None the wiser (Corner Diner & Broken Bells)

23 октября, пятница. Его живот безбожно громко урчит. Микки быстро сверяется со своими дешманскими наручными Касио, попутно закрывая кассу бедром и сдавая мелочь покупателю. Уже второй час дня, а у него еще не было возможности сделать перерыв на обед. Быстрый осмотр закусочной и вот - еще два столика требуют его внимания и отвлекают от собственных нужд.... еще, минимум, минут на десять. - Бля, - бормочет он себе под нос, вспоминая Рыжего. Тот редко что-нибудь заказывает, но у Микки вошло в привычку приносить ему обед во время собственного перерыва, и это всех прекрасно устраивает. В напряженные дни, когда полно народа, и Микки может легко прогнозировать, что у него не будет времени присесть, он следит за тем, чтобы Рыжий поел самое позднее в половине второго. А сегодня он совершенно забыл о времени. - Два номер пять и семерка, - выкрикивает Этч сзади, выставляя две тарелки, а затем третью на подачу. Микки игнорирует тихий голосок в животе, советующий ему взять еду и бежать из этого места. Он берет тарелки и фланирует через закусочную только для того, чтобы отдать их и вернуться с двумя новыми заказами для Этча и срочной необходимостью сварить еще кофе. Пока новая порция в процессе варки, Микки выкладывает на тарелку ломтик киша и немного салата для Рыжего. Он ищет чертову заправку для салата, присев на корточки за стойкой, когда слышит, как звенит колокольчик на двери. - Привет, пап. Микки выпрямляется ровно настолько, чтобы выглянуть через столешницу. - Ладно, - отвечает он, быстро оглядывая сына, чтобы убедиться, что тот цел и невредим, прежде чем начать допрос. - Объяснись. - Сегодня пятница, - заявляет Евгений так невинно, что становится очевидно, он в курсе, что дело не в дне недели. Сощурив глаза на мелкого, Микки пригибается, чтобы продолжить поиски. Да все стояло на своем месте полчаса назад! Приправы не умеют отращивать ножки и прятаться по углам. Он слишком голоден для всего этого бардака. - Да, а еще только два часа дня, - подсказывает он, отодвигая контейнер в сторону, чтобы проверить за ним. - Почти уверен, это означает, что ты должен быть в школе, изучая какую-нибудь бесполезную хрень, типа... Его руки фонтанируют жестами в одном ритме с мозгом, пока он пытается думать о чем угодно, только не о высокой стопке блинов. - Ебуч…, - начинает он, и закатывает глаза на самого себя, - фиг знает, что ты должен изучать в пятницу днем. - Географию, - отвечает Евгений, присоединяясь к нему за стойкой. - Что ищешь? - Соус Ранч, - бормочет Микки, отчаянно проверяя множество полупустых и липких бутылок под кассой, и заново начинает свой неудачный допрос. - Так почему же ты не учишь в школе разную географическую хрень? - Мисс Этвуд заболела, и ей не смогли найти замену, поэтому нас отпустили пораньше, - сообщает Евгений, делая полоборота на корточках, прежде чем прицельно вытащить заблудшую бутылку заправки Ранч, стоящую позади все еще открытого контейнера с соусами. - На. - Спасибо, - стонет Микки, вставая и указывая бутылочным горлышко на своего сына, который завидно классно уклоняется от темы, будучи, в целом, полезным, милым, мелким засранцем. - У нас же есть система, выработанная не просто так, малой! Ты же знаешь, что должен идти домой и ждать, пока я заеду за тобой после работы, если случилась такая оказия. Как в любой другой обычный пятничный день. Евгений пожимает плечами вместо ответа, и на секунду Микки задается вопросом, что случилось с ребенком, который всего год назад, казалось, никогда не затыкался. - Ты хотя бы сказал своей маме? - спрашивает Микки и закатывает глаза, когда пристыженное выражение лица Евгения сообщает ему все, что нужно знать. - Нет, конечно. Значит, я звоню ей. Домашку задали? Евгений отрицательно качает головой. - Поздравляю, - невозмутимо произносит Микки. - Надень фартук и вымой руки. Евгений ухмыляется, явно считая себя снятой с крючка рыбешкой… вероятно, так и есть, насколько это касается Микки, и сбрасывает куртку и рюкзак, чтобы убрать их в шкаф, прежде чем исчезнуть на кухне для мытья рук. - Еви, дружище, - приветствует его Этч сквозь ровное шипение гриля, - давно не виделись. Только уловив веселый тон ответа сына, Микки качает головой, откапывает за стойкой старинный телефонный аппарат закусочной и звонит. - Алло? - Привет, Свет, - Микки поворачивается спиной к залу и понижает голос, - просто сообщаю тебе, что он здесь. - Почему? - спрашивает она, как всегда сразу переходя к делу. - Из школы отпустили пораньше. - Он не должен ходить в закусочную один, - ругается Светлана, ее акцент придает дополнительную остроту и без того раздраженному тону. - Я не заставлял его так делать, и, черт возьми, ему почти одиннадцать, не малое дитя, - Микки немедленно переходит к защите, но делает паузу, сжимая челюсти и проводя пальцами по морщинам на лбу. Ему десять, он всего лишь малое дитя. - Один №2 и один №3 готовы к подаче, - Этч выставляет тарелки как раз в тот момент, когда Евгений выходит из кухни, высунув язык между зубами и пытаясь завязать лямки фартука за спиной. Микки вздыхает, на секунду закрывая глаза. - Я поговорю с ним. Светлана фыркает. - Как я сказала. - Все чисто, - сообщает Евгений, поднимая руки для осмотра и радостно улыбаясь, когда Микки кивает, отводя трубку подальше ото рта. - Столы четвертый и шестой, - говорит он и смотрит, как Евгений направляется к тарелкам, - Осторожнее. - Да, пап, - маленький засранец почти закатывает глаза, - я знаю. - И когда ты закончишь, - Микки игнорирует нахальство, поливая приличной порцией заправки обед Рыжика, - отдашь такому... красноголовому мужчине. Евгений утвердительно хмыкает и выполняет свои задания с сосредоточенным хмурым видом, высоко держа тарелки, пока лавирует между столами. - Он работает? Микки снова поворачивается спиной к закусочной, прислоняясь к стойке. - Конечно. - Домашки нет? - Не спрашивал, - врет Микки, потому что просто не может упустить случая подколоть дракона. – А чё, надо было, зачем это? - Сначала домашнее задание, потом задание в закусочной, потом... - Нет у него домашки, - Микки перебивает на полуслове, смысл дразниться, если Светлана в настроении для нотаций. - Естественно, блядь, спросил. Глядя на пожелтевший потолок, Микки дает ей секунду, чтобы выругаться на него по-русски. Их брак, возможно, не был достаточно долгим или крепким, чтобы заставить его выучить другой язык, но некоторые слова он определенно понимает лучше других. - Роджер с тобой? - спрашивает он, когда думает, что с него хватит, снова прерывая ее. Наступает зловещий момент тишины, прежде чем она отвечает. - Да. - Который из них красноголовый-то? - Микки оборачивается, чтобы посмотреть на Евгения, стоящего на цыпочках по другую сторону стойки и тянущегося к тарелке на ней. Микки снова убирает трубку ото рта. - Угловая кабинка, - говорит он и указывает в направлении столика Рыжего. Он не оборачивается, вместо этого опираясь локтями на стеклянную витрину и следит глазами за Евгением. - Не думаю, что ему нравится этот парень. Светлана вздыхает, явно не желая обсуждать это с Микки. - Он маленький, - ее тон сообщает Микки, что она готова признать его правоту настолько, насколько может. - Он приспособится. - Мне кажется, ему очень нравится большинство людей, - отмечает Микки, рассеянно наблюдая, как Евгений подает Рыжику его обед, и первоначальное удивление того быстро превращается в дружелюбную улыбку. - Но не твой новый бойфренд. Ты уверена, что стоит на него время тратить? - Он мужчина, - резюмирует Светлана, небрежно оскорбляя своего нового парня, своего бывшего мужа и весь их пол одним махом. - Но он добр ко мне и к Евгению. - Как скажешь, - бормочет Микки, не сводя глаз с сына, болтающего в угловой кабинке. Скрестив руки на груди, рыжий изумленно-весело поджимал губы, слушая излияния Евгения. – Хоть пальцем вас не так тронет, и я ему все костяшки до единой переломаю. Светлана зафыркала, хорошо знакомая с его фирменной разновидностью насилия. Или просто его обещаниями, поскольку эмоциональные угрозы Микки звучали все более пусто, выцветали с каждым годом, уводя его дальше и дальше от последнего раза, когда он ломал чьи-то кости. Небольшое кровотечение из носа, которое он спровоцировал на прошлой неделе, не считается, тем более что с тех пор от Альфа-самца и его адвокатов не было ни слуху ни духу. - Я уверена, ты так и сделаешь, здоровяк, - тянет она, прежде чем вернуться к своей материнской повестке дня. - Никаких фильмов с насилием, ложиться спать до десяти, он будет есть свои овощи... - Ты же знаешь, что тебе не обязательно повторять это каждый раз? - спрашивает Микки, наблюдая, как его сын поворачивается и идет обратно через закусочную. - Я говорю тебе то, что тебе надо слушать. Слушай и делай, как я говорю. С Евгением в пределе слышимости, Микки сдерживает язвительный ответ на кончике языка, и решает вместо этого хоть раз подать хороший пример. - Да, мэм. Это звучит слегка издевательски, что Микки спокойно расценивает как всестороннюю победу. - И я хочу, чтобы он был дома до обеда в воскресенье, и никакой ругани. - Полегче, - молит Микки, поднимая бровь на Евгения, когда тот присоединяется к нему за стойкой, понимающе улыбаясь его раздражению. - Просто не буду разговаривать с ним все выходные, вот и без ругани. - Хорошо, - говорит она, явно закончив с ним. – Хуже уже не будет. - Ненавижу тебя огорчать, но я знаю, как ругаться без слов, - говорит Микки и бросает на Евгения выразительный взгляд, прежде чем указать головой в сторону свежесваренного кофе. - Третий столик, и поспрашивай кто еще хочет. Евгений отдает честь и тихо хихикает, когда Микки замахивается на него, легко уклоняясь, хватает кофейник и убегает. - Да, ты очень талантливый человек, - подтверждает Светлана, завершая разговор. - Евгений позвонит мне завтра, да? Один раз ребенок забыл позвонить и отчитаться, один раз. - Да, да, я напомню ему, - нетерпеливо кивает Микки. - Попробуй, блядь, расслабиться там хоть разок, ладно? Этот твой новый парень хоть на что-то годится в постели? - Лучше, чем ты. А вот это он должен был предвидеть. - Я заключил бы, что даже просто стояк на тебя это уже, лучше, чем я. - Ты удивишься. - Ага, нет уж, - Микки мотает головой, даже отдаленно не заинтересованный в обсуждении разочаровывающего секса со своей бывшей женой, - пока, Свет. - Она злилась? Микки вешает трубку и поворачивается, чтобы посмотреть на Евгения, который подходит к нему с обеспокоенной мордашкой. - Нет, малой, - тихо говорит он и проводит рукой по непослушным вихрам, Евгений съеживается и наклоняет голову, выворачиваясь из зоны досягаемости. - Конечно, нет. Она просто... Быстро вздохнув, он игнорирует свое инстинктивное желание быть "крутым родителем" и вместо этого старается придерживаться общей партийной линии. - Мы не хотим, чтобы ты ходил сюда один, ты же знаешь. - Не понимаю почему, - бормочет Евгений, глядя себе под ноги. - Теперь она все время позволяет мне ходить домой пешком. - Ага, но есть огромная разница между тем, как вы с Маркусом за компанию идете домой из школы, и тем, как ты идешь сюда в одиночку, - произносит Микки не в первый раз, - и эта разница - двадцать дополнительных минут Саут-Сайда, желающего тебе тяжких телесных повреждений. Евгений бросает на него взгляд, один из тех новых и явно подростковых взглядов, которые в последнее время стали появляться все чаще и чаще. - Это не гребаная демократия, малой, - машет руками Микки, указывая между ними, - это больше похоже на сделку типа "ты по уши в дерьме, и просто должен делать то, что мы тебе говорим". Опустив голову, Евгений кивает. Он милый ребенок, поведением точно не в отца, такая вот неожиданность. - По крайней мере, пока ты у нас на виду, - поправляется Микки, подавляя довольную ухмылку, когда Евгений снова поднимает на него взгляд. - Я говорю не о том, чем ты занимаешься в свободное время. Евгений ухмыляется, потому что они оба знают, что тот скорее засидится за полночь, увлекшись чтением, чем даже подумает о каких-то опасных вещах, которыми занимался Микки в его возрасте. - Ты голоден? - спрашивает Микки, меняя тему, его собственный желудок издает еще одно звучное рычание. Евгений качает головой. - Нет? - Нет, мне нормально, - говорит Евгений, осторожно выбирая завернутый сэндвич с витрины позади себя, когда Микки дает знак бросить и ему один. - Как тебе угодно, - пожимает плечами Микки, снимая пленку. - Как дела дома? Он старается говорить как можно более непринужденно, насколько это в человеческих силах, но справедливо предположить, что Евгению все же удается уловить глубинный смысл вопроса. - По-старому, - отвечает он. Откусывая от своего сэндвича, Микки смотрит на сына и жует, приподнимая брови, но Евгений больше ничего не говорит. Микки не самый лучший собеседник и не горит желанием задавать вопросы. Обычно он считает, что если люди захотят ему что-то сказать, то скажут, а если нет, то значит, это не его дело. И наоборот. Однако по мере взросления Евгения становится до боли ясно, что Микки придется адаптироваться, если он хочет оставаться в курсе событий. Задавать вопросы и сделать его жизнь своим делом. - В последнее время Роджер часто с вами бывает, - говорит он, прежде чем откусить еще кусочек, надеясь, что Евгений сможет постепенно уловить намек. - Тебя это не напрягает? - Все нормально, - обреченно вздыхает Евгений и снова опускает глаза. - Знаешь, - говорит Микки, тыльной стороной ладони вытирая крошки, прилипшие к уголку рта, - если хочешь начать врать мне, тебе лучше сначала немного попрактиковаться, потому что получилась фигня какая-то. Евгений все еще склоняет голову, но Микки видит, как его щеки раздвигаются в улыбке. - Давай, еще раз, с чувством, с толком, с расстановкой, - говорит Микки и ухмыляется, когда Евгений, кажется, не может сдержать хихиканье, клокочущее у него в горле. - Как будто прям на самом деле. - Все в порядке, - смеется Евгений, запрокидывая голову назад. - Угу, - Микки критически оглядывает его, откусывая еще кусочек. – Нужно еще немножко поработать. Он надеется, что Евгений заговорит теперь, когда высмеял небольшую часть своей пред-подростковой драмы, но тот молчит. - Ничего страшного, если он тебе не нравится, - подсказывает Микки, пожимая плечами, когда Евгений смотрит на него. – Он тебе не обязательно должен нравиться. Он не твой отец и никогда им не будет. Никто не был так удивлен, как Микки, когда Евгений оказался действительно хорошим ребенком. Он бы приписал это себе, если бы считал такое возможным, но он почти уверен, что в основном это заслуга самого Евгения. - Может быть, просто попробуй не показывать это так сильно, - предлагает Микки и указывает на Евгения своим недоеденным сэндвичем. - Эй, как насчет того, чтобы притвориться, что тебе нравится этот парень, чисто ради практики вранья? Двух зайцев одним выстрелом! Евгений хмурится и смотрит на зал, явно не находя в этом ничего смешного. - Мне нравилась Тина. - Мне тоже, - соглашается Микки, мысленно готовясь к легкой дипломатической миссии, чтобы сгладить острые углы. - Но она была и нашим и вашим давалкой-шалашовкой, которая совсем не подходила твоей матери. Могла быть и хуже дипломатия. Ненамного, но могла быть и хуже. - Что? – хмурится Евгений. – Что она сделала? - Так, проехали, - ворчит Микки, морщась от самого себя. Светлана очень строго относится к своей личной жизни и не рассказывает Евгению о своих свиданиях, поэтому ни разу не хорошо сплетничать об этом за ее спиной. - Теперь она ушла, и тебе просто придется смириться с этим. Точно так же, как тебе придется смириться с тем, что Роджер будет рядом. - Но он не обязательно должен мне нравиться? - Нет, конечно, если ты сам не хочешь, - говорит Микки, доедая свой бутерброд, пока Евгений переваривает его слова. Он не выглядит полностью убежденным. Микки сглатывает и пытается снова. - Что тебе нужно сделать, так это доверять своей маме, - говорит он, изо всех сил стараясь звучать авторитетно. - Она знает, что делает. Если она говорит, что он хороший, значит, хороший. И не парься особенно. Микки ни на секунду не доверяет Светлане, когда дело касается парней, но Евгению не пристало беспокоиться об этом. Ему не нужно знать, что его умной, независимой и находчивой матери хронически не везет (помимо всего прочего), когда дело доходит до выбора партнеров. - Но он мне вовсе не обязательно должен нравиться, - повторяет Евгений, выглядя таким искренним в своей потребности в утешении, что Микки не может удержаться от нежной улыбки. - Правильно. - Привет, - Микки оборачивается на звук голоса Рыжего, чтобы увидеть, как тот натягивает куртку, переводя взгляд с Микки на Евгения. - Оставил то, что я тебе должен, на столе. - Ты всегда так делаешь, - говорит Микки, выгибая брови в безмолвном вопросе. Рыжий обычно просто уходит, не исполняя ритуальные прощальные танцы. - Да, - говорит он и, кажется, секунду колеблется, прежде чем кивнуть Евгению, пятясь к двери. - Приятно было познакомиться, мелочь. Увидимся на следующей неделе, Мик. - Конечно, - говорит Микки и опирается локтями на столешницу, глядя Рыжику вслед, когда тот поворачивается и уходит. - На следующей неделе. - Почему ты сказал про него "красноголовый"? - спрашивает Евгений, глядя с искренним любопытством, когда Микки поворачивает голову, чтобы проверить, серьезно ли он. Затем он вспоминает черную бини, которая весь сегодняшний визит плотно прикрывала костер на голове Рыжего, и вопрос сына обретает больший смысл. - Он фанат "Ред Сокс"? - Евгений начинает гадать, когда Микки не сразу отвечает. – Или больной гемофилией? - Гема-что? - Мистер Эванс рассказывал нам об этом на уроке биологии, - объясняет Евгений. - Это когда ты не можешь остановить кровотечение. - О да, ты же знаешь, я всегда спрашиваю у своих клиентов полные истории болезни, - фыркает Микки. - Должно быть, на этот раз у меня вылетело из головы. - Может быть, он порезался ножом, - фантазирует Евгений, поднимая палец и иллюстрируя свою мысль, размахивая над ним другой рукой, как фонтаном. - Пшиик-псссс, повсюду кровь. Больной гемофилией. Микки только невозмутимо качает головой. - Признайся, что даже ты спросил бы, что произошло, - настаивает Евгений, прежде чем отказаться от своей теории ради чего-то нового. - Он коммунист? Щелкнув пальцами, Микки тыкает указательным в Евгения. Все еще восхитительно доверчивый, тот светится от возбуждения. – Правда?! - Нет, не правда, - говорит Микки и ухмыляется, когда Евгений немного сдувается. - У него рыжие волосы. - И это все? - спрашивает Евгений, морща нос от мыслей. - Настолько рыжие, что прям красные? - Ага, суперрыжие, настолько, что будто красные, Ев, - вздыхает Микки и берет сына за плечи, чтобы вывести его из-за стойки. - И он дает отличные чаевые, так что, будь любезен, иди и делай свою работу, пока кто-нибудь другой не убрал его столик.