Серебряная

7. -Пожалуйста, я не хочу, пожалуйста,- еще немного и у нее случится истерика. Она уже положила обе руки на свою голову, готовясь рвать на себе волосы. Малфой подбежал к ней и взял девушку за предплечья. Ему хотелось ее успокоить, а в особенности не дать себе навредить. Его ладони всегда держали ее крепко, но нежно. Когда он находился к ней так близко, аромат, исходящий от Драко, заполнял легкие целиком и полностью. И это не могло не успокаивать. Агнесс так сильно к нему привыкла за все время, проведенное в Мэноре. Он сидел перед ней на корточках, пока она немного покачивалась из стороны в сторону, сидя на коленях, будто в мольбе. Девушка перестала пить зелья пару дней назад, и сейчас ей было особенно плохо. Организм еще не успел привыкнуть к типичным для Агнесс эмоциям, как уже был вынужден переваривать более тяжелые и шокирующие. -Слушай, я могу попробовать сделать что-то, я могу, только успокойся, пожалуйста.- Он говорил быстро, но достаточно четко, чтобы уловить весь смысл услышанного. Агнесс смотрела в пол, ее слишком сильно трясло. Она пыталась глубоко дышать, но каждый вдох отзывался колющей болью в легких. Он взял руками ее разгорячившийся лик, заставляя смотреть в серые глаза с голубыми вкраплениями. - Я придумаю что-нибудь, слышишь? Что-то в его образе заставило поверить. Он выглядел уверенным и твердым, несмотря на тени страха в выражении его лица. Неудивительно. Кому сейчас было не страшно, в преддверии второй магической войны? Холод Малфоя будто бы тушил ее ментальные пожары. Его взгляд, руки, даже оттенок кожи были холодными, как воздух в минус двадцать два по Фаренгейту. Агнесс так не хватало ощущения ледяного ветра, бьющего в лицо. Не хватало мурашек по коже от резкой смены температуры. Не хватало чувства покалывания обмерзших кончиков пальцев. Малфой будто давал все это. Достаточно парню было зайти в комнате и градус понижается. Все становится спокойным, умиротворяющим, безопасным. Девушка кивнула ему в ответ, и он облегченно выпустил воздух из легких, освежающим выдохом, ударившемся о локоны смоленых волос Агнесс. Он слегка расслабился, напряжение покинуло его плоть. Это длилось несколько секунд, но их было достаточно, чтобы понять, как же хорошо, когда его руки сжимают, когда он готов на все, чтобы тебя успокоить, когда может расслабиться сидя на полу напротив тебя. Малфой уже собирался отпустить ее, встать и покинуть комнату, но сердце пропустило несколько слишком нужных ударов. Она оттолкнулась от пола, и хрупкие руки так естественно обвивали его шею. Она буквально висела на теплой мощи его тела, а лицо зарылось в мужское плечо, определенно оставляя на белой рубашке следы нескончаемых слез. Агнесс прижалась к нему настолько сильно, что слышала биение сердца напротив собственной груди. Он растерялся, но все-таки обнял девушку в ответ. Одной рукой, лежавшей на талии, Драко крепко прижимал ее к себе. Другой - гладил девичьи смоляные волосы, ныне напоминавшие непослушную солому.

***

На днях к ней приходил отец, им удалось поговорить. Меж ними обсуждались очень важные вещи, в особенности уже минувшие дни и не менее ужасающие предстоящие. Снегг сообщил девушке о том, что это было разумным решением: убить Альбуса Дамблдора самостоятельно, хоть и самым внеплановым. Кто бы мог подумать, что в порыве сбивающей с ног паники, возможно принять, хоть и не совсем правильный, но верный выбор. Агнесс пыталась не выдавать свой бесконечный страх, который сидел в ней, будто паразит и сжирал все мимолетные крупицы хоть чего-то позитивного. Она полностью вылечилась от побочных эффектов, после применения темной магии, но, тем не менее, использование такого волшебства никогда не даст о себе забыть. Это становится частью тебя. Они с отцом еще некоторое время вынужденно будут служить Темному Лорду. Она не хотела вникать в его дела двойного агента, тем более что сейчас, не один Волдеморт поверил в верность и преданность Северуса, но и Орден. Все было легко и просто, Снегг давал Агнесс знать только то, что она должна знать. Ни больше, ни меньше. И она ему покорно доверяла, ведь как-никак, одинокой девушке некому, кроме сурового отца, так отчаянно верить. Не виднелось никакого смысла врать своей дочери. Все планы отца были отточенными и суровыми, будто инструкция к чайнику. Даже несмотря на небольшой провал, который сыграл им на руку. Не только Снеггу удалось заслужить почет Темного Лорда, но и Агнесс. Она уже давно свободно перемещалась по особняку, присутствовала на некоторых жутких собраниях пожирателей, но ни с кем, кроме Драко, как правило, не говорила никогда. Когда ей не спалось, она приходила в его комнату, и они проводили время за непринужденными разговорами, пытаясь отвлечься от окружавшего хаоса. Агнесс накинула на истощенное тело вязаный кардиган и, покинув свою спальню, отправилась к нему. Полы коридоров Мэнора были настолько холодными, что ходьба по ним, ощущалась так, словно она босыми ногами ступала по разбитым стеклам. Трижды постучав в темную дверь, она нажала на ручку и прошла внутрь. Малфой сидел на кровати, ему тоже не спалось, очевидно. Девушка взгромоздилась на кресло, стоящее напротив его ложе. Их взгляды встретились. Она поджала под себя ледяные ноги. - Я поговорил с Беллатрисой. Мне удалось найти компромисс. Агнесс лишь затаила дыхание, в ожидании продолжения его рассказа. Безусловно, ей нужны были подробности. -Знаешь, я понимаю твой страх перед ней. Она сумасшедшая. Эта женщина учила меня темной магии с помощью «круциатуса». Я бы не хотел, чтобы ты подвергалась ему еще хоть раз.- Он опустил голову на руки. – Мне удалось договориться с ней, чтобы я сам учил тебя. -Как тебе удалось? -Мои железные аргументы убедили ее, что так лучше и эффективнее. Агнесс немного призадумалась над услышанным. Драко каждый раз пытался сделать все, что мог, лишь бы девушка оставалась в нормальном состоянии. Это странное чувство, зародившееся под кожей было ей неизвестным. Словно она в любой момент может положиться на Малфоя. Это и есть забота? - Знаешь... - Внезапно начал парень. - Когда на пятом курсе Амбридж пытала тебя на допросе. Пытала "Круциатусом". Я... Я будто бы... Не знаю. - Он запинался, словно сам не понимает, что тогда произошло. - После того, как ты связалась с Поттером, мне казалось, что я ненавижу тебя. По-настоящему ненавижу. - Уточнил Малфой, заглядывая в девичьи глаза. - Но когда я увидел, как она тебя пытает, у меня внутри. Не знаю. Будто что-то сменилось. Мне казалось, что я могу убить Долорес. Прямо там, при всех. Агнесс ничего не говорила в ответ, продолжая внимательно слушать рефлексию. Это казалось ей таким странным и непонятным. - Я не склонен к резким решениям. Моя голова всегда холодна. Но именно в этот момент, мне показалось, что я мог бы не раздумывая уничтожить всякого, кто хоть как-то навредит тебе. Она не знала что сказать. Ей и в голову не могло прийти, что у Драко могут быть подобные мысли и чувства. Он смотрел на нее не выжидая никакой реакции. Ей даже показалось, что парень пожалел о сказанном. - Но это не важно. Я это к тому, что лучше я буду обучать тебя, а не сумасшедшая тетя Белла. Девушка подперла подбородок тыльной стороной ладони. Они с Малфоем были близки, если так можно сказать. Но он ей был точно ближе Беллатрисы. И вполне логичным было то, что именно он будет обучать ее. Обучать темной магии для войны. Войны на стороне Темного Лорда. Агнесс надеялась, что ей не придется столкнуться лицом к лицу со старыми знакомыми на поле боя. Это было бы…. Она даже не знала, какого это. И не хотела знать. Все, что ей было нужно - это конец войны. Не смотря на то, что именно она была ее началом. Возможно, ей вновь придется убить кого-то. От этой мысли к горлу подступил горький ком. Агнесс была так далека от пожирателей и их убеждений. -Думаю, тебя определенно стоит обучить окклюменции первым делом. – Усмехнулся Малфой, сидя на кровати. Он уперся руками в матрас, где-то за спиной, и с ехидной улыбкой разглядывал ничего не понимающую девушку. – Прости, но ты слишком громко мыслишь. Уверен, тебе бы не хотелось, чтобы Темный Лорд их слышал. Это была правда. Ей повезло, что Волдеморт вообще ничего о ней не знает. У нее было слишком много всего за плечами, что могло бы послужить причиной ее смерти. Малфой поднялся с кровати и протер глаза. На нем была пижама из шелковых рубашки и брюк. Наверное, в них было очень уютно спать. -Что тебе снилось на этот раз?- Парень подошел ко второму креслу и, усевшись в него, принялся разглядывать обеспокоенную Агнесс, сидящую напротив, судорожно сжимающуюся в защитной реакции, будто замерзший птенец зяблика – Ясно. Если ты не хочешь говорить, значит это то, о чем я думаю? Она выстрелила в него сверлящим яростным взглядом, тем самым отвечая на все его вопросы. На его лице не было ни стандартной улыбки, ни свирепеющей ярости, даже насупившееся хмурость куда-то испарилась. -Знаешь, мне кажется, что ты уже давно можешь, со мной поделится всем, что угодно. К чему все эти секреты? – Его любопытность была окрашена неким беспокойством. -Я просто не хочу это обсуждать. Ты видел секс, ни больше, ни меньше.- Отпарировала она, благодаря Мерлина за недрогнувший голос. Было тяжело смириться с тем фактом, что однажды проникнув в разум девушки, Малфой увидел самый страшный кошмар Агнесс. Малфой издал какой-то непонятный звук. Что-то вроде мычания. Недовольного мычания. Он потер подбородок тонкими пальцами левой руки, глядя куда-то сквозь юную волшебницу. Этот молодой человек всегда так делал, когда досконально обдумывал что-то. Его веки немного прищурили взгляд, в замешательстве и недоверии. -А мне так не кажется.- Протянул Малфой. Девушка неоднозначно нахмурила брови. Искренне не понимая, что он имеет в виду, она исключительно смотрела в его глаза, ища ответы. Агнесс ощутила между ними вновь снизошедшее напряжение, и очень расстроилась из-за этого. Только не сейчас, когда ей был кто-то нужен. Нет. Когда ей нужен был именно он. -Мне показалось….- Запнулся. Боится сказать? – Я видел изнасилование. -Это не так. – Эти слова вылетели из нее раньше, чем Малфой произнес последний слог. -Уверена? Она задумалась. Агнесс слишком долго размышляла над своим первым сексом. Возможно, в глубине души, она просто хотела оправдать Гарри, из-за ослепляющей влюбленности, но в конечном итоге пришла к выводу, что просто слишком боялась первого раза. Поэтому испытала такой спектр негативных эмоций. Но, кажется, ее молчание, о многом сказало Драко. -Почему ты не признаешь, что это было изнасилование? -Потому что это не так. Мы встречались и я его…. Малфой соскочил с дивана и почти закричал. – Ой, только не говори мне ничего про любовь. Этот урод изнасиловал тебя, а ты, как настоящая жертва, пытаешься его оправдать. – Он так сильно жестикулировал, что ей стало страшно, вдруг его руки оторвутся и улетят в разные стороны. – Я видел твое воспоминание, и обычный секс это мало напоминало. Он же манипулировал тобой, давил, заставлял делать это с тобой, а ты говоришь, что это не изнасилование. Агнесс так долго отгоняла от себя эти мысли и сейчас, правда, будто камнепадом обвалилась на ее хрупкие плечи, давя кости тяжелым весом. Он говорил это ей голосом разума, и она даже не заметила, как уже поднялась и направлялась к двери. Было тяжело дышать, будто на ее грудную клетку взгромоздился лесной тролль. Девушка даже не понимала, что именно испытывала в данный миг. Ее устраивало жить иллюзиями о том, что человек, которого она любила, не причинял ей боль, не уничтожал в ней все живое и никогда не насиловал ее, забирая что-то столь задушевное и сокровенное. Малфой быстро настиг Агнесс и трепетно обхватил ее тонкое запястье, поворачивая к себе. -Ну не уходи же ты. Просто откройся мне, Агнесс, прошу. Если он причинил тебе хоть толику боли, он - покойник. Клянусь. Она почувствовала такую заботу и опеку, какую не чувствовала никогда. Она смотрела в его откровенные чистые глаза, сквозь которые можно было видеть грозовое небо, бушующее море, невинный снег. Издав первый не прошеный всхлип, она уже не могла воздержаться и, задыхаясь от резкого напора чувств, зарыдала с такой силой, что сотрясалась даже в его нежных руках, которые тут же сковали девушку в объятиях.

***

Гостиную заполняли безмолвные люди, сидевшие вокруг длинного, пышно изукрашенного стола. Вся прочая мебель была бесцеремонно сдвинута к стенам. Освещало гостиную пламя, ревевшее в мраморном камине, над которым висело большое зеркало в резной золоченой оправе. Снегг и Яксли немного помедлили на пороге. Глаза их, постепенно привыкавшие к тусклому освещению, были прикованы к самой странной из особенностей этой комнаты: к безжизненному, судя по всему, человеческому телу, которое висело вниз головой над столом и медленно кружилось, словно на невидимой веревке, отражаясь и в зеркале, и в полированной поверхности стола. Никто из сидевших за столом на тело не смотрел, кроме бледного юноши, расположившегося почти прямо под ним. Похоже, он не мог удержаться от того, чтобы примерно раз в минуту не бросить на него взгляд. Агнесс в свою очередь, казалось бы, больше всех старалась игнорировать присутствие профессора Бербидж. Она лишь время от времени наблюдала за своим другом, сидящим напротив, лицо которого старательно скрывало любые эмоции. Но только не его глаза, их она читала, словно открытую книгу. — Яксли, Снегг, — произнес высокий, звонкий голос того, кто сидел во главе стола. — Еще немного, и вы опоздали бы. Сказавший это сидел перед самым камином. Лицо его выступало из мрака — голое, змееподобное, с узкими прорезями вместо ноздрей и блестящими красными глазами с вертикалями зрачков. Бледен он был до того, что казался светящимся, точно жемчуг. Отец приземлился на место по правую руку от своей дочери, только это никоим образом не успокаивало бушевавшую в венах кровь юной девушки. Благодаря обучению окклюменции она научилась уже довольно хорошо закрывать свое сознание, защищать его от ритмов внешнего мира. — Итак?- Волдеморт обращался к Снеггу, отчего по коже пробежали мурашки. — Мой Лорд, Орден Феникса намеревается перевести Гарри Поттера из нынешнего его укрытия в субботу, при наступлении вечера. Ни один мускул на лице Агнесс не дрогнул, лишь вечно ноющее сердце пропустило пару ударов. Она подняла глаза на сидящего напротив Драко, который при упоминании этого имени, встретился с ней взглядом. Это известие пробудило в сидевших вокруг стола интерес почти осязаемый: одни замерли, другие заерзали - и все не отрывали глаз от Снегга и Волдеморта. Последующее она уже неосознанно пропускала мимо ушей, все мысли летали вокруг ее недавно изменившегося отношения к Гарри. С каждой историей из опыта отношений с мальчиком-который-выжил, рассказанной Драко, ее розовые очки разбивались стеклами внутрь, разрезая остатки еще бьющегося сердца. Но она не могла игнорировать то, с какой легкостью становилось дышать, после самых искренних ночных рефлексий. Блондин оказался очень хорошим слушателем, которого как оказалось, не хватало всю жизнь. Безусловно, она видела, как сжимаются бледные ладони, натягивая тонкую кожу на костяшках, обеляя их до сравнения с чистым пергаментом, при очередном порыве чистосердечия. Ей практически перестали приходить во снах самые травмирующие воспоминания. Она закрывала их на полках своего сознания. То ли от компании диванного психолога, то ли от хороших уроков легилименции и окклюменции. Все это ей давал один человек, который стал ей слишком важным, только она не хотела этого признавать. Боялась. До ушей начал доходить упущенный разговор. — Ты узнаешь нашу гостью, Северус? — осведомился Волдеморт. Снегг поднял взгляд к перевернутому лицу. И все Пожиратели смерти уставились вверх, на пленницу, словно получив, наконец, разрешение проявить любопытство. Как только лицо несчастной повернулось к огню, она произнесла надтреснутым, полным ужаса голосом: — Да, разумеется, — произнес Снегг, едва лицо ее снова медленно отворотилось в сторону. — А ты, Драко? — спросил Волдеморт, поглаживая не занятой палочкой рукой голову змеи. Драко потряс головой. Теперь, когда женщина очнулась, он, казалось, не мог больше смотреть на нее. Темный Лорд медленно перевел свой змеиный хищный взгляд на девушку, которая в этот момент перестала дышать. - Агнесс? -Нет. – Слишком твердо ответила Сильвер. — Ну да, вы же не ходили на ее уроки, — сказал Волдеморт. — К сведению тех из вас, кто с ней незнаком, у нас гостит сегодня Чарити Бербидж, состоявшая до недавнего времени преподавательницей в школе чародейства и волшебства Хогвартс. – Он не обратил внимания на шумок одобрительного понимания, пронесенного вдоль стола. - Да, профессор Бербидж сообщала детям чародеев и волшебников сведения о маглах… Объясняла, что они не так уж и сильно отличаются от нас… Агнесс слышала донесенный до ушей хрип женщины, – Северус…. Прошу…. — Молчать! — Волдеморт снова взмахнул палочкой, и Чарити умолкла, словно ей в рот засунули кляп. — Однако грязнить и развращать сознание детей-чародеев профессору Бербидж было мало, поэтому на прошлой неделе она напечатала в «Ежедневном пророке» страстную статью, посвященную защите грязнокровок. Волшебники, говорит она, должны принять в свои объятия этих людишек, крадущих наши знания и нашу магию. Вырождение нашей чистой породы, уверяет профессор Бербидж, есть вещь, самая желательная… она была бы лишь рада, если бы все мы спаривались с маглами… или же, вне всяких сомнений, с оборотнями… На этот раз никто не засмеялся, ибо в голосе Волдеморта звучали безошибочно узнаваемые гнев и презрение. Чарити Бербидж в третий раз повернулась лицом к Снеггу. Агнесс представляла, как перед глазами появляется ментальный шкаф, с множеством самых разных полок. Она старалась, как можно более бесстрастно записать происходящее в ментальную книгу, и как можно быстрее закрыть ее в запретной секции. Из глаз Бербидж струились, стекая на волосы, слезы. Снегг безразлично смотрел на ее лицо, снова отворачивавшееся от него. — Авада Кедавра! Полыхнул зеленый свет, осветив каждый угол гостиной. Чарити рухнула на стол, ударившись об него с такой силой, что он затрясся и затрещал. Несколько Пожирателей смерти отпрянули, прижавшись к спинкам своих кресел, пока Агнесс сидела самым несокрушимым образом. Она лишь моргнула в защитном рефлексе век. — Кушать подано, Нагайна, — негромко произнес Воланде-Морт, и огромная змея соскользнула с его плеч на полированную поверхность стола.