Игра

      — Ты не должна была соглашаться…       — Я знаю.       — А если согласилась, не должна была хотя бы пить.       — Я знаю.       — И возможно, тебе не стоило возвращаться домой, если уж ты согласилась и пила!       — Я знаю! — губы Аланор дрогнули в слабой, усталой улыбке, и Фирион, не удержавшись, улыбнулся в ответ.       — Я рад, что ты хорошо провела время, чего бы это ни стоило… Но синяки сойдут не скоро.       — Жалко, — вздохнула она. — Я рассчитывала выйти на работу завтра.       — Ты выйдешь на работу завтра, — холодно откликнулся коридор. Аланор и Фирион вздрогнули, посмотрели друг на друга, и в их голубых глазах зажглись одинаковые яростные огоньки.       Было время, когда из её глаз они почти совсем пропали — эллет чуть не сломалась тогда… И двое юношей умудрились удержать её на плаву: её брат и её принц.       — Ничего, — прошептал Фирион и прижал сестрёнку к себе, хотя не особенно сомневался, что делал ей больно при этом.       Хотя бы не так больно, как раньше… Дело в том, что на этот раз Аланор заставила себя стоять почти неподвижно, а отец был удивительно аккуратен, и большинство ударов правда пришлось по ягодицам, поэтому спина, ноги, руки и лицо остались по большей части нетронуты.       — И почему ты только согласилась? — вздохнул Фирион. Она устало, но как-то удивительно весело улыбнулась ему и сказала:       — Танцы — моя слабость… Дворец слабость, музыка, красивые платья, цветы в волосах. И Леголас — тоже слабость. А я вообще слишком слаба, что навсегда отказаться от этого.       — Ты достаточно сильна, чтобы справляться с последствиями, — старший брат улыбнулся с совсем не характерной для него нежностью, прижал её к себе ещё сильнее и, сочувственно хмурясь, выслушал тяжёлое сердцебиение. Аланор мягко хмыкнула куда-то в складки его мантии и через несколько секунд уснула прямо у него на руках.       Фирион бы сделал всё, что угодно, чтобы она, самая сильная эллет, которую он знал, больше никогда не говорила о себе так.