молчание поняш

Лениво разлепив глаза, я начал просыпаться. Сбоку от меня уютно потрескивала печка, на которой был чайник, я завёрнут в тёплое покрывало с каким-то клетчатым рисунком, стакан с каким-то напитком на деревянном столе, отблескивая огонькам из печи. Я лежал поверх толстого одеяла. Рядом со мной лежала большая рыжая собака. Все было замечательно. Кроме одного. Я не у себя дома. У меня не было собаки. Осознание этих вещей так меня взбодрило, что я сразу вскочил во весь рост. Вокруг стояли: книжные полки, маленький столик с кружкой, две небольших кровати, сундук и шкаф. Всё было каким-то уменьшенным, не значительно, но меньше. От резкого подъёма мне кровь ударила в голову, и я аккуратно присел. Сделав пару глубоких вдохов и выдохов чтобы прийти в себя и успокоится, я стал обдумывать ситуацию. Сразу становится ясно что меня похитили, непонятно зачем, да и знать не хочу. Надо как-то выбираться отседова. Только не понятно кто меня похитил. Какие-то карлики что-ли? И тут псина начала шевелиться. Я замер, боясь, что она меня заметит и набросится. Когда она обернулась на меня я понял, это это не собака, а лошадка, пони. А это их боевая пони, я понял! −Меня похитили карлики-цыгане! − После этого умозаключения, мой мозг ушёл в ошибку, и я вырубился. Открыв глаза, я увидел над собой её мордочку, пристально разглядывающую меня. Сейчас она выглядела очень даже мило. Ирисковая шерстка, темно-синие большие глаза и бирюзовая грива, которая свисала мне на лицо, так близко она на меня смотрела. Она рассматривала моё лицо с не меньшим удивлением, чем я её. В один момент, когда наши глаза встретились, её ушки навострились и она замерла, я чуть подался вперёд и когда я почти касался её губ, она отскочила. Наконец-то, она мне всю грудину отдавила своим коленом. Она отошла от меня на расстояние полуметра и начала издавать какие-то странные звуки: курлыкать и улюлюкать, бегая глазами по сторонам, видимо прикидывая куда бы убежать или чем мне вдарить если что. Чтобы её успокоить я аккуратно сел на корточки, спокойным голосом сказал: − Тише, тише это была просто шутка, — она замолчала, пунцовость её щёк почти прошла, но она пристально смотрела на меня, ожидая мой следующий шаг. Разговор что-то явно не клеился, вот было бы у меня щас пивко с собой, быстро бы развязали языки и нашли тему для разговора. − Слушай, меня зовут Павел, можно просто Паша, − сказал я показывая рукой себе на грудь. − А тебя зовут…? — я плавно указал на неё, дожидаясь её ответа. Она произнесла что-то непонятное и продолжила смотреть на меня. Видимо я не стал чудесным образом понимать её, так что игра в угадайку продолжается. − Давай чайку что ли попьем? — я взял стакан со стола, там было что-то по запаху напоминающее отвар. Видимо именно им меня и лечили. — фу, горький какой, — и вяжет ещё. Я вылил его в раковину рядом и взял вторую кружку из сушилки. «Свою» я поставил на столик поближе к себе, а для неё поближе к ней. Мой намёк был понят, и она пошла к шкафчику, причём обходя стол с противоположенной стороны от меня и достала заварку. Она на удивление ловко это делала одними лишь зубами. Крышку с банки она открыла также зубами, прижимая копытами банку к столу, чтобы та не выскочила, потом взяв банку уже в копыта насыпала себе немного заварки, мне она сначала насыпала совсем чуть-чуть, подождала моей реакции, потом ещё немного и опять смотрела. − Всё хватит, спасибо, − ещё я рукой немного прикрыл стакан, она кивнула и закрыла банку. Пытаясь снять чайник, она обжигалась и лишь беспомощно шипела, и цыкала на него. − Если позволите, − я взял чайник в руки и разлил кипяток по чашкам и поставил его на стол, себе пододвинул табуретку, моя подружка тоже села на табуретку. Удивительно, но на этом вся мебель заканчивается, остается только две кровати, стало быть тут ещё кто-то живёт. Пока чай остывает я решил посмотреть фотографии на стенах и книжки на полках, конечно если хозяйка не будет против. Взяв первую попавшуюся с полки зелёную книгу, в мягком переплёте я открыл и бегло пролистал её, картинок не было, только записи, похожие на арабскую вязь. Ириска (так её буду называть) встала, когда увидела, что я беру книги, подошла ко мне и начала отбирать её, вернее пытаться: недовольно топала, цокала и копытом показывала на книгу и на себя. Книгу я ей отдал, она прижала её к себе и положила, видимо поверх своей кровати. Я же обратил взор на фотографии на стене, там были, наверное, её родные и друзья, среди всех я увидел фото Селестии. Аккуратно сняв я ловил свет чтобы лучше его рассмотреть. На фото она была в похожа на свою мультяшную версию, только конечно было больше черт лошадиных, но при этом она очень грациозно и величаво выглядела, в своей короне, нагруднике и накопытниках инкрустированных драгоценными камнями. Грива и хвост были с переливами нежных оттенков, развиваясь слово на ветру. Рамка для этой фотокарточки была пусть и простой, деревянной, но всё-таки украшенной резьбой по углам. Я развернул её к Ириске и постучал пару раз пальцем по стеклу, как бы спрашивая: «кто это?». Она улыбнулась и начала рассказывать что-то, я лишь молча слушал, делая умный вид, а когда она закончила, просто улыбнулась и передала мне фото. Я ещё раз на него взглянул и повесил обратно. Рядом с ней была фотография её сестры, владычицы снов, в черно-синем кружевном одеянии и кажется знаю какие сны будут от такой принцессы (͡° ͜ʖ ͡°). Я хотел снять ещё одну фотографию, но то ли зацепился за что-то то ли просто руки кривые, но я её уронил, даже то что она была в рамке её не спасло, и я ломал стекло стекло разлетелось, фотокарточка вылетела. И в этот момент я понял, что кто-то сейчас отправиться в детдом. Ириска вскрикнула и на секунду зажмурилась, а когда открыла глаза и поняла, что я сделал, то, наверное, так меня ложила матом трехэтажным, чтобы хоть как-то загладить свою вину я кинулся собирать осколки стекла, набрав целую ванную руку стекла, я подумывал над тем куда бы его выкинуть, никаких мусорок я не наблюдал, и просто высыпал его на стол, но аккуратно так, подальше от края. Непонятно, сейчас она орёт на меня по инерции или я не на стол его должен был положить. Ириска сидела на полу, гладя карточку копытом и что-то шепча. Я попытался перегнуться через её через плечо, чтобы получше рассмотреть, но чуть не получил копытом между глаз, крикнув мне, наверное, что-то обидное она ускакала на свою кровать и зарылась в углу. Самым непонятным было то за что она так, нет ну понятно, что разбил фоторамку, ну и что бубнить то? Наверное, так бы и остался что стоять истуканом если бы она не начала плакать, против этого я не мог ничего противопоставить. Я сел на кровать, она подняла на меня свои покрасневшие темно-синие глаза и попыталась отпихнуть меня, но её удары разбивались словно волны о скалы. − Мать ну извиняй, я не специально, честное слово − Я обнял её одной рукой, не смотря на её вялые попытки отбиться — всё, всё, − свободной рукой я гладил её шею и за ушком. приём сработал, и она уткнулась мордочкой мне в грудь. Со временем и всхлипывания сошли на нет, и Ириска просто уснула. А я остался сидеть, сгорбленный, обнимая её. Долго так я не просижу, а потому тихонько залез с ногами на кровать, вернее до колен, а остальное осталось висеть за бортом и лежа в обнимку с ней, размышляя о всём произошедшем сегодня. А поняшка прижимала к себе фотографию с какой-то пони рыжего цвета, я подумал, что эта она, но у этой грива была лаймовой, а вот рядом с ней стояла какая-то мелкая понька с такой-же шерсткой, уже бирюзовой шевелюрой. Так вот откуда столько эмоций то было. − А чай то уже остыл, − последнее что я успел сказать перед тем как я тоже провалился в небытие.