Самопредотвращение | Self-Prevention

Гермиона Грейнджер была уверена, что сегодня наступит день, когда ее совсем короткая жизнь подойдет к концу. Сегодня была целая кавалькада несчастий. Сначала они попали в руки группы егерей, которые привели их в Малфой-мэнор. Затем был найден меч Гриффиндора, и Беллатрикс Лестрейндж пришла в ярость. Теперь безумная ведьма сосредоточила все свое внимание на ней. Она приказала Хвосту отвести мальчиков в подвал. Теперь безумная женщина смотрела ей прямо в лицо широко раскрытыми глазами и голосом, полным мрачной ярости, говорила: – ... Я хочу немного поговорить с ней! – шипела на нее темная ведьма. – Как девочка с девочкой! Ее сердце колотилось в груди, как молот, поскольку темная ведьма была уже так близко к ней, что она чувствовала запах ее духов. Ее непокорная грива черных локонов подпрыгивала при каждом наклоне головы. Гермиона хотела бы сказать, что она храбрая перед лицом трудностей, что она бросит вызов своей мучительнице. Но то, как Беллатрикс смотрела на нее и разговаривала с ней, заставило Гермиону порадоваться тому, что ее мочевой пузырь в данный момент был достаточно пуст, и часть ее сознания кричала, чтобы она рассказала этой ненормальной женщине все, что та хотела знать. – Что ж, довольно мило, – Гермиона почувствовала, как ее схватили за шею и потащили вперед, только для того, чтобы она ударилась спиной об одну из колонн. – Готова поспорить, у тебя есть много приятных вещей, чтобы рассказать твоей тете Белле, не так ли? – Беллатрикс хихикнула, ее голос звучал почти как у маленькой девочки, пока внезапно не изменился. – ДАВАЙ НАЧНЕМ С ТОГО, КАК ТЫ УКРАЛА ЭТОТ МЕЧ ИЗ МОЕГО ХРАНИЛИЩА! Гермиона подавила слезы, когда Беллатрикс дополнила свое заявление, расцарапав ногтями ее лицо. Беллатрикс снова закричала ей в ухо, требуя информации и тряся ее. Гермиона чуть не потеряла сознание, когда почувствовала, что рука обхватила ее горло и сжимает с магически усиленной силой. «Будь храброй, Гермиона. Будь храброй.» - говорила она себе. Но это только усилило ее страх. Затем что-то произошло. Со своей точки обзора она смотрела на другой конец комнаты. Малфои наблюдали за происходящим со своего места у лестницы. Люциус, как всегда, смотрел сурово, но его жена и Драко, к их чести, были в полном ужасе от того, что с ней происходило. Дело в том, что кто-то еще появился позади них, из, казалось, другого зала, соединенного с гостиной. Сначала Гермиона подумала, что это может быть еще один Пожиратель смерти: манера одеваться действительно соответствовала роли. Черный плащ, капюшон, перчатки, но маска... маска была другой. Это была маска в форме клюва с серебряным наконечником на конце и темными стеклянными глазами, напоминающая средневековых чумных докторов. Она поняла, что видела эту фигуру раньше. Иногда, когда они были в лесу во время охоты за крестражами, она видела эту фигуру вдалеке. Сначала она подумала, что ее и мальчиков выслеживают, и предупредила их, чтобы они поскорее уходили. Но ничего не происходило, и все последующие встречи она списывала на чрезмерно активное воображение уставшего разума. Но вот она здесь. – СЛУШАЙ ВНИМАТЕЛЬНО, КОГДА Я ТЕБЯ СПРАШИВАЮ! – крикнула ей на ухо темная ведьма, заставив Гермиону сморщиться и заскулить. – Если у тебя не хватает даже обычной порядочности послушать меня, я просто брошу тебя на пол вместе с остальной грязью, ГДЕ ТЕБЕ И МЕСТО. Все, что произошло дальше, было как в тумане. В тот момент, когда Гермиону грубо швырнули на пол, фигура в плаще начала действовать. Фигура ударила Малфоев в спину, отчего все трое разлетелись по комнате. Беллатрикс обернулась, чтобы посмотреть, что за суматоха, и оказалась лицом к лицу с фигурой в плаще. Темной ведьме едва хватило времени, чтобы блокировать первое заклинание, брошенное в ее сторону. На полу Гермиона находилась в относительной безопасности, пока две ведьмы вели дуэль. – ТЫ! – крикнула Беллатрикс. – ТЫ ПОПЛАТИШЬСЯ ЗА БОЛЬ, КОТОРУЮ Я ТЕРПЕЛА ИЗ-ЗА ТЕБЯ! Интересно, но казалось, что безумная ведьма уже встречала эту фигуру раньше. Гермиона наблюдала за их дуэлью, и это было зрелище. Беллатрикс атаковала и блокировала удары, как и подобает опытному дуэлянту, но фигура была ей по силам. Их тела струились как вода, когда они кружили друг вокруг друга. Беллатрикс была агрессором в поединке, атакуя снова и снова, но фигура в маске умело блокировала каждую попытку. Гермиона поняла, что Беллатрикс все больше расстраивается, по тому, как она кричала и как все более дико размахивала своей палочкой. К этому времени Люциус Малфой встал, но был снова отброшен через всю комнату заклинанием фигуры в маске, после чего фигура снова развернулась, чтобы заблокировать жестокую атаку Беллатрикс, которая теперь начала кричать в знак отрицания. Гермиона улыбнулась. Все шло к лучшему. Видимо, решив, что настал подходящий момент, фигура в мантии начала действовать. Подобно заклинанию, которое Беллатрикс использовала ранее, из кончика ее палочки появился хлыст и обвился вокруг шеи Беллатрикс. Очевидно, это было достаточно туго, чтобы Беллатрикс уронила палочку и отчаянно вцепилась когтями в плеть на шее, чтобы ослабить хватку. Темная ведьма упала на колени, и ее повалили на пол рядом с Гермионой. И снова Гермиона оказалась лицом к лицу с Беллатрикс. Однако на этот раз темная ведьма изо всех сил пыталась сохранить сознание, дергаясь всем телом и поворачивая голову в попытке освободиться от захвата. Это выглядело настолько неприятно, что Гермиона почти пожалела ее. Почти. Кнут отпустил ее и обвился вокруг Беллатрикс, как удав. Освободив шею, Беллатрикс нашла в себе силы выпустить нескончаемый поток непристойностей по поводу происхождения фигуры в маске. Фигура в маске опустилась на колени перед Гермионой и протянула руку. Благодарная юная ведьма взяла ее и поднялась на ноги. – Возьми ее палочку и меч, – раздался приглушенный женский голос из-за маски. Гермиона так и сделала. – Пойдем со мной, если хочешь жить, – раздался голос фигуры в маске. К этому времени Малфои пришли в себя. А в поместье, где находился центр Пожирателей смерти, вскоре должно было появиться подкрепление. – Но... мальчики, – настаивала Гермиона. – С ними все будет в порядке, – ответила фигура в маске. – Но с тобой - нет! Только если ты не пойдешь со мной. Фигура в маске поставила сапог на спину поверженной Беллатрикс, заставив темную ведьму выругаться еще раз, и протянула руку Гермионе. Хотя ей было больно оставлять своих друзей, она чувствовала, что у нее нет другого выбора. Люциус Малфой потянулся за своей палочкой. Она схватила руку в перчатке и ощутила привычное неприятное чувство аппарации. Как такое возможно изнутри поместья, она не знала, но дареному коню в зубы не смотрят. Они появились за пределами поместья, где-то в лесу. Беллатрикс в полном раздражении лежала лицом в грязи и давала им обеим понять, что именно она собирается с ними сделать, в таких явных подробностях, что это могло заставить покраснеть Эда Гейна¹. Фигура в маске направила на нее свою палочку и быстро заставила ее замолчать с помощью оглушающего заклинания. Гермиона посмотрела на нее. – Спасибо, – тихо произнесла она, на ее лице появилась улыбка. – Но кто... Гермиона никогда бы не закончила это предложение. Палочка, которая оглушила Беллатрикс, была направлена на нее, и второе оглушающее заклинание быстро заставило ее замолчать. Последнее, что почувствовала Гермиона перед тем, как потерять сознание, - это то, что она упала вперед в объятия фигуры в маске.

___

Беллатрикс Лестрейндж не была человеком, которого можно победить. Ее нельзя было поймать. Ее нельзя было превзойти. И все же она была побеждена, причем одним из самых неожиданных источников. Кто-то, кто сумел противостоять, соответствовать каждому ее проклятию, казалось, знала каждый ее шаг. Смутившись, она была ошеломлена и обнаружила себя прикованной к трубе и с кляпом во рту в темном подвале. Она дернула за цепи и обнаружила, что они крепко привязаны... неважно. Это был не первый раз, когда ей удавалось вырваться из цепей и кандалов. В Азкабане не было ни одной цепи, которая могла бы удержать ее. И это не будет исключением. – Тебе понадобилось достаточно много времени, чтобы проснуться, – раздался приглушенный женский голос. Беллатрикс тут же перестала греметь цепями и повернула голову в поисках источника этого голоса. Конечно же, эта проклятая клювоносая маска. Она стояла рядом с лестницей, ведущей из подвала, и, очевидно, сидела там, ожидая, пока она проснется. Беллатрикс с минуту рассматривала окружающую обстановку. Вокруг нее каменные стены, ни одного окна. Очевидно, здесь был водопровод, поскольку она была прикована к одной из его частей. Деревянный потолок над головой и две стены, уставленные пустыми винными стеллажами. Винный погреб. Хм. Это означало, что она должна быть в подвале какого-то особняка. Сука в маске двинулась к ней. Беллатрикс поднялась на ноги и уставилась на нее. – Ты немедленно освободишь меня! – потребовала она. – Нет, – прозвучал простой и яростный ответ. – Ты посмела схватить меня! Ты посмела забрать меня из моего дома?! – прошипела Беллатрикс. Фигура скрестила руки. – Это был не твой дом. Это был дом твоей сестры. Беллатрикс зарычала. – Сегодня ты нажила могущественных врагов. Не только меня, но и Темного Лорда. Когда Темный Лорд узнает, что ты сделала, он... Мразь в маске сделала пренебрежительное движение рукой. – Темный Лорд это, Темный Лорд то... бла-бла-бла, – фигура в маске почти хихикала. – Хоть иногда меняй свою пластинку, почему бы тебе не сменить ее? Беллатрикс вздрогнула. – О, скоро тебе будет не до смеха! Как только Темный Лорд узнает, что ты похитила его самого любимого слугу, он... Женщина в маске откинула голову назад и издала приглушенный смех. – Не совсем любимую на данный момент, не так ли? Держу пари, твое наказание будет достаточно болезненным. Очень болезненным. Темная ведьма бросилась к фигуре в маске, но ее остановил грохот цепей. Беллатрикс рычала, ругалась и шипела на свою похитительницу, которая, со своей стороны, выглядела не слишком впечатленной. – И кто в этом виноват?! – рычала Беллатрикс. – Из-за тебя я потеряла расположение Темного Лорда, но я верну его, принеся ему твою голову! Предательница! Любительница грязнокровок! Если бы не ты, Энди вернулась бы! Ты стоила мне сестры! Я убью тебя за это! Я УБЬЮ ТЕБЯ! – Ах, да, – насмехалась фигура в маске. – В своем ненормальном маленьком уме ты думаешь, что убийство ее мужа, дочери и внука как-то "исправит" Андромеду. Милый Мерлин, как далеко я зашла... Беллатрикс возобновила борьбу. – Ты ничего не знаешь обо мне. НИЧЕГО! Последнее, чего ожидала Беллатрикс, это получить яростную пощечину по щеке. Эта мразь в маске стояла у нее перед лицом, прижимая ее к стене. – Я ЗНАЮ О ТЕБЕ ВСЕ, БЕЛЛАТРИКС БЛЭК! – кричала она. – Я знаю обо всех сомнениях, которые ты пытаешься скрыть и оттолкнуть. Я знаю, что в глубине души, под твоей крикливостью и бравадой, ты просто маленькая испуганная девочка, которая чувствует, что она не в своей тарелке. Я знаю, что ты задаешься вопросом, стоило ли все, что ты сделала, стоило ли тратить четырнадцать лет своей жизни в Азкабане! Я знаю, что, несмотря на все твои ненавистные слова об обратном, ты скучаешь по сестре больше всего на свете! И я знаю, что бывают ночи, когда твои сомнения становятся настолько непреодолимыми, что ты плачешь во сне, мечтая о том, как все могло бы быть иначе! Цепи перестали звенеть, и Беллатрикс опустилась на колени и посмотрела на незнакомку в маске. Хотя она хотела выплюнуть слова отрицания, ее нижняя губа задрожала, и все мерзкие проклятия замерли в ее горле. – Кто... кто ты? – спросила она тихим шепотом. Фигура в маске замерла на мгновение, и Беллатрикс чуть не задохнулась, когда руки потянулись к капюшону, медленно снимая его с головы. Затем руки переместились к маске, похожей на клюв, и осторожно сняли ее с головы. То, что она увидела, заставило ее задохнуться. Черные вьющиеся локоны ниспадали на плечи женщины, в них виднелось несколько тонких, но заметных полосок светлого серебра. Темные глаза, яркие, как утренняя звезда, полные красные губы, гладкая бледная кожа. Она ухмыльнулась, продемонстрировав ряд идеальных зубов. Беллатрикс смотрела на... себя. Вернее, на то, как она хотела бы выглядеть. Беллатрикс все еще страдала от повреждений, нанесенных ее телу Азкабаном, но, находясь в бегах, не могла сделать много для восстановления своей былой красоты. Эта версия ее была старше, но единственное, по чему она могла судить об этом, - морщины от смеха на её лице были чуть более выражены, а в безупречно уложенной кудрявой чёрной гриве появились серебристые прожилки. Первой мыслью было зелье, но этого не могло быть, потому что они не выглядели совершенно одинаково. Иллюзия? Фокус? Скорее всего. – О да, – произнесло ее второе "я". – Я знаю каждую мелочь, которая вертится в твоем поврежденном разуме, Белла. – Лгунья! – ответила Беллатрикс. – Ты... ты пытаешься занять мое место на стороне Темного Лорда! Ты... он узнает! Он узнает! Ее вторая сущность закатила глаза от отвращения. – Темный Лорд может катиться на все четыре стороны... Гнев переполнял Беллатрикс. Как смеет эта дрянь в ее лице так отзываться о Темном Лорде?! Она уже собиралась ответить, как вдруг на ее лице появилась безумная ухмылка. – О, я поняла, что сейчас происходит! – Беллатрикс по-девичьи хихикнула. – Ты - грязнокровка! Да, ты планируешь занять мое место! Умная, умная девочка. Но недостаточно умная. Темный Лорд раскусит твою уловку. И он сделает с тобой гораздо хуже, чем я когда-либо могла! Давай. Попробуй. Другая "я" покачала головой. – Гермиона наверху, отдыхает в гораздо более приятном месте, чем ты, – сказала ее другая сущность. – О, хорошо, – захихикала Беллатрикс. – Это значит, что я смогу закончить то, что начала. О, какие восхитительные вещи я с ней сделаю. Заставлю ее кричать... заставлю умолять... заставлю... Другая сущность рванулась вперед, чтобы снова схватить ее за горло. С яростью, написанной на ее лице, она закричала во всю мощь своих легких. – ТЫ СОБИРАЛАСЬ ПЫТАТЬ МОЮ ЖЕНУ, НЕНОРМАЛЬНАЯ ПСИХИЧКА! Беллатрикс опустилась на колени, издавая маньячное девичье хихиканье. – Ха! Я залезла тебе под кожу, не так ли? – беззлобно прорычала она. Так жалко. Было очевидно, что эта "штука", кем бы она ни была, не могла быть ею. – Хватит с тебя, – сказала ее вторая сущность, поднимая палочку и затыкая ей лицо кляпом. – Я позволю тебе заглянуть в мой разум. Ты искусный Легилимент. Тогда давай. Загляни. Беллатрикс настороженно смотрела на нее. Если эта другая сущность действительно была ею, то она должна была знать, что никогда не пускала других в свой разум. Это может быть какая-то ловушка. Тем не менее, было бы ложью сказать, что ей не было любопытно. И она могла бы, возможно, раз и навсегда доказать, что эта женщина перед ней - самозванка. Она протянула руку, сначала осторожно, но не встретила сопротивления. Она вошла в сознание женщины и обнаружила вспышки воспоминаний. Некоторые были знакомы - семейные дела в юности, веселые игры с сестрами, учеба в Хогвартсе. Вскоре она обнаружила, что ей не дают доступа к этим воспоминаниям, поскольку другая сущность показала себя экспертом Окклюменции и позволяла ей следовать только по проложенному для нее пути. Затем последовали отрывки воспоминаний, сильно обеспокоившие её: поражение Тёмного Лорда... само по себе невозможное. Ее свобода снова была ограничена, поскольку ее поместили в какую-то психиатрическую лечебницу. Но затем... исцеление... та часть сознания ее другого "я", в которой она находилась, была яркой и обнадеживающей. Чувства любви, желания, страсти, надежды. Вспышка яркого света, и Беллатрикс оказалась на свадьбе волшебников. Играла музыка, многие люди праздновали. Запах торта и сладостей. Люди хлопали в такт музыке. Над алтарем было поднято знамя семьи Блэк. В центре всего этого стояла она сама, одетая в черное платье по семейной традиции, и ее румяная невеста в белом. Каштановые волосы свободно струились, девушка смеялась и держалась за нее, когда они дико кружились под музыку. Её румяная невеста была той самой девушкой, той самой грязнокровкой из особняка: подруга Поттера, только лет на пять старше. И все же. Энди была там, со своим грязнокровным мужем, их полукровной дочерью и ее извращенной семьей оборотней. И Цисси тоже была там, Люциус и Драко в том числе. И еще много людей. Уизли, Поттер, многие другие. Так много... врагов. А еще там был Долохов! Почему Долохов стоял рядом с тортом и болтал с этим магглолюбцем Артуром Уизли?! И Грозный Глаз Муди тоже был там, кивая в такт музыке. Что здесь происходило?! Эта... эта женщина была сумасшедшей! Иначе и быть не могло. Это может быть только извращенной фантазией, которую придумал ненормальный сумасшедший! Это... это не может быть правдой. Невозможно. Ее потянуло дальше, и она увидела еще больше обрывков воспоминаний. Отрывки о счастливой жизни с этой грязнокровкой, рождении детей, большом доме... Беллатрикс больше ничего не видела и не слышала, используя свою великую силу Легилименции, чтобы насильно извлечь себя из сознания своей второй сущности, и снова оказалась сидящей на грязном полу этого промозглого подвала. Это просто не могло быть правдой. Ничего из этого не было правдой. – Послушай меня, – услышала она собственный голос, читающий ей лекцию. – Все, что я тебе рассказала, правда. Все, что ты видела в моем воображении, произойдет. Твое спасение ближе, чем ты можешь себе представить. Конец боли в твоем сердце, Беллатрикс. Гниль. Ложь. И когда ее старшая "я" сняла кляп, она не сдержалась. – САМОЗВАНКА! ЛГУНЬЯ! Я НИКОГДА НЕ БУДУ ВСТРЕЧАТЬСЯ С ГРЯЗНОКРОВКОЙ! ТЕМНЫЙ ЛОРД НАЙДЕТ МЕНЯ! ТЕМНЫЙ ЛОРД НАКАЖЕТ ТЕБЯ! ТЕМНЫЙ ЛОРД... Ее ответ был заглушен, так как ее старшая сущность вернула ей кляп. – Я должна была знать, что это бессмысленно, – прошептала про себя постаревшая Беллатрикс. – Почему я всегда должна быть такой упрямой?! Беллатрикс с кляпом во рту все еще боролась со своими цепями, когда она надела маску на лицо и подняла капюшон. – Отлично, – приглушенным голосом произнесла ее вторая сущность. – Оставайся здесь. И гни! Разъяренная Беллатрикс все еще боролась, когда ее второе "я" поднялось по лестнице и закрыло за собой дверь, погрузив подвал в темноту.

___

Гермиона вздохнула, обнаружив, что лежит на чем-то мягком и удобном. Это было приятно. Гораздо лучше, чем спальный мешок, которым ей приходилось довольствоваться последние несколько месяцев. Она немного потянулась, держа глаза закрытыми. Было и еще кое-что приятное. Мягкая рука нежно гладила ее волосы. Взад и вперед по всей длине волос. Это было приятно. Это было хорошо. Словно проявление любви. Она часто представляла, как Рон вот так гладит ее волосы. Воспоминания нахлынули на нее. Побег из Малфой-мэнора, оглушение, а потом... возможно, ей стоит просто открыть глаза. И она это сделала. Ее глаза распахнулись, и она уставилась на высокий потолок. Над ней висела незажженная люстра. Рядом с ней было тепло очага: камин потрескивал, а она лежала на мягком матрасе. Похоже, это была гостиная какого-то особняка, но она давно пришла в запустение. Мебель была завешана простынями, повсюду висела паутина, а окна, похоже, были заколочены снаружи. Сама комната была довольно большой, в ней было несколько коридоров, ведущих дальше вглубь особняка. Но больше всего ее интересовала фигура в маске с клювом, которая проводила рукой по волосам. Ее спасательница. Или похитительница? Зачем было оглушать её, в конце концов? Гермиона повернулась к ней, и незнакомка убрала руку. – Я так скучала по тебе, – прозвучал приглушенный женский голос. – Я... я вас знаю? – осторожно спросила Гермиона, садясь и настороженно глядя на незнакомку. Незнакомка, в свою очередь, встала и немного прошлась по комнате. Последовало неловкое молчание. – Можно сказать и так, – проговорила она в конце концов. – Я... я полагаю, что должна поблагодарить вас за помощь, – сказала Гермиона. – Я не... Я не хочу думать, что могло бы случиться, если бы вы не помогли. Вы из Ордена? Молчание. – Как вас зовут? – спросила Гермиона. Опять тишина. Гермиона начала чувствовать себя немного подозрительно. Кем могла быть эта женщина? Агент Дамблдора? Аврор? Кто-то из Министерства. Ей пришла в голову мысль, что она может быть даже Пожирателем смерти, ведущим какую-то внутреннюю игру за власть. Даже за маской Гермиона могла сказать, что женщина встревожена. – Где мы? – снова спросила Гермиона. И снова никакого ответа. Ситуация дошла до того, что она сама начала чувствовать беспокойство. – Почему вы не говорите мне свое имя? Или где мы находимся? – надавила Гермиона. Женщина вздохнула. – Гермиона, ты будешь шокирована, – сказала женщина, снимая капюшон. – Пожалуйста, постарайся быть непредвзятой... – сказала она, сделав небольшую паузу, прежде чем снять маску. Показались черные локоны с серебряными прожилками, но как только Гермиона увидела ее лицо, она, несомненно, была противоположна Беллатрикс Лестрейндж. Гермиона вскрикнула и сделала несколько шагов назад, споткнувшись о матрас и упав на спину. Она пыталась отползти от обезумевшей ведьмы, пока не ударилась спиной о стену камина. – Пожалуйста! Пожалуйста, не бойся, – тихо проговорила Беллатрикс. – Я не причиню тебе вреда. Я никогда не причиню тебе вреда... – в ее голосе звучала искренность. Это было не столько утверждение, сколько мольба. Однако это была мольба, которая осталась без внимания. Гермиона оглядела комнату в поисках выхода и нашла его в больших деревянных двустворчатых дверях напротив камина. Молодая ведьма вскочила на ноги и бешено бросилась к двери. Может быть, у нее и не было палочки, но она все еще была ловкой. Гермиона прижалась к двери, судорожно хватаясь за ручки и тряся их. Дверь была заперта. Конечно, дверь была заперта. Гермиона издала вопль разочарования и страха, тщетно пытаясь изо всех сил оттолкнуться от двери. – Гермиона, пожалуйста! – говорила Беллатрикс. Еще одна мольба. На этот раз более отчаянная. Но не такая отчаянная, как сама Гермиона: она зарычала и практически бросилась на дверь. Это было бесполезно. Она уже собиралась бежать в один из боковых коридоров, чтобы найти другой выход, когда следующие слова Беллатрикс остановили ее на месте. – Твоя бабушка поняла бы. В комнате не было слышно ни звука, кроме потрескивания огня, стука дождя по деревянному зданию и биения ее собственного сердца. Чувство, превосходящее ее страх, охватило ее, чувство сожаления и печали. Оно пронзило ее до костей. Гермиона медленно обернулась и увидела Беллатрикс, стоящую рядом с ней с выражением озабоченности на лице. Внезапно она уже не казалась такой пугающей. За два дня до того, как Гермиона была вынуждена лишить своих родителей память, скончалась ее бабушка Лидия Грейнджер. Она всегда была очень близка со своей бабушкой, и ее смерть сильно опечалила ее. Хуже того, она и ее родители были единственными родственниками бабушки, и никто из них не смог присутствовать на ее похоронах. Умом она понимала, что бабушка не хотела бы, чтобы она подвергала опасности себя и своих родителей, но сердце ее все равно переполняло чувство вины. Гермиона сделала несколько глубоких вдохов и медленно повернулась. – Откуда ты это знаешь? – осторожно спросила Гермиона. Беллатрикс улыбнулась ей. Она была доброй и искренней... и, конечно, странно было видеть ее на лице Беллатрикс Лестрейндж. Темная ведьма осталась стоять на месте. – Ты просила меня сказать тебе это на случай... ну, того, что только что произошло. – Я? – Гермиона подняла бровь. – Но... я думаю, я бы это запомнила. – Запомнишь, – сказала Беллатрикс. – В будущем. Она достала из кармана сильно модифицированный Маховик времени. Темная ведьма взяла его за цепочку и бросила в сторону Гермионы. Младшая ведьма ловко поймала его и держала перед собой. Под всеми различными и очень незаконными модификациями это определенно был настоящий Маховик времени, но он также выглядел так, словно полностью сгорел. Если эта Беллатрикс действительно путешествовала в прошлое, то это было путешествие в один конец. Подняв голову, она на мгновение изучила Беллатрикс. Она выглядела иначе, да, более здоровой и определенно более здравомыслящей. Но и действительно старше. – Не говори мне, – сказала улыбающаяся Беллатрикс, проводя рукой по волосам. – Волосы выдали, не так ли? Я хочу покрасить их, но жена не разрешает. Она считает, что серебряные полоски, ну, очень привлекательны. – Ваша жена? – спросила Гермиона. Беллатрикс кивнула и села перед огнем, подтянув колени к груди и приглашая присоединиться к ней. Гермиона сделала несколько осторожных шагов в ее сторону, пока не убедилась, что старшая ведьма не выйдет из себя. – Где Беллатрикс? Другая, я имею в виду. – Внизу, – ответила Беллатрикс. – Я пыталась здраво поговорить с ней, но это было практически безнадежное дело. Надеюсь, с тобой мне повезет больше. Она не могла отрицать, что именно эта женщина по какой-то причине спасла ее. Возможно, она сможет узнать причину, если выслушает ее. Пока же эта Беллатрикс казалась достаточно дружелюбной, и бежать ей было некуда. – Почему ты здесь? – спросила Гермиона, присаживаясь на матрас у теплого огня. – Зачем ты путешествовала во времени? – Я хочу показать тебе кое-что, – сказала Беллатрикс и достала из кармана листок бумаги. На нем было несколько складок и потертостей, так как это была, очевидно, очень любимая и заветная фотография. Гермионе пришлось несколько раз взглянуть на фотографию, прежде чем она смогла осознать увиденное. На этой фотографии была Беллатрикс... старшая Беллатрикс. Судя по чулкам, висящим над камином, елке рядом с камином и колокольчикам, свисающим с головы оленя над камином, фотография была сделана на Рождество. Рядом с Беллатрикс на фотографии стояла Гермиона постарше. Этой Гермионе на вид было около тридцати лет, она тепло улыбалась и была одета в удивительно уродливый рождественский джемпер, а на голове у нее красовалась пара пушистых рогов. На фотографии Гермиона и Беллатрикс смеялись в камеру, а затем поцеловали друг друга. Было очевидно, что эти двое очень любят друг друга. Но на фотографии были не только они. Там также была маленькая девочка, которой на вид было около шести лет. Девочка была миниатюрной версией Беллатрикс: темные глаза, сильная челюсть, очень яркая внешность для такой юной особы, но с мягкими каштановыми локонами. Рядом с ней сидел мальчик постарше, больше похожий на Гермиону: более узкое лицо с пронзительными карими глазами. На мгновение Гермионе показалось, что она заглянула в другую вселенную. – Это моя семья, – сказала Беллатрикс. – Твоя семья. Наша семья. Снято в день Рождества 2019 года. Гермиона тяжело сглотнула. Было ощущение, что она смотрит на жизнь другого человека. – Наш сын скоро начнет учиться в Хогвартсе, – сказала Беллатрикс. – Его зовут Ригель. Сначала я хотела назвать его Бетельгейзе, но ты пресекла это. Что-то насчет того, чтобы произнести это имя три раза, или какие-то маггловские штучки. Нашу дочь зовут Лидия, в честь твоей бабушки. Милейшая девочка и вундеркинд. В шесть лет без труда произносит заклинания, которые с трудом даются детям вдвое старше ее. У Гермионы голова шла кругом. Как все это может быть правдой? Но то, как Беллатрикс смотрела на фотографию, этот тоскливый взгляд, эта тоска... это было одновременно и восхитительно, и глубоко тревожно. – Но... Мне нравится Рон, – неуверенно произнесла Гермиона. – Я знаю, что это нелегко принять, – сказала Беллатрикс. Гермиона снова посмотрела на фотографию. Конечно, это была хорошая, любящая семья. Но как она могла быть ее? Однако, глядя на камин и голову оленя, она заметила одну деталь на фотографии. Она повернула голову к камину в комнате и заметила, что над ним висит такая же голова оленя. – Это тот самый камин с фотографии, – сказала Гермиона. Беллатрикс кивнула. – Хороший глаз на детали. Здесь мы живем. Или собираемся жить. Боюсь, в данный момент это место нуждается в небольшом ремонте. – Где это место? – снова спросила Гермиона. – Убежище Кэрнгормс для магических существ. – Но его закрыли в двадцатых годах и забросили, – сказала Гермиона. – После того, как Министерство сократило финансирование. Беллатрикс улыбнулась. – Не забывайте, что семья Блэк накопила немалое состояние. Мы купили это поместье и восстановили его. И мы управляем им вместе, обосновавшись после года совместных путешествий по миру. Наши дети родились в этом доме. Гермиона закусила губу, прислонившись спиной к стенке камина. – Ты права, это очень много для восприятия, – сказала Гермиона. – Ты кажешься... добрее. Менее... – Безумная, – усмехнулась Беллатрикс. – Можно и так сказать, милая. И поверь мне, это было нелегко. Потребовались годы терапии, чтобы пробить мой толстый череп. Но все началось с тебя. Ты заставила меня захотеть исцелиться. Ты заставила меня захотеть стать лучшим человеком. Гермиона вернула фотографию, но выпустила короткий вздох. – Буду честной, я не вижу, чтобы это произошло. Даже если бы меня привлекали женщины, а это не так... – ... уверена, что нет, – усмехнулась Беллатрикс. Гермиона взглянула на нее, зарычав, и темная ведьма подняла руку. – О, я знаю этот взгляд, – засмеялась она. – Именно поэтому Брексит теперь запретная тема в нашем доме. Поверьте мне, эти разговоры привели к целой куче разбитой посуды. – Брексит? Беллатрикс фыркнула. – В конце концов, ты узнаешь. Не волнуйся об этом сейчас. – Во-первых, мне нравится Рон, – решительно сказала Гермиона. – Во-вторых, ты можешь быть очень милой и уважительной по отношению ко мне, но твоя младшая версия? Она только что собиралась меня пытать! Ты не только ожидаешь, что я влюблюсь в женщину, что уже маловероятно, но и в ненормальную приверженку превосходства крови, которая ненавидит таких магглорожденных, как я, и чуть не пытала меня! Беллатрикс бросила на нее напряженный взгляд. – Ты знаешь, как долго я нахожусь в этом времени? Больше года. Ты знаешь, почему я бросила вызов всем магическим законам, путешествуя так далеко во времени? Почему я была разлучена со своими близкими? Потому что я хочу, чтобы мой... НАШ счастливый конец действительно случился! Я хочу, чтобы родились наши дети! Я хочу, чтобы наша счастливая совместная жизнь действительно состоялась! Я не могу потерпеть неудачу и не потерплю! Гермиона была поражена интенсивностью голоса Беллатрикс. Часть прежней Беллатрикс... или, скорее, молодой Беллатрикс, несомненно, все еще была в ней. Та навязчивая натура все еще присутствовала; она видела это в ее глазах. Эта Беллатрикс была женщиной с определенной миссией, это было совершенно точно. Дальнейший разговор прервал гневный крик, донесшийся снизу, из подвала. Ярость была ощутима. Это был крик, обещающий смерть и разрушение. Беллатрикс не выглядела удивленной. Она достала из мантии довольно знакомые карманные часы и проверила время. – Хм, она справилась с кляпом. С опережением графика, заметь. Думаю, она освободится через несколько минут. Мои... воспоминания об этом времени могут быть немного туманными. Это свойственно нестабильному состоянию. Мне пора идти. Гермиона моргнула, страх схватил ее за горло. – Нет! Ты... ты не можешь оставить меня с ней наедине! Беллатрикс закрыла глаза. – Я должна. – Пожалуйста! Она причинит мне боль! – умоляла Гермиона. Беллатрикс посмотрела на нее с болью. – Да. Она сделает это. Страх превратился в гнев, когда она схватила старшую Беллатрикс за мантию. – Если ты любишь меня так сильно, как говоришь, если хоть что-то из того, что ты мне рассказала, правда, ты не станешь подвергать мать своих детей такому! Беллатрикс нежно положила руку на щеку Гермионы, от чего та сначала чуть не отшатнулась. Но это был жест любви. – Я должна, – прошептала она и нежно прижалась губами ко лбу Гермионы. Гермиона закрыла глаза и почувствовала нежность в жесте темной ведьмы, позволив ей обхватить себя руками. Хотя ее история ни в коем случае не могла быть правдой, она не сомневалась, что чувства, которые эта старшая Беллатрикс испытывала к ней, были искренними. – Держи это, – сказала Беллатрикс, протягивая ей меч Гриффиндора после того, как выпустила ее из своих объятий. – Он тебе понадобится. В этот момент Беллатрикс... младшая Беллатрикс, во всей своей безумной красе ввалилась в дверь, ведущую из подвала. Кипя от ярости, широко раскрыв глаза, с дикими волосами, она издала вопль, как только увидела старшую Беллатрикс, и бросилась к ней. Старшая Беллатрикс лишь улыбнулась и унеслась прочь, прежде чем ее младшая версия подоспела к ней. Гермиона тяжело сглотнула. Теперь она была наедине с Беллатрикс Лестрейндж... с младшей Беллатрикс Лестрейндж, которая явно не была здравомыслящей или милой. Эта младшая Беллатрикс Лестрейндж теперь направила все свое внимание на нее. – ТЫ! – кричала она. – МЕРЗКАЯ ГРЯЗНОКРОВКА! Гермиона вскрикнула, когда ее стремительно бросили на пол, снова оказавшись во власти темной ведьмы. И она должна была влюбиться в эту женщину?!