Mr. Evans

— Это плохая идея, детка. — А мне нравится, — соблазнительно виляя попкой, расхаживаю вдоль постели, как голодная хищница. Наслаждаюсь прекрасным видом, что открывается моему шаловливому взору: Эванс лежит на постели. Неподвижный. Закованный в кожаные ремни, плотно обхватывающие запястья, закрепленные в изголовье кровати. Лишенный возможности двигаться и шевелиться, Крису доступно только прикосновение к металлическим прутьям нашего ложа. И он судорожно сжимает и разжимает кулаки. Эвансу некомфортно лежать под моим пристальным вниманием. Он мучительно сходит с ума от моего бездействия, и я вижу это по тревожному и нетерпеливому взгляду его голубых глаз. — Связать меня в мой же день рождения! — Крис стонет от отчаяния и запрокидывает голову назад. Непроизвольно шевелит пальцами, мечтая выбраться из оков и задать мне хорошенького трепа за возмутительную вольность. — Подожди, тебе это еще понравится... — кокетливо улыбаюсь и оттягиваю концы футболки, отчего ткань эротично обтягивает грудь и отчетливо проступают набухшие соски. Сладостный плен Эванса, в который я его заключила, меня дико заводит. Словно был идеально подобран ключик для музыкальной шкатулки, и теперь из нее постоянно играет музыка в виде моих сбивчивых стонов. Криса вообще прошибает на пот, и он дергается как зверь на цепи, когда видит очертания моей груди. Томно вздыхаю, мастерски разыгрывая непринуждение, и опечаленно покачиваю головой. Эванса откровенно бесит мой спектакль, и чем дольше я бездействую, тем сильнее он возбуждается. Его дружок будто пробуждается ото сна и приподнимается, но ткань боксеров не позволяет ему высвободиться. Могу только представить, какое давление мой малыш испытывает вперемешку с жуткой пульсацией. На моих глазах в прямом смысле происходит подъем мужского достоинства, и, признаться, это заводит. Я кусаю нижнюю губу, лаская взглядом доступное мне очертание члена. Эванс требовательно подмахивает бедрами, и от знакомого движения у меня простреливает поясницу. Он словно находится внутри меня. Полностью заполняет, совершая резкие толчки. Боже, как это работает? Я настолько хорошо знаю каждое движение совершенного тела этого мужчины, что мне достаточно визуального сопровождения, чтобы намокнуть. Голубоглазый довольно скалится и снова дергает пахом, заставляя меня скулить от потребности почувствовать его член, как последняя сучка. Нет, единственный, кто сегодня будет умолять — это Крис. Забираюсь на постель и пружиню на мягком матрасе, возвышаясь над Эвансом, как правосудие над грешником. Он пристально смотрит мне в глаза, в которых отчетливо читается мольба и желание, переплетенные с гневом. Одариваю своего мужчину ангельской улыбкой и собираю волосы в небрежный пучок. Эванс обожает наблюдать за тем, как я готовлюсь к сексу с ним. Завязываю волосы, чтобы не мешались. Снимаю одежду и нижнее белье. Есть в этом что-то домашнее и обыденное, вошедшее в привычку. Когда пропадает неловкость и смущение. Все элементарно просто: до абсолютного обнажения перед мужчиной, который знает каждую родинку на моем теле и все чувственные зоны, которые нужно поцеловать и обласкать. Сегодня на мне из одежды только футболка и трусики, служащие мне щитом и барьером, который не позволит сорваться. Аккуратно и невесомо опускаюсь на постель и сажусь на колени подле Эванса. Он напрягается. Точеные мышцы играют под кожей. Крис шумно втягивает воздух через нос и с каждым новым вздохом он явно мечтает отстраниться, избегая моих прикосновений. Потому что нуждается в них также сильно, как в воздухе, но удовольствие необходимо заслужить. А мой мальчик никогда не отличался терпеливостью. Накрываю ладошкой выпирающий бугорок в боксерах и сжимаю. Эванс присвистывает и закатывает глаза. Его член откликается на родные и любимые ласки и подергивается. Это самое кайфовое: когда существование одного мужчины зажато в моей маленькой ладошке. Наглаживаю плоть через ткань, терзая и нервируя. Подцепляю боксеры и указательным пальчиком проскальзываю под тугую ткань и прохожусь вдоль по резинке. Мои пальчики холодные, и от перепада ощущений Эванс встает на дыбы. Выгибается назад, натягивая ремни. Чтобы привести его в чувства и отрезвить, оттягиваю резинку боксеров и отпускаю. Звонкий щелчок разлетается по спальне, а кожа краснеет от острого соприкосновения. Крис шипит сквозь стиснутые челюсти и обдает меня свирепым взглядом. — Решила не только связать меня, но и помучить? Не разрывая нашего зрительного контакта с Эвансом, склоняюсь к мужской плоти и покусываю зубами по контуру. Чувствую зубами страдающую и дрожащую плоть. Член дергается, а паховые линии сексуально проступают от напряжения. — Сука... — ругательства Криса — услада для моих ушей. Грязные словечки, срывающиеся с губ этого милого скромника — самая возбуждающая вещь на свете. А будь его руки свободны, Крис бы без спросу давно залез в мои трусики, где всегда чертовски влажно, чтобы отомстить за свои эротические страдания. — Не выражайтесь, мистер Эванс, — жадно дышу ему в член, расплываясь в лукавой улыбочке девушки, которая своими выходками доводит до неистовства взрослого мужчину. Голубоглазый приподнимает свою аппетитную задницу и жестко врезается членом в мои губы. Откровенно требует их прикосновения. Но для своего малыша я приготовила особый вид ласк. Устраиваюсь у Эванса между ног и рывком стягиваю боксеры, на ткани которых осталось маленькое влажное пятнышко. — Ты такой нетерпеливый, малыш, — хихикая, раскачиваю на кончике пальца единственное одеяние Криса. — Я тебя убью, /Т.И./... — как озверевший на цепи хищник, Эванс дергается вперед и клацает зубами. От яростного порыва мужское достоинство трясется и проявляются синие вены. Нависаю над пахом Криса и, придерживая член, облизываю от основания и до головки, как самое вкусное на свете мороженое. Он горячий. Почти огненный. Гладкий и бархатистый. Такой действительно только ласкать ртом и ладошкой. Отрывистые стоны и редкие ругательства заполняют спальню. Крис настырнее двигает бедрами, постоянными скользящими движениями ударяя членом меня по лицу. Я ограничиваюсь мелкими поцелуями и вылизываю кончиком языка проявившиеся венки. Руками не прикасаюсь. Стягиваю футболку, оставаясь в одних трусиках на тонких ниточках. Эванс их обожает. Жалкое препятствие, чтобы добраться до моей киски. Крис сглатывает вязку слюну, когда на горизонте мелькают мои сиськи. Для пущего эффекта плавно и размеренно покачиваюсь и грудь качается из стороны в сторону. Эванс вообще теряет самообладание и протяжно стонет. Седлаю его бедра, избегая соприкосновения с членом, и подбираюсь к изголодавшемуся мужчине. Заключаю лицо Криса в ладошки и слегка откидываю голову назад, чтобы видеть отражение похоти на дне его зрачков. И припадаю к любимым губам. Целую требовательно. С желанием. Высасываю последние остатки кислорода и слышу, как скрепят ремни от натяжения. Эванс теряется в ощущениях, и когда я разрываю поцелуй, он будто пьяный. — Целуй! — приказным тоном. Запускаю пальчики в мягкие пряди волосы и туго сжимаю на затылке. Тяну назад и трясу грудью так, что она звонко бьет Эванса по щекам. Он блаженно зажмуривается, как мальчишка, и приоткрывает рот. Ловит губами розовый сосок и шумно всасывает. Теребит языком и заглатывает грудь сильнее. Покусывает сосок, достаточно жестко, оттягивая зубами и чувственную область вокруг ореольчиков. И переключается на ее левую сестричку. У меня сводит поясницу, и я упираюсь в ладони Эванса, сплетая наши пальцы. От смены положения моя грудь нависает над лицом Криса, и он безбожно трется о нее. Смачно кусает до появления розовых засосов и играется с сосками, зажав между зубами. Сладостные ощущения, как патока растекаются по всем мышцам и клеточкам, отстреливая между ног. Мои сиськи влажные и блестящие от слюны Криса — это то, что нужно. Не давая ему опомниться, возвращаюсь на свое место и заключаю между двух половинок бюста горячий и прекрасный член. Эванс выгибается дугой. Боже, никогда его таким не видела! Он разваливается на части от моих ласк. Не сразу понимает, что я надрачиваю ему, но не руками и даже не своим горячим ротиком, а сиськами. Зажатая в плотные тиски мужская плоть изящно и легко скользит. Мне приходится придерживать грудь и ритмично двигаться то вверх, то вниз. Кожей чувствую, как член дрожит все сильнее и сильнее и становится более скользким. На головке выступает белесая капелька первого извержения и, словив момент, слизываю ее кончиком языка. — Хочешь кончить мне на сиськи, Крис? Ответом мне служит утробное рычание, но я хочу слышать его надломленный голос. Хочу видеть его глаза, когда он будет их произносить. — Хочу... — фокусируется на мне и произносит на одном дыхание. Мокрые пряди волос спадают ему на лоб, а я нежно улыбаюсь. — Чего ты хочешь? — замедляю свои движения, всем своим женским естеством ощущая, как стонет и жалобно ноет тело Эванса, желая разрядки. — Я хочу... — облизывает пересохшие губы. — Кончить тебе на сиськи, маленькая ты сучка! — цедит сквозь сжатые зубы и толкается бедрами рывками вперед. Я хищно улыбаюсь, скрывая пробежавшую дрожь, и начинаю интенсивно двигаться. Приоткрываю губы и на каждое движение вниз головка члена идеально входит в мой рот. Как Эванс и мечтал, трахает мой ротик, но более изощренным способом. Мужская плоть дергается и стучит о мою грудь, обильно изливаясь. Белесая струя остается на груди и стекает по набухшим соскам как сливки. Крис жадно дышит ртом. Первая волна напряжения преодолена. Остатки его возбуждение собираю языком и, как послушная девочка, сглатываю. Эванс реагирует на мои вульгарные действия обессиленным мычанием. И пока голубоглазый переживает свой первый оргазм, я быстренько снимаю трусики. Придерживаю член и направляю в свою влажную плоть. Почувствовав, что головка идеально проникает в дырочку, резко опускаюсь. — Блять, /Т.И./! — Эванса подкидывает на постели, а я сгибаюсь пополам от грубого вторжения. Зажмурив глаза, привыкаю к давлению мужской плоти и трясу попкой. — Вот только развяжи меня... — его тело вибрирует от лютой злости, а я испускаю высокомерный смешок. — Угрозы, — исподлобья смотрю на разгневанного Криса, — угрозы, — выпрямляюсь и сминаю свою грудь, растирая признак обильного оргазма мужчины по соскам, — угрозы, — поддаюсь вперед, прогибаясь в пояснице, и плавно приподнимаю задницу так, что плоть Эванса готова выскользнуть, — одни угрозы, Эванс! — и жестко опускаюсь, успевая укусить его в шею. Задницей врезаюсь в пах Криса до пошлых шлепков. Он закатывает глаза. Искусал все губы и превратился в один оголенный нерв. — Смотри на меня, Крис, — держусь за его шею и встряхиваю. Мой малыш распахивает глаза, затуманенные желанием и блестящие от вожделения. Зализываю мелкие ранки на его нижней губе и нежно целую, продолжая жестко трахать. Подниматься и опускаться резким проникновением. Вскрикиваю и срываюсь на крики, когда каждого следующего толчка недостаточно. Я чувствую член Эванса. Внутри меня он почему-то больше и слишком сильно растягивает меня. — Боже, что ты делаешь? — обреченно шепчет мне в губы. — Трахаю тебя, малыш! Знаешь, Крис, ты как игра. Я постоянно поднимаюсь на новый уровень, но неизбежно проигрываю, опускаясь ещё... ниже. Эванс глухо стонет. Он плохо соображает и на мое пошло умозаключение способен реагировать только стонами. Набираю темп и поступательно пускаю наши уставшие тела в галоп. Бешено скачу верхом на члене, как опытная наездница, раздвигая ладошками ягодицы. Обливаюсь потом и срываю голос от криков. Эванс вообще не соображает, но на автомате подкидывает бедра, полностью признавая свое поражение. — Детка... — Я знаю, малыш... Мне нужно еще чуть-чуть. Несколько толчков, но... Изловчившись, Крис грубо прикусывает мой сосок, и я взрываюсь. Меня встряхивает, как тряпичную куклу, и я стискиваю бедра, ощущая, как туго обхватываю стучащими стеночками пульсирующий член. Я успеваю соскочить, и горячая струя на этот раз стекает по моей спине и ягодицам. Влажной щекой прижимаюсь к горячему лбу Эванса. Мы вместе пережили очередную эротическую лихорадку, и нас знатно подбивает. — Я тебе обязательно отомщу, /Т.И./... — он даже не в силах глаз открыть! — Обязательно, Крис! Придумай мне сладкую месть.