Ужас, летящий на крыльях ночи

Коридоры Хогвартса вызывали у него странные чувства. Скучал ли он по ним? Скорее нет, чем да. Он гордился своим детищем, негодовал от одной мысли, что какой-то выскочка готов был его разрушить. Он скучал, но не по мертвым камням (хотя, учитывая то количество магии, которое они вчетвером вбухали, мертвым замок ну никак нельзя было назвать), а по друзьям. Казалось, что вот сейчас из-за поворота выйдет Ровена, как всегда погруженная в очередную книгу, чудом вписывающаяся в повороты, а следом выскользнет Зар, фыркнет обязательно что-то язвительное им обоим, но при этом опять подкорректирует лестницы, чтобы они сами подставлялись и перемещались так, чтобы доставить Ровену куда надо. Потом заберет у нее книгу, нашипит и потащит обедать. Так что Замок был для него не домом, а скорее каким-то сувениром (да-да, очень большим таким сувениром), напоминающим о молодости и дорогих людях. С которыми он и не надеялся свидеться когда-нибудь. Он, конечно, верил в загробный мир, в то, что где-то там что-то есть, но надежды встретиться с друзьями давно развеялись. Разве только… Он подошел к столу, глянул на склоненную голову — его якобы не замечали, увлекшись чтением газеты. — Ну здравствуй, Хельга, — сказал он с теплотой в голосе, но очень тихо, хотя рядом никого не было. — Здравствуй, Годрик, — она подняла глаза, и они засияли тем особенным светом и лукавством, которые он так любил. — Долго же ты шел ко мне. — Прости, — он пожал плечами, — дел было много. Да я и понял только сегодня, — он усмехнулся. — А я сразу тебя увидела. Ты явился с помпой, — она чуть улыбнулась. — Всегда такой был. — Пришлось вмешаться, — он нахмурился и глянул с намеком и укоризной. — Я бы не позволила разрушить замок, — спокойно парировала она. — А… — И дочери твоей не дала бы погибнуть. — Ты сразу догадалась? — Что она твоя дочь? Нет, мне понадобилось где-то полгода. Но она, во-первых, похожа на тебя, — она ласково улыбнулась, — а во-вторых, я почувствовала, как будто твое присутствие в замке, но не совсем так. Так что, — она чуть прищурилась, оглядывая его, — догадаться было не трудно. — Давно ты здесь? — он присел, видя, что его не гонят. — Почти все время. Иногда ухожу, чтобы меня подзабыли, или чтобы сменить облик. Но потом возвращаюсь. Так что лет пятьдесят я здесь, потом десять-двадцать лет путешествую и опять в замке. — Да, ты хорошо научилась скрывать внешность, — теперь он внимательно окинул ее взглядом. — Не то слово, — она ухмыльнулась. — Даже гоблиновские артефакты и волшебный глаз Грюма не заметили. — Хотел бы я глянуть на тебя настоящую. Покажешь? — спросил он без всякой, впрочем, надежды. Она прикусила губу, глянула задумчиво, но потом все же кивнула. Бросила заклинание на дверь, а затем махнула палочкой у своего лица. В тот же миг морщины разгладились, с волос ушла седина, да и тело изменилось, приобретая знакомые очертания. Годрик улыбнулся, узнавая родные точеные черты, золотые локоны, лукавую улыбку. Сколько воинов обманывались, купившись на этот образ прелестной пухленькой хохотушки. Обманывались фатально. Для себя. — Налюбовался, и хватит. А вот ты изменился, — она прищурилась. — Постарел. — Я отказался от магии, — он пожал плечами. — И? — она сощурила глаза. — Не жалеешь? — Нет, — твердо ответил он. — Ни разу. Я бы не вернулся, если бы не риски для моей дочери. Кстати, — он нахмурился, — почему ты позволила случиться всему этому? — Чему? — она подняла бровь. — Я, по-твоему, должна бегать за всеми магами и решать за них все проблемы? — А зачем ты здесь? И ты бы позволила угробить весь магический мир? — недоуменно произнес он. — Весь мир я бы не позволила угробить, — устало парировала она. — А то, что эти несмышленые идиоты устраивают войнушки — что ж, — она дернула ртом в ухмылке, — я им не нянька. — То есть ты сидишь здесь, и наблюдаешь, как мир рушится? — Не передергивай, Гриф, — она поморщилась. — Мир бы не рухнул. Если бы окончательно победил этот идиот Волдеморт, и начал убивать всех маглорожденных, я бы вмешалась. А так — одной заварушкой больше, одной — меньше… Он вдумчиво заглянул в ее глаза. — Ты пыталась… — О да, — невесело рассмеялась она, — пыталась. Молодая была, глупая. Но довольно быстро поняла нелепость своих попыток, — она усмехнулась горько. — Что люди, что маги быстро привыкают к тому, что кто-то решает проблемы за них. Они даже, представляешь, решили, что Магия разумна и, стоит к ней обратиться, тут же поможет, — она покачала головой. Годрик промолчал, с грустью глядя на свою подругу. С другой стороны, Хельга всегда отличалась исключительной преданностью и любовью к близким и поразительным равнодушием ко всем остальным. Это его когда-то и увлекло. И это же оттолкнуло. — А личная жизнь? У тебя есть друзья, близкие, кто-то… — Ты же сам понимаешь, — она вздохнула, но тут же улыбнулась. — У меня есть Хогвартс — этого достаточно. — ОК, — произнес он и рассмеялся, увидев, как она поморщилась от американского словечка. — Ты бы защитила нашу школу. Но как ты можешь быть уверена, что очередная «войнушка» не приведет к уничтожению всего магического мира? — Я слежу за всеми. — Хитрая улыбка мелькнула на ее губах. — И как… — начал было он, но потом его осенило и он хлопнул себя по лбу. — Эльфы! — Ты всегда был догадливым, мой дорогой соратник, — она чуть склонила голову с улыбкой. — Ты их создала, чтобы следить? — Не совсем так. Сначала я создала одного в помощь семье своего дальнего родственника, к которой я прониклась всей душой. Обставила, конечно, все так, что я вроде бы ни при чем. И все маги начали сходить с ума, пытаясь добыть себе эльфов. Я тогда была молода и наивна, искренне хотела помочь магам, — и снова горькая усмешка. — Так что я наклепала этих эльфов. Потом уже, лет через двести, когда я решила следить за нашим миром со стороны, я придумала, как использовать свои создания. — И часто ты вмешивалась? — Кардинально — не чаще одного раза за сто-двести лет. — Дамблдор? — Он был очень сильный маг, — кивнула она. — И, возможно, сам бы справился с этим Гриндевальдом, но рисковать я не хотела. Этот идиот планировал объединить разработки немецких ученых по атомным бомбам с магией. — Годрик еле удержал нецензурное восклицание — Хельга не любила такого. — А почему ты не спасла Дамблдора от смерти? Не верю, что ты не смогла бы вылечить его. — Я думала об этом, — задумчиво протянула она. — Боялась, что его смерть слишком перетянет чашу весов. Но он решил с пафосом умереть во имя Блага, — выспренно продекламировала Хельга. — Кто я такая, чтобы ему мешать? Опять же, я решила, что лучше уж помогу ребятам, когда будет совсем туго. — Поттера на кладбище ты спасла? — А вот тут, не поверишь, я ни при чем. Ни на турнире, ни с саловской змейкой — парень реально силен, как не знаю кто. Я вчера планировала наблюдать за этой битвой. Ну и за твоей малышкой приглядеть, как обычно. Хорошая, кстати, девочка. И тоже — очень сильная. И талантливая. Сварить оборотное на втором курсе — я даже не помню, кто еще на такое был способен. — И она сварила его сама? — с хитрым прищуром спросил он. — Практически, — с самым невинным видом ответила она. — Честно, Годрик, я буквально чуточку. Он рассмеялся искренне. — Спасибо. За заботу. И о дочери, и о школе. Я пойду — дел много. — Иди, — снисходительно сказала она. — Заходи иногда. Когда никого рядом нет, — она подмигнула, как делала всегда, когда в их молодости планировала какую-нибудь каверзу. — Кстати, — обернулся он, — а что ты сделала с оставшимися порциями эликсира? — Одну спрятала в покоях Ровены, — она пожала плечами, — боюсь, правда что зелье давно пришло в негодность — испарилось или кристаллизировалось. А вторую отдала Зару. — Зару? — чуть не закричал Годрик. — Он вернулся? — Появился где-то через полгода после твоего ухода, — она поморщилась. — Мы встретились на могиле Ровены. И я ему отдала его законную порцию, — она посмотрела с вызовом. — Ты все правильно сделала, — примирительно сказал он. — Значит он… — Не знаю, — она покачала головой. — Энтузиазма он не проявил, но флакон взял. Больше я его не видела. Гриффиндор задумался. Может Зар жив и так же путешествует или скрывается под чужой личиной.