Когда мы упали...

***

      Эстрелла первым, что услышала, это тихое жужжание лампы. Открыв глаза, увидела полумрак. — Хм. — прочистила свое горло.       На это действо Эси почувствовала колыхание ветра в движении. — Ты как? — знакомый голос дал знать, что она все еще в реальности. — Джеймс? Боже… — Эси кое-как села на кровати и посмотрела на него. — Джеймс прости. Ты должен был валяться, а я ухаживать и накормить тебя.       Она посмотрела на его голый торс, на который ровно и туго навязан жгут-бинт, занявший почти пол тела. — Я не голоден. Меня покормили. — Прости, прости. — Что там все так плохо? — усмехнулся Бак. — Для меня да. Джеймс, — Эси села на кровати, спустив ноги, и ближе подвинулась к изголовью, где стоял его стул. — Мне так жаль. — слезы просто не смогли удержаться, и прыснули из ее глаз. — Мне так жаль… Мне так жаль…       Она рыдала навзрыд, закрывая рот руками сильно сильно, а он сидел, опустив голову и просто не знал как реагировать на жалость. Ее он никогда не знал. Жалость? Что это? — Это надо быть каким садистом… Чтобы… Чтобы…       Она начала икать. Баки подорвался и на этот раз он поднес ей стакан с водой. — Спа-ик-сибо. Ик. — Это тебе спасибо. — Не понимаю. — Меня никто не жалел. Давно. Ну, может быть только Стив. И мама. — Ложись, давай. Это твоя кровать. А я… Пойду в свой кабинет. Там отличная кушетка. — Нет, есть идея получше. Тут есть раскладная кровать. Это на непредвиденный случай. Так Шури сказала. — Тогда давай ее разложим, и поспим. Я чертовски устала. Это был долгий, тяжелый день.

***

      Шури не знала, как постучать в эту дверь и стояла прислушиваясь к звукам за ней. Да нет, тишина. Она стукнула два раза и резко ее открыла. Какую картину рисовал ее мозг? Но тут точно все в норме: кровать застелена, Эси нет, а Баки дрыхнет на раскладной. — Доброе утро Баки Барнс. — Шури пыталась изобразить мужской голос. — Боже, принцесса. — Прости, я пошутила. Где Эси? — Я… Не знаю… Я думал… — Не важно. Она, наверное, уже у себя в лаборатории колдует над твоим протезом. — И который час? — Девять. Давай идем завтракать, я ее найду. Потом продолжим. О, Баки, тебе не больно? Плечо ночью не ныло, дискомфорт не доставляло? Может, сочилась кровь сквозь бинты? Хотя… Ее было бы и сейчас видно. — Нет, все в порядке. Вроде ничего. Наверное, обезболивающие помогли. — Прости, Эси вчера поистерила немного. Нервы сдали. Она… я думала, что все прошло. Но вот вырвалось. — Ничего. Мне было приятно, что она заботиться и сочувствует. — Тогда давай. Через 20 минут я приду за тобой, отведу тебя в столовую. Или Эси пришлю, как найду.       Эси уже сидела в столовой за дальним столиком и что-то ковыряла вилкой в тарелке. — Привет, мисс заноза. И почему не подождала своего спутника?       Баки улыбнулся на эти слова, и поставил поднос рядом. — Мне стыдно стало. — Чего? Не услышала. Еще разок. — Мне стыдно. Я вчера как не в себе была. Сначала работника выгнала, потом сама чего-то творила, а потом…       Шури посмеялась и хлопнула Эси по плечу. — Да успокойся, никто тебя обвинять не собирается. С кем не бывает. И да вопрос: ты сегодня как? Сама? Или доверишься техникам? — Я не знаю. Штифты готовы, шурупы, но их надо соединить. И измерить точно в миллиметрах. Под шаманить. — Есть время. Сегодня доделаем. Так что можешь почитать нам лекцию по поводу соединения. А не вашу непонятную белеберду Ремарк.       Барнс сидел на том же столе, на этот раз Эси раздвинула монитор и перенесла информацию на воздух. — Смотрите, — на видео показался скелет, точнее, что считалось бы туловищем без конечностей. — основная кость, к которой придётся крепить, естественно ключица. Мы пропилим в ней отверстие до шейных позвонков, вставим вибраниумный штифт. Он основа. От него пойдут отростки так называемые, один пойдет в 2 верхних ребра, второй в грудину. Третий 2 ребра только позади.       Эси говорила уверенно и уже без дрожи в голосе. Это ее стихия. — Это сложно, и чтобы мне его изготовить, Джеймс, прости, нужно будет все измерить. Опару миллиметров лишних, или меньше… Боюсь даже представить. — Понимаю. — Сейчас я еще сделаю скан костей. Детальный. Пока сегодня доделывают, я сегодня-завтра сооружу основной штифт.       Сканировала Эси недолго, мастера вновь принялись за свое дело.       Девушка села на стул и открыла книгу на законченной странице. Баки смотрел вновь только на нее, и даже не заметил, как его плечо лишилось тяжести.       Сегодня «экзекуция» длилась не слишком долго, и Эси, посмотрев на часы, любезно сообщила, что время всего лишь 3, но полдника никто не отменил. Баки забинтовали еще больше и туже, чем вчера. — Я жду. — Не поняла? — Эси закрыла книгу. — Ты прокатила меня вчера. Конечно, я не вправе требовать… — Ха, ха, вот ты жук! Но я держу слово. — она все поняла. — Джеймс Бьюкеннин Барнс, я официально приглашаю Вас на ужин. — Куда? — возмутилась Шури. — Вообще-то он в изоляции. — Шури! Он был в изоляции полвека. Давай сегодня под мою ответственность. — И куда? — Недалеко есть отличное кафе. — Мне нечего одеть. — улыбнулся Джеймс. — Ничего, Шури придумает что-нибудь. Да ведь, принцесса? Какой-нибудь бац тыц и волшебная красота стала костюмом, например. Кто-то ведь костюмы создает для Т чалы. А? Верно?       Шури закатила глаза наверх и улыбнулась, приняв эти слова за похвалу и признание. — Будет костюм. Он будет красиво сидеть. Только воду на него не брызгайте. А то замкнет, останется голым. — Отлично. Пойдем, Джеймс. Нужно подготовиться к ужину. Ну или на что мы там успеваем.       Эси положила руку на здоровое плечо, и они медленно удалились прочь, с глаз веселой Шури.

***

      Эси глянула на часы: пол второго ночи. Она сидит и размышляет, как сделать конструкцию крепче. Ученые, мать их! Это же надо вживить, это надо, чтобы срослось, не отторгнуто было. Все осложняла память. Картинки образы проявлялись и заставляли ее улыбнуться. Нет, не свидание. Он бы и не понял. Ранний ужин прошел просто великолепно. Они разговаривали не только о Ремарк, но и о жизни, интересах. Пару раз Бак заикнулся о протезе, но Эси не хотела говорить об этом.       Три. Уже три часа ночи, а свет в кабинете девушки еще горит. Она зевнула и похлопала себя по щекам. — Завтра, то есть сегодня еще целый день будет. Надо отдохнуть.       Эси щелкнула ручкой двери, выходя в длинный коридор, ванную комнату. Всего лишь 15 минут, и она чистая и как новенькая. Глаза все равно слипались. Обернувшись полотенцем и накинув свой белый спецхалат на плечо, Эси вышла в этот же коридор. — Ах! — она чуть взвизгнула и закрыла рот рукой. — Прости. — Баки своей рукой потрепал ее локоть. — Ты что тут делаешь? — возмутилась та. — Я… Мне не спалось. Я видел свет в твоем окне, думал, навещу тебя. — Что?! И сколько ты… Барнс! — Всего полтора часа. — Ты стоял полтора часа? Не мог войти?       Баки пожал плечами, и опустил как виноватый голову. — Ладно. Пойдем. Попьем чаю, и я провожу тебя в палату, Джеймс. — Отлично.       Они быстро шевеля ногами улизнули в ее кабинет. — Садись, сейчас я налью чаю. Только пить не с чем. Вот пара конфет. Я… Ну вот не готова была к гостям. — У тебя здесь мило. — Ага, и бардак. Спасибо Шури, хоть тут убираются, а то было бы еще и грязно. — Наверное, умные люди всегда так живут. — А то. — она подмигнула и поставила кружку перед ним. — Пей, он с мятой.       Барнс осушил кружку за пять минут и прикрыл глаза. — Баки, пойдем. Ты устал и я устала. Завтра день отдыха. Мне нужно сделать штифты. — Значит, не увидимся? — Ам… А ты хочешь встречи? — Очень. Мне приятно с тобой, спокойно. — Тогда предложу что смогу. Я не сама их буду делать, но… Приходи завтра часам к шести в столовую. Мы поужинаем, и почитаем. — Ты будешь мне читать? — Да. Я обещаю, что когда мы прооперируем, слышишь, ПРООПЕРИРУЕМ, это не шутки, это реально. И если ты будешь хорошо себя чувствовать, тогда я выделю целый день и покажу тебе город. Ты видел малую часть, дворец, лаборатории, и деревни. Тут есть и выставки, и кинотеатры, парки. — Я буду ждать. — Отлично. Это, я надеюсь, достаточная мотивация, чтобы ты берег себя. Читай, гуляй, отдыхай. УМОЛЯЮ, БЕРЕГИ СЕБЯ. — Спасибо. — Ого, смотри-ка, это слово просто срослось с тобой. — улыбнулась Эси. — Оно простое. — Я уже поняла. Давай, иди, отдыхай. Ты же не робот. Мозг тоже должен отдыхать. И мой тоже.       Эси встала с кресла и посмотрела сверху вниз. Девушка провела пальчиками по его щетине, дотронулась до волос. — Эси. — Бак томно выдохнул. — Иди, Баки, иди. Надо отдыхать.       Он улыбнулся и поднялся. — До завтра. — До завтра, Джеймс.

***

      Эси опять закрывала глаза и затыкала уши, когда «мастера» сверлили его кость. Баки спал, а вот она нет. Эси не смотрела, она не слушала. Баки вкатили лошадиную дозу наркоза, и надели кислородную маску. Эси держала его за руку до самого конца, пока Барнс не провалился в глубокий сон. Потом она просто не вынесла этого звука. Девушка почти не спала, неверное, как и он. Нервничала, перечитывала еще все аспекты. Затем еще и подумала, что хорошо бы для прочности обернуть ключицу и ребра в вибранниум, чтобы было устойчивее. Ведь протез это тяжесть, ее носить будет нелегко. Конструкция должна иметь супер устойчивость и жёсткость, чтобы еще и ребра не сломала. Она не раз делала протезы, соединяла визуально кости и металл. Но это другое. Эта рана слишком глубока, можно задеть органы, сердце, легкие. А еще… Это был Джеймс. Ее сердце с первой встречи ёкало при движении его тела, при голосе, вздохе. — Эс-с-си. Эй. — Шури трепала ее по голове. — Ты чего на полу сидишь? — Прости, видимо я задремала. — Операция почти закончена. Его бинтуют. — В сознании? — Нет. Это прям нам повезло. — Да, точно. С его метаболизмом… Мог и не сработать. В палату? — Да, иди туда. Если хочешь, я принесу вам ужин туда. — Я позвоню… Спасибо, Шури. — Эси крепко крепко обняла принцесс. — Ой, ой, какие мы благодарные. — Правда. Случай тяжёлый и без твоих экспертов я бы не справилась. — Не принижай себя. Ты гений.       Эси прошуршала мимо лежащего Барнса, глянула на него и удалилась. Приняв душ на своем этаже, переодевшись, девушка вновь вернулась в знакомую палату, где проводил Баки почти неделю. Он уже там. Лежит такой мирный, спокойный, лицо не выражает эмоция и кажется гладким.       Эси вздохнула и поставила тихо стул у его изголовья. Она затихла, вслушиваясь в его дыхание. Дышит ровно, спокойно, безмятежно. — Теперь я буду ждать, когда ты проснешься. — шепнула видимо сама себе.       Его сон продлился не очень долго, ни как обычный человек. Баки резко открыл глаза и повернул голову. — Эй, ты чего? — Эси встала рядом и погладила его лоб, покрывшийся испариной. — Мне показалось…тут темно. Мне показалось, что я там, в крио камере. В Сибири. — Моя вина, надо было ночник врубить. Минуту.       Эси щёлкнула кнопкой, и у двери включилась лампа-ночник. — Так получше? — Да, намного. Прости, мои ночные кошмары никак не покидают мою голову. — Шури говорила, она работает над формулой. Твои триггеры должны быть стерты. Кстати, хочешь поесть? — Время позднее, да? — Нет, всего десять. — Ночь впереди. — Судя по тебе, бессонная. Да? — Наверное. Но я и так спал больше, чем могу. — Никто не заставляет. У тебя отдельная палата, никого. Можешь и не спать.       Эси поставила на столик картофель, котлету и овощи. — Только прошу, аккуратней. После наркоза может вырвать. — Понял. Я потихоньку. Ты ведь не уйдешь? — Ты не ушел. Я тоже останусь. Подожди, я принесу салфетку…       Эси не успела договорить: Бак сжал ее запястье и притянул к себе. — Ты чего?       Но Бак не ответил и просто впился своими губами в ее. Вот первый шаг. Наверное, так правильно. Баки не закрывал глаза и пристально глядел на нее, на ее реакцию, на ее эмоции.       Поцелуй прекратился и Эси зарделась, уставилась на подопечного. Она продолжила предыдущее действо, уйдя к столу, который стоял у окна, за салфеткой, чтобы постелить на его колени. — Прости, я обидел тебя? — Ни чуть. Но… Нет я вру. — Эси подлетела к нему и сама впилась в его губы своими. — Я вру, Джеймс, я ждала.       Он улыбнулся прямо ей в губы, она ощутила это. Ее губы пахли чистой зубной мятной пастой, его лишь медицинскими препаратами. — Ешь, Джеймс, прошу.