Папочка Тэ

Чонгук ухватился пальчиками за рубашку хена, когда оба переступили порог спальни. Ему было ужасно стыдно, пальцы дрожали. Омега не хотел разочаровывать или расстраивать, но все равно сделал это, а ведь прекрасно понимал, что ЕГО альфе такое не понравится. — Тэхен, прости меня… — Гук изо всех сил старался не паниковать, но что делать в этой ситуации соображал плохо. — Ты не думал, к чему может привести такая беспечность? — альфа стискивает зубы, испытывая свойственное ему беспокойство за Чонгука, свою булочку он обожает безмерно, но чувство собственничества по отношению к нему такое же сильное. Это едкое ощущение раздражения разрывает грудную клетку до сих пор. Видя похабные улыбки тех придурков из университета, Тэхену хотелось завыть и выпустить клыки, чтобы вспороть чью-то шею. Сознание кричало «мое», но мужчина держал себя в руках: омега не мог полностью принадлежать альфе и это правильно, ведь если бы такое было возможно, Ким непременно бы сделал так, что младший не отходил бы ни на шаг. — Альфа, я лишь хотел привлечь твое внимание… — смотреть на Тэхена в ответ, натыкаясь на темный взгляд, обрамленный длинными ресницами, было тяжело, но Чонгуку было нужно, чтобы Ким как-то отвлекся, чтобы воздух в комнате стал не таким удушающим, а феромон альфы, как и прежде, приятно оседал на языке. — Папочка… — Мелкий, ты бессовестно этим пользуешься, но неужели думаешь, что и сейчас прокатит? — голос был удивленный, глаза сузились, а губы поджались, — Я разве так тебя воспитывал? — приподняв личико парня за подбородок, Тэ заставил мальчишку смотреть себе в глаза. Их разница в возрасте была достаточной для того, чтобы заниматься воспитанием, но Ким никогда не переходил границ. И не собирался переходить. До этого дня. Наконец альфа понял, что просчитался и его малыш уже не такой маленький и наивный, каким был пару лет назад. — Раздевайся, — Тэхен сказал это спокойно и достаточно громко, отступая от омеги и поворачиваясь спиной. Чонгук широко раскрыл глаза, наблюдая за тем, как аккуратно Ким снимает рубашку, открывая тем самым широкие подкаченные плечи и жилистую спину, как клацает бляшка его ремня. — Чонгук, ты слышал меня? Неуверенно кивнув, омега закусил нижнюю губу, принимаясь расстегивать рубашку. Пальцы дрожали, а щеки все больше пунцовели под прожигающим взглядом напротив. Тэ в это время вальяжно устроился на диване, улавливая каждое движение и эмоцию Чона. Его малыш был сильно смущен, язычок то и дело проскальзывал по ярким, пухлым губам, а коленки заметно подрагивали. — Белье пока оставь и иди ко мне, — Чонгук только сейчас заметил, что Ким до сих пор был в штанах и все это время рядом лежал его ремень. Невольно мальчишка сжался и отступил, поднимая влажные глаза на альфу, — Малыш, не вынуждай меня повторять… — Прости… — обнимая себя руками, омега встал перед Кимом и зажмурил глаза, ожидая боли, но вместо этого почувствовал, как длинные пальцы мужчины оглаживают стройную талию и опускаются на чуть полноватые бока. — Такая сладкая булочка… — Тэхен облизывается, не в силах оторвать взгляд от желанного омеги. Чонгук вырос, как и его тело, которое обрело плавные и манящие изгибы. В особенности альфу привлекали большие, упругие бедра. Ким с удовольствием оставил бы несколько ярких отметин на них. Утащив омегу на собственные колени, мужчина нежно коснулся губами горячей скулы: — Боишься меня? — его голос был хриплым, немного с урчащими нотками. Такой резкий перепад настроения настораживал, — Гуки, я не собираюсь бить тебя или насиловать. — Нет, я просто… До сих пор чувствую себя виноватым перед тобой, — Тэхен кивнул, давая возможность Чону продолжить, — Ты не прикасался ко мне и я подумал, что ты не видишь во мне своего омегу, не хочешь меня… — Детка, — Ким вплотную притянул парня к себе, заставляя все хорошенько почувствовать, — разве мы не обсуждали это раньше? Я люблю тебя и мне безумно нравится твое тело, — губы коснулись шеи, а голос понизился до шепота, — твой запах сводит с ума. Омега задрожал на этих словах и позорно заскулил, сильнее подставляя шею под поцелуи альфы. Жилистые руки с выпирающими венами и татуировками, длинные пальцы, которые он часто представлял в своей дырке, сжимали его бедра и упругую задницу, заставляя позорно течь. — Папочка, я так сильно хочу тебя… — парень захныкал, потираясь о ширинку Кима. Трусики были настолько влажными, что от этого трения на штанах альфы расползалось пятно. — Мне так не хватает тебя в течки, — дыхание Тэхена учащается на этих словах, — твоих пальцев и… Не выдержав, Ким подхватывает мальчишку сильными руками за задницу и несет к кровати, пока мокрые поцелуи приходятся куда попало: щеки, скулы, губы, носик. Сейчас его омега самая чувствительная и изголодавшаяся по прикосновениям булочка. Чонгука хочется целовать, трогать, кусать и любить так сильно, как только возможно. — Малыш, папочке срочно нужно вылизать тебя, — горячее дыхание Тэхена обжигает где-то на уровне живота. Омега не дышит, зажмуриваясь, когда чувствует, как альфа стягивает с него кружевные трусики. Прежде, чем альфа заканчивает предложение, Чонгук осторожно переворачивается на живот и вскидывает бедра, тихо поскуливая от нетерпения. Пальцы дрожат. Ким сглатывает, разводит в стороны упругие половинки, несколько раз целуя сжавшуюся дырочку, а затем наконец-то проводит по ней языком. Младший поджимает пальчики на ногах и постанывает в подушку, слыша хлюпанье за спиной. Ему до ужаса стыдно, но так приятно, что бедра непроизвольно подаются назад, пытаясь сильнее насадиться на мокрый язык Тэхена. — П-папочка… я с-сейчас, сейчас… — альфу ведет от покорности младшего, который позволяет буквально все, отчаянно насаживаясь на язык, а затем и длинные пальцы, но хочется большего. — Нет, детка, нельзя… — пережимая небольшой член омеги, мужчина аккуратно вытаскивает пальцы, пропитанные смазкой и сжимает упругую половинку, наблюдая, как из дырочки его детки буквально течет. Чонгук громко всхлипывает, сильнее сжимая пальчиками ткань, слезы скатываются по пухлым щекам от некой несправедливости. Ему так хочется кончить, что терпеть больно. — Папочка… — хныча, мальчишка сильнее прогибается в спине, укладываясь щекой на край подушки. Перед глазами уже все плывет от возбуждения, — п-пожалуйста, папочка… позволь мне к-кончить… Тэхен сглатывает вязкую слюну, в спешке приспустив собственные брюки с бельем. Это было невыносимо: видеть Чонгука таким преступление. Омега скулит, когда чувствует, как большой член его альфы медленно заполняет влажную, хлюпающую дырку, заставляя ее сильнее увлажняться и сжимать его. Несмотря на тщательную растяжку, это больно, но Ким действует аккуратно и успокаивающе целует мальчишку в плечи, лопатки, ласкает низ животика и соски. — Е-еще… — с каждым новым толчком, с губ омеги срывается все больше стонов. Парень расслабляется, облегчая мужчине движения. Внутри становится так хорошо и мокро. — Детка, — Чонгук слегка поворачивает голову на голос альфы, чувствуя поцелуй в уголок губ и более резкие движения. Губы Тэхена накрывают чужие с жадностью, пока рука быстро надрачивает небольшой член, особое внимание уделяя покрасневшей головке. Хлюпающие звуки еще долго разносились в спальне Кима, как и умоляющий, сорванный голос дорвавшегося до удовольствия мальчишки.