Это Александр, мой новый личный фитнес-тренер.

      Лера очень долго не могла найти подходящее время для переговоров. То у самой совсем не было сил, то Сергей был абсолютно никакой (сначала два-три дня подряд спать не будет, а потом от «Трофима» пламенный привет прилетит). Она решила остаться у них в квартире на выходные, чтобы наконец-то разъяснить с Разумовским всё, что хотела.       После тренировки по стрельбе все трое приехали в квартиру. Макарова переоделась в домашнюю одежду и пришла в зал, где Разумовский сидел в гордом одиночестве и привычно для себя что-то печатал на ноутбуке. Волкова рядом с ним не было.       — А где Олег? — спросила Валерия и села рядом с одним из начальников на диван.       — Он уже спит, — тихо ответил Серый, не отрываясь от компьютера. — Ты что-то хотела?       — Мы можем поговорить кое о чём? — Она тоже снизила тон, чтобы случайно не разбудить Волкова.       — Да, да, конечно. — Разум закрыл ноутбук и заинтересованно посмотрел на Леру. — Что такое?       — Это будет очень неприятный разговор, — констатировала Макарова. Сергей посмотрел на неё немного удивлённо.       — Ну… — протянул он непонимающе, — о чём же ты хочешь поговорить?       — Хочу поговорить о том, что произошло в Венеции в четырнадцатом году, когда ты там скрывался после побега из тюрьмы.       Разумовский шокированно приоткрыл глаза. Этого вопроса он точно не ожидал услышать, а судя по выражению лица даже боялся. Он глубоко вздохнул в попытке собрать мысли в кучу, виновато отвёл взгляд и поджал губы.       — Я надеялся, что ты всё же не спросишь об этом, но если так вышло… я расскажу… Предполагаю, кто мог тебе всё это рассказать, но я не стану его винить: я действительно был мразью и достоин общественного порицания. — Он снова посмотрел на Макарову. — Что конкретно ты желаешь узнать?       — Всё. От самого начала и до самого конца.       — Ладно. Это твоё право. — Разумовский растерянно вздохнул и снова отвернулся. — Когда Игорь отправил меня в тюрьму, мне там пришлось совсем не сладко. А я (сраный кретин) решил ему отомстить за то, к чему он не имеет прямого отношения… Сразу оговорюсь: я был неправ. Гром просто выполнил свою работу, и сейчас мне просто ужасно стыдно за то, что я это сделал.       Лера кожей чувствовала нарастающее в комнате напряжение. Начальник говорил через силу, словно чувствовал свою нужду в раскаянии, исповеди, но это раскаяние давалось ему слишком тяжело. Всё-таки рядом с ним сидит не условный батюшка, которого он никогда в жизни больше не увидит и которому можно без последствий говорить почти всё, что в голову взбредёт, а вполне конкретная Макарова Валерия Викторовна, которую он знает и с которой возиться придётся ещё очень долго. Которая и без того слишком долго ему не доверяла, чтобы и без того до ужаса хрупкую и шаткую конструкцию, держащуюся на соплях, разрушать. Ситуация вдобавок усугублялась тем, что он никогда и никому ещё не рассказывал об этом. Те, кто знал, не нуждались в этом, а те, кто не знал, лучше бы и не знали.       — Я сбежал из тюрьмы при помощи Олега и разработал план того, как можно ему отомстить. — Сергей проглотил ком в горле. — На день рождения Игоря Олег подложил в один из подарков телефон, с помощью которого я мог связываться с ним, чтобы Гром выполнял кучу моих дурацких заданий. А однажды, когда он был занят обезвреживанием бомб, мои люди похитили всех его близких. Они не добрались только до Дубина. Всех остальных они вывезли в Венецию и доставили в мой особняк.       От ожидания следующих слов снова где-то в желудке зажёгся огонёк. Валерия не смела перебивать Сергея, хотя знала, что будет дальше. Глубоко внутри терзала мысль о том, что весь этот разговор затеян зря и было бы гораздо лучше один раз коротко сказать что-то вроде «я всё знаю» и забыть. Но назад дороги нет.       — Несколько моих человек остались в Петербурге и следили за самим Игорем. Один из них прикинулся следователем и втёрся ему в доверие, поэтому Игорь запросто согласился вместе с ними полететь. Но они не знали, что помимо них в самолёте был ещё Олег… — Серый рвано вздохнул, как будто дрожа от холода. — Он вырубил и доставил всех ко мне в особняк, а потом… — Он осёкся. — А потом я выпустил в помещение усыпляющий газ…       Ощущения в животе теперь похожи на целое боевое поле, где бабочки, которые обычно возникают при влюблённости, друг с другом поссорились и устроили ядерную войну. Небольшой адреналиновый огонёк перешёл во взрывы. Слышать про это во второй раз тяжело. Но не тяжелее, чем осознавать, что рядом с тобой сидит именно тот человек, который это всё и сделал.       — Ну, думаю, правила игры ты уже знаешь, верно? — Он кинул короткий взгляд на Леру и тут же отвернулся, когда та коротко кивнула. — Я столько людей убил… А тех, кого не убил, ужасно покалечил психологически… Я тогда был в сознании и отвечал за свои действия, просто был будто бы сам не свой. А Олег… — Он сделал слишком большую паузу, от которой стало не по себе ещё больше. — На нём сработал ошейник, который должен был разнести его голову, но по итогу он вышел из строя… Поэтому я решил выстрелить в него пять раз… — Его голос сел и охрип от нервов. — Он уже давно меня простил, но я себя — нет… — Глубокий вдох. — Олег — всё, что у меня есть. Всё, что у меня осталось после того, как я собственноручно разрушил и свою, и множество чужих жизней. — Сергей посмотрел на стену, за которой была его с Волковым спальня. — Я очень сильно его люблю. Не представляю, что со мной случилось бы, если бы он погиб… из-за меня…       Макарова глубоко вздохнула. С одной стороны, очевидно, что ему стыдно, все дела, но с другой… элементарно страшно водиться с таким человеком или даже сидеть наедине, как сейчас. Но уходить она совсем не спешила, прекрасно понимая, что даже если он ударится головой ещё раз и опять начнёт творить полную дичь, и если она спасётся сейчас, то всё равно не спасётся в следующий раз, во время другой встречи. Макарова, пожалуй, ещё сильнее пожалела, что в впуталась в это, но выбора больше нет. Точнее, есть, но чтобы скрыться от Разумовского и его полумёртвого друга, придётся найти себе новых преступников, которые готовы будут платить большие деньги за такие же незаконные вещи и которые не позволят её брату загреметь в тюрьму. Только вот эти преступники… понятнее, что ли? Привычнее. Да и Олег всё же побольше в своём уме, нежели его дружок-пирожок. И вот он, несмотря на его почти такое же преступное прошлое, действительно вызывает некоторое доверие. «Ради Олега…»       Внезапно донеслись звуки шагов.       — Серый, ты вообще спать сегодня собираешься или опять до утра будешь за своим зомбоэкранчиком сидеть? — хрипло (то есть, как обычно) возмутился сонный Олег в одном халате.       — Уже бегу. — Сергей выключил ноутбук, подскочил с дивана и пулей подбежал к Волкову. — Спокойной ночи, ма шери. — Разумовский вжался в Олега всем телом, и они вместе ушли.       — Спокойной, — бросила Валерия им вслед. Она не стала долго сидеть в одиночестве и тоже удалилась в свою спальню. Макарова до сих пор не могла для себя понять, что ей чувствовать кроме того, как сильно она затупила какие-то полгода назад, когда согласилась на эту работу.