Это Александр, мой новый личный фитнес-тренер.

      Алтан стоял посреди жёлто-зелёных россыпей гладиолусов в своём любимом чёрном с золотыми вставками деловом костюме. Сквозь стеклянную крышу оранжереи проклёвывается ярко-ярко-красное закатное солнце, заливающее тёплой краской всё вокруг. Если смотреть в его сторону, то наверняка можно ослепнуть. Дагбаев старательно поливает благородные растения, не пропуская не единого. Ну, а как же иначе? Если пропустить хотя бы один, оставить его без живительной влаги, ни к чему хорошему это однозначно не приведёт. Цветок просто завянет и погибнет без нужного внимания и ухода, ласки. В этом цветы явно похожи на людей.       Краем уха он вдруг уловил едва заметный звук открывающейся, а затем захлопнутой двери, а после эхом отскакивающий от стен медленный стук чьих-то массивных ботинок. Среди всех его людей много кто так делает на самом деле. Все они ходят тихо, даже не словно мыши, а словно чужие тени. Поэтому их просто невозможно поймать, когда они этого не хотят. Исключение составляет разве что дурак Вадим, каждый раз чуть не выламывающий бедную дверь к нему, которая после таких гостей держится лишь на воле божьей. А если у Дагбаева ещё и есть кто-то в этот момент, то они в обязательном порядке оказываются распихнутыми перед богемой.       Вошедший человек вальяжно, неторопливо шагал прямо к нему. Словно волк, поймавший добычу, который пришёл к вожаку стаи делиться ею.       Услышав, как человек остановился прямо за его спиной примерно в двух-трёх с половиной метрах, Дагбаев на время отложил лейку.       — Вы, кажется, просили меня зайти? — раздался голос позади.       — Да, — коротко ответил Дагбаев и развернулся лицом к подчинённому. — Ты сделал то, что я просил? Послал весточку Разумовскому?       — Да.       — Узнал что-нибудь новое?       — Нет. Он — крепкий орешек. Ни слова лишнего не ляпнул. Зато напугал я его сильно. У него там чуть ли не истерика случилась от страха. — Уголки губ наёмника самодовольно поползли вверх. — Узнал, что он не безразличен к своему пёсику, можно сказать, дорожит им. А ведь Разумовский почти никого не жалеет. Он безжалостен, одинок и холоден. Если прибить как муху или похитить нового Чумного доктора, ему не будет плевать, и это ещё мягко сказано. Волкова он так просто не отдаст на этот раз, но если мы отыщем этого парня, можно считать, мы победили.       — Что конкретно ты ему говорил? — проявил свою явную заинтересованность Алтан, заглядывая человеку прямо в глаза, как в попытке вывернуть его душу.       — Про то, что он меня знает, что собираюсь наведаться к Чумному домой, что хочу «наставить на путь истинный»…       — Наставить на путь истинный? — переспросил Дагбаев с усмешкой. — И он действительно в это поверил?       — Я был достаточно убедителен, поэтому у меня нет сомнений.       Алтан тихо хмыкнул и устремил взгляд в одно из гигантских окон высотой почти во всю стену.       — Всё-таки какой же он наивный. — Дагбаев вновь посмотрел подчинённому в глаза. — Ты только не пугай его раньше времени и не говори, что его любимую собачку прикончат и даже тела не оставят.       Наёмник тихо усмехнулся, показывая своё одобрение. Ему нравится то, о чём говорил начальник.       — Я даже позволю тебе лично рассправиться с питомцем того, кто причинил тебе столько боли и мучений, если ты этого захочешь. — Алтан воодушевлённо вздохнул, уставился на потолок и деловито сложил руки за спиной. — Должен признать, я очень восхищён тобой. Пережить такое и при этом не сойти с ума… Не каждый сможет этим похвастаться… Понимаешь, о чём я? А ты не только восстановился, но и нашёл в себе силы на месть… Это достойно похвалы. — Он тихо усмухнулся и вновь посмотрел на наёмника. — Тебе что-нибудь известно о местонахождении Чумного доктора?       — Нет, — без тени сомнения ответил человек. — Но я обязательно найду его. Это лишь вопрос времени. — На его лице заиграла самодовольная улыбка.       — Чтобы найти кого-то, нужно думать как этот кто-то. Помнишь?       — Да.       — Ладно, а теперь ступай, — велел Дагбаев и снова отвернулся.       Наёмник развернулся и направился к выходу. Стук его массивных ботинков всё отдалялся и отдалялся, пока вовсе не исчез за дверью. Алтан задрал подбородок, любуясь верхушками цветов в приятном розовато-оранжевом свете солнца, которое вот-вот зайдёт за горизонт и скроется на ночь в других часовых поясах. Он достал лейку и продолжил старательно поливать благородные растения, как он делал это до прихода одного из своих людей.       Наёмник, вышедший из оранжереи, сразу же направился к своей машине — большому чёрному внедорожнику (очень распространённый и даже заезженный, стереотипный вид транспорта для наёмников, на котором ты только и думаешь увидеть какого-то мутного, подозрительного дядьку) — и выехал с территории начальника. Оказавшись на дороге, ведущей в город, он наконец-то почувствовал свободу от чужих глаз и ушей. Мужчина на секунду остановился прямо на дороге (всё равно тут никого нет, и он точно никому не помешает) и глубоко вздохнул с ноткой растерянности и даже смятения.       — Чем же ты отличаешься от Разумовского, если тоже ведёшь себя как напыщенный индюк и велишь убивать неугодных налево и направо?.. — тихо возмутился человек про себя. Он кинул быстрый взгляд в зеркало на опущенном солнцезащитном козырьке. Наёмник немного поправил свою растрёпанную причёску и недовольно цокнул языком. — Что ж за напасть у меня с начальством?.. Одни идиоты…       Наконец, собравшись с мыслями, он включил первую попавшуюся станцию радио с ретро песнями, нажал на пелаль газа и уехал в закат.