forse è amore

«На цвинтарі розстріляних ілюзій уже немає місця для могил.» Василь Симоненко.       Дена мягко приблизилась к земле на заднем дворе Паркинсон-мэнора и воровато оглянулась — ни души. Люциус предупредил быть предельно осторожной, но скорее всего она никого не встретит — Паркинсоны в полном составе уже прибыли в Малфой-мэнор для подготовки к Приёму, ведь Эдвин близка с Лукрецией, матерью очень упрямого пока-не-Пожирателя-Смерти, который смеет выставлять условия своего сотрудничества с Тёмным Лордом. Последнее время всё больше чистокровных волшебников осознают, что средства не оправдывают цель, и потеря семнадцатилетнего Эйвери, подававшего большие надежды, в последней битве, смутила «сообщество Тьмы» — Сириус любил драму — и заставила многих приспешников задуматься о верности их пути. Нет, не рассматривая Орден как вариант для перехода, ничего такого, просто очень многие молодые амбициозные (читай: напыщенные) наследники часто мнят себя сильными конкурентами за власть Тёмного Лорда, и предлагают сделки, обмен сотрудничества на высокую должность или шанс отомстить важным фигурам этой шахматной партии. Не то чтобы их было много, как, собственно, и самих приспешников. Война ещё даже не добралась до первых страниц Пророка, но за закрытыми дверями, редкими битвами и зашифрованными письмами она уже в самом разгаре. На ранних этапах смены власти всегда находятся конкуренты, выскочки и предатели. Роль Дены в этом спектакле ещё не определена, а большая часть её друзей даже не ступила за кулисы, не то что на сцену. Но одно Поттер понимает ясно: нельзя допустить свержения Волдеморта сейчас. Его политика ей понятна и подходит по большинству пунктов, а Бенуа Паркинсон грозится помешать планам. Поэтому Дене было поручено достать документы из его личного сейфа — судя по источникам Люциуса, «в них содержится информация о Паркинсонах в Италии». Что это должно значить и как к этому относится, ни Малфой, ни Денн не знают. Люциус планировал сделать это сам, пока не выяснил, что единственный шанс проникнуть в поместье представится лишь в канун Нового Года. Задача Поттер — воспользоваться каплей крови Лукреции — ей не хочется знать, как Малфой её раздобыл — и забрать документы из тайного сейфа под лестницей в подвал. При приземлении она очень неаккуратно ударилась ребром о садовый светильник.Это было ошибкой. На глазах выступили слёзы, Денн присела на корточки, хватаясь за бок. Больно, черт возьми. Прижимая руку к пострадавшему месту, она медленно поплелась по направлению к выходу для домашних эльфов. Волшебники бывают чертовски неосторожны, когда дело касается слуг, правильно, зачем тратить свою магию на них? Ха-ха, Поттер усмехнулась, открывая даже не прикрытую створку. Где-то глубоко внутри она понимает, что, возможно, делает что-то не то. Когда у нее появляется это чувство — а последнее время это происходит довольно часто — она составляет списки и пытается придумать контраргументы. 1. Она сбежала из поместья Блэков, никому ничего не сказав. Её отсутствие заставит всех волноваться. 2. Она одолжила метлу Джеймса. Ладно, она украла метлу Джеймса. Её собственная осталась дома, что ей оставалось делать? Маловероятно, что Джеймс захочет полетать в такую погоду. Что уж говорить о самой Денн, она бы с удовольствием не поднималась бы в воздух, но. Но. 3. Она обманывает Регулуса. Это никак не относится к делу. Относится, если говорить в целом. Хорошо, если в целом, то список будет длинным. 4. Она хочет помириться с Регулусом. 5. Она хочет обнять Джеймса. 6. Она хочет поговорить с мамой. 7. Она хочет забрать Регулуса и Сириуса к себе домой и больше не подпускать к ним Вальбургу. /// — Сириус Орион Блэк, сейчас же спустись вниз! — Мама, пожалуйста! — Молчи, Регулус. — Пожалуйста, не сейчас. Пожалуйста, мама. — Сириус! Спускайся сейчас же. Не заставляй Регулуса умолять за твое благополучие. — Не трогай Рега, он здесь ни причем. — Не буду, если спустишься и понесёшь ответственность. — Что я сделал? Неужели ты боишься этого цвета? Он мой любимый. Или может тебе не подходит лев? Недостаточно благородно для тебя, змеюка? — Не смей, щенок. Ты осквернил гобелен 18 века, мальчишка. Это какая-то игра для тебя? — Можно подумать, он был нам нужен. — Можно подумать, ты нам очень нужен. Сириус отшатывается. — Мама, не говори так! Вальбурга взмахивает палочкой, толкая Регулуса к стене. — Даже не думай защищать его, жалкое подобие Блэка. Ты всегда был слишком чувственным. У Сириуса хотя бы хватает гордости не умолять. /// Регулус заперся в своей комнате, и Денн с тех пор с ним не виделась. Это было сегодня утром. Её мама никогда не кричит. Юфимия не использует магию по отношению к детям, по отношению к Миппи, вообще не использует её во вред. Кроме нескольких битв с Пожирателями Смерти. Вальбурга использовала на Сириусе Конфракто — Денн не видела последствий, но мельком просмотрев словарь латыни — ломать, разрывать — и услышав крики, что ж, может с уверенностью сказать, что ничего хорошего это из себя не представляло. Возвращаясь к списку, она многого хочет. На данный момент больше всего она жаждет открыть этот чертов сейф. Ну правда, куда, мать его, здесь нужно капнуть крови? А. Так. Что дальше? И всё? Он открылся. Это так просто? Господи, даже магглы были бы изобретательнее. Что ей делать с этой кипой бумаг? Просто взять их? Все или выбрать какие-то определенные? Заклинание. Точно. — Верба "Италия" Ревелио. Хорошо. Три документа, содержащих слово "Италия". Задача становится всё проще. Если честно, Денн готовилась к чему-то более интересному и сложному. Осторожно закрыв сейф, она перехватила бумаги подмышкой, всё ещё прижимая руку к травмированному боку. Она не беспокоится, что кто-то пострадает от ее действий, если это поможет сделать мир лучше, что ж, она готова к ответственности. Дену волнует, что она пострадала. Нужно будет попросить Ронни осмотреть её, если повезёт, это случится до поездки в Малфой-мэнор. *** Когда Денн училась в подготовительной школе, она на год взяла курс греческой мифологии. Там ей рассказывали о богах, стихиях, легендах и богах. Боги, боги, боги. Зевс, Посейдон, Аид. Посейдон. У неё был свой Посейдон. Нет, не голубоглазый романтичный бог моря. Не мощь океанов и морей. Посейдон, в истории которого она была Медузой. Ей было девять лет, и она любила рисовать. Она ходила на все возможные кружки и вступила во все любительские клубы. Он был учителем. Он учил детей рисовать, и он делал это великолепно. Дети его любили, а он любил детей. Он любил детей. Особенно Дену. Она проявляла максимум энтузиазма по поводу рисования, оставалась подолгу по вечерам. Что ж, это и было её ошибкой. Ошибка. Он никогда не был грубым по отношению к ней. Она доверяла ему. Он помогал ей, оказывал ей особое внимание. Он был красив. Молод, не больше двадцати пяти, и ослепительно красив. Честно признаться, она была очарована им. По-детски, но она была влюблена в него. Она была умным ребенком. Увлекалась всеми возможными хобби, всеми доступными науками. Ее комната полнилась рисунками, набросками, творениями её золотых рук. Сейчас тоже так. Почти. Но она сожгла все свои рисунки и больше не рисовала. Ни одной картины больше не висит на стенах, ни одного художества. Кисть падает на деревянный пол, закатывается под стол, и Денн лезет за ней. Ошибка. — Да пошла ты к черту, блять! — И пойду! Извращенец ебаный, иди проспись! — Сама иди проспись, ебаная жертва. — стук макушки о стену. — Не трогай меня, ублюдок! — толчок. Снова стук. — Отпусти! Отпусти меня! Отпусти! — всхлип. Денн вылезает из своего своебразного укрытия. Ошибка. — Что вы делаете? — Дена перебивает очередное «отпусти», она напугана, та девушка всё ещё всхлипывает, Он нависает над ней, шурша платьем. Ошибка. Стоило ей помалкивать. Держать рот на замке, не высовываться, молчать, игнорировать, умереть, всё что угодно. — Эй, здесь ребёнок! — девушка на секунду перестает вырываться, и в какой-то безумный миг в её глазах мелькает облегчение. Лишь на миг, потому что Он одергивает руки от неё и приближается к девочке. Дене было девять. Она любила рисовать. Ошибка. Дена кричала, вырывалась, ей было больно, она просила, та девушка умоляла не делать этого, молила взять ее но не трогать ребенка. Но у неё не было шансов, он ударил её по голове и она больше не шевелилась. Денебола Юфимия Поттер ненавидит рисовать. *** А здесь висят очень красивые картины. Денн не знает автора, что странно, ведь она действительно разбирается. Это глупое решение, но Поттер заходит в здание, даже не задумавшись, есть ли там кто-нибудь. Это маленький домик в викторианском стиле, оплетённый плющом и какими-то мелкими цветами. Дверь скрипит, открываясь, на ней даже не висит замок. В помещении пахнет пылью, здесь явно не убирают и никто не живет. Всего одна комната, Денн бы назвала её мастерской. Очень много полотен на стенах, просто сумасшедшее количество красок и кистей, разбросанных по полу и покрытых пылью. Поттер кажется, что это могила. Она подсвечивает палочкой каждую картину, внимательно изучая. Это красиво. Это прекрасно. Но это всё еще кладбище. Потому что Денн больше не рисует, и это похоже на захоронение её детских надежд и иллюзий. Ей всего-то почти двенадцать, но, о, она понимает. На каждой картине стоит витиеватая подпись — инициалы М. П. Денн не знает никого с такими инициалами. Она перебирает знакомых с именем на букву М — Мэри, Марлин, Минерва. Ни у кого из них фамилия не начинается на П. Да и не могут их картины находится в этом мэноре. Что-то здесь не так. Её палочка сигнализирует о прошествии отведенных ей двадцати минут, и Денн поднимается с пола и направляется на улицу. *** На территории Зимней Резиденции господствовала тишина. Слышен был лишь хруст снега под ногами Денн, легкое шуршание сосен и привычный шум ветра. Атмосфера зимы, Рождества. Поттер чувствует вину. Она, фактически, променяла это на помощь Люциусу. Но здесь из хорошего только атмосфера. Снаружи. Но никогда внутри. Она огибает особняк и находит свое окно. Наколдовывает лестницу. Всё не так страшно. Она вернется, наденет тугое платье и поедет на бал. Там она будет улыбаться, и, возможно, всё исправит. Возможно, они придумают что-нибудь веселое, подложат капсулы с водой Вальбурге на сидение или случайно выльют сок Бенуа Паркинсону на костюм. Всё будет хорошо. Денн забирается на подоконник, и чуть не выпадает обратно. — Привет. — О Мерлин. — Закрой окно, простудишься. Здесь довольно холодно. —Регулус смотрел в противоположную от нее сторону. — Прости. Пожалуйста. — Денн почувствовала себя глупо. Кого она намеревалась обмануть? — За что? Она остановилась. Он был… Денн не знает. Как будто это и не он вовсе. Всё еще Регулус, но очень… пустой. — Что с тобой? Поттер снова вспоминает утреннюю ситуацию. Что ж, если Регулус выглядит так, она боится представить, что с Сириусом. — Всё хорошо. Я в порядке. — Что ты сделал? — Ничего? — это был вопрос. Он ждет ответа. Денн не понимает, что происходит. — Что случилось? Почему ты такой… никакой? — Ты всё и так видела. И я ничего не делал. Верней, нет. — Это странная цепочка мыслей, ведь Регулус никогда не путается в словах. Но он тоже всего лишь человек. — Я справился с этой ситуацией. Всё в порядке. Не беспокойся. Белла приехала. Хочет тебя видеть. Я сказал, что ты выйдешь, когда будешь готова. Это было полчаса назад. — Прости. Я должна была сделать кое что. Я должна была сказать тебе. Прости. — Денн медленно замирает. — Ты говорил с Беллой? — о, она знает, как эта девушка влияет на людей. — Да. Она помогла мне. Она умеет поддерживать, оказывается. Он не смотрит на неё. Что, черт возьми, происходит? — Что она сделала? — Денн поняла, что всё это время задавала неверные вопросы. Регулус вытаскивает маленький флакон. В таких хранят редкие ингредиенты для зелий. — Помогла мне перестать быть слишком чувственным. Что. — Что? — Это что-то вроде магии памяти, но сложнее. Оно забирает мои эмоции. Это не навсегда. К сожалению. Денн знает, что это неправильно. Что она должна сказать, что это ужасно и так не должно быть. Но они живут здесь, в этом мире, в этих обстоятельствах. Она знает, как это, разваливаться и хотеть ничего не чувствовать. Поттер решает зайти с другой стороны. — Как это работает? — Она выбирает эмоциональный триггер и собирает вокруг него все остальные чувства. — он произнес это слово с отвращением. Чувства. — Надолго это? — Обычно — навсегда, если человек может избавиться от присутствия триггера в своей жизни. — А… необычно? — Ненадолго. — по его губам пробегает грустная усмешка. Тень грустной усмешки. Ведь он не чувствует. — Что за триггер? — Тебе пора собираться. — Регулус потирает манжеты пиджака, и Дена только сейчас замечает, что он уже одет. Его волосы в идеальном беспорядке, веснушки легко выступают на мертвенно бледном лице. Денн ненавидит это. Он должен улыбаться. Но сейчас стоит заняться своим внешним видом. Ее маггловская тушь размазалась из-за зимнего ветра, на волосы налипли капли растаявшего снега, а руки покраснели от холода. Денн смотрит в зеркало в своей волшебной комнате, и думает о том, как, должно быть, до смерти скучно было Регулусу здесь сидеть и ждать ее. Она чувствует вину и разочарование в себе. Она хочет обнять Джеймса, поэтому Денн направляется в его комнату и делает это. Брат не задает вопросов, она не дает ему никаких ответов. И всё в порядке. Они все будут в порядке. *** Малфой-мэнор был прекрасен. В зимнем обличье, абсолютно волшебный в своей природе и в своей до смешного очевидной наигранности. Но на этот раз этого было достаточно, чтобы Денн почувствовала себя ребенком в сказке. Эдвин встретила их у входа, Нарцисса показала им особняк, а Джеймс разбил стакан. Это был хороший вечер. Регулус танцевал с ней, Сириус пихал особо важных гостей, Денн улыбалась. На ней было роскошное бальное платье с корсетом, на мальчиках — классические костюмы. Незаметно для неё к Регулусу вернулись все его ухмылки и усмешки, и он даже не возражал, когда она лохматила его волосы. Это был волшебный вечер. На одну ночь все ее тревоги ушли. Это было чудесно.