Мы должны быть заодно

Освещенный свечами Большой зал был уже почти полон. Кубок огня стоял на преподавательском столе перед пустым креслом Дамблдора. Фред и Джордж, опять с гладкими лицами, как видно, стоически перенесли разочарование. Гарри, Рон и Гермиона сели рядом.  — Надеюсь, он выберет Анджелину, — сказал Фред.  — Я тоже! — горячо откликнулась Гермиона. — Теперь совсем скоро узнаем! — увидев, взгляд Фреда, она улыбнулась. — Вы хотя бы постарались, а это уже важно, — она понимала, что для них это значит. Ужин, казалось, никогда не кончится. Может, потому, что праздник длился второй день, Гарри не налегал, как обычно, на изысканные блюда. И не он один, все вокруг ерзали на стульях, тянули шеи, вставали на ноги, всеми овладело нетерпение: скоро ли Дамблдор завершит трапезу? Кто будет Тремя Волшебниками? Наконец золотые тарелки засияли первозданной чистотой. Зал шумел, гудел и вдруг смолк — Дамблдор поднялся с места. Сидящие по обе стороны от него профессор Каркаров и мадам Максим замерли в напряженном ожидании. Людо Бэгмен, как всегда, сиял, подмигивая то тому, то другому в зале. У Крауча, напротив, вид был безучастный, почти скучающий.  — Кубок огня вот-вот примет решение, — начал Дамблдор. — Думаю, ему требуется еще минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к столу и проследовать в комнату, примыкающую к залу. — Он указал на дверь позади профессорского стола. — Там они получат инструкции к первому туру состязаний. Он вынул волшебную палочку и широко ей взмахнул; тотчас все свечи в зале, кроме тех, что горели в тыквах, погасли. Зал погрузился в полутьму. Кубок огня засиял ярче, искрящиеся синеватые языки пламени ослепительно били по глазам. Но взгляды всех все равно прикованы к Кубку, кое-кто поглядывает на часы…  — Осталась одна секунда, — сказал Ли Джордан. Пламя вдруг налилось красным, взметнулся столп искр, и из Кубка выскочил обгоревший кусок пергамента. Зал замер. Дамблдор, протянув руку, подхватил пергамент, освещенный огнем, опять синевато-белым, и Дамблдор громким, отчетливым голосом прочитал:  — «Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам». Зал содрогнулся от грохота аплодисментов и восторженных криков.  — Так и должно быть! — громче всех кричал Рон. Виктор Крам поднялся с места и, ссутулив плечи, вразвалку двинулся к Дамблдору, повернул направо и, миновав профессорский стол, исчез в соседней комнате.  — Браво, Виктор! Браво! — перекричал аплодисменты Каркаров, так что его услышал весь зал. — Я знал, в тебе есть дерзание! Постепенно шум в зале стих, внимание всех опять приковано к Кубку. Пламя вновь покраснело, и Кубок выстрелил еще одним куском пергамента.  — «Чемпион Шармбатона — Флер Делакур!» — возвестил Дамблдор.  — Ура! — крикнула Гермиона, громче всех, чем удивила ребят. Все опять повторилось. Огонь покраснел, посыпались искры. Из Кубка вылетел третий кусок пергамента. Дамблдор поймал его и прочитал:  — «Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори».  — Ну почему он?! Почему? — возопил Рон, на что Гермиона, его толкнула в плечо. Кроме Гарри, его, однако, никто не услышал: взорвался криками стол Пуффендуя. Все до единого пуффендуйцы вскочили на ноги, топали, вопили до хрипоты, приветствуя идущего к профессорскому столу Седрика. Аплодисменты не смолкали долго. Дамблдор стоял и ждал; вот наконец зал угомонился, и он, довольно улыбаясь, начал вступительную речь:  — Превосходно! Мы теперь знаем имена чемпионов. Я уверен, что могу положиться на всех вас, включая учеников Шармбатона и Дурмстранга. Ваш долг — оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защищать честь ваших школ. Поддерживая своих чемпионов, вы внесете поистине неоценимый вклад… Дамблдор внезапно остановился, и все сразу поняли почему. Кубок огня вдруг покраснел. Посыпались искры. В воздух взметнулось пламя и выбросило еще один пергамент. Дамблдор не раздумывая протянул руку и схватил его. Поднес к огню и воззрился на имя. Повисла длинная пауза. Дамблдор смотрел на пергамент, весь зал смотрел на него. Наконец он кашлянул и прочитал:  — «Гарри Поттер». Все затихли, смотря на Гарри, который тоже, был удивлен. В его ушах шумело, хоть и все молчали. Сердце забилось, очень быстро. Коленки начали трястись, он быстро задышал.  — Гарри, — услышал он голос Гермионы, — иди, — она легонько толкнула его к директору. На ватных ногах, он подошёл к директору. И вот наконец он смотрит прямо в глаза Дамблдора, под взглядами всех сидящих за столом.  — Тебе в ту дверь, Гарри, — без улыбки произнес директор. Гарри двинулся вдоль стола. Прошел мимо Хагрида, тот не подбодрил его, не подмигнул. Потрясен не меньше самого Гарри и смотрит, как все, — с недоумением. Гарри отворил дверь и очутился в небольшой комнате. На стенах портреты волшебниц и колдунов, напротив красивый камин, в котором, постреливая, пылает огонь. Лица на портретах повернулись к Гарри. Сморщенная, как печеное яблоко, ведьма выскочила из рамы, впрыгнула в соседнюю к волшебнику с моржовыми усами и что-то зашептала ему на ухо. Виктор Крам, Седрик Диггори и Флер Делакур стояли у камина. На фоне яркого пламени их темные силуэты выглядели до странности внушительно. Крам, ссутулившись и о чем-то сосредоточенно думая, притулился к каминной полке. Седрик заложил руки за спину и глядел на огонь. Флер Делакур, откинув назад волну белокурых волос, повернулась к Гарри.  — В чем дело? — спросила она. — Надо вернуться в зал? Позади него послышался дробный стук шагов, и в комнату вбежал Людо Бэгмен.  — Невероятно! — воскликнул он, схватив руку Гарри. — Необычайное происшествие! Джентльмены… леди, — обратился он к чемпионам, таща Гарри к камину. — Позвольте представить вам, как бы удивительно ни звучало, четвертого чемпиона, участника Турнира! Виктор Крам расправил плечи, оглядел Гарри с головы до ног, и его хмурое лицо потемнело. Седрик вопросительно переводил взгляд с Бэгмена на Гарри, как будто ослышался. Что до Флер, она взмахнула блестящей волной волос и с улыбкой промолвила:  — О-ля-ля! Очень веселая шутка, мсье Бэгмен!  — Шутка! — Бэгмен еще не пришел в себя. — Да нет же! Какая шутка! Имя Гарри только что выскочило из Кубка. Крам чуть сдвинул густые брови. Седрик пребывал в вежливом недоумении. А Флер нахмурилась.  — Это ошибка, — в голосе ее звучало волнение. — Он не может соревноваться. Он ошшень маленький. Он может пострадать.  — Да, но случилось чудо. — Бэгмен потер гладкий подбородок и улыбнулся Гарри. — Вы ведь знаете, возрастное ограничение наложили в этом году в целях безопасности. И раз его имя выскочило из Кубка… думаю, теперь уже ничего нельзя поделать… Противоречит правилам. Вы обязаны… ****  — Рональд, прекрати, — сказала Гермиона, не выдержав, когда учителя скрылись. — Гарри не мог кинуть, свое имя в кубок.  — Но, как видишь, он там есть, — сказал он, — Гермиона, он всё провернул без нас  — Ты думаешь, что говоришь? — Гермиона, начала потихоньку закипать и гриффиндорцы это видели, да и не только они. — Гарри наш друг! Он бы ни за что так бы, не сделал! Ему не важен был этот турнир, его волновало, совсем другое и ты это знаешь! — девушка посмотрела на Рона.  — Ты просто его прикрываешь, — его лицо, исказилось презрением. — Как долго, ты с ним спишь? Зал, с замиранием сердца, посмотрел на него. Кто-то, даже ойкнул, понимая, что сейчас будет. Ли с Джорджем и Анджелиной, удерживали Фреда, который вырывался.  — Уизли, — послышался голос Паркинсон, — тебе лучше, сейчас заткнуться, — она взяла в руки палочку. — Не забывай, мы в Хогвартсе и могу спокойно кинуть в тебя, какое-то заклинание.  — Знаешь, Уизел, я до этого тебя просто не любил, а сейчас презираю, — сказал Забини, который, смотрел на него с презрением. — Если, ты такое, думаешь, о Гермионе, то я могу, положить тебя в больницу Св.Мунго. Уж, поверь, у меня с этим проблем, не будет.  — Мне жаль, что ты мой брат, — сказала Джинни, смотря, как Гермиона, еле держится, чтобы не заплакать. Она подошла к ней обнимая, смотря на брата, при этом, уводя её из зала. Они начали расходиться, по комнатам. Когда Фред, проходил, рядом с Роном, он наклонился к его уху:  — Молись, чтобы, тебе сегодня ночью, ничего не подсунули, — сказал он, а после добавил, — ещё раз, я услышу, это, от тебя, просто шуткой не отделаешься. Я даже не посмотрю, что ты мой, брат, — последнее слово, он сказал, с неприязнью. Джордж, взял своего близнеца, под руку, повел к полной даме. Даже, не посмотрев, на Рональда. **** Жуткий рев хлестнул Гарри по ушам, едва не свалив с ног. Десяток рук втащили в гостиную, где собрался весь Гриффиндор. От крика, свиста и аплодисментов у Гарри голова пошла кругом.  — Как ты это провернул? Почему не поделился с нами?! — завопил Фред. Он был сердит, но не на него, что было странно. Ведь он услышал, как он потрясен до глубины души. Что же случилось, что тот сердит?  — Где Гермиона и Рон? — спросил он и все сразу, затихли.  — Этот, в комнате, — сказал Фред, смотря, на дверь парней, его близнец, опустил руку на плечо, сжимая. Успокоившись он посмотрел на Гарри. — Гарри, мы верим, что ты не бросал, своё имя, но сейчас, мне не до этого. Нахмурившись, он пошёл в комнату. Ему не нравился тон Фреда. Рон в спальне один. Лежит на кровати одетый и смотрит вверх.  — Где ты был? — захлопнув дверь, спросил Гарри.  — Это ты? Привет, — сказал Рон, натянуто улыбнувшись. Гарри совсем забыл, что на нем все еще намотано гриффиндорское знамя, подарок Ли. Гарри стал спешно стягивать его, не тут-то было. А Рон лежал и безразлично смотрел на мучения друга. Кое-как справившись с полотнищем, Гарри швырнул знамя в угол.  — Поздравляю тебя, — сказал Рон.  — Поздравляешь? С чем? — глянул на него Гарри. Улыбка похожа на гримасу. Что-то с Роном не так и он боялся, что его догадка будет верна.  — Да брось ты! Никто не мог переступить запретную линию. Даже Фред с Джорджем. Надел мантию-невидимку?  — Мантии-невидимке линию не обмануть.  — Понимаю. Будь это мантия, ты бы и меня прихватил. Мы ведь под ней вдвоем умещаемся. Значит, нашел какой-то другой способ?  — Послушай, Рон. Я не подходил к Кубку. Кто-то другой бросил в него мое имя. Брови у Рона поползли наверх.  — Зачем?  — Не знаю. Не отвечать же: «Меня хотят убить». Глупо! Брови Рона чуть не слились с рыжими волосами.  — Не знаешь? Так я и поверил! Мне-то ты можешь сказать правду! Пусть тебе неприятно, чтобы все знали. Но все и так знают. Зачем же врать! Тебя никто не накажет за это. Подруга Полной Дамы, ну, знаешь, старушка Виолетта, все нам рассказала. Дамблдор допустил тебя к участию. Тысяча галлеонов, плохо ли? Да еще экзамены не сдавать.  — Но я не бросал в Кубок пергамента с моим именем! — начал злиться Гарри.  — Да ладно, — протянул Рон, точь-в-точь как Седрик, тем же скептическим тоном. — А ты, выходит, лгун. Кто утром сказал: «Я бы бросил имя ночью, чтобы никто не видел»? Я что, совсем дурак?! Гарри промолчал, смотря на своего друга, который обвинил его во лжи. Теперь, надежда на Миону. Если она, его назовет лгуном, то тогда он точно, не будет верить в дружбу. *****  — Дамблдор, зачем, ты это сделал? — спросил Каркаров, смотря на директора, который стоял к нему спиной.  — Узнаешь, друг мой, — ответил он смотря на бумажку, где его почерком, было написано: «Гарри Поттер. Хогвартс»