Mr. Evans

— Ты зря это сделал, Роджерс, — Тор стоит на ногах, шатаясь из стороны в сторону. Моё сердце перестает биться в груди. Кровь застывает в жилах. Организм медленно и мучительно умирает, предчувствуя неизбежное. Воздух накаляется до такой степени, что я ощущаю его кожей и кончиками пальцев. Стив, стоявшей около меня, приготовился защищаться от ярости Бога грома и молнии, а я готова была вымаливать прощения у Одинсона. — Зря ты напоил меня Роджерс, — Тор расплывается в пьяненькой улыбочке. — Ты то не пьянеешь, — он громко хохочет, сотрясая все вокруг и стимулируя мое сердце на жизненно необходимые удары. Кусок плоти пульсирует в груди, стремясь вырваться наружу, прорвав грудную клетку и сломав ребра. Сердце страстно желает предстать во всей своей красе перед Тором и самолично заявить, что оно принадлежит только ему, а его глупая хозяйка оступилась, совершив ошибку. В ушах стучит, и я не слышу половины сказанного. — Прости, /Т.И./, — меня пробивает на слезы и сломя голову я подлетаю к Тору, и висну у него на шее. Несмотря на сильное опьянение Одинсон крепко стоит на ногах, и даже моя повисшая, почти рыдающая туша, не поколебала его. Своим поступком, прямо сейчас, я делаю больно Стиву, но иного пути не было. Всем сердцем я любила Тора, а то, что произошло между мной и Стивеном несколько секунд назад — это помутнение рассудка. — Тор, давай мы уложим тебя спать на удобной постели, — я приобнимаю его за талию и придерживаясь за меня, мы выходим из гостиной. Мне не хватает даже смелости взглянуть на Стива, оставив его одного, наедине со своими мыслями и воспоминанием, которое для него значило всё. — /Т.И./, ты плачешь из-за меня? — Тор утопает в мягкости постели и выглядит безумно мило и безобидно, как большой плюшевый мишка. — Нет Тор, я плачу не из-за тебя, — глядит на меня стеклянными глазами, не веря моим словам. — Иногда девушкам просто хочется поплакать и выплеснуть все накопившиеся эмоции, с которыми они не справляются. — Никогда не плачь из-за меня, — Тор целует тыльную сторону моей ладони. — А если однажды это произойдет, и я стану причиной твоих слез, выскажи мне все лицо и обвини в этом, — мое лицо красное и опухшее от слез, горит и пульсирует. Слова Одинсона выбивают у меня почву из-под ног и поджав губы, предательски дрожащие, по щекам моим скатываются крупные капли слез. Как я могу прожить без своего Бога? Свернувшись калачиком под бочком у Тора, я пролежала в одном положении всю ночь, отчаянно надеясь, что, если не пошевелюсь, не потревожу сон Тора и не отойду от него ни на шаг, вчерашняя ошибка растворится как утренняя дымка. Но на утро стало только тяжелее. — Оберегала мой сон, — Тор сонно улыбается и целует меня в висок. Мне снова хочется заплакать. — Я хотел поговорить с тобой, /Т.И./, — он садится на постели, а я продолжала маленьким и безжизненным комочком молчаливо лежать, мысленно прячась ото всех. — О чем? — мой голос похож на жалкий писк мышонка. — Ты ведь понимаешь, что остаться здесь на Земле, навсегда, я никогда не смогу? — я утвердительно киваю, продолжая упрямо лежать. — Асгард — это мой дом и мой народ нуждается во мне. Прости за эти слова, причиняющие тебе боль, — я сглатываю комок слез и привстаю. — Но ты всегда говорила мне, что настоящие отношения — это честность, поэтому я не хочу врать тебе. — Тор... — Ты будешь моей первой и последней земной девушкой. Но тебе нужен тот, кто будет всегда рядом с тобой, — Тор берет меня за руку. Моя маленькая ладошка в его руке теряется и выглядит такой хрупкой. — Хорошо, что я знаю такого человека и хорошо, что он уже давно влюблен в тебя, — слезы на моих глазах мгновенно высыхают. Обескураженно и с опасением, я таращусь на Тора. — Я давно это подозревал, с того самого момента, как Роджерс заявил, что уже давно влюблен. Да и признаться, тяжело не заметить, как он менялся при виде тебя, /Т.И./. — Тор, я... На коленях подползаю к нему и обнимаю. Все слова мира не передадут тех чувств, что стремилась я передать. — /Т.И./, если сейчас ты думаешь, что виновата в этом и чувствуешь вину, то прошу тебя выбросить эти глупые мысли из головы, — Тор отодвигает меня от себя и держа за плечи, заглядывает в лицо. — Я хочу, чтобы ты была счастлива. Но еще больше я хочу твоей безопасности. Это правильное решение, которые ты можешь принять, а можешь отвергнуть, но так или иначе меня с тобой не будет. И это, — Одинсон прижимается щекой к моей щеке, — самые трудные слова, которые я когда-либо говорил в жизни. — Но ты ведь не забудешь меня, Тор? — маленькая девочка в объятьях всемогущего Бога с надеждой в глазах, трепетным сердцем и бушующим пламенем в душе, ожидает ответа. — Никогда.