Dark thread of fate

***

      Цок, цок, цок. Стук каблуков отдавался в ушах, сердце бешено колотилось, не давая спокойно дышать. Дайане казалось, что стук ее сердца отражается от стен, отскакивает и летит в другой конец коридора, откуда только что стало доноситься цоканье. Как ни странно, прямо под одним из густо навешанных фамильных флагов, была ниша, сделанная так "на всякий случай", и этот всякий случай настал. И имя этого случая Аллата. Аллата, что была несомненно очень зла, ведь Лисын бегала от нее уже третьи сутки.       В голове начал раздаваться шум, потом агрессивное шипение и наконец стали различимы слова "я тебя найду, паршивка". И чем ближе слышались шаги, тем крепче Дайана закрывала рот ладошкой, терпеть стучащие набатом "найдунайдунайду" было невыносимо. Шаг, ещё один, ещё пара шагов и она будет прямо здесь, напротив маленького убежища. И Аллата вдруг остановилась.       Темная боялась даже обернуться, в глазах застыла картинка, где Гердштрат откидывает полы флага, обнажая маленькое убежище маленькой девочки, дрожащей от осознания, что ее нашли. Голова, казалось, стала гудеть сильнее, когда в нее вдруг ворвались доселе неизвестные слова, совершенно отличающиеся по интонации и звучащие где-то внутри, так глубоко, словно достать будет невозможно. "Хочу тебя обнять, если ты не будешь против".       Дайана застыла, зачем Аллате так издеваться над ней? И темная впервые решила ей довериться, выскакивая из укрытия и с силой заключая в объятия человека, стоящего прямо напротив ниши. - Натан?       Дайана отпрянула от директора по рекламе. Черт. Она перепутала, ведь и правда стук каблуков раздавался где-то в отдалении, казалось за пару коридоров от ее тайной ниши.

***

      Светлая откинула подушку в сторону, нервно ударяя по постели. Чертовка бегала от нее уже несколько суток, и какого-то черта Аллата думала о ней целыми сутками, словно в ее жизни и забот-то никаких не было. Это напрягало. Сильно. А ещё бесило, тоже невыносимо, но отчего-то сердце в такие моменты вдруг заходилось в ускоренном ритме, словно ему приказали бежать в колесе, как какому-то хомячку.       Лисын была рядом, и светлая это чувствовала, где-то рядом, неуловимо, словно она специально следовала за ней, а не была на шаг впереди. Аллата была готова сдаться и бросить эту затею, если темная не желает ей помогать, то так тому и быть, ей изначально не стоило доверять Дайане.       Самая плохая из ее идей, обратиться за помощью к темной, которая даже доверия не заслуживает. Вот только было одно «но». По какой-то причине Аллата верила Дайане больше, чем всей своей родине вместе всякой и возведенный в степень, объяснения этому не было, да и было ли оно нужно?       Гердштрат соскользнула с хлопковых простыней, уныло бросая взгляд на окна. Снова дождь, мерзкая сырая, серая погода, такая же серая, как и большая часть этого города, давно впитавшая в себя способности светлых и темных, а то и вовсе рождаясь без дара, а может и без соулмейта вовсе.       Аллата уже на автомате потянулась к домашним шортам, выуживая бонг. Она правда хотела бросить парить эту дрянь, но каждый раз шла глянуть новинки и купить новой жижи, то с арбузом, то с клубникой, то экспериментировала, беря "скиттлс". Жизнь порядком надоедала. Иногда она боролась с желанием закинуться парой колес и посмотреть, какого это на практике, глупое детское любопытно взрастило из нее ту, кем она была сейчас.       Ровно десять затяжек. И бонг летит обратно на постель, никак не выдавая ее слабости. А за дверью уже ждёт один из псов, надвинув кепку так низко, что не видно глаз, развитые мышцы, гибкое тело и преданный взгляд, а вместо приветствия - объятия. Майкл. Черт бы его побрал, но Аллата вдруг снова слышит ужасающе громко "твои губы, выдыхающие дым", и она резко отстраняется, потрясенно глядя на мальчишку, но тут же смаргивает удивление, делая первый шаг в сторону коридора.

***

      Дайана сидела на диванчике в светлой гостиной, делая вид, что у нее нет одышки, и она просто пьет утренний кофе. Темная не смотрела на Аллату, старательно отводя взгляд.       Она видит, как дергаются брови светлой, и как ее пронзает взгляд одного из псов Гердштрат. - Поговорить надо, - бросает Лисын, не глядя, - Наедине.       Аллата явно сегодня не в духе, она просто кивает мальчишке, едва заметно проводя кончиками пальцев по его руке, что не скрывается от цепкого взгляда Дайаны. - Что ты хочешь? - Присаживаясь напротив.       Не теряя времени, Гердштрат распаковывает конфетку с журнального столика, отправляя ее тут же в рот. Затем ещё одну и ещё, пока ей не приносят зелёный чай. - Завтрак? - Учтиво интересуется Рената, одна из служанок.       Кажется, Дайана выучила весь персонал этого дома наизусть. - Нет, спасибо Рири, я позавтракаю у Роберта, - кивает госпожа.       И Дайана даже знает, кто такой Роберт, и почему Аллата не прочь у него позавтракать. - Я была занята на днях, не было времени заняться твоей проблемой. - Ты просто бегала. Зачем пришла? Хочешь заключить сделку? Может тебе денег предложить. - Информацию, - коротко бросает она, утыкаясь в насмешливый взгляд собеседницы, - Расскажи мне, кем является этот мальчишка, с которым ты спустила и тут же узнаешь, кто твой соулмейт. - А что если я уже знаю? - Думаешь? - Не уверена, очень хочется убедиться.       Темная ставит кофе на столик, хватаясь за руку Аллаты, тут же потянув за собой. Та не сопротивляется, позволяя вести себя в свою же комнату, отрицательно кивает псу, показывая, что все в порядке, но тут же отдергивает руку, как только двери ее спальни закрываются. - Кто он? - Тут же задаёт Дайана интересующий ее вопрос. - Тебе то что с этого знания? Познаешь вселенную? - Аллата тянется к бонгу, наплевав на все, и делает затяжку, выдыхая дым прямо в лицо темной, выводя ее из себя. - Просто расскажи, - настаивает та, затягиваясь прямо из рук светлой, чтобы последовать ее примеру. - Пёс, один из. - Откуда он взялся? - Он давно тут живёт. - Как он выглядит? - Ты смеёшься? - Под кепкой ни черта ни видно! - У него темные короткие волосы и красивые карие глаза... миндалевидные...словно смотришь на кофейную гущу, - Аллата затянулась, размышляя. - Он темный! - Пораженно прошептала Дайана, - Ты же... Кто для тебя этот мальчишка? - Он это просто он, Дайана. Больше я ничего не скажу. - Хорошо. Отлично, раз не хочешь рассказать, тогда окажи мне услугу. - Что за услуга? - Сходи со мной на аукцион.       Аллата рассмеялась. - В качестве кого? - В качестве пары.

***

      Натан снова пробирался на сторону светлых в полной тишине и темноте. Знала бы Дайана насколько он ненавидит так жить, не стала бы расспрашивать, какого черта от творит. Сейчас же он просто хотел той самой тихой и спокойной жизни, где он смог бы не прятаться по углам, а стал бы водить Грега по самым дорогим ресторанам страны, обсуждал бы с ним последние сплетни и пил с утра кофе с круассанами, хотя он не уверен, что хочет этих самых круассанов, нервотрепка круглыми сутками, дуло пистолета у виска раз в месяц по расписанию, шантаж, попытки закопать заживо стали такими привычными, что "нормальная" жизнь казалась не только недосягаемой, но ещё и невероятно скучной, хотя кто знает, может, попробуй он на вкус эту нормальную жизнь, больше никогда не захочется вернуться на "темную" сторону.       Хотел ли Натан жить полулегально? Никогда. Винит ли он того, что заставил его так жить? Уже нет.       Уже некого винить, жизнь распорядилась этим человеком по-своему, но Дайане никогда не понять, почему он так стремится найти в Греге утешение, почему считает своего врага самым прекрасным человеком, почему хочет просыпаться с ним по утрам. Хотя...почему нет? Ведь разве что слепой не знает, в кого влюблена госпожа Лисын.       Мужчина тихо рассмеялся, видя, что его ждут. Не там, где обычно, сегодня он не настолько рискует, его встречают почти открыто, стоя в тени многолюдной улицы. Он не был уверен, что Грег придет. Если Дайана узнала все - это могло значить только одно. Аллата тоже знала все. Абсолютно все.       Но он отчаянно бросается вперёд, снося порывом Грега с ног, вжимая в стену позади, сжимая в объятиях. - Ты пришёл, - едва шепчет он, зарываясь носом в ворот, чтобы вдохнуть запах светлого и убедиться, что это и правда он. - А почему не должен был? - Смеётся тот, но Натан чувствует, как напрягаются его мышцы. - Дайана... Она все знает, это значит, что и госпожа Гердштрат...       Грег останавливает его, отрицательно мотая головой. В его взгляде читается одновременно и страх, и отчаяние, и бесконечная любовь, и что-то ещё, никак не поддающееся распознанию. Он обхватывает плечи темного, заглядывая тому в глаза. - Забудь о ней.       Готовность пойти против Аллаты. Вот, что читается в его взгляде. Упорство.

***

      Грег прекрасно помнил, как он познакомился с Гердштрат, он хранит это воспоминание в своем сердце с какой-то нежность и отвращением к этой женщине.       Ему было всего шестнадцать, с тех пор прошло уже порядка восьми лет, но он все помнит, словно это было вчера.       На улице шёл дождь вперемешку со снегом, под ногами мерзковато хлюпала слякоть, последние листья уже опали с деревьев, неприятно прилипая к обуви. Из носа все ещё капала кровь, которую Грег то вытирал рукавом, то просто хлюпал носом, вперемешку со всхлипываниями и новыми порциями бегущих от боли слез. Кажется, у него была сломана пара ребер, сломан нос и ноги почти не шли, сил совсем не осталось, мальчишка постоянно останавливался, чтобы сделать очередную передышку, но стоило ему появиться в таком виде неподалеку от Сияющего обруча, как его тут же подобрала скорая, вызванная кем-то из очевидцев его личной драмы.       Он совершенно не ожидал, что его мольбы о встрече с Аллатой Гердштрат будут услышаны, всю ночь он прорыдал в подушку, волнуясь за жизни других мальчишек, особенно за Майкла, которому тогда едва исполнилось одиннадцать и Джеймса. Лучше бы в ту ночь он остался там и позволил бы себя убить, но сбежав Грег спас больше жизней.       Аллата вошла в палату около одиннадцати утра, и Грег был уверен, что мог бы влюбится в нее, настолько она была прекрасна. Но от женщины веяло опасностью, а от него кровью и жаждой мести, так что он был уверен, что они найдут повод посотрудничать, хотя какие резоны могут быть у хозяйки целого комплекса для заключения сделки с таким ничтожным тараканом?       Они остались наедине, и Грег с уверенностью может сказать, что ещё никогда не чувствовал себя в такой безопасности, не смотря на напряжённость. Госпожа Гердштрат вздохнула и предложила ему рассказать свою историю.       Раненый испуганный мальчишка и прекрасная опасная леди, видели когда-нибудь команду лучше? Сколько себя помнил, Грег никогда не чувствовал себя прекраснее, пока не дошел до того места, что считал когда-то домом. Гердштрат постучала первой, она шла в длинном плаще, накинув на голову невозможно огромный капюшон, так что узнать её не представлялось возможным, только если вы не были ее, грубо говоря, "подружкой".       Грег помнит, как открылась тяжёлая дубовая дверь, из которой тут же пахнуло чем-то невозможно мерзким, хуже, чем обычно, он едва сдерживал рвотные позывы. Аллата скривилась, а после отошла прочь от двери, пихая в неумелые руки мальчишки пистолет. - Стреляй, - приказ. - Но ты же... - Грег выглядел испуганным, руки дрожали, пистолет едва не упал. - О нет, - Гердштрат усмехнулась, одобряюще сжимая его руку, - Ты сам убьешь своего хозяина, вперёд.       Грег запомнил это мерзкое улыбающееся лицо Дена, этот мерзкий ублюдок до сих пор ему иногда снился в кошмарах. В тот вечер он ухмылялся, уверенный в том, что у Грега не хватит смелости, ведь он знал, что тот его боится. Но он выстрелил, пустил пулю прямо в мерзкую рожу ублюдка, оставляя кровавое месиво, упиваясь парой минут криков от разрывающей боли, хватаний за собственную рожу. Минутой позже мальчишка оцепенел от оглушающего крика внутри дома. Майкл. В ту ночь Грег прекратил быть мальчишкой, он стал монстром.       В доме было сыро и холодно, что полностью отражало саму сущность хозяина этой дыры. Гердштрат отпихнула труп в сторону, освобождая путь в дом, пересчитала всех по головам и отправила паковать манатки, задержавшись лишь на одном из мальчуганов. Майкл. Грегу было плевать, кто кем является: светлый, темный, серый, - но Аллата придавала этому значение.       Она долго думала, стоит ли спасать врага для своей семьи от неминуемой гибели от голода, но что-то заставляло ее сердце мучительно сжиматься при взгляде на этого ребенка. Майкл сидел в самом углу комнаты, даже не глядя на пришедших, сжимая в руках какую-то тряпку.       Грег бросился к нему в ту же секунду, когда не досчитался Джеймса, понимая, что тряпка в руках мальчика - футболка Джеймса, заляпанная в крови. - Собери его вещи, - приказала Аллата.       Грег сдерживал слезы, в последний раз ползая по комнате в поисках вещей. Но видел, как Гердштрат присела около мальчика, интересуясь о его состоянии, и что было неожиданно для всех присутствующих, Майкл заговорил с ней, давая клятву вечно служить госпоже. Мальчишки готовы были вырасти верными псами госпожи Гердштрат.       Последнее, что слышал Грег в ту ночь, - приказ сжечь дом Дена.

***

      Аллата понятия не имела, что делала. Через полчаса нужно было выходить, если она не хотела опоздать на встречу с Дайаной, чтобы пойти на вечер вместе с ней. Полчаса, всего тридцать минут и одна тысяча восемьсот секунд, которые она за каким-то чёртом отсчитывала, и даже не думала собираться. Красный костюм тройка преспокойно висел на плечиках, черная хэбэшная рубашка, косметика валялась на столике, а госпожа Гердштрат лежала на постели в одном нижнем белье, потягивая вино из бокала и паря бонг. Стоило ли вообще давать обещание?       Странное чувство поселилось внутри, не давая спокойно дышать, какая-то тревога от того, что Дайна была рядом целых пять дней, почти не отходя ни на шаг, ее присутствие осело на подкорке. "Я скажу тебе, кто твой соулмейт после аукциона", - кружилось в голове. Это ее последний шанс точно выяснить, кто соулмейт. Голос преследовал Аллату повсюду, казалось, что Дайана издевается, специально ходя вокруг да около.       Вздохнув, светлая поднялась с кровати, слегка пошатываясь. Костюм сел как влитой. Маленькое жемчужное ожерелье, серьги. Пятнадцать минут до выхода. Тон, тушь и две минуты до вечера. Красивая приглушённо бордовая помада, напоминающая кровь, и бонг в карман. Пора выходить.       Машина мягко остановилась перед зданием Музея искусств. Аллата тихо хмыкнула, размышляя о странности устройства полулегального аукциона в таком месте.       Лисын нетерпеливо ждала ее снаружи, тут же бросаясь к машине, и неодобрительно замечая, что светлая пьяна. Но уже ничего не поделать, им оставалось лишь. проследовать внутрь, оставляя позади себя псов. Аллата была не удивлена, что Дайана притащила этого мерзкого темного, водящего за нос Грега.       Их приглашения проверяла охрана. Аллата нахмурилась, не уверенная в правильности этой затеи, не стоило ей приходить сюда, она предпочитала доверять своей интуиции. - Все точно нормально? - Обеспокоено спросила темная.       Но Гердштрат игнорировала ее, отчего-то все набирало не тот оборот, который бы ей хотелось, и, кажется, она понимала почему. Прямо в центре музея стояла витрина, а там за стеклом лежало ожерелье. Ожерелье из белого золота, украшенное бесчисленным множеством рубинов. Светлая начала протискиваться через толпу, стараясь подойти ближе и таща Дайану за собой. Файров ее не обманул, ожерелье действительно украли, собираясь выставить за него высокую цену.       Изначально владелица Сияющего обруча собиралась любым путем завладеть ожерелье, но сейчас глядя на него, она совершенно не понимала, для чего оно ей. Зато было интересно, кто же попытается его выкупить. - Нравится? - Раздался рядом голос темной. - Прекрасная работа, не находишь? - Ты знаешь, кто его изготовил? - Дайана пыталась разобрать имя ювелира, но толпа не давала разглядеть. - Адам Файров.

***

      Дайана сидела за шестым столиком, уверенная в том, что постарается выкупить для Аллаты рубиновое ожерелье, если его вообще выставят в качестве лота, несмотря на то, что она пришла сюда за одним старинным стульчиком для своей коллекции антиквариата.       В другой стороне зала темная замечала мелькающие фигуры Натана и Грега, не удивляясь, что им удалось пробраться внутрь. Зато какого было ее удивление, когда она увидела Аллату танцующей в компании какого-то красавца светлого. До начала аукциона был ещё целый час, и гости искали себе развлечение, поедая закуски и танцуя. Кулаки непроизвольно сжались, сверля взглядом неугодного ухажёра, Гердштрат смеялась над чем-то и выглядела лучше, чем в тот момент, когда только вышла из машины. - Тебе сколько лет, Дайана? - Неожиданно раздалось над ухом.       Лисын обернулась, сталкиваясь нос к носу с Натаном, а потом увидела Грега, едва сдерживающего смех. Они видели, как она отреагировала на сложившуюся ситуацию. - Да я все понимаю... но почему она с ним танцует?       Звучало несколько обиженно, но совершенно так, словно она все понимает. Ни черта она не понимает, а злится, что на месте этого вылизанного отщепенца не она. - Ох, пятнадцать значит, - издевательски констатирует Натан.       Она бы с удовольствием ему врезала, если бы не поняла, что и правда ведёт себя довольно по-детски, но что-то никогда не изменился. Как уже пятнадцать лет не изменяются ее крепко сжатые кулачки на каждый танец Гердштрат с кем-нибудь, если это не Дайана, а с ней она никогда не танцевала. - Это твой шанс, - похлопал ее по плечу Грег.       И Лисын была бы настоящей дурой, если бы упустила такую возможность, она встала, решительно направляясь в сторону Аллаты, и перехватила ее руку, уводя в танце, под удивлённые взгляды светлой и мерзкого отщепенца. - Ого, а Вы умеете удивлять, мисс наследница Темных башен, - Аллата рассмеялась. - Ты пришла со мной, а не с ним. - Да что ты говоришь, а мне казалось, что ты пришла с Натаном, смотри, как хвостиком увязался. - Тогда что насчёт Грега. - А он увязался за Натаном этим твоим, - Аллата фыркнула, замолкая на минуту, - Скажи честно, ты ведь знаешь, что он не соулмейт Грега, тогда почему позволяешь ему пудрить мозги моему человеку? - Ты права, они не соулмейты... но они, кажется, любят друг друга? - И что прикажешь делать, когда объявится соулмейт твоего Натана? - Аллата остановилась, опуская руки.       Ей не нравилась перспектива отбрасывать назад своих людей, сопереживать их разбитым сердцам, смотреть, как они угасают, когда она потратила годы, чтобы уберечь их от ужасных воспоминаний. - Его соулмейт мертв, - голос Дайаны звучал оглушающе.

***

      Это изначально была плохая идея. Дайана Лисын распустила волосы, позволяя им отдохнуть от прически, она налила себе бокал вина, усаживаясь в кресло напротив Аллаты, лежащей на ее постели в уличном костюме, с покрасневшими от выпитого алкоголя щеками. - Ты обещала посвятить меня в тонкости моей же личной жизни, - заметила та, расстегивая одну из пуговиц на рубашке. - Начнем сначала, Аллата. Мне было пятнадцать, когда мой дар впервые проявился. Если тебе интересно, как я нахожу соулмейтов, то... для меня они все связаны нитями судьбы, поначалу было очень сложно понимать, кому какая нить принадлежит, поскольку в толпе нити путались, тянули людей туда, куда они зачастую не планировали идти. Это сложный процесс, меня пугало наличие нити, обхватившей мое левое запястье, казалось, что она тянется от сердца. Не знаю, так ли это. Впервые, кто мой соулмейт я узнала в пятнадцать же, оставшись один на один с этим человеком. Моя соулмейтка невероятно красивая, умная, упрямая и немного пугающая... - Ближе к делу, Дайана, меня не то, чтобы интересует твоя личная жизнь. - Моя соулмейтка - ты, Аллата.       Что вообще принято говорить в таких ситуациях? Светлая оцепенела, не зная верить ли? А если верить, то что делать? - Знаю, в это сложно поверить. Изначально наша нить была фиолетовой, понятия не имею, что это значит, все нити разные; но с каждым годом она чернеет всё сильнее, Аллата. Я знаю, что это значит. Нам не быть вместе, - Лисын усмехнулась с какой-то болью и отчаянием, - Не думаю, что кто-то из нас умрет... всмысле, у Натана нить всегда была ярко желтой, а потом вдруг почернела в один миг и начала распадаться. Но я просто хочу сказать, что я люблю тебя, Аллата, люблю тебя, - звучит отчаянно.       И Аллата резко осознает, что не любовь это никакая, и сердце бьётся от злости и осознания, что это просто привязанность, точно привязанность, все же Дайана столько лет знает о своей судьбе, лишь ответная реакция на их встречи, холод и некоторое внимание, что к ней проявляла Аллата, понятия не имея, как ещё можно вести дела семьи, стараясь не сотрудничать с семьёй Лисын.       Отказать сейчас и разбить сердце Дайане, чего она категорически не хочет, сказать да - и обречь себя за жизнь с человеком, с которым она не хотела бы жить. И Аллата молчит мучительно долго, понятия не имея как поступить, улыбка, в одно мгновение расцветшая на лице Дайаны, сползает с него, и все, что испытывает светлая - укол вины, что наставила кого-то разочароваться в себе...снова. - Меня же убьют, - мучительно срывается с языка, хотя Аллата прекрасно знает, что семья клала на ее личную жизнь. - Аллата...       Но та лишь встаёт, осторожно выходя за дверь. Ее обманывали все это время, все последние дни. Когда Дайана могла рассказать правду, она лишь укрепляла веру Гердштрат в то, что соулмейт где-то рядом, кто-то, с кем она часто общается, рождая в ней ложную надежду на человека, с которым она хотела бы провести эту жизнь, а итоге оставила ни с чем.       С вмиг рухнувшими мечтами о счастливой жизни, Аллата уже никогда не будет счастлива.       С ужасной вестью о том, что и с Дайаной ей не быть, ведь нить судья чернеет, а остановить это вряд ли возможно.       Аллата разбила сердце девушке, которая могла бы стать ее подругой, которой она начала доверять и в одно мгновение потеряла доверие.       Дайана разбила сердце ей, так легко сдаваясь и говоря о "не-судьба".       Аллата чувствует, как слезы обжигают лицо ещё до того, как она садится на заднее сидение автомобиля, замечая на нем же букет белых лилий, купленных для темной, но так ей и не врученный. Дайана плачет, сжимая в руках рубиновое ожерелье и смотря, как стремительно чернеет нить судьбы.