Ферштейн

Резко белую эмаль раковины марает бордовая кровь. Акутагава рывком поворачивается к Федору, закашлявшись. — К чему тут Дазай? —Хрипло спросил младший, хватаясь за грудь. — Ты же его ученик как никак.—Достоевский пожимает плечами, подходя ближе к брюнету. Улыбка не сползала с бледного лица, кажется… Федору приносит удовольствие мучение Рюноскэ.— Ты у нас больной же? Забегался от меня… А могли решить все спокойно. Голос у Федора… Бархатный, будто гипнотизирует своей тягучестью и нежностью, а на русском не так говорит… — Упырь… — Толкая, вскрикивает Акутагава, рывком достигая к двери, но тут же падая и с шипением хватаясь за ребра, что проткнули холодным, словно лёд, ножом. Русский спокоен, не одна морщинка не дернулась на его лице, пока подросток истекал кровью под его ногами, пытаясь что-то сказать. Но звучало это как бульканье. Аметистовый взгляд пал на одну из камер, что была немного криво повешена на одной из стен. Не рабочая. Федор опускается на корточки, осматривает практиканта, беря того за подбородок довольно грубыми пальцами. — Будет тебе уроком как следить, — начал Федор, пальцем стирая каплю крови с губы юноши.— Слышал, у тебя сестра есть… Думаю, будет не очень приятно, если ее будет ждать та же участь, если увижу я ещё подобное. Глаза юноши округлились, серые точки забегали туда сюда от страха за Гин. — Усек? — Строго, словно родитель, спрашивает Федор. — Усек…— Тихо ответил Акутагава, когда перед глазами поплыло. — Поспи, может учитель приснится, —Смешок отразился по кафельным стенам. Акутагава почувствовал, что в его караман что-то положили.

***

— Не скучал? — Фёдор сел на своё место перед Иваном. Тот же уже более менее научился пользоваться палочками и на половину сам доел. — Всё впорядке, чем ещё займёмся? — Гончаров положил руки себе на колени, выпрямил спину и радостно ожидал что же будет дальше. День выдался таким насыщенным, даже и не хочется возвращаться в квартиру. — Мм, подумаем… из-за дождя мы не можем пойти на аттракционы. хм. — Фёдор тянул время и смотрел по сторонам. Людей не так много, и то, что он положил Рюноскэ в карман, может и не помочь. Кто-то сможет найти его. «Блять. да что ж я его порезал то? Ещё подозрения будут. сука» — Я бы хотел пойти с вами в магазин. — Предложил Иван, но это звучало немного странно для Фёдора. — Магазин? Какой магазин? Продуктовый что-ли? — Немного в шутку спросил учёный. Но с другой стороны, куда угодно, но не здесь. Ему тут настолько некомфортно, будто вечно следят. И вот-вот поймают. — Да, а что? Я хочу с вами выбирать, а то вы не всегда покупаете то, чего я хочу. Точнее, вы не знаете, что вкуснее и покупаете всегда какой-то горький шоколад. — Ну что за дитя? Пойдём конечно, — Фёдор встал из-за стола и протянул руку своему сокровищу. Был готов убежать. Но не поддался эмоциям. Оплатив счёт и оставив чаевые, они направились к выходу, но Федя немного засмотрелся на бутик с одеждой, в мыслях что-то подбирая. И даже посмел зайти туда. Ивану, как и ему самому, тоже нужна была пара новых штанов. «Пока тут буду. Надо убедиться, что всё чисто.» Гончаров плохо разбирался и смотрел на людей вокруг. Мало, но были семейные пары. Из примерки выходили мужчины, а их жены восхищенно хвалил вид и немного поправляли края рубашек. Держались за руки и могли даже поцеловаться, опрокинуть друг друга влюблённым взглядом. И вообще не смущало, что так делали только мужчины и женщины. Ивану тоже бы так хотелось с Фёдором. Но он немного боится так нагло целовать его. Для первого раза Ваня решил, что достаточно взять брюнета за руку и на полшага быть позади него, положив голову на плечо. — М? — Фёдор поцеловал того в лоб. Он думал, что Ивану тут некомфортно может, и скучно. И никак не думал о том, что он хочет как те пары. На выходе из бутика Достоевский купил только пару футболок, что ему приглянулись, и стал идти в сторону выхода. Мимо них молниеносно прошла Йосано. Будто лоб в лоб, но она и взгляда не кинула на них. Федор же с опаской оглядел девушку с ног до головы. Она как солдат шла наперекор всем и вся, будто на войну. Слышен был только стук её каблуков, и… «Всё-таки додумался» — Верно, Фёдор положил в карман Рюноскэ визитку доктора Акико. Долго же он ждал или не сразу доперло, что звонить надо. Но не суть. Сейчас вроде спокойнее стало. Йосано не задаёт вопросы. Главное, что сделала работу. А раз парень будет цел, то больше доказательств не будет, что он был ранен, да и методика Акико доведёт его сильнее, чем простой порез от Фёдора. — Хочешь сладостей? Иван слабо кивнул, чуть сжимая жилкую ладонь. Неподалеку был комбини, где продается буквально все, начиная с обычной бутылки воды и заканчивая какими-нибудь сувенирами. Нужно купить кость на суп. Прозвучал лёгкий писк двери —уведомление о покупателе, чтобы кассир был готов к работе. Почему-то в сердце резко закололо. — Ты пока пойди за сладким, а я нам суп куплю, — сказал Федор, чуть отталкивая Ивана в сторону сладостей, которые были у кассы. Послышались шаги, мелкие, но звонкие. Пол кафельный, с узором, можно запутаться. — Капуста… Дорогая какая, — Подметил Федор, опуская руку в карман своих испачканных брюк. Послышался звонок. Нет, не звонок двери, не звонок у какого-то бедолаги у отдела с дешёвым пойлом. Нет. Звонит у Федора. Кто ему может звонить? У коллег номера нет, родителей давно нет в живых, Гоголь сейчас занят другим, да и номер неизвестный… Брюнет с опаской отвечает на звонок, руки трясутся, будто его бьют палками. Послышался шум и до ужаса знакомый голос. — Возомнил себя богом? Готовь голову. Не успел русский и слово вставить, как звонок резко обрывается. На глазах тут же появляется Иван, что-то нервно держа в руках и что-то говоря. Ничего не слышно, только громкий писк и шум, что за?.. — Я не… Светлое личико Ивана резко поплыло, словно начался шторм или пошло землетрясение. С громким хлопком на пол падает телефон, стекло тут же покрывается грустью мелких трещин. Слышны гудки. Что происходит? Федор сделал пару шагов назад, задевая стеллаж с овощами и роняя пару вещей. Кажется, будто все стало перевёрнутым. Готовить голову? Надо уходить отсюда… Парень пытается держать равновесие, руки ужасно трясутся, глаза округлились, а ноги не держат, кажется вот! Рука любимого так близко, нужно идти, как вдруг… Гончаров что-то говорит и резко подбегает к хозяину вытянув руки. Потом была темнота, чьи-то просьбы, всхлипы. «Падучая болезнь» снова заявила о себе. — Господин?!

***

— Почему же вы позвали именно меня погулять, Николай Васильевич? — Двухцветный юноша шёл рядом с Гоголем по городской улице вдоль реки, неловко касаясь чужой руки мизинцем и чувствуя на себе взгляд белобрысого. — Ну так, — Гоголь не мог сказать, что из чувства вины или что ему симпатичен парень в столь юном возрасте. — Ты отличаешься от своих одногруппников, умнее даже. Знаешь немного русский что впечатляет, да и почему бы и нет? Все мы люди и не против бы погулять с кем-то. — Да вот только не все гуляют с учителями, если вы поняли о чем я? — Сигма, ну что ты, я лишь временный учитель. — Николай похлопал того по плечу, чуток потянув за волосы. — Ну лучше расскажи о себе, откуда такой акцент? Познакомимся ближе, что скажешь? —Ну, — двухцветный помедлил с ответом, — люблю азартные игры, больше люблю быть дилером, если честно. Эм, печенье люблю… — Сигма покрылся румянцем, как только его взяли за руку. Рука Николая была в разы больше, чем его, он правда чувствовал себя лолей. — Акцент? Ну, меня усыновила японская семья и звали меня иначе… вот. — А ну удиви, как звали? — Серёжа.

***

— Фух! Как повезло, что мы зашли сюда до того, как пошёл дождь! Куда пойдём, Серёженька? — Дразня младшего, приобнял его клоун, рассматривая места куда пойти. — Я Сигма, а ещё… вы как-то так близко…мм. — Студент чуть ли не сгорел от стыда. Такого раньше уж точно не было. Никогда его мужчины так не обнимали и так не ухаживали за ним. За время прогулки Гоголь успел ему подарить несколько парных колец и цепочек у продавцов на улице. А теперь они в торговом центре. Выбор пал на зал с игровыми автоматами. Во время игр они не особо и чувствовали разницу в возрасте. Будто ровесники. Сигма смело уже называл его «Коля». Были проигрыши, за проигрыш желание от победителя. Так как Коля был просто профи в том зале, он всегда выходил победителем и просил только поцелуй в щёчку. Однако был заманчивый тир. А именно с выстрелом из ружья за награду. А призом был огромный плюшевый медведь. Сигма его хотел. И хотел его выиграть сам. Однако он не попадал в цель уже три раза. Разместившись сзади парня, Гоголь помог ему нормально держать ружье. Упираясь пахом в зад, держал его за талию левой, а правой поддерживал ружьё. Так-то Сигма начал нормально целиться и попадать. Несмотря на очень уместную позу. И да. Гоголь краем глаза заметил, как Рюноске, так и Достоевского. Но сейчас у него есть свои увлечения. — Получилось! — Воскликнул Сигма, но в награду ему дали мишку поменьше, так как много он не попал. Однако двухцветный всё равно рад. Но на этом их веселые не закончилось. Торговый центр немного так пустоват и не достроен, и Гоголю больно нравилось туда идти гулять одному, однако мест других не было, куда бы он отвёл Сигму, как и денег.

***

— Вот так, умница… продолжай… — Голову Сигмы держала левая ладонь Гоголя, пальцами сжимая волосы на макушке, смешивая разноцветные пряди. Давил на голову и своеобразно мацал её. Под коленями Сигмы тот самый белый плащ Гоголя, а сам он уже минут 7 как берёт в рот у своего временного работодателя. Держась руками за его сочные бёдра, глотая толстый член. Свободной рукой его гладили по щеке да вытирали слезы, что по одной могли литься, так как юноша давился и несколько раз его чуть ли не вырвало от давления в горле. Не осознал, как его так обхитрили. Первое свидание и уже первый отсос в этом противном месте. Заброшенная часть стройки этого ТЦ. Хорошее место чтобы отсосать и не только. — Вот умница, ласкай его языком… — Было темно, однако оскал Гоголя Сигма всё-таки смог увидеть. Опрокинув голову, Николай уже сам давался вперёд, изображая уже некий оральный секс. Пока не зазвонил его мобильный. — Сука. — Сигма достал мобильный из кармана опущенных брюк. И подал его Николаю. — Достоевский? Что же это? Николай решил ответить, друг редко звонит. — Николай! Николай, это вы! Ответьте! — Иван? Я конечно. Что звонишь? Где Фёдор? — Гоголь толкнулся в рот юноши, дабы тот не был увлечен подслушиванием. — Мы тут…он упал! Тут все кричат на меня! Я их не понимаю! Пожалуйста! Помогите мне! Я не понимаю, что они говорят! Фёдор…он умер?! Николай вытащил член из-зо рта Сигмы, не отключая телефон. — Где вы? Говори быстрей. Не умер он. Даже не успев нормально кончить, те двое застегнули полосатые штаны Гоголя и рванули бежать в круглосуточный магазин, где их уже ждала скорая помощь. «Ах вот ты как… так ты мне мстить вздумал, Федя?»