Et sur l'amour?

      Родители Антона развелись, когда ему было 7 лет. Рыдал он тогда знатно, выгораживая отца и виня во всём мать, даже не зная причины развода. Сейчас же семнадцатилетний Шастун точно её знал, но только кратко.       В общем и целом, отец много пил, а в те дни, что был трезв, ходил по бабам. Матери это ужасно не нравилось. Они ссорились и однажды… тускло правда? Будто бы рассказываю дешёвый сериал, но как есть. Они развелись, а Антона забрала мать. Ну, а кто же ещё?! Шастун своего батю с тех пор и не ведал, и только иногда, рассматривая старый фотоальбом, натыкался на искренних улыбающихся родителей. Времена шли и Антон даже забыл, как выглядит его отец, и вообще, что тот у него есть. До этого момента… . ***       Антон встал как вкопанный. Он не сразу узнал его. На голове, у него, волос стало меньше, а на лице морщин больше. Зрачки разглядеть было сложно, да и вообще, внешний вид был так себе. Отец похоже тоже времени у порога зря не терял, изучая сбоку вид Шастуна. — Проходи, раз пришёл, — Антон решил включить из себя воспитанного и отошёл в сторону, чтобы отец мог пройти внутрь.       Дверь закрылась и опять наступила гробовая тишина, могла бы наступить, если бы не: — Чего застыл? Не рад видеть папку? — пронеслось по квартире кубарем. Запах перегара был ясно выражений, а значит отец недавно выпил. - Где твоя мать? Опять на работе?       В ответ была тишина. Антон не то чтобы не мог заговорить, он элементарно не хотел. Прошло десять лет, и у Шастуна просто перегорела любовь к отцу. На каждый свой день рождения Антон, у окна, ждал папу, но каждый год он не приходил. Через время это прошло, Шастун перестал надеется на чудо, повзрослел, понял принципы жизни. — Ты чё оглох? — опять этот голос, и Шастун уже не понимал, это наяву или у него в голове. — Пришёл ты сюда, ради того чтобы на всю квартиру поорать? Или может всё же скажешь, зачем? — «Ой, дурак», — пришла мысль в голову Антона, но тот уже сказал эту фразу. — Ты как с отцом говоришь?! Походу мало я тебе в детстве ремня всыпал, — как же Шастуну-младшему хотелось закричать, но тот только стоял смирно, очередной раз выслушивая пьяные речи отца, — ладно, я чё пришёл-то? А, точно, чуть не забыл. За деньгами я пришёл, вот чего.       «Мне не послышалось?», — мысли в голове у Антона кружились, как снежинки на Новый Год, оседая на подкорке сознания. В глазах Антона застыло непонимание, поэтому отец продолжил: — Твоя мать, сука, задолжала мне когда-то деньги. Это было после развода, вроде как тебе на еду. Сказав, что вернёт. Но как видишь не вернула, — «Может сказать ему, что это называется — Алименты?», — подумал Антон, но отец, походу поняв этот взгляд, продолжил, — от Алиментов на суде она отказалась, так что всё честно. — Ну, а чего ты хочешь от меня? — уже решив вставить и своё слово, спросил Антон. — Видишь ли… эта стерва послала меня, сказав, что она мне ничего не должна. И тут я вспомнил, что есть ты Антошка, и что ты уже почти взрослый и можешь отдавать свои долги. Смекаешь? — А если не отдам? Если пошлю тебя, как это сделала мама? — Сомневаюсь, что ты это сделаешь. Ведь ты же не хочешь, чтобы твои новые друзья узнали, почему именно ты перевёлся в новую школу, правда же?       «Чёрт», — только и подумал Шаст. Он сделал шаг назад, чтобы не упасть. В это время отец хитро улыбнулся, наверное доволен такой реакции, продолжил: — Я даю тебе две недели и долг в 82 000 рублей. А как не найдёшь, я расскажу твоим друзьям о… сам знаешь о чём. Найдешь — звони! — уже проговорил отец на выходе и захлопнул дверь, оставив Антона так и стоять в прихожей, размышляя над ходом событий. ***       Как и всё нормальные дети, в школу Шастун пошёл в 7 лет, как раз тогда, когда родители развелись, ну вы помните эту историю, поэтому я не буду повторять. Антон мальчиком был не очень общительным, поэтому, через два года учёбы, он так и не нашёл себе друзей. На третий год стало получше и он уже общался со всем классом, но этому было далеко до дружбы. Таким способ прошло ещё пять лет. В восьмой классе он снова попытался завести друзей, но каждый находил в нём капельку уродства, ну как капельку… давай не об этом. В общем и целом, в десятом классе произошло кое-что интересное. В школу пришёл новый и молодой учитель английского языка и как назло достался он именно 10-А классу, в котором учился Шастун. Как я и говорила, Антон к языкам не кипел вообще, поэтому и оценки были подобающие. А учителю это только и надо было. В один день учитель задержал Шастуна после урока и предложил, он значит, ему сделку. Антон был ещё маленький умом, хоть по росту и не скажешь, поэтому он и согласился. Два раза в неделю, Шастун приходил к учителю домой. Учитель трахал его, а за это Шастун получал хорошие оценки по этому предмету. Ничего сложного, но с каждым разом было всё жёстче и жёстче, и Антону это начало не нравится. А рассказать ему про это было некому: мама постоянно на работе, друзей нет и вообще — он один. И решив терпеть, бедный Антошка терпел выходки тирана, но только до определённого момента. Как и во всех фильмах, их застукали, когда мужчина решил изнасиловать мальчишку в своём кабинете. Учителя сразу посадили в тюрьму, конечно же, не без помощи Антона, а сама новость разлетелась по всему Воронежу. Мать Антона не долго думая, собрав чемодан, взяв сына и продав квартиру, уехала в Питер. Ну, а дальше вы историю знаете… или узнаете. ***       Антон не спал всю ночь, всё крутив в голове недавний разговор с отцом. Где достать ему эти деньги он не знал. Были у него, конечно, идеи, по типу: попросить у мамы или взять кредит. Но что одно, что другое было невыполнимым. Кредит ему не дадут, ведь ему нет восемнадцати, а у матери даже нет такой сумы. Карманных денег было тоже мало и всё они уходили на продукты, да на сигареты, которые Шастуну продавали без паспорта. Ни у кого не возникала мысль, что эта дылда ещё не закончила школу.       Посмотрев на часы на которых показывало ровно 6:00, Шастун поднялся с кровати, даже не дожидаясь будильника, который должен позвонить на час позже. Приняв контрастный душ и прогнав все ненужные мысли, Антон пошёл на кухню. За столом сидела его мать и, что-то читая, пила кофе. Взглянув на сына, она бросила короткое: «Доброе утро», и пошла собираться на работу, оставив Антона самого. Вскипятив молоко и насыпав туда хлопья, Шастун позавтракал наедине, что было для него уже привычно. Услышав характерный хлопок двери, что означал только одно — мама ушла на роботу, Антон и сам начал медленно собираться, ибо у него ещё полно времени.       Уже когда Антон подходил к школе, он вдруг вспомнил, что первым уроком у него стоит французский. Обматерив весь мир про себя, Шаст всё же зашёл в заведение. Постучавшись в кабинет языка и медленно открыв дверь, Антон наткнулся на два океана, которые кивком пригласили его внутрь. Позова за партой ещё не было, ведь было ещё очень рано, странно ещё, что Арсений уже пришёл. — Bonjour, Shastun! Comment vas-tu? * — обыденно спросил Попов, когда Антон проходил мимо него. — Могло быть и лучше, — без энтузиазма ответил Шастун. Он был не в настроении, чтобы что-то отвечать, но и без ответа вопрос оставлять не хотел. — Чего это вдруг? Не рад уроку французского? — В жизни есть куча других проблем, кроме вашего французского, Арсений Сергеевич! — как-то слишком грубо ответил Антон, но зато Попов больше ничего не спрашивал, что не могло не радовать Шастуна.       До урока оставалось ещё 30 минут, Антон с чистой душой и немного уставшими мозгами, от постоянных размышлений, лёг на парту. Разбудила его Фролова с улыбкой до ушей. Сначала, не поняв её радости, Антон спросил об этом и выслушав по кругу всю историю с концертом позже, пожалел.       Урок начался с обыденной проверки домашнего задания и записывание новой темы «Passé Composé»**. Это тема была не новой, поэтому проверочная работа не заставила себя долго ждать: — Мы напишем тест по этой теме, чтобы понять как хорошо вы помните её. Сдаем работы со звонком. Шастуна же попрошу, остаться после уроков. Dégager? *** — объявил на весь класс Попов и, не дожидаясь ответа, начал раздавать бланки с тестами.       Антона, предпоследняя фраза учителя, не удивила, разве что напрягла, но не удивила, так точно, ведь мысли были забиты только одним, и точно не тестом. «Где мне за две недели найти нужную суму?», — вот что крутилось у него в голове, ещё с ночи. Шастун знал эту тему и вроде как даже понимал, поэтому тест сделал быстро, чем и удивил Попова. Подождав пока весь класс выйдет из кабинета, Антон подошёл к учительскому столу. — Вызывали? — обратил внимания учителя на себя Шастун. — Вызывал, вызывал. Антон, что у тебя произошло? — спросил Арсений, чем поверг Антона в шок.       «Нельзя говорить ему о твоей проблеме. Этого никто не должен знать, Антон», — подсказывал Шастуну его внутренний голос. — А что произошло? Вроде как, ничего, — включил он дурочка́. — Антон… когда ничего не происходит, люди не сидят с туманным взглядом и не смотреть в пол, не реагируя на звуки вокруг себя, — «Я, что смотрел в пол?», — спросил Антон про себя. — Я, что смотрел в пол? — решил он всё же задать вопрос в слух. — Да. Я несколько раз пытался тебя спросить, но ты не реагировал.       «Мне кажется, ему можно доверится», — подумал Антон. «Нет! Ты должен разобраться в этом сам!», — будто бы демон на плече, говорил внутренний голос и как ни странно Антон его слушал. — Я, наверное, просто задумался, — вроде и соврал, а вроде и сказал правду Антон. — A quoi parses-tu? **** — никак не унимался Арсений-я всё должен знать-Сергеевич. — О… — «Не говори», — опять этот голос и от куда он, только, взялся в голове Антона, — знаете, Арсений Сергеевич, это уже личное!       Учитель точно ожидал не этого и это можно было судить по его офигевшему выражению лица. Не спросив даже разрешения, Антон просто вышел из кабинета.