Записки моей юности

В Праге весной быстро становится тепло, в эти дни на солнце спасает только почти завсегдаташний ветерок. И ты уже кучу раз поблагодарила Бога за то, что именно в это время тебе выпала честь отправиться сюда в командировку. С нужными людьми ты переговорила, отчёты составила, и всё, что связано с работой, закончила ещё два дня назад, но начальнику знать об этом необязательно. В эти свободные дни ты старалась запихнуть как можно больше туров и экскурсий, походов и выставок, потому как такой шанс посмотреть столицу Чехии может больше не предоставиться. И каждый вечер, намотав чуть ли не пару десятков километров по городу, ты приходила в номер своего отеля безумно уставшая, но невероятно счастливая. И как бы ты ни хотела остаться, на родине тебя ждут довольный начальник, пустой дом и будничная жизнь. Пакуя вещи, ты, выжатая как лимон, уже мечтала о здоровом сне перед перелётом, но не тут то было. Шум в соседнем номере становился всё громче, а, когда ты легла в постель, и вовсе стал невыносим. Через какое-то время твоих мучений он стал похож на музыку, но от этого не полегчало, и, раздраженная до предела, ты выскочила в коридор босиком, вспоминая, как звучат проклятия на английском. Однако дверь на твои удары открыл вовсе не иностранец, а очень даже симпатичный высокий кореец. Вас обоих такая находка сбила с толку, потому как он тоже готовился объясняться с каким-нибудь европейским ханжой, а нашёл привлекательную кореянку в одной пижаме. Пройдясь по тебе взглядом, он остановился на удивленном лице и по-доброму усмехнулся, будто прочитал мысли. — Извините, но звуки из вашего номера не дают спокойно уснуть, — из глубин комнаты доносится мелодия, которая не так уж громко звучит на самом деле, и ты переступаешь с ноги на ногу от тени неловкости. — О, простите пожалуйста, просто в последний день пришло такое вдохновение от этого города, что не смог не воплотить это в жизнь, — парень искренне извиняется, но его улыбка говорит о том, что он действительно любит то, что делает. — Вы пишете музыку? — ты вроде и не хотела лезть, куда не надо, но незаурядная аппаратура, видневшаяся за спиной молодого человека, вызывала интерес. — Да, это моя работа, — он смущается, но скорее от всплывающей идеи в голове, которую тут же озвучивает. — Извините, что прошу о таком, но не могли бы вы оценить моё творение? Парень уже готовится пойти на все четыре стороны за дурацкую просьбу, однако в тебе лишь просыпается любопытство и восторг от любви к музыке и живописи, поэтому неосознанно улыбаешься мило смущающемуся парню, ловя себя на мысли, что эти ямочки, наверное, приятно целовать. В его номере пахнет мужским парфюмом и вином из открытой бутылки возле ноутбука. Только сейчас до тебя доходит, что ты в номере незнакомого парня в одной пижаме, и закусываешь губу от собственной глупости. Но все мысли куда-то исчезают, когда твои глаза цепляются за картину на полу, которую ты видела сегодня в галерее. — Это же Дэвид Хокни.. "Мои родители", — твоему удивлению нет предела, ведь это та самая картина знаменитого художника. — Вы её купили? — Ну да, мне нравятся такие вещи, — обыденно отвечает он, отмечая, что ты первая девушка, разбирающаяся в искусстве. — И давай на "ты". Ким Намджун. — Ким Т/и, — пожимаешь протянутую руку и наблюдаешь, как Намджун садится за стол, вмиг сосредотачиваясь, пока ты устраиваешься на кресле рядом. — Вообще я не любитель выпить, но иногда это настраивает на нужную волну. Составишь компанию? — парень держит бутылку и тянется за стаканом, будто ты не откажешься. — Давай. Конечно, не откажешься, потому что из вас двоих любительница выпить как раз ты. Восхищаешься вкусом вина и поджимаешь ноги к телу, пока Ким включает будущую песню. Из колонок полилась приятная мелодия, в которой постепенно прибавлялись басы и другие инструменты. Сейчас действительно недоставало лишь лирики до полного выпадания из реальности. Однако наслаждение длилось недолго. — Что скажешь? — Ким выглядел расслабленным, но поджатые губы выдавали его переживания. — Это в прямом смысле улетно, я явно была не здесь. — Правда? Представляешь, что будет, когда услышишь целую песню? — Придётся кому-то держать меня, — твой смех подхватил Намджун, и неловкость между вами начала медленно таять в потягиваемом вине. Разговор пошёл дальше, где вас принял более удобный для общения диванчик. И чем меньше оставалось в бутылке, тем откровеннее становились разговоры, и обсуждались всё более личные темы. — Твой бывший просто мудак. Как можно было назвать тебя уродиной? — возмущался парень, но тебя выходки того придурка больше не трогали. — Видимо можно, — вздохнула ты и внимательно посмотрела на Кима. Его уши с щеками заметно порозовели, и твоя улыбка невольно ответила появившимся мыслям. Качнув головой, ты залпом вылила в рот остатки вина и поставила посуду рядом с пустым бокалом Намджуна. Однако, едва успела ты проглотить жидкость, парень развернул тебя к себе и утянул в поцелуй. От неожиданности ты промычала что-то, но это быстро утонуло в настойчивых действиях Кима. Казалось, он хотел высосать все капли алкоголя, скользя меж губ языком. На тебя волшебная бутылка подействовала ничуть не хуже, и ты уже пустила эту ситуацию на самотёк, позволяя себе расслабиться и положить руку на грудь парня. Вот только он понял это как знак остановки. Медленно оторвавшись от твоих губ, он осторожно заглянул тебе в глаза, будто извинялся. Ты смотрела на него уже затуманенным взглядом, пока в голове проносились тысячи мыслей, но тебе удалось поймать лишь одну. Ещё. В один миг ты оказалась на бёдрах Намджуна и перехватила инициативу на себя, впиваясь в его губы и запуская руку в мягкие волосы. Сейчас не было ничего идеальнее этого парня, чьи ладони поглаживали твою спину, а запах записывался сердечками на подкорке. Ты всё елозила пятой точкой по паху Кима от загорающегося желания, заставляя орган в штанах твердеть с каждой секундой, пока парень не поднялся и не уложил тебя на кровать. Всё его тело было так напряжено, что, казалось, только дотронься, и он взорвется чем-то неизвестным для тебя. Лёгкие поцелуи его пухлых губ спускались по шее к плечу, где он зубами стянул шёлковую лямку, прикусив кожу. Горячее дыхание дошло к вырезу у самой груди, и, хоть ты ещё была одета, чувствовала себя обнаженной до самой души. Дышать стало так тяжело от этих пыток, что ты нетерпеливо шикнула и дернула майку Намджуна вверх. Намёк был понят, майка снята, после чего он с этим помог и тебе. Недолго ты наслаждалась видом прекрасного тела, как он потянулся поцеловать твой сосок, живот, пупок. Ты притянула его обратно для поцелуя, ведя пальцами по торсу до штанов, спустила их вместе с боксерами и провела рукой по вставшему члену. Знал бы Ким, что ты такая нетерпеливая развратница, поцеловал бы раньше, не загружая себе голову всеми "за" и "против". У него самого член ноет на такую красоту, что лежит под ним с красными губами, мягкой грудью в его ладонях и стояком в твоих руках. От того и терпеть становится невыносимо, он на ощупь тянется за презервативом, но ты останавливаешь, окольцовывая бёдра и притягивая к себе: — Не парься, я пью таблетки. Теперь уж разговоры точно лишние. Его толчок, твоя выгнувшаяся спина, испарина на ваших телах — всё так быстро сменялось, но так сильно отпечаталось в памяти. Ваши губы и не отрывались друг от друга, настолько вкусными они казались, настолько горячее дыхание лишь увеличивало возбуждение, что твой стон на пике наслаждения Джун буквально проглотил, не заставляя и себя долго ждать. Он устало плюхнулся рядом, восстанавливая нормальный пульс, пока ты обняла его, устраиваясь поудобнее. Спать обоим хотелось всё больше, и напоследок ты получила мягкий поцелуй в лоб. Тебе не хотелось уходить из номера Кима ранним утром, сердце ныло от прекрасных эмоций, подаренных парнем, но ум твердил, что таковы мимолётные встречи. Однако, кто же знал, что через неделю в вашем родном Сеуле на очередной выставке тебя заметят эти глаза-полумесяцы, сверкая победной улыбкой.