значит в следующем году не нужно будет встречаться с ним. Он забегает в туалет, бросая рюкзак в угол. Омега глубоко вздыхает, смотря на себя в зеркало. Да уж, видок так себе: синяки под глазами, глаза красные как у наркомана и всё лицо бледное. Ещё как назло живот болит четвёртый день подряд, аж до слёз. Такими темпами, простыми отмазками, от родителей уже не отмажешься, нужно взять себя в руки. Кивнув своим мыслям, Чонгук умывается, не слыша звука шагов по кафелю и голосов. — Эй, Чонгуки, ты чего такой грустный в последнее время? И Тэ больше с тобой не таскается. Надоел ему что-ли? — неприятно скалится Лиён. Что альфа, вообще, забыл в омежьем туалете? Да ещё и со своими прихвостнями. Самые избалованные альфы в их лицее, при чём он как раз для детей состоятельных родителей, но видимо этим позволено вообще всё. Они старше омеги всего на два года, но самомнение уже ни в какие ворота не лезет. Можно сказать граничит с манией величия. — Чего ты хочешь от меня? Зачем, вообще, зашёл в туалет для омег? — Я то? Это ты, дорогой мой, в туалете для альф. Неужели специально пришёл сюда, чтобы развлечься? Чонгук не понимает. Неужели он в таком состоянии даже не заметил, как зашёл не в ту дверь? Это уже клиника. Омега качает головой, проклиная свою ошибку, но тут живот скручивает сильнее обычного, а на лице Лиёна появляется дебильная ухмылка. Заехать бы по этой неприятной роже пару раз. — Вот оно что, у кого-то началась течка, поэтому ты и пришёл сюда. Ну что же, как я могу отказать такому симпатичному омеге? Правда, парни? Альфы начинают смеяться, и Лиён снимает пиджак, медленно подходя к Чонгуку. В глазах омеги застывает страх. Он даже не подумал о течке, её не было ещё ни разу, почему именно здесь и сейчас? Он начинает пятиться назад, но быстро врезается в стену, скатываясь по ней на пол. Это конец. Больше бежать некуда. Альфа совсем близко, а его друзья закрыли дверь и стоят возле неё. — Не нужно, — с глаз Чонгука скатываются слёзы, когда он поднимает молящий взгляд на старшего. — Пожалуйста… — Уж прости, Чонгуки, я уже не могу остановиться, — альфа присаживается напротив Чона, снимая уже рубашку, и резко тянет младшего за руку на себя, утыкаясь носом в шею. — Ты так сладко пахнешь. Что это? Кокос? Для тебя в самый раз. Лиён валит Чонгука на пол, начиная раздевать его. Омега кричит, плачет, пытается оттолкнуть, но мало того, что из-за течки его организм ослаб и кажется поднялась температура, так альфа ещё и раза в три сильнее него. Выхода не остаётся. Альфа рычит, когда пуговицы на рубашке младшего не поддаются ему, и просто рвёт её на младшем, сразу начиная целовать шею омеги. Эти поцелуи словно ожоги для Чонгука. Сил на сопротивление почти не остаётся, а Лиён в это время уже расстёгивает его ремень, пробираясь рукой под брюки Чона. Омеге казалось, что голос сорван давно, но когда Лиён входит в него без растяжки, он кричит так громко, как не кричал никогда. Альфа не позволяет привыкнуть и сразу начинает быстро и резко двигаться, причиняя просто адскую боль. Чонгук хрипит, и он затыкает его поцелуем, прикусывая язык омеги до крови. Сколько продолжался этот ад, Чонгук не помнит. Просто в какой-то момент Лиён встал с него и начал одеваться, отходя к дружкам. Чон безразлично смотрит в стену, не обращая внимания на все действия альфы. Когда раздаётся звук пряжки совсем рядом, омега с опаской поворачивается, встречаясь с желанием в глазах ещё одного альфы. Кажется, они все собираются проделать это с ним. Неужели придётся терпеть эту боль снова? А альф ещё двое. Он не переживёт ещё двоих. Убейте его кто-нибудь. Двадцать четвёртое мая, официально самый долгий и страшный день для Чонгука.

***

Чонгук приходит в себя, когда рядом уже никого нет. Он еле находит в себе силы хотя бы сесть, осматривая помещение. Его вещи разбросаны по полу, а в том месте где он лежал находится небольшая лужа крови. Эмоции снова накатывают на омегу, и он опускает голову на колени, заходясь в рыданиях. Слышится шум звонка, это закончился седьмой урок. Чонгук пропустил почти весь учебный день, посетив только первый урок. Странно что учителя не стали его искать, хотя Лиён наверное не такой тупой, соврал что-нибудь. Омега смывает с себя всё, что возможно смыть водой из-под крана в школьном туалете, надевает рубашку, пуговиц на которой уже нет, заправляет её в брюки, прикрывает всё пиджаком и выходит из помещения. По коридорам идут задержавшиеся ученики, спеша выйти на улицу, где уже тепло как летом, и их ждут друзья. Чонгук молится только на то, чтобы водитель уже приехал за ним, и только бы это был именно он. Только не мама или отец. Омега выходит на улицу, замечая счастливых Тэхёна, Юсока и Чимина в компании своих одноклассников. На лице сама собой появляется грустная ухмылка, а сердце сжимается от боли и обиды. Пока он испытывал боль и унижение, его друзья хорошо проводили время. Чонгук отгоняет от себя эти мысли. Теперь он не имеет права чего-то ждать от них, от Тэхёна точно. Того общения, что было у них все его тринадцать лет, больше не будет никогда. Хотя, может так даже лучше, иначе как бы он смотрел в глаза альфы после всего произошедшего. Пока Чонгук думает о последствиях сегодняшнего дня, не замечает как на него обеспокоенно смотрят друзья. Когда омега наконец смотрит на них снова, то отводит взгляд, ища глазами знакомую машину, и на своё счастье находит её. Не посмотрев больше ни на кого, Чонгук быстро направляется к автомобилю и садится в салон. Дядюшка Со улыбается ему, что-то спрашивая, но Чонгук просит не беспокоить его пока из-за плохого самочувствия и трогаться быстрее.

***

Придя домой, Чонгук сразу летит в ванную комнату, закрываясь там. Дома никого нет, это отлично. Сейчас объяснять что-то родителям он не в состоянии. Он бросает вещи в стирку, а сам набирает ванну, погружаясь в тёплую воду. Слёзы накатывают с новой силой, и Чонгук полностью погружается в свои переживания, не обращая внимания больше ни на что.

***

— Гуки! Чонгуки! Чонгук, очнись, пожалуйста! Омега слышит голос мамы, как из вакуума, и медленно открывает глаза. Он всё ещё находится в ванне, вода в которой уже давно остыла и почему-то половина вылилась на пол. Мама стоит рядом вся в слезах, тоже вся мокрая. — Мам, — хрипло начинает Чон, — почему ты плачешь? Что-то произошло? — Что же ты делаешь, Чонгуки?! Я так испугалась! Ты решил утопиться?! Совсем что-ли? — её голос дрожит, как и рука, которой она проводит по волосам сына. — О чём ты, мам? — О том, что когда я зашла, то увидела воду, которая течёт из ванной. Наш водитель выломал дверь, чтобы мы смогли к тебе зайти, а ты был полностью в воде. Что случилось? Почему ты решился на такое? — Всё не так, мама! Я не хотел этого, наверное, просто уснул. Очень устал сегодня. — Ты очень напугал меня, милый, — вытирает слёзы Ёнчжи. — Больше никогда не делай так! Чонгук часто кивает головой и обнимает маму. Он представляет, как она испугалась и о чём подумала, и винит себя в этом. Но главное, чтобы она не увидела синяки от рук альф на его талии и бёдрах. Нельзя, чтобы родители узнали. Отец никогда так просто этого не оставит, перевернёт город вверх дном, но найдёт Лиёна. Такого допустить нельзя. Чонгуку ещё четыре года учиться в этом лицее. Он не переживёт насмешливые и сочувствующие взгляды учеников. Никогда.

***

После того, как Чонгук успокоил маму, они вместе убрались и отменили панику в виде звонка в скорую и на работу отца. Донхва пообещал всё равно приехать пораньше и поговорить с сыном. Это было неизбежно. Омега чувствовал себя очень виноватым перед родителями, но у него действительно не было такой мысли. Просто его организм сильно истощился. — Чонгуки, что за запах? У тебя пошла течка? — Да, мам, как раз когда я пришёл домой, — врёт омега. — Весь день мучился в школе от боли в животе. — Тогда это объясняет твою усталость. Знаешь что, осталось же всего несколько дней? Я напишу твоему классному руководителю, и ты будешь освобождён от занятий. Считай, у тебя уже начались каникулы, — улыбается Ёнчжи, проводя рукой по волосам сына. — Спасибо, мамуль. Чонгук искренне благодарен маме. Действительно, осталось совсем ничего, а видеть в школе Тэхёна и Лиёна выше его сил. Тем более, что ходить на уроки в таком состоянии довольно тяжело. Его мама самая лучшая.

***

— Проходите! Донхва впускает гостей, проводя их на кухню, где уже накрыт стол. Ёнчжи стоит возле плиты, делая последние штрихи. В комнату проходит семья Ким и с ними вместе Чимин. — Вы как обычно наготовили столько всего, мы же ненадолго, — возмущается Хониль, обнимая омегу. — Мы же предупреждали, времени в обрез. — А куда вы торопитесь? — не понимают супруги. — Мы тут как бы…попрощаться пришли, — переминается с ноги на ногу Вонхён. — Только не обижайтесь. Мы сами буквально только вчера узнали. Учителя предложили Тэ и Чимину учиться за границей по договору лицея с вузом. Ну вот я и подумал, что можно открыть там филиал компании. — Ну вы даёте, — оседает на стул Ёнчжи. — Это так неожиданно. — Это точно, — поддерживает жену Донхва. — Даже не представляю как отреагирует Чонгук. — А где он кстати? — заглядывает в зал Чимин. — Он дома? — Дома, только чувствует себя не очень. — Заболеть летом, так только Гуки может, — усмехается Тэхён. — Чонгуки, спустись, пожалуйста! Спустя минуту наверху медленно открывается дверь, и слышатся шаги босых ног по полу. Чонгук появляется на лестнице не в лучшем состоянии, а когда замечает пришедших, вообще, становится мрачнее тучи. — Боже, Гуки, что такое? — подлетает к нему Чимин. — Ты как-то неважно выглядишь? — Всё нормально, хён, — отмахивается младший. — Просто у меня недавно пошла первая течка, — шепчет на ухо омеге Чон. — Вот в чём дело, тогда понятно. Ничего, скоро пройдёт. Гуки, тут такое дело… — Что такое? — Мы с Тэ переезжаем, — быстро выпаливает Пак. — Даже не знаю, когда сможем приехать, и будут ли нас отпускать домой. Ну вот, приехали. Первое, что запустило механизм разрушения хрупкого мира Чонгука, это разговор с Тэхёном. Второе, изнасилование. И третье, переезд лучших друзей. Всё, можно больше ничего даже не пытаться построить заново. Там только руины остались, бульдозер нужно вызывать, чтобы хотя бы разобрать камни. — Прости, Гуки. Мы сами недавно узнали, — подходит к омегам Тэхён. — Мы обязательно будем поддерживать связь. Омега переводит пустой взгляд на родителей Кима, потом снова на друзей и сказать ему нечего. Он хочет побыстрее вернуться в комнату и, обняв подушку, рыдать. Чонгук даже не помнит, как прощается с каждым из них и заходит к себе в комнату. Всё как в тумане. Это последняя станция, поезд дальше не поедет. А ему и некуда.

***

Тэхён смотрит в большое окно аэропорта, наблюдая за самолётами. Пока они были в доме Чонов, он старался запомнить всё в Чонгуке, каждую деталь. Когда они вернуться обратно и смогут ли вообще это сделать, альфа не знал. Именно поэтому ему хотелось сохранить в памяти каждую мелочь об омеге. — Тэ, пошли! Твои родители уже в очереди на посадку. Ким кивает, уходя за другом. Возле арки они кладут чемоданы на ленту, а все мелкие вещи в ящик. Отец альфы говорит всем идти вперёд, а вещи он заберёт сам. Тэхён кивает отцу, и ведёт омег к входу в самолёт. Они занимают места, и Вонхён присоединяется к ним, протягивая каждому его гаджет. Тэхён берёт в руки свой телефон, но он кажется ему каким-то не таким. — Отец, это точно мой? — поднимает в воздухе смартфон альфа. — Ты не перепутал? — Это мой подарок каждому из вас. Теперь у нас новые телефоны и симки в них те, которые используют на территории Франции. — Спасибо конечно, но там же сохранились контакты, да? — улыбается младший Ким, и в этот момент в воздухе повисает молчание. — Отец?! — Прости, Тэ, я совсем забыл об этом. Мне так хотелось сделать сюрприз, что я забыл скопировать номера. — Отлично, — сквозь зубы цедит Тэхён. Альфа злится. В этом телефоне было ВСЁ. Номер Чонгука, его детские фотографии, видео. Их совместные фото и всё остальное. Теперь этого нет и вернуть никак не получится. И что теперь? Кажется, поддерживать связь с омегой у него не выйдет, а он ведь пообещал ему. Он потерял Чонгука. Его глупые надежды, что после того разговора всё наладится, были обречены с самого начала. На что он надеялся? Что Чонгук простит его? А можно ли? Вопрос интересный, и Тэхён уже знает ответ.