Самопредотвращение | Self-Prevention

Очнувшись, Гермиона подавила зевок. Она сделала несколько глубоких вдохов и, конечно же, почувствовала себя гораздо менее уставшей и гораздо менее холодной. Молодая ведьма медленно начала садиться, хватаясь за живот и шипя от боли, когда ее застывшие мышцы поначалу отказывались содействовать. Боль, все еще исходившая от закрытых ран, раздражала, но уже не была такой сильной, как вчера. Боль также давала ей понять, что она все еще очень жива. Она была не в лучшей форме, но если учесть, в каком состоянии она была вчера, это было определенное улучшение. Гермиона чувствовала, что сегодня она сможет преодолеть некоторое расстояние. Беллатрикс уже не было в спальном мешке, но она слышала какие-то звуки за пределами палатки, и что-то очень приятно пахло. Подняв свое протестующее тело, Гермиона открыла палатку и вышла наружу, чтобы увидеть Беллатрикс, сидящую у костра, который она, очевидно, развела. Над костром стоял котелок, наполненный тушеным кроликом. — Доброе утро, грязнуля, — сказала Беллатрикс. — Чувствуешь себя сегодня менее проколотой? — Значительно, — ответила Гермиона. — Хмм, пахнет приятно. — И на вкус тоже, — ответила Беллатрикс и протянула Гермионе деревянный половник с небольшим количеством рагу. Она попробовала, и должна была признать, что впечатлена. — Я не знала, что ты умеешь готовить рагу из кролика, — сказала Гермиона. — Я быстро учусь, и я много раз наблюдала, как ты это делаешь, — сказала Беллатрикс. — А Блэки преуспевают во всем, грязнуля. Ты уже должна это знать. Глаз Гермионы уловил две кровавые кучи немного в стороне от лагеря и увидела, что это были два частично ободранных кролика. Очевидно, Беллатрикс не смогла снять с кроликов шкуру и, расстроившись, грубо выбросила их за пределы лагеря. Беллатрикс проследила за ее взглядом и пожала плечами. — Эти кролики были плохими. Слишком маленькими. С третьего содрать шкуру было легче. Гермиона улыбнулась. — Я посмотрю, смогу ли я спасти что-нибудь от них, — сказала она. — Было бы жаль терять хорошую еду. — Если надо, грязнуля, — со вздохом ответила Беллатрикс. Ситуация улучшалась. Светило солнце, и погода, казалось, изменилась к лучшему. Хотя земля, возможно, все еще будет немного влажной и коварной, солнце поможет немного согреться во время путешествия. — Мы еще сделаем из тебя туристку, Беллатрикс, — улыбнулась Гермиона. Беллатрикс скорчила гримасу. — Грязнуля, я могу искренне сказать, что когда мы наконец выберемся из этой дыры, я больше никогда не выйду на природу. И уж точно не буду иметь ничего общего с Кэрнгормсом до конца своей жизни! Азкабан лучше, чем это место! — Правда? — Гермиона подняла бровь. Беллатрикс на мгновение перестала помешивать котел. — Нет. Нет, это не так. — На что это похоже? — спросила Гермиона. — Азкабан, я имею в виду. На мгновение глаза Беллатрикс опасно блеснули. Темная ведьма изучала выражение лица Гермионы, ища в нем насмешку или жалость, но ничего не нашла. Выражение лица Беллатрикс стало жестким, она смотрела в огонь, а затем положила в рот кусок кролика и стала жевать. — Это ад… — тихо прошептала она. — Поверь мне, грязнуля. Ты не захочешь оказаться там. Никогда. — Я слышала от Гарри, — сказала Гермиона. — Дамблдор показал ему воспоминания с твоим судом. Он видел, как ты триумфально восседала на стуле, словно это был трон. Беллатрикс фыркнула. — Бравада глупой женщины, которая не знала ничего, — ответила Беллатрикс. — Эта бравада умерла достаточно быстро, когда я наконец-то попала туда. Это холодное, промозглое, сырое и грязное место. Каждое мгновение там похоже на смерть. Дементоры. Она говорила о дементорах. — Как ты выжила? — спросила Гермиона с неподдельным интересом. — Шаг за шагом, — ответила Беллатрикс. — Я была полна решимости не дать дементорам победить. Я взяла все самое лучшее и спрятала это глубоко в своем разуме, за сильнейшими ментальными барьерами. Это место пережует тебя и выплюнет, если ты позволишь ему. Как ты думаешь, почему Пожиратели смерти, которые выживали там годами, являются одними из самых сильных, мерзких и безжалостных волшебников на свете? Потому что Азкабан научил их… и меня… что ты должен быть таким, чтобы продержаться больше года! По правде говоря, Гермиона не хотела представлять, каково это — находиться под воздействием дементоров так долго, а Министерство разрешало это в течение многих лет подряд, просто потому что это было… дешевле. Гермиона не могла не восхищаться силой Беллатрикс, тем более что она не была уверена, что сама смогла бы выжить в этом месте. — Я никогда не была так счастлива, как когда покинула это место, — ответила Беллатрикс. — Побег дал мне окончательную победу над дементорами. Но я никогда не вернусь туда, грязнокровка. Я умру прежде, чем вернусь. Напряженность в ее глазах сказала Гермионе, что она очень серьезна. Гермиона кивнула. Правда, они были врагами. Правда, Беллатрикс совершала ужасные вещи. Но она не хотела, чтобы Азкабан был тем местом, где держат людей. Подумать только, Министерство помещало людей, летавших на метлах в пьяном состоянии, туда же, куда и Пожирателей смерти… — Что бы ни случилось, — сказала Гермиона. — Выиграешь ты или проиграешь, надеюсь, тебе никогда не придется там оказаться. Произошло нечто неожиданное. Улыбка. Теплая, искренняя улыбка. Предназначена для нее. Это напомнило ей о старшей Белле. Более милой. Более стабильной. Как ни странно, больше не было ощущения, что они разделены миром. Обе считались сильными, талантливыми ведьмами, вундеркиндами своего времени. Неужели им суждено было влюбиться друг в друга? — Ты не голодна? — спросила Беллатрикс и указала Гермионе на миску с тушеным кроликом. — Хм, — сказала Гермиона, откусив кусочек. — Это вкусно. — Конечно, вкусно, — ответила Беллатрикс, но Гермиона могла поклясться, что темная ведьма выглядела весьма довольной собой. Через несколько минут ведьмы собрали палатку и продолжили свой путь. По плану они должны были пока следовать за оградой, чтобы найти способ ее обойти. После нападения Беллатрикс предположила, что это был своего рода загон, отделяющий более опасных существ от остальных обитателей заповедника. Вероятно, виверна, с которой они столкнулись, была одним из первоначальных обитателей заповедника и была забыта, когда остальные магические существа были эвакуированы. Этот долгоживущий экземпляр сбежал, когда была повреждена ограда, и охотился на территории заповедника. Гермиона нервничала от мысли, что он все еще может быть где-то рядом, но Беллатрикс заверила ее, что он, скорее всего, отправился искать более легкую добычу, раз уж потерял глаз. Гермионе оставалось только надеяться. Гермиона выматывалась быстрее, чем раньше, все еще не полностью оправившись от нападения. Она задыхалась, и ее бок начинал болеть от напряжения. К счастью, Беллатрикс была рядом и подбадривала ее… но не тем, что подталкивала ее или дергала за волосы, а тем, что позволяла ей делать перерывы на отдых, а в какой-то момент даже поддерживала ее, когда они шли. Но именно тогда, когда они подошли к углу забора, за которым шли, они обнаружили нечто совершенно удивительное. Гермионе пришлось посмотреть дважды, и тогда она все еще думала, что глаза ее обманывают. — С-скажи мне, что это реально, — прошептала Гермиона. — Скажи мне, что я не брежу. — Ты не бредишь, — добавила Беллатрикс. — Я тоже это вижу. Это был путь. Настоящая тропа! Гермиона быстро достала карту и компас и проверила направление. — О Боже, — прошептала она, закрыв глаза, чтобы облегчение нахлынуло на нее. — Она ведет в направлении центра для посетителей. Мы все еще далеко, но мы будем на ровной местности. Больше никаких холмов, никаких карабканий. — Больше никаких мозолей на ногах, — ответила Беллатрикс. Обе ведьмы улыбнулись друг другу. Искренней улыбкой. Они почти выбрались. Теперь это был лишь вопрос времени. Обе ведьмы пошли по тропинке, петляющей по холмам и полям. Похоже, это была часть заповедника, где посетители могли исследовать и взаимодействовать с существами. Как и многие магглы Британии, волшебники и ведьмы были заядлыми гуляками. По крайней мере, так было раньше, когда заповедник был открыт для посетителей. Они прошли мимо нескольких указателей, многие из которых сгнили и были неразборчивы, но некоторые еще можно было прочитать. Некоторые знаки указывали направление, что обе ведьмы приняли к сведению, другие давали описание магических существ, которых можно было встретить в этой местности. Они миновали еще один загон, состоящий в основном из ржавого забора и нескольких развалившихся домиков; очевидно, это был зоопарк для детей. Гермиона не могла не улыбнуться, проходя через руины этого заповедника: когда-то здесь было красиво и спокойно. И оно могло бы стать таким снова. Даже если Беллатрикс и Гермиона никогда не полюбят друг друга, Гермиона могла бы представить себя живущей здесь и восстанавливающей заповедник. Глядя на Беллатрикс, она подумала, не думает ли темная ведьма о том же. Они шли до тех пор, пока Гермиона не остановилась и не почувствовала, что может упасть от усталости. К этому времени они уже отлично продвигались вперед и были гораздо ближе к центру для посетителей и шотландскому нагорью за воротами. Было решено разбить лагерь на сегодня и закончить путешествие завтра. Гермиона и Беллатрикс вместе поставили палатку и, поскольку уже почти стемнело, решили развести костер, чтобы погреться и отдохнуть у него. — Хм, — сказала Беллатрикс, изучая окрестности. — Мы в саду. Вернее, в том, что от него осталось. Гермиона посмотрела и быстро убедилась, что Беллатрикс была права. Как ни заросло все вокруг, она все еще могла видеть очертания ландшафтного дизайна. На земле лежали остатки решетки, а фонтан был едва заметен под зарослями. — О, ты права, — сказала Гермиона. — Когда-то это место было прекрасным и кипело жизнью. Было бы неплохо восстановить его. Беллатрикс фыркнула. — Не надо никаких идей, грязнуля. Что бы ни говорила эта самозванка, мы не будем жениться и восстанавливать это место. — Я имею в виду, независимо от того, что мы якобы влюбимся, — сказала Гермиона. — Просто было бы здорово увидеть это место восстановленным в его былой славе. Прекрасный сад, наполненный жизнью, которым смогут наслаждаться как посетители, так и волшебные существа, независимо от того, кто будет заниматься восстановлением. Не говори мне, что это было бы нехорошо. — Хм, ты романтик, грязнуля, — усмехнулась Беллатрикс. — Признаю, это место видало лучшие времена. Хотя я предлагаю сначала выследить виверну, прежде чем разрешать семьям приводить своих детей. Хм, с этим трельяжем и фонтаном… это место очень напоминает мне сад, где проходила моя свадьба. Мой отец не пожалел средств. Наверное, обслуживающий персонал хорошо поработал, но, кроме этого, это был самый худший день в моей жизни… Беллатрикс приняла довольно мрачный вид. — Я была обещана ему еще до того, как покинула утробу матери, а ему было всего несколько месяцев, — с горечью произнесла Беллатрикс. — Мои родители с радостью обменяли свою нерожденную старшую дочь ради какого-то семейного союза. — Боже, — Гермиона с отвращением скривила лицо. — Не суди нас слишком строго, грязнуля, — Беллатрикс скрестила руки. — Именно так образцовые чистокровные семьи, такие как моя, поступали на протяжении многих поколений. И это всегда помогало. Но все же… брак по расчету — это не то, что я бы выбрала. Во всяком случае, не с мужчиной. Гермиона посмотрела ей в глаза. Могла ли она иметь в виду? Но Беллатрикс ответила прежде, чем Гермиона успела задать вопрос. — Я предпочитаю женскую компанию, — сказала Беллатрикс, слегка усмехнувшись. — Тебя это шокирует, маленькая грязнокровка? Гермиона покачала головой. — Нет, — ответила она. — В этом нет ничего плохого. Ответ явно порадовал Беллатрикс. — Конечно, я высказала свое беспокойство родителям. Они ответили то же самое, что и любой чистокровный родитель своему ребенку, вступающему в брак без любви: просто заведи любовницу. — Правда? — спросила Гермиона. Беллатрикс усмехнулась и кивнула. — У меня действительно была любовница. Пожирательница смерти, — сказала Беллатрикс. — Ее звали Кезия Асквит. Вороноволосая, с голубыми глазами и вспыльчивым характером. О, она была скаузеркой, и я всегда смеялась над ее акцентом. Мы любили друг друга, грязнуля. Очень сильно. После успешных миссий Темный Лорд часто даровал своим последователям благодеяния, и мы планировали попросить его аннулировать оба наших брака, чтобы мы могли… Беллатрикс на мгновение замолчала, опустив глаза вниз, и немного посмотрела в огонь. — Ну… это не имеет значения. У нас никогда не было шанса. — Что случилось? — осторожно спросила Гермиона. Беллатрикс вздохнула. — Кезия была из незначительного дома чистокровных, она так хотела проявить себя. Она бралась за более опасные миссии для Темного Лорда, чтобы получить статус и добиться благосклонности… нашего благодеяния. Однажды она отправилась на задание и просто… не вернулась. Гермиона ненадолго встретилась с ней взглядом и увидела в нем печаль. Это все еще ранило ее, это Гермиона могла видеть. Легко думать о врагах как о бездушных монстрах, но они были такими же людьми, как и все остальные, с надеждами, мечтами и любимыми. Орден говорил только о своих собственных потерях, и, хотя это было правильно, легко забыть, что обе стороны потеряли близких. — Позже я узнала, что авроры, ответственные за ее смерть, были Лонгботтомами, — прошептала Беллатрикс, и выражение ее лица исказилось в злобной ухмылке. — Они заплатили за это. Я убедилась в этом. Часть Гермионы хотела сказать Беллатрикс, что для того, чтобы положить конец циклу ненависти, хотя бы кто-то должен отпустить это. Но свет, мелькнувший в глазах Беллатрикс, убедил ее в том, что говорить ей об этом опасно: сейчас она может быть спокойна, но не исключено, что Беллатрикс сорвется в один момент. — Мне очень жаль, — ответила Гермиона. Беллатрикс пожала плечами. — Это было очень давно. — Возможно, нам стоит лечь спать, — сказала Гермиона. — Может, нам снова оставить огонь гореть? — Стоит, — ответила Беллатрикс, вставая. — Виверны не любят огонь. Перенеся вещи в палатку, когда они вошли внутрь и начали готовить свои постельные принадлежности к ночи, Гермиона была потрясена, внезапно услышав, как Беллатрикс мурлычет ей на ухо. Молодая ведьма была поражена внезапной близостью темной ведьмы и на мгновение полностью замерла. — А что насчет тебя, а? — сказала Беллатрикс. — Я поделилась. Теперь расскажи мне что-нибудь о своей личной жизни, грязнуля. Это будет справедливо, не так ли? Гермиона закусила губу: это было настолько личное, насколько это вообще возможно, и Гермионе было не очень удобно делиться этой информацией с Беллатрикс. В то же время темная ведьма выжидающе смотрела на нее, и по ее выражению лица она была уверена, что та не примет отказа. Она тяжело вздохнула. — Да ладно, — сказала Беллатрикс. — Может, ты и грязнокровка, но ты все равно хорошенькая. Должно быть, у тебя были ухажеры. Гермиона пожала плечами. — Наверное, — начала она. — Был Виктор Крам. Я была с ним на Святочном балу во время Турнира Трёх Волшебников. Темноволосый и крепкого телосложения. Он был очень милым. Виктор был звездным игроком в квиддич и очень знаменит, хотя ты, возможно, не слышала о нем, учитывая, что ты… ну, не были рядом. Он был просто рад найти девушку, которая относится к нему как к нормальному человеку. Это длилось недолго… Думаю, я была слишком молода для нормальных отношений. Потом был Кормак МакЛагген. Думаю, он считается. Любил говорить о том, что его семья «большая шишка в Министерстве». — Фу, — сморщила нос Беллатрикс в ответ. — Грубый, несносный, мог говорить только о том, что хочет попасть в команду по квиддичу. Я не была уверена в том, о чем думала, на самом деле, — пожала плечами Гермиона. — А потом, конечно, был Рон. Смелый, сильный, незрелый Рон. — Друг Поттера? Парнишка Уизел, — подняла бровь Беллатрикс. — Дай угадаю, еще один игрок в квиддич? — Очень даже да, — улыбнулась Гермиона. — Похоже, малышке грязнуле нравятся игроки в квиддич, — сказала Беллатрикс. — Должна тебе сказать, что в годы учебы в Хогвартсе я была звездным охотником команды Слизерина. Гермиона нахмурилась. — Какое это имеет отношение к чему-либо? — Ко всему, — усмехнулась Беллатрикс. О, Гермионе не понравилась эта ухмылка. Нет, ей вообще не нравилась эта ухмылка. — Потому что ты тоже наслаждаешься обществом женщин. От этого заявления Гермиона слегка приоткрыла рот, ее губы шевелились, пока она беззвучно лопотала, но в конце концов ей удалось выдавить из себя напряженное: — Это просто смешно! Беллатрикс издала короткий смешок. — О, я так не думаю, грязнуля. Рыбак рыбака видит издалека, понимаешь? Ну же, не трудись отрицать это. Я вижу, как ты смотришь на меня, даже если ты сама этого не понимаешь. Гермиона энергично покачала головой. — Нет. Это неправда. Мне не нравятся девушки! Мне нравится Рон! — Неужели? — промурлыкала Беллатрикс, и Гермиона чуть не отшатнулась, когда когтистая рука протянулась и коснулась ее волос. С нежной мягкостью, на которую, по мнению Гермионы, темная ведьма была неспособна, она погладила ее волосы. Вверх и вниз. Вверх и вниз. Это напомнило ей о том, с какой любовью старшая Беллатрикс гладила ее волосы. Это было… это было так приятно. Гермиона тяжело сглотнула. — Тебе это не нравится? — Беллатрикс ухмыльнулась. О, эта ухмылка. — Н-нет, — заикаясь, пролепетала Гермиона. — С-стой. П-пожалуйста, прекрати. — О, это звучит очень возмущенно и убедительно, грязнуля, — насмешливо проговорила Беллатрикс. — Скажи мне, что тебе это не нравится. Рискни. Беллатрикс положила теплую руку ей на щеку, нежно поглаживая кожу большим пальцем. — Тебя когда-нибудь так трогали, грязнуля? Разве твой Виктор, Кормак или Рон когда-нибудь вызывали у тебя такие чувства? Такие мягкие. Такие чувственные? Такие… желанные? Темная ведьма играла в какую-то больную игру, Гермиона была уверена в этом. Но даже если она знала это, почему ее сердце колотилось в груди? Почему у нее пересохло во рту? Почему она едва могла мыслить здраво? Почему она пылала между бедер? Почему она дрожала от прикосновений Беллатрикс? Гермиона вздрогнула, когда Беллатрикс наклонилась вперед. Она была так близко, что это пугало. Она чувствовала запах ее волос, ощущала ее тепло, когда ее лицо оказалось так близко к ее лицу. Молодая ведьма хныкнула, когда Беллатрикс задышала ей в ухо. — Тебе это тоже не нравится? Потому что я думаю, что тебе нравится все, что я делаю с тобой сейчас. О, и я думаю, что тебе это тоже понравится, моя маленькая грязнуля. Гермиона задрожала, как тростинка на ветру, когда Беллатрикс наклонилась к ней еще ближе, ухмыляясь, как голодный чеширский кот. О боже. О боже. Она собирается… она собирается поцеловать меня! Когда их губы успели соприкоснуться? Это было как волшебство. Мягко. Так невероятно мягко. Руки скользили по ее бокам, по спине. Ее близость, когда-то такая пугающая, теперь была такой пьянящей. Подумать только, что такая жестокая и злая Беллатрикс может быть такой нежной. Часть ее души кричала, чтобы она остановилась. Это был враг, Пожирательница смерти, та, кто ненавидела магглорожденных только за то, что они родились от родителей-немагов. И все же… Мне нравится Рон! пыталась она сказать себе. Мне нравится Рон! Мне нравится Рон! Мне нравится… Мне… Мне… Мне нравится… — Белла, — задыхалась Гермиона между поцелуями. — Заткнись, — шипела Беллатрикс, на этот раз игриво, прежде чем из глубины ее горла раздался низкий смешок. От этого по позвоночнику Гермионы пробежали мурашки. Почувствовав себя немного смелее, Гермиона осторожно протянула руку, чтобы коснуться Беллатрикс, и, к ее удовольствию, темная ведьма позволила ей обхватить себя за талию, провести руками по спине и притянуть к себе. Темная ведьма гоготнула, когда их губы соприкоснулись, и перешла на новый уровень. Когда Беллатрикс провела языком по ее губам… когда их языки соприкоснулись, Гермиона почувствовала, что тает. Ее сердце заколотилось в груди, когда она почувствовала, что ее внутренности превратились в желе. Вот оно. Ее первый поцелуй. С Беллатрикс Лестрейндж. В палатке. В глуши. И это было великолепно. Возможно… возможно, это все-таки возможно. Возможно, эта Беллатрикс превратилась бы в ту, старшую Беллатрикс, которую она встретила, которая изменилась так полностью и основательно под действием одной лишь силы любви. Возможно, позже они вместе создадут семью. Невозможность уже не казалась такой уж невозможной. Беллатрикс целовала ее жадно и беспощадно, и Гермиона почувствовала, что дрожит. Она почувствовала, как Беллатрикс провела рукой по ее волосам, удерживая ее затылок на месте, пока она усиливала поцелуй. Боже, как же ей не хотелось, чтобы этот момент заканчивался. Просто провести вечность здесь, в этой палатке, под звездами и в объятиях Беллатрикс, пока они целуются. Гермиона почти выдохнула в знак протеста, когда поцелуй прервался. Переполненная чувствами и потоком эмоций, счастливая Гермиона открыла глаза и тепло улыбнулась, ожидая, что Беллатрикс сделает то же самое. Как же она ошибалась. Ни улыбки, ни теплоты в выражении лица, ни тоски во взгляде не было. По правде говоря, Гермиона не знала, чего она ожидала… но она точно не ожидала испуганных диких глаз, похожих на глаза загнанного в угол животного. — Б-белла? — пролепетала Гермиона, глядя на темную ведьму с пораженным видом, словно Беллатрикс только сейчас начала осознавать, что она натворила. Ее дыхание участилось, страх и растерянность еще больше овладели ею. Темная ведьма тяжело сглотнула, и тут все стало намного хуже. Страх и растерянность сменились яростью. Темные глаза опасно сверкнули, дыхание участилось, а грудь начала вздыматься. Ногти руки, все еще лежавшей на ее руке, начали впиваться в кожу Гермионы. — Ты делаешь мне больно, — неуверенно прошептала Гермиона, тщетно думая, что Беллатрикс хоть как-то испугается ее жалоб. Это только разозлило темную ведьму еще больше. Темная ведьма издала нечто, что можно было описать только как рычание, и действительно отпустила ее… только для того, чтобы схватить ее за волосы и поднять другую руку с намерением нанести мощный удар сзади. — Пожалуйста, нет! — закричала Гермиона, растерявшись от внезапной перемены, эмоции от счастливого поцелуя смешались со страхом и болью, когда она отшатнулась, чтобы избежать удара. Беллатрикс не ударила ее. Вместо этого она грубо толкнула ее на землю и поднялась на ноги. Беллатрикс издала пронзительный вопль, расхаживая взад-вперед по крошечной палатке, ее руки перебирали вьющуюся гриву, словно она пыталась понять, что ей делать после только что совершенного преступления страсти. — Белла? — осторожно спросила Гермиона. — НЕ СМЕЙ! — закричала на нее Беллатрикс. — НИ ЕДИНОГО СЛОВА, МЕРЗОСТЬ! НИ. СЛОВА! Темная ведьма выбежала из палатки, оставив растерянную и обиженную Гермиону. В ту ночь Беллатрикс так и не вернулась в палатку. Гермиона просто лежала в своем спальном мешке, пытаясь осмыслить все это, в то время как иногда она слышала страшные крики вдалеке. В конце концов, ее сморил тревожный сон.

___

Беллатрикс проводила большую часть времени в маггловском мире. Иронично, правда, для той, кто большую часть своей жизни была чистокровной волшебницей. Тем не менее, если ведьма хотела остаться незамеченной, это было лучшее место для нее. Несмотря на это, последний год Беллатрикс провела в разъездах, никогда не задерживаясь на одном месте дольше нескольких недель, никогда не пользуясь сетью каминов и всегда нося капюшон. Она знала, что на данный момент является одной из самых узнаваемых ведьм в Великобритании как для друзей, так и для врагов, и даже в маггловском мире за каждым углом может оказаться ведьма или волшебник. Где-то в глубине души она понимала, что ей не о чем беспокоиться, что все, во что она вовлечена, уже произошло с ее точки зрения, и ничто не может пойти не так, как она думала, в той петле предопределения-парадокса, в которую она попала. Тем не менее, она не хотела рисковать. Что, если это была не полностью замкнутая петля? Одна маленькая ошибка может перечеркнуть ее будущее, ее семью, ее счастье. Нет, лучше держаться подальше от посторонних глаз, общаться как можно с меньшим количеством людей, пока она не будет уверена, что ее будущее обеспечено. Она оказалась в Лидсе и отперла дверь дома, в котором остановилась. Беллатрикс жила у миссис Хоторн, приветливой пожилой пенсионерки, которая была склонна суетиться вокруг нее. Хотя иногда это несколько раздражало ее, она уважала ее личную жизнь и не возражала против ее ненормированного рабочего дня. Прикрытие Беллатрикс всегда было одним и тем же: она играла роль недавно разведенной женщины, которая хочет пожить у нее недолго, пока она не разберется со своей жизнью. Эта история всегда казалась особенно эффективной для женщины-домовладелицы. Беллатрикс закрыла за собой дверь, и почти сразу же к ней обратилась миссис Хоторн. — А, вот и ты, дорогуша, — сказала она, выходя из гостиной. — Еще один долгий рабочий день? — Можно и так сказать, — ответила Беллатрикс. — Позже я снова уйду. — Ну, твой ужин на плите, дорогуша. Я приготовила его для тебя, — говорила милая старушка. — И я добавила много перца, как ты любишь. — Спасибо, — кивнула Беллатрикс. Несмотря на то, что они были почти ровесницами, будучи ведьмой с чародейской продолжительностью жизни, Беллатрикс могла сойти за гораздо более молодую женщину. Тем не менее, миссис Хоторн с удовольствием играла роль заботливой мамы, и Беллатрикс часто думала о том, как жаль, что собственные дети миссис Хоторн навещают ее так редко. Принеся ужин — запеканку из тушеной говядины, Беллатрикс поднялась по лестнице на чердак, где находилась ее комната. Комната была обставлена скудно: кровать, стол, шкаф и письменный стол у стены, а также несколько картин с маггловскими пейзажами, которые были настолько безвкусными, что сливались с обоями. Тем не менее, этого было достаточно. Первым делом она достала из своей бездонной сумки плащ и маску и положила их в шкаф, рядом с метлой. Она недолго смотрела на них. Как назвала ее племянница? Бэтмен? Это был один из тех супергероев из глупых фильмов Marvel, на которые ее сын всегда хотел затащить их в кинотеатр? Или это из другой группы супергероев, которые, очевидно, были совершенно другими, и ее сын всегда быстро поправлял ее, когда она путала их? Все, что приходило на ум, это надутый взгляд Ригеля, когда наступала очередь Лидии выбирать фильм, и она всегда выбирала что-нибудь анимационное и/или розовое. Беллатрикс вздохнула. Она скучала по своей семье. Она сидела за столом и молча ела запеканку из тушеной говядины, подперев фотографию своей семьи солонкой, напоминая себе, зачем она это делает. Она повернула голову к доске, где висела большая таблица с датами, именами и связанными событиями, кропотливо составленная ею и Гермионой на основе документально подтвержденных исторических событий, смешанных с воспоминаниями друзей, родственников и перебежчиков. Она была пересмотрена, перепроверена, сбалансирована и снова пересмотрена со свойственным Гермионе усердием, и на сегодняшний день доказала свою стопроцентную точность. Беллатрикс путешествовала по большей части налегке. Список, костюм, фотография и метла были единственными вещами, которые она взяла с собой из будущего. Ну, и еще мешок, набитый галеонами, которые, как она тщательно проследила, были отчеканены до 1998 года. К счастью, в Лютном переулке были места, где можно было без лишних вопросов обменять галеоны на маггловские деньги. После этого она избегала как можно больше контактов с волшебным миром. Тем не менее, между нападениями и случайными убийствами, которые она должна была совершить в соответствии с графиком, было ужасно много свободного времени. Упражнения и чтение были ее любимыми способами скоротать время в надежде занять свой ум. Беллатрикс стала ценить маггловское кино, что, несомненно, порадовало бы её сына-киномана. Темная ведьма оставила пустую кастрюлю из-под запеканки и подошла к стальному пруту посреди комнаты. Хотя изначально он предназначался для придания структурной целостности крыше, под которой она спала, он хорошо держал ее небольшой вес и прекрасно подходил для подтягиваний. Она подпрыгнула, ухватилась за прут и нашла устойчивый ритм для подтягиваний, позволяя своим мыслям блуждать. Перед самым отъездом в прошлое они с Гермионой спорили о том, какие фильмы следует разрешить Ригелю смотреть: Гермиона хотела придерживаться возрастных ограничений, а Беллатрикс утверждала, что Ригель достаточно взрослый, чтобы смотреть фильмы с мрачной тематикой. Она точно знала, что Ригель смотрел жестокие боевики и фильмы ужасов в доме ее племянницы с Нимфадорой и Тедди, и Гермиона была очень взволнована этим. Беллатрикс слегка хихикнула: Гермиона всегда была более строгим родителем. Спустя еще несколько подтягиваний она поинтересовалась, как дела у ее младшей версии. Если ей не изменяет память, нападение виверны произошло совсем недавно, и ее младшая «я» была полна сомнений и смятения. То она задавалась вопросом, почему эта «грязнокровка» рисковала своей жизнью ради нее, то делала приятные вещи для Гермионы, сама не понимая почему, и пыталась разобраться в чувствах, которые она к ней испытывала. Мерлин, она также помнила, как судорожно искала нарывник, чтобы сварить зелье: Гермиона была ужасно ранена, потеряла много крови и до сих пор носила шрамы от встречи с виверной. Или… в тот самый день в 2020 году, когда она отправилась в прошлое. Конечно, нападение виверны было только началом их бед. Впереди их ждали еще более трудные времена. Пока же пора было уходить. Она спустилась с жезла и пошла за пальто. Попрощавшись на сегодня с миссис Хоторн, она направилась в местный кинотеатр «Одеон», чтобы посмотреть, что там идет. К сожалению, выбор оказался скудным. «Затерянные в космосе» выглядели особенно глупо, но сегодня у нее не было настроения сжигать мозговые клетки. «Полина», о глупой птице с глупыми выходками, показалась ей похожей на то, что могло бы понравиться ее дочери, но у нее сейчас тоже не было настроения смотреть на смешных животных. Фильм «Две девушки и парень» звучал как плохое порно. Фильм «Большой Лебовски» все еще шел, и хотя она уже видела его раньше, он показался ей более приятным, чем все остальное, что шло в данный момент. Она заплатила за билет и заняла место в задней части почти пустого кинотеатра. Конечно, несмотря на то, что кинотеатр был практически пуст, и у них было множество мест на выбор, пара подростков решила сесть прямо перед ней. Конечно, они были выше и шире ее, громко ели и несносно разговаривали, когда фильм уже начался. Если бы это был 2020 год, свет от их чертовых телефонов, несомненно, тоже был бы. К счастью, в это время эти ужасные вещи не были такой проблемой. Она выругалась себе под нос, потянувшись и вывернув шею, чтобы разглядеть, что происходит вокруг, но единственное, что она смогла увидеть, это заднюю часть ужасного ирокеза мужчины. Пора действовать. Беллатрикс достала свою палочку и прошептала слова заклинания, прежде чем вдавить кончик палочки в шею мужчины. Он тут же опустился в кресло, как мешок с картошкой, и прежде чем женщина успела среагировать, палочка уже была прижата и к ее шее. Оба маггла сползли на свои места, проливая напитки и еду на пол и на себя, так как громко храпели. Заглушающие чары, и Беллатрикс смогла расслабиться, когда на экране появился Джеффри «Чувак» Лебовски. Хорошо быть ведьмой.