Немой музыкант

      Юнги сидел в своей домашней студии перед чистым листом бумаги, пытаясь написать хоть одну строчку, но в голову ничего не шло. Он крутил в руках телефон, где совсем недавно ему пришло сообщение с содержимым:       «Встретимся на месте».       Его мысли были забиты тем самым днём, когда он снова встретился с Чимином не при лучших событиях его жизни.

Flashback Мин Юнги

      Серое небо закрыло собой яркое солнце. Тучи будто чувствовали всю внутреннюю боль Юнги, что стоял в комнате, наблюдая, как в другой комнате сжигали гроб матери. Хоть парень и находился за толстым, прочным стеклом, он чувствовал жар, исходящий из печи, словно бы его сжигали вместе с ней. Рядом с Юнги стоял его отец, что положил свою ладонь на поверхность толстого стекла. Парень понимал, что Мин старший прощался с их горячо любимой женщиной. Юнги последний раз взглянул на печь, где сейчас была его мать, развернулся и вышел из комнаты кремирования, подходя к фотографии матери. Она была счастлива и дарила ему с фотографии свою нежную, и понимающую улыбку. Кажется, словно она здесь совсем рядом, сейчас снова подойдет к нему со спины и положит свою руку ему на плечо со словами: «Всё будет, как ты хочешь, главное — верить в лучшее. Ведь мой Юнги такой талантливый.» и отведет в их любимый ресторанчик, где они снова закажут удон с морепродуктами. Юнги вздрагивает, когда на его плечо ложится рука, и музыкант молиться, чтобы это оказалась его мама, а все это окажется страшным сном, но когда парень поворачивает голову, страх меняется на удивление. Перед Юнги стоял Чимин.       — Здравствуй. — Парень сжимает чуть сильнее плечо Юнги. — Мне очень жаль. — Чимин проходит дальше, опускаясь на колени в молитвенном жесте перед фотографией Госпожи Мин. Юнги наблюдает, как парень что-то шепчет и не может понять, что же он делает, но неожиданно рядом раздается голос:       — Это я его позвал. — Господин Мин встаёт рядом со своим сыном, так же наблюдая за Чимином. — Твоей матери он очень нравился. — Юнги посмотрел на своего отца и не понимает о чем говорил мужчина. — Ты не знал, но они познакомились в тот день, когда ты улетел, а Чимин опоздал и столкнулся с нами. С тех пор твоя мать и этот парень поддерживали связь. — Мужчина смотрит на Чимина и улыбается. — Он приходил к нам домой, чему Сон Бин была рада. Чимин ждал тебя, делился всем с твоей матерью, но позже стал приходить все реже и реже, пока совсем не исчез и он из нашей жизни.       Юнги не сказал ни слова, ушёл прочь от отца, выходя из поминального зала. Он присаживается за стол, кладя свои ноги на мягкий футон, наливает себе соджу в глиняную посуду, выпивает первую рюмку, жмурясь, пряча своё лицо в ладонях.       — Всё будет хорошо. — Юнги вздрагивает, когда слышит знакомый голос рядом с собой. Он убирает руки от своего лица, смотря на парня сидящего напротив.       «Спасибо» — Благодарит музыкант, наливая вторую рюмку соджу и выпивая еë. — «Удивительно, что ты подошёл ко мне.»       — Скажу честно, я не хотел приходить, но слишком уважаю твою маму, что бы так отвратительно себя повести по отношению к ней. — Чимин подталкивает рюмку ближе к Юнги, что тот мигом её наполняет. — Уверен, Госпожа Мин попадёт в хорошее место и будет там счастлива. — После своих слов Чимин выпивает свою рюмку, что делает и Юнги, осушая свою посуду. — Я больше удивлен, что с тобою рядом нет Хосока.       «Говоришь всё, что думаешь. Раньше ты так не делал».— Руки застывают в воздухе, добавляя. — «Мне нравится.» — Юнги снова берёт бутылку и наполняет две пустые рюмки, краем глаза наблюдает, как пухлые губы Чимина чуть-чуть приподнимаются.       — Многое поменялось с тех самых пор... — Тишина. Чимин не говорит ни слово, вертя рюмку с соджу в своих руках, так и не прикасаясь к ней, наблюдая, как музыкант выпивает несколько рюмок друг за другом. Чимин понимает, Юнги сейчас это нужно больше всего, заглушая свою боль, хоть и таким неправильный способом, но он был самым быстрым в нуждающийся момент.       «Он занят, но я рад, что его тут нет сейчас.» — Мин произнёс последние слова, удивляясь сказанному. Он в открытую говорит с Чимином, что рад, что его парня нет рядом с ним в трудную минуту жизни. Дело явно было в алкоголе, и в его хорошей способности развязывать людям язык. Юнги думает, что с этим пора заканчивать. — «Спасибо тебе, что пришёл, думаю моя мама счастлива, что ты пришёл и попрощался с ней.»       — Госпожа Мин была прекрасной женщиной и хорошей мамой для тебя. — Юнги только кивает на слова Чимина, поднимаясь со своего места, немного пошатываясь.       «Думаю, мне пора идти.» — Юнги делает несколько шагов, чуть не упав, но сильные руки Чимина подхватывают его за плечи. Парень бросает только одно.       — Я подвезу.       Двое парней сидят в машине в полной тишине. Чимин полностью сосредоточен на дороге, а Юнги сидит рядом и плачет. Он безумно хотел снова увидеть свою улыбающуюся маму, что обнимет его, накормит и положит свою нежную руку ему на щеку, тем самым говоря, что она рядом, но что делать, если физически её не было, а морально он её не ощущает в самом сердце. Юнги не бьётся в истерике, как ненормальный, он просто плачет и сегодня ему можно. Даже если ему приходится показывать свою слабую сторону, но при парне, что держит крепко-накрепко руль, смотря на дорогу, иногда волнительно поглядывает в его сторону – можно, Юнги ему верит.       «Что с твоими родителями?» — Юнги решает задать этот вопрос из-за секундной мысли, что за всё время он не узнал, что случилось в жизни у Чимина, кроме его сольной карьеры.       — Родители наконец-то развелись. — Не спеша начал Чимин, не отрывая своего взгляда от дороги. — Маме я купил отдельное жильё, она нашла хорошего мужчину, что за ней сейчас ухаживает, а с отцом я больше не поддерживаю связь, да и он сам больно не рвётся общаться со мной.       «Может ещё одумается.»       — Я и сам не хочу с ним больше общаться с того момента, как подписал тот контракт. — Чимин сжимает руль и снова косится на Юнги, что явно был заинтересован сказанным им сейчас, и из-за нетрезвого состояния мало сейчас скрывал своего интереса, ожидая продолжения, но певец продолжал хранить молчание, и Юнги понимает, что парень не хочет об этом говорить, отворачивается к окну. Время шло долго, тишина давила, но машина наконец-то подъехала к нужному дому. Юнги понимает, что ему уже пора открыть дверь и уйти, но почему-то продолжает сидеть в этой надоедающей тишине между ним с Чимином, что тоже не торопится прощаться, но стоит музыканту поднять руки в прощальном жесте, как парень сидящий за рулём его «перебивает». — Я не хотел подписывать тот контракт без тебя, но испугался напора со стороны своего отца. — Чимин не понимает почему он отчитывается. Единственный пьяный в машине находится Юнги, а не он сам, или та единственная рюмка соджу начинает давать о себе знать?! — Я был виноват перед тобой тогда. Я много раз думал о том, что всё могло быть по-другому, что когда мне позвонили и пригласили в компанию, мог позвонить сразу же тебе, и всё могло быть по-другому... — Чимин не договаривает из-за тёплых губ Юнги, что прижался к его губам, начиная медленно сминать его пухлые губы, проникая языком ему в рот, и парень, сам того не понимая, начинает ему отвечать.       Юнги не понимал, почему сейчас целует губы Чимина, иногда прикусывая пухлую нижнюю губу. Может он сейчас пьян, или так сказывается на нём смерть горячо любимой матери, или необходимость забыться сейчас, но ему хочется забыться только рядом с ним — Пак Чимином.       Чимин не помнит, как они оказались в квартире Юнги, целуя друг друга до посинения. Словно в каждой клеточке губ находилась капля воздуха, необходимая им двоим сейчас.       — Юнги... — Совладав со своими эмоциями, Чимин пытается что-то сказать о том, что они поступают неправильно, но прерывается из-за нового, более напористого поцелуя со стороны музыканта. Целовал Юнги нежно. Он обращался с самим Чимином нежно, словно сделав хоть одно движение грубо, он сломается, как большой и красивый бутон цветка на тонкой ножке. Чимин блаженно прикрывает глаза от нового поцелуя музыканта, но рассудок продолжает кричать о том, что они не могут этого делать. Не могут. Но разум отказывает это понимать. Дыхание сбивается моментально.       — Ты пьян. — На что Юнги только посмеивается, целуя снова пухлые губы парня, а позже за его ушком, заглядывая тому в глаза. Чимин смотрит в глаза Юнги. Взгляд напротив жадный, любопытный и нежный, но в них не было и намёка на алкоголь.       Музыкант нежно проводит языком по нижней губе, прося разрешения и получает его, когда Чимин открывает рот пошире, тяжело выдохнув носом. От одной мысли, что Юнги творит с его телом, пальцы на ногах поджимаются, а из губ вырывается новый стон наслаждения. Руки, гладящие до этого бедра, проскальзывают назад, обхватывая два полушария, легонько сжимая и гладя. Взгляд у обоих бешеный и жадный до внимания, по-животному собственнический и наполненный желанием. Чимин тяжело выдыхает через нос, закусив нижнюю губу. Юнги удовлетворенно улыбается, расправляясь с последними опасениями, вжимается стояком в бедро, а в ответ Чимин обжигающе выдыхает прямо в ухо музыканта низкий стон, от которого мурашки идут по коже. Юнги достаёт из кармана своих брюк тюбик, после чего щедро смазывает свои пальцы, растирая липкую и скользкую смазку между пальцев. Музыкант устраивается между ног Чимина, мягко разводит его бедра. Дыхание певца учащается, и Юнги на пробу вводит один палец, глядя на реакцию парня. Чимин напрягается, но постепенно его тело привыкает к ощущению наполненности внутри него. Юнги осторожно двигает пальцем, а другой рукой он неспешно ласкает член Чимина. Скоро к первому пальцу добавился второй. Музыкант разводит пальцы. Парень напряжён, но стоит ему вновь взглянуть в глаза Юнги, полные нежности и ласки в его сторону, расслабляется. Мин шире разводит бёдра Чимина и подставляет головку члена к анусу, размазывая смазку, и тихонечко проталкивается внутрь, краем глаза посматривая на Чимина, что закусил нижнюю губу от удовольствия. Когда Юнги делает первый несильный толчок, переплетая свою ладонь, Чимин вздрагивает, болезненно застонав и вцепившись в широкие плечи музыканта. Юнги обхватывает ладонью член Чимина. Парень пытается быть нежным и доставить удовольствие своему партнёру. Чимин привыкает к движению внутри себя. Каждый раз тихо постанывая от нового толчка, выгибая спину, цепляясь за тёмные простыни на кровати музыканта. Ему хорошо, как никогда. Юнги ласков и осторожен, и в его глазах столько нежности, что Чимин не верит, что всё это происходит с ним. Чувство реальности теряется, всё вокруг плывёт, остаётся только Юнги. Чимин первый раз за весь секс первый тянется к губам музыканта, целуя его жадно. Телам жарко, там, где они касаются друг друга, казалось, кожа плавилась, и внутри он - кипящая лава. Последние толчки, и внутри Чимина разливается тепло. Музыкант последний раз целует Чимина в губы, прикусывая нижнюю губу, откидывается рядом с парнем на кровать.       Чимин смотрит в потолок, тяжело дыша и только сейчас до него доходит случившееся. Парень вздрагивает и резко встаёт с кровати, но крепкая рука его останавливает.       «Не уходи». — Юнги смотрит на Чимина с надеждой, протягивая свою руку, переплетая свои длинные пальцы с пальцами певца. Чимин смотрит на их переплетённые руки. Разум кричит о том, что ему немедленно нужно уйти от сюда и скорее вернуться домой к Чонгуку, а сердцем он хотел остаться здесь и с ним. Чимин посмотрел на Юнги, что внимательно следил за парнем, ожидая ответа, но не дожидается, снова тянется к пухлым губам Пака, на что тот сдаётся, отдаваясь чувствам, отвечая на нежный поцелуй. Так они провели оставшуюся ночь, целуя друг друга в губы, но следует Юнги прикрыть глаза, как Чимин тихо одевает свою одежду, уходит.       Юнги встретил утро в пустой квартире, но с запахом одеколона Чимина, что впился в подушку.

***

      Солнце. Жёлтый шар, что ярко светит и обдает жаром поверхность земли, нагревая воздух, не позволяя людям дышать. Люди в такую жаркую пору желают только одного — прохладный ветерок, начинающий дуть людям в лицо, когда солнце прячется за горизонтом высокими многоэтажными зданиями города.       Ветер дует прямо в лицо парня, что наблюдает за прячущимся солнцем, что дарит красивый закат, раскрасивший всё небо в яркие и тёплые краски. Только молодому человеку это было не интересно. Он наблюдал за людьми, что так спешат домой или гуляют со своими друзьями по уличкам города. Парень берёт в руки сигарету, зажимая её между зубами, поджигает, вдыхая ядовитый дым, удовлетворённо выдыхая. Сигареты стали воздухом.       — Это уже пятая сигарета за час. — За спиной парня раздался мужской голос , медленно подходящий к нему, облокачиваясь рядом с ним о перила балкона. — Ты в последнее время много куришь, Юнги. — Ответа так и не последовало. Юнги продолжал смотреть на идущих людей, выпуская из рта облако ядовитого дыма, что унёс лёгкий ветерок.       — Может сходим куда-нибудь перекусить? Недавно открылся новый ресторан, мои друзья его рекомендовали. — Хосок поворачивается к музыканту лицом, ожидая ответа, но Юнги снова делает затяжку, снова выпуская клубок пара, что тут же уносит ветер.       «Сегодня нет сил куда-либо идти. Я лучше посижу над песней.» — Юнги потушил окурок и развернулся к парню лицом, улыбнулся, смотря на Хосока, целуя в шею, ушёл во внутрь квартиры. Менеджер остается стоять на балконе, открывая свой телефон, смотрит на фотографию, что пришла к нему несколько дней тому назад, где были Юнги рядом с Чимином, и автор данного сообщения предлагал парню удалить эти фотографию за кругленькую сумму. Хосок сразу же выкупил эти фото, убедившись, что фото точно не попадут в чужие руки и на всеобщее обозрение, но в чём не был уверен парень, так в их отношениях с Юнги, которые только начали хорошо продвигаться спустя больше полугода, и снова появляется главная причина их страданий — Пак Чимин. Чон Хосок берёт в руки телефон, набирая номер телефона, прижимает мобильник к уху, оглядывается через плечо, убедившись, что музыканта нет рядом. Раздаются долгие гудки, и наконец-то раздается голос, что явно был недоволен звонку в нерабочее время.       — Алло?

***

      Хосок сидел за столиком в ресторане в отдельной комнате для переговоров. Сегодня у него не было никаких встреч по работе, если только личная, и человек, которого он ждал, явно опаздывал на несколько минут. Парень снова смотрел на те фотографии, где Юнги нежно целует Чимина в его машине. Менеджер большим пальцем прикрывает лицо певца, немного нажимая на его изображение на своём телефоне, но вдруг раздаётся стук, и в комнату входит парень, что легонько кланяться Хосоку, на что тот встаёт со своего места и кланяется в ответ, позже протягивая ему руку.       — Чон Хосок. — Парень разглядывает Хосока и в ответ пожимает ему руку.       — Чон Чонгук. Вы хотели меня видеть.       — Да, но для начала, я думаю, нам лучше будет присесть. — Двое молодых людей садятся на стулья друг напротив друга. — Может вы что-то будете?       — Нет, спасибо. Я думаю, нам лучше сразу приступить к делу.       — Думаю, вы правы. — Хосок отодвигает от себя чашку с кофе и кладёт перед Чонгуком свой разблокированный телефон, где была изображена данная проблема двух парней.       — Это Чимин? — Чонгук берёт в руки чужой телефон и не может поверить в то, что видел. Парень закрыл глаза на пару секунд в надежде, что ему показалось, но стоило вновь открыть глаза, он видел, как Чимин целует другого.       — Ваши глаза вас не обманывают. Это Чимин и мой молодой человек Мин Юнги, но вы его больше должны знать, как SUGA. — Хосок делает глоток своего остывшего кофе, наблюдая за Чонгуком.       — SUGA? Но что их может связывать вместе?! Они даже никогда не работали вместе. — Чонгук пытался сохранить хоть каплю самоконтроля, но всё быстро разрушилось, стоило ему снова взглянуть на фотографии. — Было пару раз, когда пересекались на разного рода мероприятиях...       — Школьная любовь. — Грубо перебивает Чонгука менеджер, снова делая глоток своего кофе. — Влюбились, попытались вместе добиться успеха в музыке, но Чимина взяли в компанию «KangMusiс» без Юнги, но второй, как видишь спустя несколько лет добился успеха. — Хосок делает паузу, чтобы сделать глоток горькой жидкости. — Только эти двое снова встретились, как Юнги вернулся в Корею. Они решили забыть, что было раньше, но судя по этим фотографиям, что ты видел, получилось очень плохо.       — Ясно. — Чонгук опрокидывается на спинку стула, скрещивая свои руки на груди, внимательно смотрит на парня сидящего на против. — Ты что-то хочешь мне предложить, раз ты решил встретиться лично.       — Я люблю Юнги, но знаю, что он ещё грезит о Чимине. Поэтому я не могу обещать многого, что он больше не будет приближаться в сторону вашего парня. Поэтому я подумал, что пора сделать то, о чем вы долго думаете и не можете решиться.       — Я не понимаю, о чем вы говорите, мистер Чон.       — О вашей маленькой коробочке, что вы так долго носите в кармане своих брюк. Я думаю, что она может помочь нашей столь маленькой проблеме. — Хосок мило улыбается, допивая остатки кофе в своей кружке, наблюдая, как правая рука Чонгука кладётся поверх кармана брюк, где выпирал их шанс на победу.       — Не знаю, как вы догадались, но если он не согласится на моё предложение и уйдёт к нему, что вы будете делать?       — Отпущу, я просто его отпущу... — Тихо отвечает Хосок, сжимая пальцами уже пустую чашку кофе, приподнимая уголки губ, смотря на Чонгука, что был удивлён ответом менеджера. — Если Чимин решит быть с Юнги, разве не отпустите? — Но ответа менеджер не услышал. Чонгук молча встал и вышел из заведения, сжимая в руках коробочку, а Хосок остался совсем один, вертя пустую, грязную чашку в руках. — Надеюсь, что нет.

***

      Машина припарковалась на пустой стоянке, где совсем не было машин, кроме одной. Парень сжимает руль и наконец-то решается выйти из своего маленького укрытия. Открыв дверь автомобиля, Юнги ударяет свежий ветер, что обдувал запахом соли. Парень заметил вдалеке стоящего парня и двинулся к нему, не спеша. Он встал почти рядом с Чимином, который даже не повёл и бровью, что бы взглянуть на Юнги. Никто не знает, сколько они простояли при встрече со своим старым другом, что так радость встречает их маленькими волнами, словно хочет обнять их в своих прохладных объятиях.       — Так смешно. — Вдруг первый подаёт голос Чимин от чего Юнги переводит свой взгляд на него. — Какой раз мы пытаемся разойтись и оставить всё в прошлом, как мы снова встречаемся.       «Может это всё проделки старика Будды?»       — Возможно. — Улыбается Чимин, смотря, как руки Юнги опускаются, и он прячет их обратно в карман своей куртки. — Но я хочу понять, что было тогда тем вечером?       «Ты же всё прекрасно понимаешь, Чимин.» — Юнги вдыхает морской воздух, запуская его в свои лёгкие, смотрит на парня. — «Мы уже давно не глупые школьники, что были тогда, и прекрасно понимаем всё, происходящее с нами. Я думал ты это понял, раз согласился встретиться со мной.»       — Может, я не хочу понимать происходящего. Мы же уже давно взрослые люди, и у каждого есть человек, что готов быть всегда рядом. — Чимин отворачивается от Юнги, вздыхая. — У нас с Чонгуком запланированы планы на будущее. И я совсем не понимаю, зачем согласился на эту встречу. Мы ещё тогда решили оставить всё в прошлом и идти дальше, а в тот вечер... — Чимин сделал паузу, перед тем, как закончить начатое. — Мы были пьяны.       «Если так тебе будет угодно, думай так, но тогда мы больше друг другу никто?» — Юнги смотрит прямо на Чимина, а точнее в его глаза, стараясь найти ответ в них, чем услышать из его уст.       — Возможно. — Чимин старается посмотреть в глаза музыканту, но не может этого сделать. — Между нами всё кончено. Я не хочу больше тебя видеть. — Говорит певец с большей силой, чем необходимо. Он знает, что это глубокая ложь, но он сказал и другого пути уже нет.       Юнги делает шаг ближе к Чимину и поправляет волосы, что от ветра лезли к нему в глаза. Двое парней смотрят друг другу в глаза и каждый думает о своём, что правильно для каждого. Юнги опускает руки, но быстрым движением проводит своей ладонью по щеке парня, от чего Чимин вздрагивает, машинально поднимая свою руку, что бы прикоснуться к длинным пальцам музыканта, но парень успевает убрать руку.       «Знаешь, может ты и прав. Мы уже выросли и уже не те глупые школьники, но я до сих пор больше всего на свете хочу прийти к тебе и лечь рядом. И знать, что у нас есть завтра, но я готов сказать об этом прямо, а ты?» — Юнги смотрит на Чимина, что отводит взгляд в сторону. — «Тот факт, что я люблю тебя, не даёт мне право портить тебе жизнь, что ты сам выбрал?»       Чимин хоть и не смотрел на Юнги, но видел краем глаза каждый жест музыканта, но он никак не мог заставить себя вновь взглянуть на парня, стоящего совсем рядом. Стоило лишь протянуть руку и коснуться белоснежной кожи, как страх и гордость брали над ним вверх, и он одергивал сам себя, поэтому, когда Мин Юнги уходит, Чимин поднимает свой взгляд и смотрит на уже удаляющийся спину музыканта, что шёл медленно к своей машине, словно ждал хоть какого-то действия от него самого. Последний раз бросив на Чимина взгляд, Юнги на миг прикрывает глаза, открывая дверь автомобиля, садится в машину, уезжая подальше от этого места.       Чимин хочет встречать с Юнги завтра, но боится, что бросив своё настоящее, получит не то, что он так сильно желает глубоко внутри себя. Волны моря начали усиливаться, словно прогоняли прочь с пляжа, надеясь на то, что он ринется за Юнги, но Чимин продолжает стоять в мокрой обуви, провожая машину музыканта взглядом, прикусывая свои пухлые губы. Когда на губах появляется капелька крови, Чимин начинает плакать и ему глубоко плевать, что завтра он может заболеть из-за промокших ног, ведь сейчас у него болело самый важный орган во всём теле — сердце.       Он не знал, сколько там простоял, но Чимин заходит в квартиру поздно ночью, стараясь делать всё тихо, чтобы не разбудить Чонгука, но неожиданно в прихожей включается яркий свет, что сразу же бьёт по глазам.       — Ты что-то долго. — Перед парнем стоял Чонгук, что облакачивается плечом о стену, складывает свои руки в замок, внимательно на него смотря.       — Были дела, пришлось задержаться. — Чимин начинает снимать промокшую обувь, что не ускользает от Чонгука. — Удивлён, что ты меня всё ещё ждёшь, обычно ты уже спишь, если приходишь раньше меня.       — Почему у тебя мокрые ноги? — Чонгук продолжает наблюдать за парнем, словно хотел увидеть что-то значащее для себя.       — Долгая история. Даже не хочу вспоминать об этом. — Чимин наконец-то поднимает свои глаза на Чонгука, улыбаясь. — Слушай, я так устал и голоден, что готов съесть всё, что есть у нас в холодильнике. — Парень обходит Чонгука, проходя в квартиру — замирает. По середине комнаты стоял стол, украшенный букетом цветов, что стали уже вялыми, свечи, что были потушен, и остывший ужин.       — Хотел устроить нам романтический ужин и тем самым попросить прощение за то, что очень долго не уделял тебе должного внимания, но ты пришёл слишком поздно. — Чонгук подходит ближе к столу, начиная всё убирать. Он обижен, и Чимин это прекрасно понимает.       — Ты бы хоть позвонил, и я бы обязательно пришёл пораньше. — Пак подходит ближе к столу, что бы помочь парню.       — Пришёл пораньше. — Чонгук усмехается. — Бросил бы своего Юнги одного и пришёл домой пораньше по моему звонку. — Чимин замирает, так же, как и сам Чонгук, ожидая дальнейших действий от первого. — Чимин, я всё знаю.       — Не понимаю, о чём ты говоришь. Я был в компании. — Чимин пытается оправдаться, но перед его лицом появляется смартфон Чонгука, где были изображены он и Юнги. — Откуда у тебя эта фотография?       — Да так, помог один человек. — Чонгук швыряет свой телефон на стол, хватая Чимина за плечи, начиная его легонько трясти. — Неужели я так плох? Плохо обращаюсь с тобой или не удовлетворяю тебя в постели, как он?       — Ты говоришь полный бред, Чонгук! — Чимин отталкивает от себя парня.       — Тогда что не так, Чимин? Чем я хуже? — Чонгук отпускает плечи парня, вытаскивая из кармана джинс бархатную коробочку, кидая её на стол. — Я давно хотел это сделать, но после того, как я увидел эти фотографии и узнал, что оказывается этот парень, целующий тебя, твоя школьная любовь, подумал, есть ли смысл делать тебе предложение. Думаю, каждому из нас надо подумать обо всём. Я поживу пока у друга. — Чонгук хочет уйти из комнаты, но его руку перехватывает Чимин, обнимая его.       — Я знаю, это всё выглядит со стороны ужасно, но я могу всё объяснить. Мы выпили, когда я пришёл на похороны его матери. Она была чудесной женщиной, и я не мог не прийти, и не проводить её как полагается. — Чимин крепче сжимает в своих объятьях грудь Чонгука, утыкается носом в его плечо. — Мы вспомнили то, что не нужно было, и это был порыв эмоций. Мне нужно было давно тебе всё рассказать, но я не мог, посчитав, что моё прошлое не должно касаться нас двоих. Ведь сейчас ты — моё настоящее. — Чимин слышит, как с облегчением выдыхает парень от его последних слов. Чонгук расцепляет руки Чимина на своей груди, разворачиваясь к нему.       — Тогда ты примешь это кольцо от меня и поверь, настоящее и будущее будет только нашим. — Чонгук, только что бросивший на стол коробочку, берёт её, доставая от туда кольцо, протягивает его Чимину, на что тот даёт свой ответ, протягивая свою руку в ответ, улыбаясь. Чон улыбается в ответ, одевая заветное кольцо на палец. Чонгук обнимает парня, и он по-настоящему счастлив. Чимин обнимает в ответ, улыбаясь, но стоит ему перевести свой взгляд на телефон Чонгука, бросившего его пару минут назад, который так и был не заблокирован, его улыбка угасает, когда видит ту самую фотографию, с которой всё и началось.       Ведь после той ночи у Чимина сорвался замок с его сердца, что смог так запросто запереть навсегда и забыть всё, но снова этот страх потерять всё, что ему дорого из-за этих снова всплывающих чувств, где снова сотни бабочек говорят, что они всё ещё живы. Чимин много дней пытался отогнать все эти мысли из своей головы, как и сейчас, обнимая Чонгука. Ведь Чонгук рядом с ним несколько лет, дарил свою любовь, и Чимин любит его в ответ. Наверное любит.       С такими мыслями, Чимин ложится в кровать и долго не может уснуть, наблюдая за умиротворенным спящим Чонгуком. Теперь у них точно будет всё хорошо, ведь именно с ним Чимин хочет встретить своё завтра.       — Встретить завтра... — Шепчет Чимин, словно подтверждает свои мысли, поглядывая на безымянный палец, где было кольцо, что о многом говорило о чувствах и истинных намерениях Чонгука, но действительно готов сам певец к завтрашнему дню? Чимин глубоко вдыхает воздух через нос и выдыхает через рот. Как он мог согласиться, когда в тайнике шкафа, лежит маленькая коробочка с песней Юнги, что была подарена тогда на прощание, и Чимин продолжает её бережно хранить. Певец аккуратно встаёт с постели, краем глаза поглядывая на Чонгука, пытаясь его не разбудить, открывает шкаф, откуда он достаёт своё маленькое хранилище души. Пак берёт коробочку и выходит из комнаты, присаживаясь на диван, открывает крышку, достаёт от туда помятый листок бумаги, по которому было видно, что его брали в руки не один раз и не два. Чимину нравилась эта песня, и он не мог этого отрицать. Он множество раз читал строки написанных именно для него и Чимин мог с точностью сказать, что уже выучил всю песни с начала до конца, но его глаза снова пробиваются по красивому почерку Юнги.

Наверное, всё не случайно, Просто просто Так чувствую я, И мир стал другим так внезапно Просто просто всё из-за тебя. Если позовешь меня, Буду я твоим цветком Если мы с тобой вдвоём, То даже в холод расцветём. Пусть эта воля вселенной, И так должно было быть Я знаю, что Одно целое мы. Мне так страшно, сердце замирает, Ведь судьба завидовала нам всегда, И волнение не отпускает, Когда смотришь в мои глаза. Вращение вселенной бесконечно, Все движется для нас, так было суждено, И наше счастье будет длиться вечно, Мы же рядом, И мы любим. Ты лекарство для меня, Жизнь мне спасаешь Только ты, Ты — мой мир, Для тебя я здесь всегда, Словно твой кот, Прикоснись И люби. Позволь тебя любить, Давно уже вселенной было решено И предначертано нам было всё. Любить тебя разреши мне.

      Чимин улыбается, когда прочитывает последние строчки песни, снова заглядывая в коробочку, где на дне лежала фотография школьных времён. На ней были изображены счастливые школьники, но Юнги это скрывал, сложив руки в замок, состроив грозное лицо, но глаза смотрящие на Чимина, его выдавали, на что певец только открыто улыбался, делая забавное селфи. Чимин, глядя на эту фотографию, принимает важное решение, песня должна выйти, и завтра он возьмёт листок с песней, и положит его на стол директору Кан Сон Ги и скажет:       — Я хочу выпустить эту песню и в кротчайшие сроки. — Чимин уверенно кладёт немного желтоватый лист бумаги перед глазами госпожи Кан, что смотрит немного недоуменно на самого Чимина, но берёт лист с песней в свои пальцы, пробегается своими глазами по строчкам, удовлетворённо хмыкая.       — Знакомый стиль написания. — Чимин замирает и забывает, как дышать. — Откуда она у тебя?       — Мне как-то подарил её один малоизвестный композитор, и я не хотел её трогать, но сейчас думаю, что она прекрасна. — Госпожа Кан ухмыляется, смотря на парня стоящего напротив, и Чимин не понимает: поверила она в его маленькую ложь или нет.       — Хорошо, будь по-твоему. Песня и правда отличная, и правда может попасть в хит чарты. — Кан закуривает сигарету, отдавая обратно лист бумаги Чимину. — Я распоряжусь, что бы всё было устроено быстро.       — Спасибо вам большое. — Кланяться парень госпоже Кан, собираясь выйти из кабинета, как голос женщины его заставляет побелеть.       — Надеюсь, проблем не возникнет от автора этой песни. — Женщина произносит тихо, хищным взглядом наблюдая за напрягающимися мышцами спины Чимина, снова выдыхает сигаретный дым. — Мы ведь с тобой знаем, кто на самом деле написал её.       — Не понимаю, что вы говорите, но уверяю, что проблем не будет никаких. — Чимин выходит из кабинета, выдыхая. Сейчас самое главное, что эта песня должна выйти. Он исполнит её и навсегда попрощается с прошлым. Навсегда.

***

      Прошло несколько недель после той встречи на берегу моря между двумя парнями, но Юнги никак не может хотя бы на минуту выкинуть Чимина из головы и отдаться полностью своей работе. Он мечется, как бешенный тигр по своей студии, решая для себя правильный выбор, что повлияет на его жизнь, но его мысли обрываются, стоит Хосоку зайти в студию музыканта, замечая его бледное лицо и потухший взгляд. — Ты какой-то замученный. — Юнги смотрит на своего Чона, разворачиваясь на своём стуле, что бы смотреть ему в глаза.       «Я хочу уехать обратно в Америку»       — Эй, не шути так. Ты только недавно вернулся и снова хочешь вернуться в чужую страну. — Хосок смотрит в глаза Юнги и понимает, что тот настроен серьёзен. Парень садится рядом с музыкантом. — Это из-за того, что Чонгук и Чимин играют свадьбу? — Хосок смотрит на возлюбленного, что только прикрывает своё лицо ладонями, протирая уставшие глаза длинными пальцами. — Значит, да, но зачем об этом думать. Если ты хочешь уехать, уедем прямо завтра вдвоём. Да, прямо сейчас закажу нам билеты. — Хосок встаёт со своего места, доставая с брюк свой мобильный телефон, нажимая на нужный контакт, но его руку перехватывает Юнги, заставляя того посмотреть на себя.       «Я хочу полететь один, без тебя». — Хосок опускает телефон, где на той стороне сотового раздаются голоса службы аэропорта. — «Я надеялся на то, что могу быть с тобою счастлив, но я не могу врать ни тебе и не самому себе. Прости, но это правильное решение для нас двоих». — С последними «словами» Юнги отпускает свои руки вниз, словно что-то тяжёлое наконец-то отпускает и, возможно, это была вина перед самим Хосоком, что так яростно пытался получить его любовь, закрывая на многое глаза. Он прекрасно знал, кто по-настоящему живёт в груди у немого музыканта, но продолжал его любить и дарить свою ласку в виде солнечной улыбки, что таяла буквально на его глазах.       — Всё из-за Чимина? — Тихо спрашивает Хосок, смотря на музыканта, что отрицательно машет головой, и в эту минуту в комнату входит Дохëн. — Юнги, ты слышал новую песню... — Дохëн замер, смотря на двух парней, стоящих напротив друг друга. Хосок был в растерянности, но смотрел на музыканта твёрдо. Парни словно его не заметили. — Не ври! Я знаю, что вы переспали! — Юнги поднимает голову и удивлённо смотрит на Хосока.       «Здесь нет его вины».       — Как трогательно. — Раздаётся нервный смешок со стороны менеджера. — Может он твой любовник? Может вы уже давно вместе, а меня держите здесь за дурака. Всё было хорошо, пока этот долбанный мерзавец снова не появился на горизонте. Мы были счастливы.       «Ты обижен, потому и насмешки твои инфантильны. Ты знал, что всё это ложь, просто боишься сам себе признаться» — Юнги старается сохранить холод ума. — «Чимин мне не любовник. Он значит для меня больше, чем ты можешь себе представить. Он освещает мне путь в темноте, согревает, когда мне холодно, его поцелуи волнуют меня, даже спустя тысячелетие. Его сердце переполняет доброта, которую этот мир не достоин. Я люблю этого человека безмерно, беспричинно. Он мне не любовник». — Музыкант делает паузу, обдумывая свои последние слова, кто для него Пак Чимин. — «Он - моё всё и даже больше».       «Я ужасен!» — Промелькнуло в голове музыканта, наблюдающий за Хосоком, что пытается собраться и натягивает свою улыбку. Он снова улыбался, как солнце, но теперь солнце не отдавало для него тем теплом, что так жадно цеплялся Юнги раньше.       Хосок восхитительный и яркий человек, как весеннее майское солнце, но оно должно гореть не для него. Только не в его разрушительных объятьях, что разрушили ни одну судьбу.       Юнги выходит из собственной студии, а следом за ним выходит Дохëн, закрывая за ними дверь, оставляя Хосока одного. Парни слышат, как в комнате что-то ударилось об стену.       —Ты молодец. — Хлопает Дохëн по плечу музыканта в знак поддержки. Он знает, что для Юнги это большая смелость, что сейчас он сказал в студии, но Юнги его не слышит, думая о том, что произошло в той комнате.       «Солнце не должно страдать.» — Думает Юнги, отходя от своей студии с каждым шагом всё дальше, прося прощение у Хосока. Ведь для Юнги он был солнцем, позволяющим греться в своих тёплых объятиях.       Незаслуженное солнце для его губящих рук.       Именно так можно было охарактеризовать двух парней, где Юнги жадно держал при себе солнце, боясь остаться одному, но даже в темноте была капля света, что наконец-то освободило сияющие солнце от недолгих мук.       Прошла неделя с того самого разговора в студии, что навсегда разрушило общение между двумя парнями, что в личной жизни и на рабочей. Хосок и Юнги старались не пересекаться, а если это было неизбежно — молчали, делая вид, что каждый был занят своим делом. Музыканта не устраивал такой расклад, но и сделать ничего не мог, понимая, что для Хосока это было тяжело.       Юнги выбрасывает крошечный окурок от сигареты в даль, наблюдая как он летит вниз, тлея.       — Разве можно кидать мусор с крыш? — Юнги вздрагивает от голоса, что нарушил его покой, разворачивается. — Это ведь может быть опасным для окружающим. Глупый поступок.       «Я думал, что ты больше не захочешь со мной разговаривать».       — Ты прав, не хочу и видеть тоже, — Хосок подходит медленно и останавливается в пару шагах от музыканта. — Но знаю, что сейчас не одному мне гадко на сердце. — Юнги стыдно перед Хосоком. Некоторое время назад он вычеркнул его из своей жизни, а он пришёл к нему, переживая за него. Чувствуя, что ему и правда гадко в душе, а больше от самого себя.       «Мне стало легче».       — Правда? От чего же? — Хосок не отрывает своего взгляда от Юнги, наклонив голову в бок, ожидая ответа.       «Что наконец-то набрался храбрости отпустить тебя». — Музыкант смотрит в ответ, честно и открыто. Нужно всё закончить сейчас. — «Я виноват перед тобой. Можешь кричать на меня, называть последними словами, можешь бить меня если тебе будет хоть на миг легче от этого, но я уверен в своём решении. Так правильно».       — Да, ты абсолютно прав. Ты виноват, но здесь есть и моя вина. — Хосок продолжает стоять напротив, не показывая ни одной эмоции. — Ведь это я воспользовался тогда моментом.       «Ты не виноват. Я позволил случиться всему этому, пытаясь забыться в чём-то новом».       — Я воспользовался этим тогда. Думал, что нужно подождать, всё будет хорошо, но я сам обманывал себя, видя правду прямо перед собой. — Хосок ухмыляется, смеясь от глупости этой ситуации. — Нельзя заставить полюбить, любовь невозможно выжать из сердца, что уже занято другим, и в этом была моя главная ошибка.       «Хосок, ты просто полюбил не того, кто не заслуживает твоей любви, а я воспользовался твоими чувствами. Тебе незачем в чем-либо винить себя». — Чон Хосок улыбается уголками рта, обнимая Юнги, шепча:       — Есть ли уже смысл искать виноватых, если уже было сделано. — Хосок прижимается с каждым словом все ближе к музыканту. — Давай просто постоим вот так, молча. — Юнги удивляется странной просьбе, но почувствовав, как на плече становится мокро, понимает, что солнце, сжимающее его в своих объятьях, плачет.       Музыкант обнимал незаслуженное солнце в последний раз.       На следующий день Чон Хосок ушёл из компании «Starry Sky». Навсегда.       Теперь он один.       «Заслужил».— Думает про себя Юнги, закуривая сигарету и стоя на крыше компании, что открывала прекрасный вид на оранжевый закат, словно благодарит его, но музыкант знает, что его отпустила собственная совесть, но его мысли были прерваны сигналом уведомления на телефоне. Юнги разблокировал телефон и на поверхности экрана появляется сообщение от Дохëна, где была прикрепленная ссылка на сайт.       «Он спел». — Юнги прибавляет громкость на своём смартфоне, блаженно прикрывая свои глаза, представляя, как Чимин поёт рядом с ним, как раньше. Словно не было этих долгих лет, и они снова сидят в пустом музыкальном классе. Юнги быстро меняет положения своих длинных пальцев на чёрно-белых клавишах, играя только для него, а он сидел рядом только с ним и пел. Пел тихо и мелодично. Тогда Юнги не понимал, что сейчас он бы отдал всё ради того, что бы снова сидеть вот так вновь рядышком и слушать его тихое пение, но стоит ему вновь открыть глаза, он понимает одно: он не освободил от самого себя свою луну от оков прошлого, что до сих пор держат его в металлических кандалах воспоминаний о темноте, не давая шанса на своё светлое будущее. Будущее с Чонгуком.       Он уже разрушил их будущее, но не может этого сделать с его прекрасной луной. Ведь он любит, а когда любишь, нужно отпустить и пожелать счастья.       Даже если оно будет чужим.

***

      День был слишком дождливым для такого важного решения в жизни парня. Музыкант сидел напротив главного директора «Starry Sky» - Чон Ха Ныль, что разочаровано вздыхает от «слов» Юнги.       «Я хочу уехать обратно в Америку».       — Могу ли я услышать причину такого внезапного рвения обратно? — Чон Ха Ныль складывает свои руки перед собой в замок и вынуждающие смотрит на музыканта, что продолжает молчать, но не отводит взгляд в сторону, смотрит прямо. — Понятно, не моё дело. Ты хорошо всё обдумал? — Юнги кивает в знак согласия, встаёт со своего места, кланяясь своему начальнику.       «Мне нужно идти, меня ждут».       — Конечно. Я скажу твоему новому менеджеру, чтобы заканчивал дела в Корее в течение двух недель. — Юнги снова кланяться в знак прощания, выходит из кабинета директора Чон Ха Ныля, спускаясь на цокольный этаж, где находилась парковка. Юнги садится в автомобиль, уезжая из компании. Через час музыкант подъезжает к колумбарию, где около здания стоял мужчина.       — Ты долго. — Мужчина посмотрел на своего сына, что приближался к нему, попутно закрывая свою машину на ходу.       «Прости, отец. Задержался у директора Чон Ха Ныля».       — Пошли, мама нас заждалась. — Господин Мин разворачивается и заходит в двери колумбарии, проходя мимо чужих урн умерших. Юнги идёт сзади и ему не по себе от этого места. Говорят, следует бояться живых, чем мёртвых, но здесь ему не комфортно до тех пор, пока он не увидел маму улыбающейся с фотографией, стоящей рядом с её урной.       — Здравствуй, дорогая. — Мужчина кланяется своей покойной супруге, складывая ладони вместе. —Наконец-то мы пришли тебя навестить вдвоём. У меня всё также, работаю и прихожу в пустой дом, где нет тебя. Стал готовить и, оказывается, это так увлекательно, что теперь жалею, что не делал этого раньше, вместе с тобой. — Господин Мин легонько толкает Юнги, намекая на то, чтобы он поздоровался со своей матерью.       «Здравствуй, мама. Прости, что я не приходил к тебе. Я, наверное, ужасный сын». — Юнги приподнимает уголки своих губ, глядя на фотографию матери. Музыкант представил, как его мама подходит к нему и говорит: «Сынок, ничего страшного. Значит на то были серьёзные причины». Госпожа Мин всегда понимала своего глупого сына и всегда дарила ему свою поддержку. — «Мама, мне так тебя не хватает. Я столько всего натворил». — Юнги складывает слова в жесты, но не замечает взгляда своего отца, что продолжал молчать, отвернувшись к портрету своей супруги, ни говоря не единого слова вслух. Парень знает, что он делиться с мамой своими мыслями. Ведь его отец во многом не может признаться вслух, слишком сложно.       «Мама, я решил покончить здесь со всем. Ты бы сейчас меня отругала за это, но я хочу улететь и забыть всё, что было, хочу остыть, хочу оставить Чимина в покое, как он того хочет».— Юнги продолжает монолог про себя, мама ему не ответит, но она слышит, так хочется верить Юнги.       Прошло много времени с тех пор, как Юнги со своим отцом переступили порог колумбария. Юнги больше не поднимал рук, что бы сложить их в жестах, беря пример со своего отца. Молча, но при этом громко крича он рассказывал своей маме, что многое осознал и многое натворил неправильного. Ему всё время казалось, что мама рядом и гладит по его тёмным волосам, улыбаясь своей тёплой улыбкой, приговаривая: «Всё будет, как ты хочешь, главное — верить в лучшее. Ведь мой Юнги такой талантливый». Только не будет всё, как он хочет. Уже никогда.       — Знаешь, мы с тобой толком никогда ничего не делали так долго вместе, да и общение у нас раньше было никакое, — Неожиданно нарушает тишину мужчина, повернув свою голову в сторону сына, что не отрывает своего взгляда от фотографии матери. — Но даже я могу понять, что ты не просто согласился посетить вместе со мной свою маму. Раньше ты никогда не приходил к ней. — Юнги продолжал смотреть на фотографию, отец был прав.       «Скоро я улетаю обратно в Америку».       — Надолго?       «Навсегда».       — Случайно это спонтанное решение случилось не из-за той свадьбы, что сейчас так обсуждаема? — Юнги не реагирует, и отец вздыхает, смотря на свою улыбающуюся супругу, что всегда была недовольна тем, что отец и сын не могут найти общего языка. — Юнги, у нас с тобой всегда были натянутые отношения, и твоей поддержкой всегда была твоя мать, но позволь мне сказать одно. — Господин Мин замечает, как напряглось лицо его сына, готовясь услышать каждое его слова, хотя и делает вид, что ему безразлично. — Твоё решение: улететь или остаться здесь, но разве это выход бежать от трудностей?! Бежишь от собственных чувств к этому парню.       «Какая тебе разница, куда и от кого я бегу. Никогда не интересовался ни моей, ни маминой жизнью. Для тебя всегда была важнее работа». — Юнги сам не понял, почему завёлся после слов отца. — «Всегда ругал меня за каждую оплошность, мама всегда уводила меня подальше от тебя, зная твой характер, но при этом всегда пыталась тебя оправдать, что ты хороший отец, и ты стараешься ради нас, но как ты мог стараться ради нас, если даже минуту не мог показать примерного мужа и отца, в котором мы так нуждались все эти годы». — Музыкант смотрит на своего отца, что держал своё лицо, смотря на резкие и быстрые жесты сына. Юнги идёт к выходу из колумбария, чтобы подышать воздухом. Смешно, ведь он знает, что подышать воздухом означает, что за воздухом ему приходится идти куда-то в другое место. Ведь там, где он был, он задыхался. Задыхался от детских обид, что он вспомнил. Юнги получает долгожданный воздух, когда лёгкий ветерок ударяет в лицо, но ему этого мало. Он достаёт пачку сигарет, беря одну в рот, зажимая её между зубов, поджигая, вдыхает ядовитый воздух, что был на данный момент лучшим кислородом.       — Темперамент тебе точно достался не от матери. — Отец подходит не сразу, спустя минут десять или пятнадцать. Юнги не хочет с ним разговаривать, но и не уходит. Мужчина тоже берет сигарету и закуривает её, втягивая густой дым в себя. — Я был ужасным отцом и мужем, но я любил тебя и твою маму, просто не умел этого показывать, но когда ты улетел на пять лет, понял, что многое упустил в своей жизни. Стал проводить с мамой больше времени. Может это было резко с моей стороны, но она словно поняла меня без слов.       «Это был мамин дар — понимать людей без слов». — Юнги выбрасывает окурок сигареты в мусорную урну. Всем телом поворачивается в сторону своего отца, глядя ему в глаза. — Ты не идеальный отец, но зная маму, она бы сказала простить тебя, ведь я тоже был не идеальным сыном для тебя. Подвёл тебя во многом.       — И в чем же ты меня подвёл?       «Стал музыкантом. Ты же не хотел, что бы я им был».       — Я боялся того, что может не получится. Мало кто мог добиться успеха в музыкальной индустрии, и когда нам сказали, что ты стал немым, переживал, что бы ты не наложил на себя руки, как тогда в уборной больницы. Помнишь? — Юнги помнил, помнил первые слова поддержки со стороны отца. Первый раз он разрешил заплакать при нём, и он его не ругал за слезы. Тогда отец впервые обнял его, проявляя нежность, и обоим было плевать, что они перепачканы в крови Юнги. — Я переживал, смотря на тебя, ты словно был бесчувственным роботом, даже твоя мама не могла на тебя повлиять тогда, пока позже не появился Чимин, тогда ты вновь стал проявлять свои эмоции, разговаривать со своей мамой. Я благодарен Будде, что тогда ты встретил того мальчишку.       «Но я же влюбился в парня, я гей...»       — Ну и что? Разве геи не люди?       «Разве тебе не было стыдно за меня?»       — Даже если я человек строгий и старых нравов, почему я должен стыдиться того, что ты полюбил человека одного пола с тобой? — Мин старший посмотрел на своего сына, улыбаясь ему. — Геи — это не заразная болезнь. Это выбор самого человека: кого ему любить и кем быть любимым, а я просто поддержу тебя, что не делал раньше. Ведь ты — мой сын, и я люблю тебя. — Юнги обнимает своего отца, на что тот удивляется, но позже улыбается, крепко обнимая своего единственного сына в ответ. У музыканта на миг прорывается дыхание от таких крепких объятий, но он готов потерпеть, ведь для него эти слова значили многое. Они не самые лучшие сын и отец, но сейчас они нашли эту тонкую нить — их семейных уз, и они должны крепко-накрепко держаться за неё. Ведь они — единственные, кто остался друг у друга.       «Отец, может ты полетишь со мной в Америку?» — Юнги эта идея приходит внезапно, стоит им расценить объятия. Отец улыбается на жесты Юнги, но поворачивая голову обратно колумбарию, отвечает:       — Я бы хотел сказать да, но здесь находится твоя мама, и я не хочу оставлять её одну. — Юнги только кивает на слова отца. Он понимает, он чувствует.

***

      За окном целую неделю идёт дождь, что вызвало многочисленное недовольство со стороны жителей большого города Сеула, но один человек был рад этому человеку, что снова вдыхал так полюбившийся ему ядовитый сигаретным дым. Юнги задумался, глядя на капельки дождя, стекавшие по стеклу, когда он первый раз закурил. Он не может сказать точно в какой день, в какой час, он помнит лишь одну сигарету, которая всегда помогала заглушить хотя бы на несколько жалких минут его боль, как и сейчас, он пытается заполнить свои грустные мысли сигаретным дымом, но его прерывают.       — Я думал, ты уже собрал свои вещи в чемодан, а ты даже не начинал складывать их. — В комнату заходит улыбающийся парень, держа в руках пакет. — Хотя осталась всего-то ничего.       «Дохëн, как ты зашёл в квартиру?» — Юнги не удивляется внезапному визиту друга, что без приглашения входит в его дом.       — Юнги, я слишком хорошо тебя знаю, поэтому я здесь. Поставь уже прочный код на свободную дверь. — Дохëн посмеивается над Юнги. Ведь такое происходит не в первые, и сколько музыкант не придумывал код на дверь, Дохëн всё время их быстро разгадывал. — Слишком скучно быстро их разгадывать.       «Когда вселюсь в новую квартиру, обязательно подумаю над прочным кодом». — Дохëн замирает, вспомнив, что совсем скоро его единственный лучший друг улетит обратно. Парень знает причину столь быстрого переезда, но эту тему для разговора никогда не поднимал с Юнги. — Может все-таки передумаешь, город большой, вряд-ли вы пересечетесь. — Дохëн открыто врёт другу и самому себе. Оба знают, что если Юнги останется, они обязательно встретятся, что будет плохо для двоих.       «Ты же знаешь» — Юнги поворачивается к Дохëну, поднимая руки вверх. — «Всё слишком сложно»       — Да... — Тихо шепчет Дохëн, но вспомнив о чём-то, он открывает пакет, что принёс с собой, доставая от туда бутылку алкоголя. — Я подумал, что из дома тебя будет тяжело вытащить, поэтому принёс всё сюда. — Парень достаёт всё необходимое и ставит на стол. — Думаю, сегодня можно напиться.       «У меня завтра много дел перед встречей с журналистами, думаю не стоит» — Юнги медленно подходит к столу, беря в руки бутылку виски, рассматривая её ближе.       — Успеешь оклематься.       «Я больше боюсь другого» — Перед глазами парня промелькнула та ночь с Чимином. Ведь алкоголь развязывает язык, словно съел конфету правды.       — Нормально всё... — Неожиданно в карманах джинс Дохëна раздаётся мелодия. Парень достаёт телефон, взмахивая пальцем вверх, принимая вызов, ставя на динамик, где сразу же раздаётся голос мужчины.       — Алло! Дохëн, ты слышишь меня?       — Да, менеджер Ко, я вас прекрасно слышу, но может нам лучше поговорить потом, я не хочу сейчас говорить о работе, хочу отдохнуть сегодня вечером. — Дохëн разговаривает по телефону и в тоже время пытается открыть бутылку виски, что тяжело поддавалась ему.       — Я понимаю, но я быстро. Тебе пришло приглашение на свадьбу Чон Чонгука и Пак Чимина. — Дохëн останавливает свою борьбу с дозатором от бутылки виски, замирая, переводя встревоженный взгляд на Юнги, но на его лице не появилось ни единой эмоции. — Тебе нужно там быть обязательно, там соберутся все сливки общества.       — Дата свадьбы когда?       — Двадцать первого мая, я уже отменил все планы на это число. Мне уже пора, до связи. — Дохëн не успевает нажать кнопку отбоя, как вызов уже сбросили с той стороны сотовой связи. Парень поднимает взгляд на своего друга.       — День твоего вылета.       «У меня рейс в Америку будет после его свадьбы». — Юнги достаёт пачку сигарет, беря одну сигарету и поджигая её.       — Я поставлю телефон на зарядку? — Увидев положительный кивок, Дохëн улыбается, ставя телефон на зарядку. — Юнги, может ты с ним встретишься напоследок и поговоришь? Я думаю, он тоже этого хочет. — Дохëн открывает наконец-то дозатор от бутылки, наливая виски в бокал, пододвигая первый Юнги, а позже наливает себе.       «Не могу, я обещал больше не подходить к нему» — Музыкант делает первую затяжку сигареты.       — Вы оба просто упускаете единственный шанс быть наконец вместе. — Парень делает первый глоток виски, немного поморщился от янтарной жидкости. — Той ночью, он сам хотел быть с тобой, его чувства дали слабину. Я думаю, он испугался этого.       «Может и так, но мы оба знали, что его ждёт Чонгук. Даже если у него остались те чувства ко мне, но он хочет быть рядом с другим, я должен уйти в сторону» — Недокуренная сигарета потушилась в рядом стоящей пепельнице. Музыкант взял бокал с крепким виски, делая глоток. — «Он будет счастлив со своим мужем, а я наконец справлюсь со своими чувствами далеко в Америке»       — Кто, чëрт, тебе это сказал?       «Я сам себе это и сказал» — Юнги ставит бокал на стол, слышится резкий хлопок стекла и дерева. — «Я всё испортил, когда улетел без него, бросив одного, теперь я сделаю это снова, только теперь он будет не один, а счастливым с Чонгуком, как он того хочет. Я уйду в сторону, как и обещал, ведь я люблю его и хочу для него только счастья, даже если мне не удастся встречать с ним завтра.»       — Ты уверен, что у тебя это выйдет?       «Нет, но очень на это надеюсь. — честно ответил Юнги, не зная, что всё это время их разговор снимался на сотовой Дохëна.

***

      День свадьбы всегда был волнителен для каждого, кто хоть имел малейшее участие в этой свадьбе, но особенно всегда волнуются молодожёны. У них в головах крутится поток мыслей о том, правильно ли они сделали выбор, по той дороге они пойдут, с тем ли человеком. Чимин сидел в отдельной комнате, принимая поздравления, а через стену в такой же комнате сидел Чонгук, также их принимая. Это было странно, ведь в таких комнатах сидят невесты, но Чонгук сказал: если есть только два жениха, вместо одной невесты, они будут принимать поздравления, как невесты. Для Чимина это было глупо, ведь они могли принять поздравления, встречая гостей у входа, но ему приходится улыбаться и фотографироваться с каждым приходящим к нему гостем, которого он даже в лицо не знал.       — Чимин, ты прекрасен.       — Спасибо, мама. — Тепло улыбается Чимин, глядя на свою маму, что стала счастливее, она словно излучала свет, подходя ближе к своему сыну. Женщина присаживается рядом, делая со своим сыном пару фотографий, как и положено на свадьбах.       — Как ты, сынок? Волнуешься?       — Есть немного... — Неловко улыбнулся Чимин, обнимая свою маму. — Я так соскучился по тебе.       — Я тоже, птенчик. — Госпожа Пак немного отстраняется от своего сына, заглядывая тому в глаза. — Как ты вырос. Я даже не заметила, как ты стал настоящим мужчиной.       — Я не чувствую себя настоящим мужчиной, мама.       — Почему?       — Я не могу признать самого главного. — Чимин смотрит на свою маму. Он не хочет нагружать её своими проблемами, ведь она совсем недавно избавилась от своих и только начала жить. — Думаю лишь головой, а не сердцем.       — Это нормально, когда сердце и разум не могут найти единого мнения. Поэтому разум нам и дан, чтобы думать, а сердце, что бы чувствовать, ведь именно оно не даёт нам стать столь бесчувственными людьми. — Мило улыбается женщина, прикасаясь своей ладонью к груди Чимина, там, где бьётся его сердце. — Ты должен сам решить, кого тебе больше послушать в том или ином вопросе, что даёт тебе жизнь.       — Тогда получается, мой отец слушал только разум!? — Чимин поднимает свой взгляд и снова смотрит на свою маму, что в глазах мелькнула секундная боль от воспоминаний.       — Когда-то твой отец страстно отдавался собственным чувствам, за это я его и полюбила, но когда отец стал врачом, он стал принимать те решения, что без разума он не мог справиться. — Мама улыбнулась, вспоминая юного отца Чимина, но позже улыбка угасла так моментально, как и появилась. — Но выборочные решения стали с каждым разом всё больше, что собственный разум поглотил его, позабыв как чувствовать. Я не хочу сказать, что человеческий разум плох, но не стоит забывать и про сердце, что пытается толкнуть на необдуманный поступок, после которого ты можешь быть счастлив.       — А если после необдуманного поступка, будет больно?       — У меня есть свой шрам на сердце, так нужно, хоть это и больно, зато сейчас я счастлива. Я снова доверилась своему сердцу, и оно меня не подвело. — Было понятно, что женщина говорила о своём новом ухажёре, и Чимин был за неё счастлив. Дверь комнаты открывается, откуда появляется мужчина, предупредив, что около комнаты собралось много поздравляющих. — Чимин, я пойду. Обещаю, мы ещё обязательно поговорим об этом, не переживай.       — Спасибо, мама. — Чимин напоследок обнимает свою маму, провожая счастливую женщину до двери своим взглядом, встречая новых людей, что заваливают его комплиментами и поздравлениями. Чимин улыбается, принимая цветы и любезно фотографируется с каждым пожелавшим гостем, но неожиданно замечает знакомого парня, что стоял у входа и смотрел на него. Ждал, когда Чимин останется один. Время шло долго, люди всё приходили с поздравлениями. Певец улыбался, но внутри нарастало напряжение от чувства, что за ним следят, он знал этого человека, но ему было некомфортно. Спустя время Чимин остался в комнате один.       — Я думал, эти люди так и будут появляться из неоткуда. — Молодой человек шёл медленно к дивану, где сидел Чимин.       — Что ты ожидал, свадьба на данный момент знаменитого айдола и известного режиссёра. — Чимин смотрит ближе к нему подходящего парня, не понимая его намерений. — Не думал, что ты зайдешь поздравить меня, Дохëн.       — Подумал, что ты захочешь об этом узнать не из завтрашних заголовках. — Дохён встаёт напротив айдола, глядя на него сверху. — Юнги покидает Южную Корею навсегда.       — Как навсегда? — Шепчет губами Чимин.       — Исполняет твою волю. — Чимин смотрит удивленно на парня, на что тот просто достаёт телефон, протягивая его парню. — Не буду ничего говорить, думаю, это видео скажет всё вместо меня.       Чимин нажимает на «Play», наблюдая на видео где спиной к камере сидит сам Дохён, а напротив него Юнги. От последнего у парня сердце вздрагивает, наблюдая за каждым жестом, что скажет музыкант, отвечая на вопросы Дохëна.       — Вы оба просто упускаете единственный шанс быть наконец вместе. — Парень делает первый глоток виски, немного поморщился от янтарной жидкости. — Той ночью, он сам хотел быть с тобой, его чувства дали слабину. Я думаю, он испугался этого.       «Может и так, но мы оба знали, что его ждёт Чонгук. Даже если у него остались те чувства ко мне, но он хочет быть рядом с другим, я должен уйти в сторону» — Недокуренная сигарета потушилась в рядом стоящей пепельнице. Музыкант взял бокал с крепким виски, делая глоток. — «Он будет счастлив со своим мужем, а я, наконец, справлюсь со своими чувствами далеко в Америке»       — Кто, чëрт, тебе это сказал?       «Я сам себе это и сказал» — Юнги ставит бокал на стол, слышится резкий хлопок стекла и дерева. — «Я всё испортил, когда улетел без него, бросив одного, теперь я сделаю это снова, только теперь он будет не один, а счастливым с Чонгуком, как он того хочет. Я уйду в сторону, как и обещал, ведь я люблю его и хочу для него только счастья, даже если мне не удастся встречать с ним завтра.»       Чимин сжимает в руках телефон, когда видео наконец-то заканчивается, парень начинает плакать, протягивая чужой телефон обратно.       — Знаешь, Чимин, я, конечно, тебе никто и вряд ли ты послушаешь меня, но я всё равно скажу, а дальше пусть как будет. — Дохëн забирает свой смартфон, обдумывая слова, что он хочет сказать парню, что явно потерялся в собственных мыслях и не может сделать выбор. —Всякий раз, когда стоишь перед выбором, не выбирай то, что будет удобным, комфортным, респектабельным, признанным в нашем обществе. Выбирай то, что находит отклик в твоём сердце. — Дохëн делает шаг вперёд в сторону Чимина, кладя свою ладонь ему на плечо, немного сжимая. — Я чувствую, что внутри тебя идёт долгая война, и Юнги это понимает, поэтому он улетает сегодня вечером, что бы ты мог быть счастлив вместе с Чонгуком. — Дохëн убирает свою руку с плеча парня, разворачивается и уходит. Чимин прислушивается к уходящим шагам в комнате, дожидаясь полного одиночества, задирает голову вверх, смотря на белый поток. Парень пытается сдерживать слëзы, он не хочет портить этот день своими слезами, ведь у него свадьба.       — Господин Пак, время пришло. — Чимин встаёт с дивана, подходя на несколько секунд к большому зеркалу, что стояло в комнате.       — Здравствуй, новая жизнь. — Парень улыбается, разглядывая себя, делая первый шаг к выходу из светлой комнаты, направляясь к носовой, где ждут его множество гостей, собираясь быть свидетелями нового союза. После разговора с мамой и другом Юнги, у Чимина крутятся разные мысли в голове, появились сомнения. Чимин проходит мимо специальных фотографий их с Чонгуком, сделанных специально в студии. Они были красивы, молоды и успешны, что может ещё нужно для счастья? Любовь? Она есть! Наверное...       Певец стоит перед главными дверями, ожидая свой выход, Чонгук уже зашёл первый, следующий будет он. Руки дрожат, или ему кажется?       —Так у всех перед свадьбой. — Тихо шепчет Чимин себе под нос, тем самым успокаивая себя. Чимин вдыхает через нос и выдыхает через рот, перед тем, как сделать первый шаг в открытые двери перед ним, где находятся множество взглядов, смотрящих только на него, как он идёт медленным шагом к Чонгуку, что улыбается ему и ждёт его. Скоро они скажут друг другу заветные слова и на безымянных пальцах появятся золотые ободки, что полностью скрепят их союз. Каждый его шаг сопровождается звуками прекрасной игры на пианино, Чимин поворачивается в сторону инструмента, где видит сидящего Юнги, что сосредоточено склонился над чёрно-белыми клавишами, старательно играя каждую ноту для него, но стоит парню помотать головой, убеждаясь, что за ним сидит совсем другой музыкант. Гости, сидящие на своих местах, не понимают, что происходит, почему жених так себя ведёт, но Чимин продолжает идти в сторону Чонгука, у которого на лице появляется непонимание происходящего, но когда айдол подходит к нему вплотную, Чон тихонько шепчет, смотря парню в глаза.       — Всё в порядке? — На что Чимин только кивает, натягивая улыбку, берёт Чонгука за руку, слушая слова священника.       — Сегодня, мы собрались здесь, что бы соединить этих двух влюблённых узами брака... — Чимин не слышит дальнейших слов священника, в его голове до сих пор звучат слова Дохëна.       Всякий раз, когда стоишь перед выбором, не выбирай то, что будет удобным, комфортным, респектабельным, признанным в нашем обществе. Выбирай то, что находит отклик в твоём сердце.       Но разве сердце Чимина не должно давать отклик сейчас, глядя в глаза Чонгука, что смотрит твёрдо, прямо в ответ, но с любовью в его сторону, и певец смотрит так же на него, крепче сжимая в руках его тёплую, смуглую руку. Чимин наконец-то готов признаться самому себе в самом главном.       «Я люблю тебя, Чонгук!»       — Чимин, вы согласны взять Чон Чонгука в законные мужья? — Раздаётся голос священника, что настойчиво громче повторяет свой вопрос. Чимин смотрит на священника, а позже снова переводит свой взгляд на Чонгука, что ждёт от него ответа.       «Только не той любовью, что ты так хочешь получить от меня».       — Нет... — Тихо шепчет Чимин, продолжая смотреть на Чонгука, что теряется от его ответа.       — Что? — Переспрашивает Чонгук. В зале поднялся шум.       — Прости меня. — Последний раз сильно сжимает смуглую ладонь в своих, прощаясь, убегая с зала церемонии, думая только об одном.       «Я должен успеть».       Чимин выбегает из здания, видя перед собой множество репортёров, что оживились, когда увидели выбегающего айдола из главных дверей, но их держит охрана, не подпуская к нему. Неожиданно на плечо Чимина ложится чужая ладонь, грубо развернувшая парня к себе лицом.       — Ты что творишь? — Кричит Чонгук, сжимая его плечи до хруста в костях. — Пойдёшь к нему? Ты ему не нужен!       — Даже если и так, я люблю его... — Кричит Чимин в ответ, от чего Чонгук замирает. — Всегда любил, но боялся собственных чувств.       — Какого чёрта тогда был нужен весь этот цирк, раз ты любишь того музыкантишку? — Всё не унимался парень, треся парня за плечи.       — Прости. — Тихо извиняется Чимин перед Чонгуком, что расцепляет свои пальцы на плечах айдола, хватаясь за голову, проводя пальцами по волосам и портя свою укладку.       — Единственное, что ты можешь мне сказать, это прости? Я не хочу тебя прощать. — Чонгук смотрит на парня, сжимая кулаки. — Я так зол на тебя, на него, на себя, что позволил творить с собой такое, хотя знал правду. Дал нам с тобой шанс, и я думал, что ты хочешь быть со мной, а сейчас перед такими влиятельными людьми ты говоришь нет. — Вокалист пытался успокоить Чонгука, но тот продолжал кричать, напевая на журналистов, что стоят и снимают каждое их движение. — Не трогай меня, Пак Чимин! Я тебя даже видеть не хочу, ты мне омерзителен сейчас. — Чимин прикрывает глаза, ему обидно, но он не может злиться на Чона, он виноват перед ним и полностью готов выслушать в свой адрес всё, что он о нём думает, но грубый монолог Чонгука прерывает голос женщины.       — Хватит! Устроили тут перед журналистами, потом не один суд нам не поможет избавиться от дерьма, что они напишут! Ушли с их поля зрения. — Голос госпожи Кан Сон Ги звучит для Чонгука отрезвляюще, ослабив свою хватку, отходя немного дальше от лишних глаз. — Чимин, ты сейчас же вернёшься обратно и скажешь, что переволновался перед церемонией.       — Госпожа Кан... — Пытается возразить Чонгук госпоже. — Я больше не желаю связывать свою жизнь с человеком, который даже не знает, кого любит.       — Заткнись, Чонгук! Глупцы, меня не волнуют ваши желания или чувства! Сейчас от вас зависит репутация моего агентства, если вы сейчас не вернетесь оба к священнику, я вас раздавлю. — Женщина была зла, смотря на Чонгука, а позже на Чимина, ожидая каких-либо действий.       — Госпожа Кан, я этого не сделаю.       — Ещё как сделаешь, если хочешь остаться в моей компании. — Тихо шепчет женщина, почти рыча, не дождавшись той реакции от Чимина, что она ждала. Тот глядел в глаза твёрдо и уверенно, не уступая госпоже. — Если ты сейчас, щенок, не вернёшься обратно, тебя никуда не возьмут больше.       — Ошибаетесь, госпожа Кан. Агентство «Starry Sky» с удовольствием возьмём столь юное дарование к себе. — С главных дверей выходит директор Чон Ха Ныль в сопровождении Дохëна, что улыбается Чимину.       — Господин Чон, рада вас видеть, но думаю со своими сотрудниками я должна разобраться сама. — Натягивает свою дежурную улыбку госпожа Кан, мило поворачиваясь к Чон Ха Нылю.       — Да? Мне кажется Чимин собирается куда-то бежать, а вы ему угрожаете, что разрушаете его жизнь.       — Что вы, я совсем другое имела виду. Вы не правильно меня поняли. — Посмеялась женщина, но больше никто её не поддержал.       — Дохëн, помоги пожалуйста Чимину быстрее добраться до нужного места, а я разберусь со всеми делами здесь.       — Конечно, директор Чон! — Кланится мужчине парень, разворачиваясь всем корпусом к вокалисту. — Чимин, если мы хотим успеть, нужно поспешить. — Неожиданно говорит Дохëн, подходя ближе к Чимину, на что тот кивает, но смотрит на Чонгука, что всё стоял в стороне, облокотившись об стену здания. Он виноват, что совершил это с человеком, что ему вовсе не безразличен, но сейчас самым главным был Юнги, а точнее успеть остановить его от серьёзной ошибки.       — Чимин, последнее предупреждение, если ты сейчас сделаешь хоть один шаг, то я применю все свои связи, чтобы...       — Если вы хоть что-то сделаете против него, все узнают, какова госпожа Кан Сон Ги на самом деле. — Чонгук подходит ближе к женщине, у которой на лице отобразился страх. Парень показывает свой телефон, на котором шла запись их разговора, поворачивая свою голову в сторону, посмотрев на Чимина. — Не хочу дальше выяснять с тобой отношения, нет смысла, победителем всё равно останется он.       — Спасибо тебе за всё, Чонгук. — Чимин смотрит на парня, улыбаясь своей тёплой улыбкой, на что Чонгук только отводит свой взгляд. — Надеюсь, ты простишь меня когда-нибудь.       — Иди! — Громко крикнул Чонгук, на что Дохëн берёт всё в свои руки, уводя Чимина к своей машине. Чонгук бросает последний взгляд в сторону Чимина, стараясь справиться со своими эмоциями, тяжело дыша. Ему хочется крушить и пойти набить лицо Юнги, но понимает, что он этим ничего не изменит. Он проиграл и признаëт своё поражение, хоть и делает это с большим трудом.       — Ты молодец, парень. Поверь, они оба будут тебе благодарны. — К Чонгуку подходит Чон Ханыль, ободряюще похлопав парня по спине, наблюдая за двумя парнями, что бегут к автомобилю.       — Надеюсь, успеем. — Садится за руль Дохëн, поворачивая ключ зажигания. — Почему нельзя было раньше определить кого любишь на самом деле!?       — Езжай быстрее! Хватит меня отчитывать.       — Теперь ему нужно побыстрее. — Вздыхает Дохëн, выезжая с парковочного места. — Хуже маленьких детей.       «Главное успеть» — Думает Чимин, глядя в окно автомобиля, которое мелькает множеством разных зданий.

***

      «Начинается посадка на рейс двести два Американских авиалиний до Нью-Йорка» — По всему аэропорту раздаётся голос девушки, оповещая людей, среди которых находился Юнги, что смотрел через полнометражные окна аэропорта. Он прощался со своей родной страной, с родителями, с другом и с ним, что сейчас должен стоять перед священником, держа своего будущего супруга за руку, шепча «Я согласен». Сердце сжималось, Юнги думал, может Дохëн был прав и нужно было последний раз встретиться с ним, но музыкант боялся сделать больно Чимину, а он хочет для него только одного — счастья.       Юнги улыбается, кидая последний свой взор на вид из больших окон, сжимая в руках свой паспорт и билет на самолёт. Музыкант подхватывает свой багаж, направляясь в сторону предполетного досмотра, кладя свою сумку на стойку, где был специальный сканер. Юнги встал перед металлодетектором, глубоко дыша. Ему страшно, как много лет назад, снова бросая всё.       «Прощай, надеюсь ты будешь счастлив»       Теперь Юнги даже не представлял, что будет дальше. Такой вопрос возникал у него и тогда, когда он садился в самолёт, оставляя дорогих людей. Он снова один и виноват в этом сам, но вдруг Юнги слышит слабый крик, но не обращает на это никакого внимания, пока крик не повторился.       — Юнги!       «Чимин» — Музыкант оборачивается на крик до боли знакомого голоса и понимает, что слуховой орган его не подвёл. К нему на самом деле бежал запыхавшийся Чимин, что стремительно направлялся к нему. Юнги бежит навстречу, ловя Чимина в свои объятья. Музыкант обеспокоен внезапным появлением Чимина, но позади замечает такого же запыхавшегося друга, который, увидев их вместе, остановился, пытаясь отдышаться.       — Успел... — Шепчет Чимин. Музыкант расцепляет свои объятья.       «Что случилось? Почему ты... » — Юнги не успел донести свои мысли, как губы Чимина его опередили, ловя облегчённый выдох музыканта, что перехватывает инициативу в свои руки. Оба парня пытались передать через поцелуй всю нежность и страсть, но кислород в лёгких не вечен, и Юнги пришлось первому отстраниться от пухлых губ Чимина, что улыбался, глядя на музыканта, что явно был рад происходящему, но ждал объяснений.       —Я люблю тебя, Юнги. — Музыкант замирает, и Чимин обнимает его, кладя свою голову ему на плечо, шепча. — Я хочу встречать с тобой завтра. — На что Юнги только улыбается, сильнее прижимая к себе парня, утыкается в его мягкую макушку, вдыхая родной запах, но идиллию разрушает подходящий к парням Дохëн.       — Слушайте, я понимаю, что у вас прекрасный момент воссоединения, но давайте уйдём отсюда. Мы привлекли очень много внимания. — Дохëн пытался прикрыть руками своё лицо. — Особенно от той девушки, что уже нечаянно прикоснулась ко мне пятнадцать раз со словами «мой драгоценный оппа», я начинаю её бояться. — На что Юнги вместе с Чимином посмеиваются над парнем. — Никакой благодарности от вас, как дети малые, вы как хотите, а я ухожу.       — Думаю, нам уже пора идти. — Шепчет Чимин, на что Юнги только кивает, забирая свою сумку, переплетает свои пальцы с пальцами вокалиста. Чимин только улыбается, смотря на их сплетённые руки, крепче сжимая длинные пальцы музыканта, направляясь за ним к выходу из аэропорта, где их уже ждал недовольный Дохëн, что называл их глупцами, и он абсолютно был прав. Ведь влюблённые настоящие глупцы и этому нет никаких объяснений, но были уверены в одном, что эта была любовь, которая позвала их к себе в глубины, и они с радостью будут продолжать в ней тонуть, ведь теперь они счастливы.

***

      Звук калыхающихся волн приятно отдаёт в ушах. Море, что медленно бьётся о берег, радуясь новой встрече со старым другом, окуная прохладной водой босые ноги Юнги, что вдыхал свежий, морской воздух в лёгкие. Он был лучше, чем ядовитый дым от сигарет, что помогали когда-то забыться, но их пришлось бросить, ведь он обещал ему. Тому, что медленно направлялся в его сторону, даря тёплую и яркую улыбку, чем само летнее солнце над их головами.       — А вот и я! — Чимин скидывает кроссовки, окуная свои босые ноги в воду, обнимает Юнги и утыкается ему в шею. — Наконец-то всё закончилось, бумаги подписаны, и я официально работаю в «Starry Sky» вместе с тобой, как мы и хотели раньше. — Вокалист немного отстраняется, смотря в глаза Юнги, что только улыбался.       «Да, как мы и хотели» — Жестикулирует Юнги, прикасаясь к щеке парня, поглаживая большим пальцем своей руки, наблюдая, как немного краснеют щёки Чимина, посмеивается.       — Не смейся! —Чимин дует свои пухлые губы, но не может сдержать улыбки под ехидным взором Юнги, что продолжал улыбаться, доставая из своего кармана серебренную цепочку, что поблескивала на солнце. — Что это? — Айдол протягивает свои ладони, но Юнги подходит ближе и одевает свой подарок на шею парня. Музыкант отходит в сторону, позволяя Чимину увидеть маленький кулон в виде ключика. — Почему именно ключик?       «Этот ключик от замка на моём сердце и теперь я полностью доверяю его тебе.»       — Тогда у тебя должен быть замок от ключика? — Чимин удивляется сказанному Юнги, наблюдая за тем, как музыкант достаёт из-под футболки свою цепочку, где так-же находился ключ. — Почему у тебя тогда тоже ключ, если он уже у меня?       «Я эгоист и не хочу отдавать твоё сердце больше никому, поэтому ключ от твоего замка я с большой жадностью буду хранить у себя. Ведь я боюсь тебя потерять.»       — Ты стал слишком сентиментальным для эгоистичного человека. Он замечательный! — Смеётся Чимин, но сильнее сжимает в руках кулон, прижимая его к груди. — Тогда я дарю тебе себя!       «Чимин, мы же договорились, никаких дорогих подарков».— На что Чимин громко смеётся на весь пляж. Юнги подхватывает парня на руки, направляясь с ним в воду.       — Юнги, не надо! — Кричит весело Чимин, смотря на улыбающегося музыканта, что уйдя на приличную глубину, музыкант кидает вокалиста в воду. Чимин вынырнул из воды, начиная брызгаться водой в сторону Мина, на что тот только смеётся, целуя парня в губы, на что тот лишь улыбается, прижимаясь к музыканту ближе, улыбаясь сквозь поцелуй. Юнги был счастлив, ведь он любил Чимина и до сих пор не мог поверить, что он обнимает его за талию, крепко целуя его в пухлые губы. Находясь в прохладной воде они, мокрые и замершие, завтра могли заболеть, но продолжали целоваться, как в последний раз, ведь они были счастливы и больше им ничего не было нужно.       Музыкант вспомнил, что когда-то хотел умереть, но теперь он готовится любить этот мир, когда рядом с ним он. Даже этот холод, что укутал их тела, но ему хотелось проживать эти дни снова и снова. Дорожить каждый мгновением. Просто быть счастливым. Навсегда.