Генетический переворот

На городской улице было ещё достаточно светло, когда уставший и умотавшийся Лосяш возвращался с конференции по генетической модификации, его ноги гудели от долго тянувшейся лекции. Каждый профессор вальяжно стоял и монотонно рассказывал свои идеи и открытия, от чего понемногу кружилась голова, в какой-то момент даже подташнивало от нарастающего напряжения и скопившейся толпы людей, рассматривающие, словно обезьяны в зоопарке, новые эксперименты. И ведь многим из присутствующих было всем сердцем безразлично на то, как очередные старики распинались перед друг другом. Лосяшу было не привыкать к такому образу жизни, но этот день тянулся особенно долго, по сравнению с другими точно такими же загруженными буднями. Люди вокруг него постепенно расходились, кто-то садился в свои дорогие автомобили, а кто-то, как он, предпочёл прогуляться пешком. Лосяш не любил разбрасываться своими доходами от изобретений на вещи высокой цены в экономическом рынке мажоров и преступников. Он предпочитал отдавать всего себя своему делу, науке и печеньям с одурманивающей травой. Зелёные деревья, какие-то с ягодами, а какие-то с шишками проскакивали по бокам тротуаров большого научного центра, это была небольшая часть того, что сохранилось после атомной войны. Была летняя погода, но не смотря на это на улице моросило, от чего было свежо и слякотно, он ускорял шаг, чтобы поскорее вернуться домой. Костюм немного промок, от чего профессор озяб, но ему было всё равно на эту небольшую помеху, ведь дома его ждал Он... Заворачивая через перекрёсток Лосяш подходил к своему обшарпанному подъезду в самом забытом Богом районе. Все дома были для него однообразны, блеклые, разбитые, но проверенные временем. Каждый день мужчина проходил мимо них, было ощущение потерянности в петле времени, будто он живёт одним днём. Будто это и вовсе не его жизнь. Тело, рассудок, всё напоминало чужую личность, которая совсем не подходила ему. С каждым шагом ощущения неполноценности замедляли его, пока мысль за мыслью не стали сжирать его изнутри, будто попавший в тело яд. Что-то внутри сжигало учёного...или не учёного. Глаза бегали из стороны в сторону, пока взгляд не остановился на злополучной двери. Последовал тяжёлый вздох, наполненный безысходностью, пока тяжёлая рука тянулась в карман за ключами, что понемногу стали бренчать внутри. Внутренний зверь потихоньку просыпался с каждой минутой. Желание чего-то, что он сам ещё не понимал, прорывалось каждый раз, когда он возвращался обратно, будто так не должно быть. Дверь за спиной закрылась железным грохотом, пока Лосяш, по крайней мере как называло его общество, поднимался по лестнице, шоркая ботинками по бетонным ступенькам, что отдавалось эхом по пустому подъезду пятиэтажного дома. В таких домах обычно обитали алкоголики или недовольные жизнью пожилые люди, а иногда всё вместе. С ними Лосяшу приходилось сталкиваться каждый божий день, с некоторыми из них он даже для приличия здоровался во избежании осуждающих взглядов и недовольных комментариев в его сторону. Из раздумий профессора выбил скрип советских времён двери. Подняв голову, его встретил недовольный взгляд голубых глаз. — Почему так долго?! – чужая рука устремилась на плечо Лосяша, затягивая в глубь квартиры, прикрывая следом за ним дверь. Потащив куда-то в темноту неизведанного страха, Лосяш поднял свой взгляд таких же голубых глаз, всматриваясь на человека напротив. Те же скулы, нос, все черты лица, если бы их кто то увидел вместе, то подумал бы, что это браться близнецы. Но тайна второго учёного, что так похож на Лосяша таилась совсем в другом. Крепкие руки толкнули пришедшего профессора на диван, который давно как потерял свой первоначальный вид. Если сесть не в то месте, то можно было наткнуться на острые пружины, что так и впивались в тело. Впрочем Лосяш сразу почувствовал, что сквозь пледы упирало в спину что-то металлически прохладное, он лишь поморщился, чуть прогнувшись, надеясь, что пружина не дойдёт до него. Только собираясь устремить свой пустой взгляд наверх, мужчина почувствовал, как весь диван прогнулся под ним, а уже точнее под ними. Второй профессор навис сверху, схватившись за чужой подбородок, так и сдавливая его своими пальцами, будто пытаясь сломать. — Давно я не проверял тебя на выдержку... – проговорил с оскалом на лице второй учёный, продавливая свободной ладонью тело снизу и в какой-то момент сильно сжимая и стягивая полоску брюк – сколько поместится в крупном теле вещей? – безумная улыбка поползла вверх. Лосяш раскрыл широко свои глаза, только и надеясь, что его просто побьют и ничего больше. Как и всегда. Как и обычно. Со слезами на глазах и пустотой внутри. Ведь кто он по сути? Пешка, подчинённый? Нет. — Ты всего лишь моя копия, Лоси. Истинный Лосяш тут я, а с тобой я могу делать что только вздумается. Голос сверху резко исчез, как и всё физическое давление. Лоси сквозь пелену в глазах смотрел куда-то в потолок, а может даже и дальше, но точно не на человека, а точнее своего безумного создателя, что создал лжепрофессора, по своему подобию. Прошёл как год его появления в этот мир. Его тело и разум принадлежали истинному профессору Лосяшу. И день за днём внутренний мир всего лишь жалкой копии развивался, но по своему. Вся эта западня, прислушивание, служение постепенно открывали свои понятия копии истинного Лосяша. — Простите профессор... – Лоси попытался встать с дивана, отводя взгляд в сторону, но его резко схватили за горло. Глаза резко поднялись, а рот открылся самопроизвольно, словно учёный хотел что-то сказать. — Ты должен делать всё, что я велю. Приходить вовремя, значит приходить вовремя. Если я захочу, чтобы ты убил себя, значит ты убьёшь себя. Даже если мои приказы кажутся глупыми, ты должен их выполнить. Лосяш сдавливал своему клону горло, безумно осматривая тело напротив. В учёном давно пошатнулись все морали, и нравственность рассыпалась прямо на глазах, когда он дошёл до такого величия в генетике. Из года в год он мучился со своим желанием прорваться в этом великом деле, и у него вышло, но в какой-то момент всё пошло по наклонной. В ушах звенело, то ли от собственных мыслей, то ли от веществ, что учёный принял несколько минут назад. Руки тряслись, а сердце кололось с бешеной скоростью, пока он не кинул подобное себе тело на пол, сдирая одежду, словно это была не ткань, а бумаги с расчетами на каждый месяц этого года. — Профессор, пожалуйста не..! – впервые живые искры глаз рвались наружу, словно пытаясь выбраться, словно нашли что-то своё и приобрели свой лучший вид. Лоси стал брыкаться, как только ему закрыли рот куском качественной, но мерзкой на вкус ткани. Профессор прижимал телом Лоси, завязывая крепко кисти рук ремнём, что только что стянул с лежащих рядом брюк. Тело под ним брыкалось, впервые так активно и яро боролся его двойник, но его самого это не волновало. Лосяш лишь провёл пальцами по чужим бёдрам, обходя мимо напрягшийся член и останавливаясь на кольце мышц. Кожа Лоси резко осыпалась мурашками, а сам он замер в ужасе от волнения и представления, что же будет с ним дальше. Возможно только сегодня, только в этот момент он стал осознавать себя и свою личность в общем. Его разум так и тонул в холодном ожидании, пока рядом с головой не упало несколько пробирок со столика недалеко от дивана. Каждый стеклянный сосуд катился в свою сторону, пока на одном из них не остановился заинтересованный взгляд истинного профессора. Он обратил внимание на пустую пыльную склянку. Подхватив её в воздухе он плотно сжал склянку в руке рассматривая со всех сторон, словно никогда раньше не видел до этого. — Хм...Может попробуем сегодня что-нибудь новое? – с ехидной ухмылкой риторически спросил Лосяш у своего подчинённого. Лоси заторможенно обратил внимание на предмет в руке сумасшедшего учёного. Тот часто сходил с ума от приступов под наркотическими веществами, но до такого даже он не доходил. Дублёр не мог поверить в то, что приходило ему в голову в тот момент, успокаивая себя мыслями, как давно прогнивший мозг Лосяша, от частого передоза, скоро сам отключится. — О чем Вы вообще? Отпустите меня, прошу, я всё сделаю, как вы хотите, только не делайте мне больно, – с последней надеждой на милость своего господина слёзно молил Лоси. — У тебя был шанс. Я не должен тебя уговаривать, ты ничтожество и должен об это помнить,– теряя всякое терпение, мужчина нависший сверху почти переходил на крик. Он был явно не адекватен, причин для этого слишком много, чтоб перечислять их поочерёдно. Возможно его угнетала вся эта атмосфера и образ жизни, если раньше он творил потому что хотел, то теперь потому что должен. Сейчас перед ним находилось голое тело, безотказное в любых его прихотях, не воспользоваться этим просто так он не мог. Он стянул ремень со своих затёртых брюк, небрежно бросая его на влажный, после очередных неудачных экспериментов, пол. Сейчас Лосяш не осознавал, что делает, словно животное увидевшее свою добычу, он просто поддался своим низменным инстинктам. Иногда его словно что-то замедляло, то ли остатки человечности оставшиеся далеко позади, то ли не самое крепкое здоровье. Но спустя короткое время, тянувшееся для Лоси почти вечно, учёный-наркоман стоял перед ним в одних серых семенниках. — Разве ты не хочешь, чтобы это как можно скорее закончилось? – на мгновение смягчился Лосяш. – тогда не сопротивляйся слишком долго, меня начинает это утомлять. — Нет...не надо...пожалуйста...я буду хорошим...профессор, Вам нужно поспать, вы наверняка устали, – Лоси пытался держаться из всех сил, которые у него остались. — Я знаю, что точно поможет мне расслабиться, – Лосяш начал наигранно улыбаться, видимо уже представляя, что может сделать со своим рабом, – но раз ты так поверил в себя, мне придётся тебя наказать... Рыжий профессор схватил Лоси за волосы и потянул вниз, сначала просто дёргая из стороны в сторону, чтобы обескуражить и без того испуганного парня, вслед за этим потянул по направлению к подвалу, от куда доносился резкий гнилой запах. Вся основная смесь вони, помимо не проветривающегося аромата табака и пота, находилась именно там. Запуганный Лоси уже не пытался сопротивляться выходкам не трезвого создателя, понимая, что это только лишний раз разозлило бы его. Приближаясь ближе к подвалу Лоси всё сложнее становилось сдерживать свои рвотные рефлексы. Невероятно мерзкий смрад пронзил его ноздри, несмотря на то, что он каждый свой вечер, а иногда и весь день проводил в эпицентре этих событий. Очевидно, что Лосяш даже не замечал этого, он проводил всё время находясь в пыльной квартире без солнечного света и чистого воздуха. Мужчина державший парня с размаху кинул его вниз по лестнице уже открытой мрачной комнаты, прямиком в неизвестность. Эхом раздался дикий грохот и крики боли. Включился свет. Показалось всё, что скрывалось под пеленой мрака. Облезлые стены давно покрылись плесенью, пол на половину ободран, прилипшие ошмётки грязи и крови валялись по углам, в центре сильно выделялся стоявший операционный стол рядом с которым находился маленький передвижной столик с чистыми стерильными предметами и огромная лампа, у лестницы стояли чёрные мешки с "провальными" экспериментами. Мужчина постепенно подходил к корчащимся от болей парню...