Фикция

Стук в дверь вывел меня из размышлений. – Ян. Я тут же спрыгнула с подоконника и приоткрыла дверь. На пороге стоял Андрей – Я заказал нам ужин, пойдем перекусим? – спрашивал парень слегка улыбнувшись. Я всматривалась в его манящие глаза и старалась рассмотреть неприязнь к себе. Ведь он в любом случае меня недолюбливает. Хотя мы оба не хотели принимать участие в этом фиктивно браке, но нас никто, конечно, не спрашивал. Мы просто обязаны помочь родителям. Я до сих пор удивляюсь, на что могут пойти люди ради денег, даже жертвуя личным счастьем своих детей. – Яна. – парень провел ладонью перед моим лицом. Я нервно сглотнула и кивнула. – Да, пойдём. Прости, я просто немножко задумалась. Мы вошли на кухню. Пол покрыт белой плиткой. Вся кухонная гарнитура сделана в серых цветах. Посередине стояла небольшая барная стойка, а чуть дальше ближе к высокому окну был расположен белый диван и круглый серый столик. Парень уже разложил еду, и я не спеша подошла и села на довольно мягкий диван. Такой неловкости я никогда не испытывала. Я сижу рядом с человеком, о котором вообще ничего не знаю и безумно нервничаю. Я даже не знаю, о чем поговорить с ним. – Ян, почему ты не ешь? – спрашивал парень, кинув на меня мимолетный взгляд. Я молча взяла вилку, рука предательски дрожала, демонстрируя мою нервозность. Парень уже устремил взгляд на меня, откладывая вилку на стол. Я слегка сдвинула брови. – Что? Он слегка усмехнулся и откинувшись на спинку стула продолжал смотреть на меня. – Ты меня боишься, что ли? Я еле как улыбнулась и покачала головой. – Нет, извини, я просто нервничаю. Чувствую себя совсем неловко. Нахожусь в чужом доме, с малознакомым мне человеком. Для меня это не привычно и… Андрей приложил указательный палец к своим губам, тем самым давая понять, чтоб я не продолжала. – Я тебя понял. И предлагаю нам поближе познакомиться. Меня зовут Андрей. Друзья называют Кислый. С сегодняшнего дня я «женат», – последнее слово он произнес, усмехнувшись сделав пальцами кавычки. – Работаю в фирме отца, заместителем начальника. Так же немного занимаюсь своим небольшим бизнесом, содержу автосалон. А что расскажешь ты о себе? Я нервно сглотнула и кивнула, чувство было как будто я на экзамене и на одном духу ответила. – Яна. Мне восемнадцать лет. Не работаю, учусь на экономиста. Кисляк рассмеялся, слегка качая головой. – Я себя чувствую надзирателем каким-то. Ты чего так волнуешься? Относись к этому проще. Я обижать тебя не собираюсь и в мыслях не было. Если ты надумала, что я буду тебя склонять к супружеским обязанностям, оставь эту мысль. Я к тебе и пальцем не прикоснусь. Можешь быть спокойна. На моем лице появилась улыбка. – Я знаю. Ведь у тебя же есть девушка. Он кивнул и взял вилку. – Даже если бы и не было. Ян, я не животное, которое бросается на всё что движется. – парень улыбнулся, запуская вилку в тарелку. – Теперь покушай, пожалуйста. Мне стало совсем не по себе. Ведь я совсем не это имела в виду. Может я его обидела? Но я не стала перебивать его аппетит и принялась за пищу. Когда ужин подошел к концу, я ушла в комнату и в полном одиночестве провела весь вечер. Андрей меня не беспокоил. Отец даже не позвонил и не поинтересовался, как я? Ему совсем на меня плевать. Я нужна ему ради его бизнеса и все. Он совсем меня не любит. Мне стало так грустно, по щекам текли слезы. Я не нужна собственному отцу. Он ведь хотел мальчика, а родилась я. Я понимала, что я не смогу уснуть, пока не приму душ. Волосы от лака были липкими и мерзкими. Если я сегодня не помою голову, завтра на утро волосы спутаются и расческой буду выдирать клочки волос. Надо как-то побороть это волнительное и тревожное чувство. Переступить свою стеснительность. Я поднялась с кровати и медленно вышла с комнаты. И тут в моей голове появился вопрос, «Где здесь находится ванная?» Но я не хочу тревожить Андрея, но другого выхода у меня нет. Чёрт возьми надо взять себя в руки! – Андрей. – произнесла я, находясь в тёмном коридоре. Сердце тарабанило от безумного волнения, и я вновь его позвала. – Андрей. Он вышел с первой комнаты, а чувство неловкости меня никак не отпускало. Я не подходя к нему спросила где находится ванная и он меня любезно провел. Почему я чувствую себя так глупо? – Полотенце находятся вон в той тумбочке. Воду как включать думаю ты знаешь. – говорил он усмехнувшись. Я кивнула и растерянно смотрела на парня, а он лишь улыбался и заглядывал в мои глаза. – Ты так на меня смотришь, будто я самый ужасный человек на земле. Хочу убить тебя… Я сразу же покачала головой и отвела взгляд в пол. – Ты лучший из тех, с кем приходилось жить. – прошептала я, подходя к тумбочке. – Ты говоришь о своём отце? Я приоткрыла дверцу тумбочки и кинув взгляд на Андрея слегка кивнула. – Он тебя обижал? Бил? – спрашивал парень, облокотившись плечом об косяк. Я нервно сглотнула. Об этом я не хочу говорить ни с кем, даже с друзьями. То как отец меня лупил за любую мелочь просто бросает в жар. И я до сих пор помню, мне было тогда пять лет. Я цветными карандашами нарисовала отцу рисунок. Изобразила нас вдвоём. А вверху было написано, «Я люблю тебя папочка». Но моя ошибка была в том, что я этот рисунок сделала на важном документе. И в тот день он меня так сильно отлупил ремнём, что у меня на пояснице до сих пор остаётся небольшой шрам. Ту боль, которую причинил мне родной отец, я не испытывала ни разу в жизни. И эта боль была даже не физическая, а душевная. Я ведь рисовала этот рисунок, не просто. Мной руководствовались чувства, а он просто разорвал рисунок и выкинул в урну. После моментально достал ремень из брюк и так сильно отлупил, что больше тёплых чувств к отцу у меня не осталось. Я не пыталась добиться от отца нежности. Он продолжает лупить меня за все малейшие проступки. Я вскинула голову вверх, нельзя показывать свои чувства и слезы! Это только моя боль. И собравшись с мыслями, я вновь посмотрела на парня. – Все в порядке, просто я была не послушным ребенком. И только к восемнадцатилетию, я осознала все свои ошибки. Андрей внимательно всматривался в мои глаза. – Что он с тобой сделал? Ты ведь мужского пола боишься, как огня. Яна, ты даже не пытаешься со мной общаться, заперлась в комнате. Ведь любая другая девушка расспрашивала все о фиктивном нашем браке, но ты молчишь. Неужели ты думаешь, что я смогу тебя обидеть за неправильное слово, вопрос? Да, в какой-то степени он был прав. Ведь последние вопросы отцу я задавала тогда, в пять лет. Но теперь же я понимаю, что сильному полу нельзя перечить и докучать ненужными вопросами. Если я сейчас начну объяснять Андрею о своих чувствах к отцу, боюсь это скоро всплывёт и тогда мне влетит так, что я годами не буду вылазить из больницы. Я смотрела на парня и расплываясь в искусственной улыбке, проговорила. – Ты не прав. Я просто очень стеснительная… Кисляк отвел взгляд качая головой. – Ладно, принимай душ, но знай, я никогда тебя не обижу ни физически, ни словесно. Мы с тобой в одной лодке, и только доверие к друг другу может нам облегчить все это время, которое мы будем проводить вместе. – с этими словами он вышел с ванной комнаты, плотно закрыв дверь. А я села на пол и запустила пальцы в волосы. Мне так хотелось поделиться хоть с кем-то своей болью, но я не могла! Это только мои проблемы и зачем загружать посторонних людей своей болью? Это ведь никому не нужно, и никто не постарается меня даже понять. Все люди эгоисты. Они лишь кивают головой, но на самом деле даже не стараются проникнуться твоей проблемой. Я приняла душ, еле как удалось вымыть волосы. Вытерла капли воды с тела, одела футболку и покинула ванную комнату. Голос Андрея привлек мое внимание, и я тихим шажками подошла к двери его комнаты. – Не волнуйся, она совсем дикая, мы с ней даже не общаемся… – наступило долгое молчание, после он заговорил. – Прекрати ревновать! Сейчас подожди, мне отец звонит… – Да пап. Ты шутишь? Это фикция! Какой медовый месяц? Я понял, хорошо. В его комнате что-то упало. Я резко отскочила от двери и тихонько побежала в свою комнату. С тумбочки схватила расчёску и принялась расчёсывать мокрые волосы. В дверь постучали и она слегка приоткрылась. – Яна, я зайду? Я кивнула откладывая расчёску на край стола. – Завтра в семь вечера, мы с тобой летим на Бали. – парень нервно улыбнулся, сложив руки на груди. – Это что-то вроде медового месяца, но не волнуйся, это займёт всего четыре дня. Я видела в его глазах раздражения, но он старался говорить спокойно и дружелюбно. Я просто кивнула. Андрей сделал два шага и оказался совсем рядом со мной. Обхватил руками мое лицо и всматривался в глаза. Я нервно сглотнула, сердце бешено стучало. Чувство страха и неловкости смешались одновременно. – Да что с тобой? Ты вообще живая? Почему ты ни на что не реагируешь? Я отстранилась от парня, подходя к окну. – А что ты от меня хочешь? Чтоб я устраивала истерики, кричала? – спрашивала я тихо, наблюдая как снежинки медленно падают на ветки деревьев. Почувствовала, как Кисляк младший подошел ко мне со спины и кинула на него взгляд. Он стоял, сложив руки в карманы и смотрел в окно, скорее всего собирался с мыслями. После чего посмотрел на меня. – Хоть что-то Ян. Нам с тобой жить вместе полгода. Давай попробуем общаться? Мы с тобой в одинаковом положении… – парень запустил пальцы в волосы, отходя от меня. – Извини меня, я просто не пойму, что ты чувствуешь. Просто скажи, если тебе неприятно мое общество, тогда я пойму твое поведение и больше не буду стараться тебя разговорить. Я облокотилась спиной на подоконник и покачала головой. – Дай мне время немножко к тебе привыкнуть. Сейчас я чувствую себя напуганной, поскольку это для меня большой стресс, находиться не дома с малознакомым человеком. Я чувствую себя не уютно. И по поводу поездки, честно сказать мне на это плевать. Я не собираюсь устраивать бунт, и иду строго по условиям контракта, «Убедить прессу, что этот брак настоящий» … Это ведь было логично, что медовый месяц неизбежен. – я перевела дыхание отводя взгляд к окну. – И я понимаю, что тебя мучает совесть из-за девушки. Ты не хочешь её лишний раз нервировать. Но на это всем плевать! Андрей стоял довольный, расплываясь в улыбке. И такой реакции, честно сказать совсем не ожидала. Я приподняла бровь в недоумении. – Наконец-то ты приоткрыла занавесу своих чувств. Думаю, мы с тобой подружимся. – говорил он усмехнувшись. – Я пойду, спокойной ночи. – парень вышел и закрыл плотно за собой дверь. А я продолжала стоять на месте и смотрела на запертую дверь. И на моем лице постепенно расплылась улыбка. У меня впервые появиться друг! Я ведь общаюсь исключительно с девочками.

***

Утром водитель отца привез мои вещи. Я наконец-то переоделась и теперь чувствовала себя куда комфортнее, чем в футболке парня. Андрей ещё спал, а я тихонько прошла на кухню и заглянула в холодильник. Он был полностью забит едой. Похоже к нему приходит кухарка, для чего ему ещё столько еды. Сомневаюсь, что Кисляк сам себе готовит. Сама же я готовить очень люблю, но мой, так называемый, отец говорит, что вся моя стряпня ужасна. И готовить должен низший сорт людей, а моя задача только есть. Но когда отец уезжал по работе на несколько дней, я отказываюсь от услуг кухарки и готовлю сама. А может и правда моя стряпня не вкусная? Но мне нравится. Я все же решила пока Андрей спит, приготовить на завтрак банановые панкейки. Их я научилась готовить, когда с подружкой неделю жила в Америке. Там проходило много мастер классов для начинающих, и я просто не могла это пропустить. Подружка, конечно моего восторга не разделяла и тем временем ходила по магазинам, скупая все что попадается на глаза. Я полазила по шкафчикам и нашла все, что нужно для приготовления. Моё настроение резко взлетело вверх, и окрыленная принялась за готовку. Спустя пол часа, панкейки лежали аккуратно в тарелке, и по ноздрям разносился аппетитный запах. Я сняла фартук и убрала его обратно в шкаф. Распустила волосы с пучка, и они сразу же обрушились на мои плечи. Подошла к столу и взяв чайник принялась наполнять его водой, после поставила кипятиться. С сушилки для посуды, взяла две чашки. В одну положила пакетик с чаем, а в другую я просто уставилась. Я даже не знаю, что обычно пьёт по утрам мой муж. Чай или кофе? С сахаром или без? А может совсем ничего? – Кофе без сахара. – услышала я позади себя голос парня и от испуга уронила ложку на пол. Я резким движением наклонилась за ложкой и сполоснула её водой. И собравшись с мыслями посмотрела на парня. Кисляк стоял в одних шортах, с растрёпанными волосами и мой взгляд сразу упал на его шикарное тело. Накаченные руки, шея, грудь, пресс. Я будто видела каждый мускул на его теле. Мне стало так неловко за свое поведение. Чёрт, я же на него уставилась. Теперь он подумает, что я совсем не знаю приличий и меня никто не воспитывал. Хотя на самом деле правила этикета у меня отскакивают от зубов, и я всегда их придерживаюсь. Я нервно сглотнула и тихо произнесла, чувствуя, как мое сердце сейчас выпрыгнет из груди. – Доброе утро. Я приготовила панкейки. Садись, будем завтракать. Парень слегка вскинул бровь и в этот момент по моей коже пробежал холодок. Чёрт, я же здесь никто. Он, наверное, недоволен тем что я тут хозяйничаю. Надо было спросить разрешения. Моё сердце от страха стучало ещё сильнее. А если он как мой отец и не поддерживает, когда жены, девушки готовят. Я сбивчиво дышала и тараторила. – Извини. Мне стоило спросить у тебя разрешения. Я неправильно себя повела. Извини… Андрей прошел к барной стойке и сел на стул, положив локти на стол и продолжал всматриваться в меня. – Ты вся дрожишь. Ян, почему ты меня боишься? – спрашивал он, тихо качая головой. – Я удивился, что ты умеешь готовить. Просто не ожидал такого ответа. Понимаешь? Мне очень приятно, что ты заморочилась и приготовила. Я думал, ты заказала еду… – парень улыбнулся облокотив голову на руку. – Для меня ещё ни одна девушка не готовила. Это необычно и очень приятно. Я чувствовала, как облегчение проносится по всему телу. И на моем лице появлялась лёгкая улыбка. – Если ты не против, можно я всегда буду готовить? Парень усмехнулся и вышел из-за барной стойки, подходя ближе ко мне. – В этом доме ты считаешься год хозяйкой. Пожалуйста, не спрашивай разрешений, а делай как тебе хочется. Хорошо? – парень взял меня за руку и с улыбкой на лице смотрел в глаза. Я опустила взгляд на наши руки и слегка кивнув, прошептала. – Спасибо тебе. – Яна, – парень приподнял мой подбородок указательным пальцем и всматривался в глаза. – Я тебя не обижу, обещаю. Перестань меня бояться. – шептал он, слегка наклонив голову набок. Я нерешительно кивнула и расплылась в улыбке. – Вот и отлично, а теперь удиви меня своими кулинарными навыками. – говорил Кисляк, усмехнувшись, отдаляясь от меня к барной стойке. Я с сушилки взяла тарелку. В ящике вытащила вилку, нож и лопатку. Расставила предметы на стойке и лопаткой поддела панкейк, кладя его на тарелку, которую поставила перед Андреем. Парень отрезал ножом кусочек и наколол его на вилку и преподнёс к своим губам. Я прищурилась и прикусила нижнюю губу, наблюдая как парень пережевывает кусочек. – Очень вкусно… это восхитительно. – говорил он, расплываясь в улыбке. Я недоверчиво приподняла бровь. – Правда? Он довольно кивнул и отрезал ещё один кусочек. – Отец говорил, что это ужасно… Андрей рассмеялся и покачал головой. – Ты уверена, что он ел? Это же превосходно. – парень протянул ко мне руку. – Подойди ближе. Я послушно подошла к нему, и он поднес к моим губам вилку на которой был наколот кусочек. – Сама попробуй. – говорил он, расплываясь в лучезарной улыбке. Я уже хотела отойти от парня, но его рука резко легла на мою талию, и он притянул меня ближе к себе. От такого жеста я немного занервничала и старалась смотреть прямо перед собой, а не на его накаченную грудь. – Давай Яночка, открой ротик. – шептал он как маленькой девочке. Я усмехнулась и выполнила его просьбу. И ощутив вкус панкейка, пришла в восторг. Я так переживала, что он внутри будет сырой, но к счастью мои опасения были ни к чему. Панкейк получился точно, как у того повара, который давал мастер класс. Я посмотрела в темно-карие глаза и расплылась в довольной улыбке. – Да это же шедевр! Парень рассмеялся и убрал от меня руки. – Я тебе за это и говорю. Я усмехнулась и пошла к столешнице, взять для себя посуду. Мы позавтракали, и я ушла в свою комнату собирать вещи, готовиться к четырехдневному отпуску. Надеюсь за это время я смогу подружиться со своим «мужем». И я так рада, что все черты, которые присутствуют в моем отце, в Андрее напрочь отсутствуют. И мне становиться страшно от той мысли, что, когда пройдёт полгода, я напрочь не захочу возвращаться к этому деспоту. Он ведь не снимет мне квартиру, не разрешит мне жить отдельно и, если я поначалу боялась жить с чужим человеком. Но немного его узнавая, я понимаю, что мне просто выпал шанс отдохнуть от своего отца хотя бы на эти полгода, а после мой личный ад вновь вернётся ко мне.