Безбашенные

      Трандуил ворвался в комнату дочери без стука в первую очередь потому, что знал, что там её не застанет. Кое-кто из стражников, конечно, уже признался Фисэмару, а Фисэмар признался ему, где Амариэль была всю ночь и чем там занималась вместе с Сэллианом. После долгих пыток и манипуляций, лес это подтвердил.       Сама юная принцесса появилась в своей спальне спустя порядка двадцати минут. Появилась… Через окно. Сперва она внимательно оглядела комнату — её отец занял стратегическую позицию в дальнем углу, — и только потом ловко открыла окно, залезла и спрыгнула на пол. Прежде, чем она могла бы ускользнуть обратно, Трандуил схватил её за локоть, развернул и несколько раз с силой шлёпнул.       — Ой! Ada! — вскрикнула девчонка, жмурясь и пытаясь вырваться из его крепкой хватки. Вообще-то, обычно она так не делала, но на этот раз её застали врасплох!       — Где. Ты. Была? — отчеканил Трандуил и великодушно отпустил её. На какое-то время. Мари отступила, хмурясь и сердито сопя.       — А где я могла быть с утра пораньше?!       — Я не про утро говорю.       Девчонка нахмурилась сильнее, сложила руки на груди и пробормотала про себя что-то вроде «доносчики морготовы…», но Трандуил (всё так же великодушно) это проигнорировал.       — Так где, Амариэль?       — В казармах я была…       — И чем ты там была занята?       — Помогала составлять планы.       — Мари.       — Планы на выходные.       Трандуил вздохнул и покачал головой.       — Никаких выходных в казармах, ясно? Совсем сопьёшься ведь, а тебе ещё и сотни лет не исполнилось…       — Ясно, — буркнула Мари, и её лицо осталось бесстрастным, хотя в голове уже раз тридцать сложился блестящий план всё-таки улизнуть и на выходные.       Трандуил явственно уловил эти мысли и закатил глаза.       — Ты спала хоть чуть-чуть?       — Да, меня Леголас к себе спать утащил.       — Честь ему и хвала!.. Тогда снимай штаны, сейчас пороть тебя буду.       Мари, к его удивлению, тут же настроилась на деловой лад.       — Дать тебе чего-нибудь? — осведомилась она. — Ремень, розгу, имбирь?.. — у меня здесь, по настоянию лорда Фисэмара, давно уже есть вообще всё.       Трандуил цокнул языком:       — Дай щётку, если очень надо.       — А вот щётки нет.       — И прекрати уже издеваться надо мной.       — Этого тоже нет, извини.       После этой фразы… Случилось, наконец, то, что случилось. Трандуил опять схватил Мари за локоть, приземлился на ближайший стул, молча перекинул её через колени и пребольно отшлёпал. Через пару секунд, обнаружив досадное недоразумение, он ещё стянул пояс её штанов вниз, к коленям, и продолжил шлёпать так же быстро и сильно, как раньше, но с… Большим эффектом. Невыносимая принцесса сжалась, напряглась, старательно сдерживая реакции, которые были бы вполне естественны в её положении, и не позволила себе даже вздрагивать. Трандуил не имел ни малейшего представления о том, почему она всегда так делала. Они оба давно уже привыкли.       — Я тысячу раз говорил тебе не ходить в казармы ночью. Не пить с солдатами. Я тысячу раз просил тебя оставить в покое советников с их глупыми мнениями и никому не нужными словами… Мне очень жаль, что приходится всё-таки доносить это не словами через рот, а больно через ягодицы.       Через несколько минут (по мере того, как её попка приобрела довольно насыщенный оттенок, а совесть всё-таки подала свой отвратительный голосок), Мари принялась чуть заметно ёрзать на отцовских коленях. Ещё через какое-то время стало понятно, что очень долго она так не продержится.       — Подожди, Мари. Я всё-таки найду что-нибудь потяжелее моей руки… Если ты хочешь пережить всё это немного быстрее, конечно.       С этими словами Трандуил помог ей подняться и быстро вышел в примыкающую комнату. Она не могла не согласиться с тем, что закончить наказание быстрее было бы здорово.       Щётки для волос у Мари и правда не было — расчёсывалась она гребнем, — зато, присмотревшись, Трандуил приметил чудесную массажную щётку для ванны с длинной ручкой, блестящей деревянной поверхностью и приятной тяжестью в руке. Приметил и, разумеется, тут же одолжил.       Стоило ему опробовать действенность этой щётки, твёрдо шлёпнув ею уже порядком покрасневшую ягодицу, как Амариэль со свистом втянула воздух.       — Ты сердишься? — пробормотала она, чтобы хоть как-то скоротать время.       Он гневно фыркнул:       — Сержусь.       — Ai! Прости!       — Подожди пару секунд.       — Ada! Ой… Как больно!       — Знаю. Терпи и, пожалуйста, пообещай мне, что я никогда больше не услышу, что ты пишешь эпиграммы на советников, — взмолился Трандуил, и его тон подействовал на Амариэль даже больше, чем порка.       — Обещаю, — пробормотала она.