Это Александр, мой новый личный фитнес-тренер.

      Макарова проснулась. Всё тело задеревенело от явно не самой удобной и хорошей позы для сна. За окном в это время было темно. Она потянулась за телефоном на тумбе, чтобы посмотреть там время. Яркий свет экрана тут же больно ударил по глазам, и Лере пришлось потратить некоторое время на то, чтобы элементарно привыкнуть к свету, и только потом она смогла заглянуть туда. Почти ровно полночь.       «Ну молодец, проспала четыре с копейками часа. За один заход почти рекорд за последнюю неделю», — подумала она, очень медленно, плавно поднялась с кровати и убрала телефон в большой карман халата. Макарова всё такими же босыми ногами вышла из спальни и оказалась в большом холле, где тускло светили редкие лампы вдоль стен. Конечно же, она его совсем не помнила, потому как вчера особо не до этого было.       Валерия медленно подошла к широкой и красивой лестнице, по которой размеренно, чтобы спросонья, ещё ничего не соображая, с неё не свалиться, спустилась. Ноги уже хотели нести в гостиную, но свет там не горел. Зато горел в какой-то более дальней комнате, куда Лера и решила идти. Шаг, шаг ещё шаг. Наконец, она остановилась в дверном проёме комнаты и вновь болезненно заморщилась от яркого света.       — О, ты наконец проснулась?       — К сожалению… — буркнула Лера и прошла дальше, несмотря на сильно ноющие глаза. — Лучше бы сегодня уже не просыпалась…       «Лучше бы вообще никогда не просыпалась…»       Тихий, еле слышный смешок.       — Но ведь полночь это уже завтра. Разве нет?       — Для меня всё в промежутке от полночи до пяти часов утра — вчера. Но никак не завтра.       Она кое-как разлепила глаза и посмотрела на собеседника. Блять.       — Ну, не знаю, просто у меня нет никакого режима дня, как у тебя, мне так проще ориентироваться.       Макарова резко замолкла и широко раскрыла испуганные глаза. Прежде сонное сознание окончательно проснулось. По телу растёкся адреналин.       — Что-то случилось?.. Чего ты так на меня смотришь?..       Валерия смотрела на него в дичайшем ужасе. Пришлось потратить немного времени на то, чтобы сначала собраться с мыслями, и только потом сказать:       — Я настолько сошла с ума, что мне уже мертвецы чудятся?..       Воскресенский посмотрел на неё с сильным испугом и застыл на месте. Он медленно окинул помещение взглядом, не поворачивая головы и что-то явно ища, но, так и не найдя, снова посмотрел на Леру, которая стояла от него примерно на расстоянии собственного роста.       — Оно у меня за спиной, да?.. — шокированно пробормотал Александр, стоявший задом к окну.       — Нет… — напряжённо ответила Макарова.       Глаза Шуры округлились сильнее, хотя казалось, что больше уже некуда.       — На потолке?!.       — Нет… Это… — замялась Макарова, — ты… Ты мертвец…       Воскресенский подавился воздухом. Он посмотрел на Леру в таком шоке, какой умеет состраивать разве что только он. Макарова, осознав всё без слов, по одному лишь его лицу, осторожно, робко сделала несколько шагов навстречу Александру. Она коснулась его щеки одними лишь кончиками пальцев и слегка провела по ней. Ну конечно. Кожа тёплая, человеческая, вполне живая. Не успел Шура ничего сказать, как Лера прижалась к нему, как в последний раз, плотно вцепляясь руками. Александр лишь тихо рассмеялся и приобнял её за шею.       «Живой… Живой!..» Макарова не могла поверить, что всё-таки может чувствовать тепло его тела, почти незаметный запах духов на одежде и ровное дыхание в область своей щеки. От переизбытка эмоций можно взорваться.       — Постой, тебе разве не сказали?.. — тихо поинтересовался Воскресенский.       Макарова удивлённо отстранилась и переспросила:       — Не сказали… что?..       — Меня Сергей сюда часа три назад привёз.       На какое-то время повисла неловкая тишина. Валерия нахмурила тёмные брови, не выпуская Шурика из рук.       — Я спала в это время, — спокойно пояснила Лера.       Она замолчала, чтобы выслушать Александра, но тот тоже не особо-то спешил что-либо говорить. Они тихо любовались друг другом, пока Макарова едва-едва поглаживала Шуру по спине, а он держал её за плечи. Какой же он всё-таки чертовски красивый, хороший… Особенно тогда, когда живой и здоровый. Радость прёт через край. «Люблю…» Сердце готово просто-напросто остановиться от такого. Буквально вчера она мысленно хоронила его, как тут он оказался вполне в порядке, даже без единой царапины. Это греет душу и заставляет улыбаться, словно ей снова пятнадцать и она снова по-настоящему влюблена в первый раз. Шура улыбается ей в ответ своей привычной светлой, но в то же время немного хитрой улыбкой, которую Макарова так боялась больше никогда в жизни не увидеть. Страшно подумать, что ещё пару-другую месяцев назад ей было бы на всё это совершенно плевать…       Лера слегка приподнялась на носках, почти невесомо коснулась губами его губ и тут же отстранилась, как бы ей не хотелось задержаться подольше. В первую очередь нужно его выслушать.       — Я думала, ты утонул… Как ты выжил вообще?..       — Я просто забрал некоторые штуки, которые могли бы помочь не подохнуть на морозе, из машины, но потом начал обваливаться мост, и я выплыл только после этого.       Валерия сильно удивилась его словам.       — Нельзя же так долго в холодной воде… — пробормотала она.       — Ну… да, конечно, — вполне умиротворённо повёл плечами Шурик. — Но меня никто особо не спрашивал. — Он выдержал небольшую паузу. — Я выплыл, захватив второй комплект одежды (он был в герметичном пакете, поэтому ему ничего не сделалось) и пистолет, но вас тогда уже и след простыл. Я переоделся и решил, что не помешает перед тем, как звать твоих нанимателей на помощь, пойти на разведку, чтобы узнать, что случилось с этими кретинами.       — И что же?.. — заинтересованно спросила Лера.       — Половина наёмников сбежали, как крысы, четверть подорвались и сдохли, а другая четверть провалились под лёд и тоже сдохли, — спокойно ответил Воскресенский, словно бы в его словах не было абсолютно ничего такого. Уловив вопросительный взгляд Макаровой, он продолжил свой рассказ, как будто уже в который раз прочитал её мысли: — Я отыскал Вадима с Алтаном. Они ехали вместе. Пытались скрыться с места, когда поняли, что сильно проебались, но по итогу из-за взрывной волны вылетели с моста и скатились по склону на самый берег реки, закатившись прямо под мост. Машину завалило обломками, и Вадима на водительском сидении расплющило всмятку, а Алтана на заднем зажало так, что он никак не мог оттуда вылезти.       Валерия поморщилась от омерзения, когда представила эту неприятную кровавую картину.       — Он рассказал, что с ними где-то в другой машине была Юмжит, но её автомобиль взорвался. Я хотел предложить ему уговор, мол, если пообещать забыть про Питер навсегда, уехать в Шанхай и оставить «ЧД» и всех причастных в покое, я готов доставить тебя в больницу.       — И что же он ответил?.. — Макарова смотрела на Александра в натуральном ужасе. Он же был в разы более умиротворёнен.       — Он сказал, что вообще не чувствует нижнюю часть тела, прямо как когда-то в четырнадцатом году, что ему больше не хочется жить, когда у него, кроме чувства обиды и горечи, не осталось совершенно никого и ничего, и что ему уже ничего не поможет, поэтому попросил просто облегчить свои страдания…       Лера напряжённо увела взгляд в сторону. С одной стороны, хорошо, что она хотя бы какое-то время может побыть в спокойствии, без проблем от богатых богачей, которым они, видимо, мёдом намазаны, но с другой, мысли о том, как сильно он страдал…       — Солнышко, я понимаю твоё негодование. Но ты не думай, что ты в этом виновата. — Шура погладил её по щеке. — Если тебе это сделает легче, он был конченным лохом, который сам убивал людей. Не нужно его жалеть. Поверь, я всё-таки лично его знал.       Лера измученно улыбнулась и снова обняла Воскресенского. Она потёрлась носом о его плечо и слегка поцеловала туда же.       — Как же я боялась, что больше никогда не увижу и не услышу тебя… — выдохнула Валерия.       — Ой, да ну ладно тебе, — усмехается Александр. — Что во мне такого?       Макарова слегка отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза. Прежняя радость перешла в смятение. Она спросила очень недоверчиво:       — Издеваешься?..       — Ну почему же сразу издеваюсь? — Он слегка улыбнулся. — Всё, о чём я думал тогда, так это о том, что ты в безопасности. _Это_ самое главное, — добавил он тише, едва не переходя на шёпот.       Оба на какое-то время замолкли. Лера сверлила его недовольно-возмущённым взглядом, пока сам Шура смотрел на неё с беззлобной усмешкой и спокойствием.       — Мне не насрать, потому что я люблю тебя, дурак, — выпалила Макарова, когда поняла, что тот ничего говорить не собирается. — Неужели это так неочевидно?       Улыбка Воскресенского тут же спала с его лица. Он смотрел на неё уже серьёзно, явно пытаясь понять, была ли это такая глупая шутка или что тогда вообще. Сердце Леры сжалось. «Зачем ты это сказала?.. Блять… Блять!..» Она сжала зубами губу с такой силой, что ещё чуть-чуть и можно было бы прокусить её насквозь. Адреналин пронизывал всё тело миллионом тонких иголок. Время ожидания ответа тянулось вечностью.       — Ты не можешь, — наконец-то пробормотал Воскресенский.       Макарова поглядела на него непонятливо.       — Это ещё почему?..       — Ну… просто я не думаю, что я тот, кого ты заслуживаешь…       Макарова удивилась ещё сильнее.       — Это кто тебе такую хуйню внушил? Романов? Да я ему…       — Тише, тише, — перебил Шурик и неловко отвернулся в сторону. — Нет. Просто… ну… я сам это вижу… Ты хорошая… слишком…       Воскресенский выглядел таким отчаянным и виноватым, что сердце сжалось ещё сильнее. Лера обняла его крепче.       — Мой милый бедный мальчик, — прошептала Макарова и погладила Шуру по скуле. Он ластился к ней, но всё равно оставался до ужаса печальным.       — Я же даже… не знаю… не великий, не умный, сильно травмированный…       — Родной, я сама могу стать великой. Мне не нужен великий человек рядом со мной. Мне нужен кто-то, кто поддержит меня в этом, будет рядом и всегда будет рад мне. — Она сделала небольшую паузу. — Прямо как ты.       — Убила меня, — беззлобно рассмеялся Александр и спрятал смущённое лицо ей в плечо.       Лера погладила его по спине и коротко поцеловала в шею.       — Я люблю тебя, Шура, — повторила она шёпотом.       — Я тоже очень сильно тебя люблю, милая, — пробубнил Воскресенский ей в плечо. — Просто ужасно.       Макарова почувствовала себя так хорошо, как не чувствовала давно за последнее время. Она слегка отстранилась и нежно, осторожно поцеловала его в губы.       — Всё будет хорошо, — заверила Лера еле слышно.       — Верю, Солнышко моё, — усмехнулся Александр, — верю…

ТРИ ГОДА СПУСТЯ

      Сейчас ранняя осень, но на улице уже так холодно, что одного тёплого пальто недостаточно и пришлось закутаться подобно капусте. Макарова слегка поправила одной рукой толстый шарф, прекрасно понимая, что когда выйдет из тёплой машины, морозный ветер будет задувать ей в шею, а это точно не то, что нужно людям в её возрасте. Вокруг одни сухие деревья без листьев, которые лежат на земле в куче грязи. Она ужасно ненавидит выезжать за пределы города. Ещё и Светлана в трубке говорила с ней несколько обеспокоенно, с волнением. Валерия не любит, когда мать не находит себе место. Всё-таки родная женщина.       — Ты точно завтра не заедешь, милая?..       — Нет, извини, дела есть. Могу позвонить перед вылетом, если тебе так будет спокойнее. — Лера слегка улыбнулась. — Как там папа?       — Тоже волнуется, но он-то поспокойнее будет, чем я. Ты же знаешь, — ответила Макарова-старшая и глубоко вздохнула. — Тебе Кир не звонил ещё? Вы его не навещали?       — Я тебя умоляю, он самым первым позвонил, когда узнал, что мы переезжаем, и теперь каждый день мозги муштрует то мне, то Шуре. Как он там сказал… Процесс контролирует! — Валерия тихо рассмеялась. — Мы ещё недавно в кофейню с ним ходили с этим его и напрощались вдоволь сразу с обоими.       — В этом весь наш Киря, — усмехнулась Света. — А с Любой?       — И с ней тоже. — Лера улыбнулась. — Со всеми подругами в первую очередь попрощалась.       — Ну хорошо тогда. Завтра тоже обязательно звякни! Не забудь!       — Конечно, мам.       Обе на пару секунд замолкли.       — Вы там это… берегите друг друга, ладно?..       — Обязательно, — пообещала Макарова-младшая с широкой улыбкой.       Лера сбросила трубку и откинулась на сидение назад. Она прикрыла глаза, но не от сонливости, а от того, что почувствовала, как её слегка укачало и начало подташнивать. Да и пейзажи тут далеко не из приятных, чтобы ими любоваться.       — Мы приехали, — констатировал Шура и неспешно припарковался, что Валерия почувствовала телом, на свободном месте на парковке.       Сегодня тут почти пусто и людей с машинами очень мало. Воскресенский с Макаровой почти одновременно вышли из автомобиля. Лера огляделась. Она первая прошла ко входу на кладбище, пока Шура молча следовал за ней.       Атмосфера подобных мест всегда до ужаса зловещая, даже когда светло. Где-то вдалеке кричат вороны, тонкие ветки сухих деревьев еле-еле гнутся от ветра. Чем дальше, тем окружающее пространство кажется серее, потому что в глубине кладбища все листья убираются. Но не то чтобы они так много вообще попадали сюда, конечно.       Наконец, оказавшись почти в самом сердце кладбища, оба сошли с тропинки. В рыхлую и мокрую землю ноги в массивных ботинках погружаются на четверть сантиметра и оставляют вполне чёткие следы. Это и неудивительно: недавно прошёл сильный ливень да и люди тут бывают нечасто. Лера подошла к четырём рядом стоящим могилам, расположенным за одним ограждением. Шура тенью встал за её спиной, внимательно наблюдая за тем, что Макарова делает. Она лишь молча стояла и рассматривала все надгробия, надписи на них, не подходя при этом слишком близко. Вчитывалась в годы жизни, имена, фамилии и отчества, которые вообще-то и так прекрасно знала.       — Почему тебе захотелось заехать сюда? — разорвал тяжёлую тишину Александр.       — Не знаю… — честно ответила Лера. — С ними тоже нужно попрощаться, что ли. — Она шмыгнула носом и уставилась в сторону горизонта.       — Они идиоты, если реально подумали, что их взрывы не коснутся. Они сами выбрали для себя такую судьбу. Сами решили, что вы их враги номер один, — сами же за это поплатились, — заверил Шура и положил руку ей на плечо.       Лера глубоко вздохнула.       — Я вроде как понимаю, но всё равно чувствую себя… не очень, в общем. У меня складывается ощущение, словно я могла бы остановить тебя, тогда провокация не сработала бы, и они бы выжили…       — Солнце, — мягко позвал Шура и развернул её к себе лицом, — это ты мост заминировала?       Валерия отрицательно покачала головой.       — Значит, ты не виновата. И волноваться тебе об этом точно не стоит. — Он слегка улыбнулся и осторожно провёл костяшками прохладных пальцев по её скуле. — Если тебя это успокоит, Алтан с Юмжит и сами убивали людей. Если же они считали, что могут отнимать чужие жизни, что они лучше других, то почему вообще нужно скорбеть по ним?       Макарова слегка дёрнула уголком губ. Она чуть-чуть приподнялась на носках и коротко поцеловала Шуру в щёку, и они сплели пальцы рук.       — Ну что? Скажешь им что-нибудь напоследок? — усмехнулся он тихо.       Лера отстранилась, широко улыбнулась ему и снова повернулась к могилам, акцентируя внимание на двух вполне конкретных.       — Надеюсь, вы сейчас горите в аду.       Они покинули территорию кладбища, а затем снова сели в машину.       Завтра они покидают Петербург и переезжают жить в другую страну в честь окончания Лериного контракта с Волковыми-Разумовскими и погашения многомиллионного долга её семьи. Макарова ужасно сильно мечтала об этом, но никогда не могла даже задуматься над тем, как быстро в действительности пролетит это время и что вся эта работа сведёт её с кем-то, кого она сможет по-настоящему, искренне полюбить и с кем решится на такой серьёзный шаг.       Воскресенский опустил солнцезащитный козырёк и осторожно поправил в зеркале на нём свои волосы.       — Как думаешь, мне пойдёт чёрный?       Он повернулся лицом к возлюбленной. Лера поглядела на него и тихо хмыкнула.       — Тебе всё пойдёт. Это же ты, — задорно ответила она и потянулась за поцелуем. Оставив короткий след на губах Шуры, она отстранилась и слегка погладила его по щеке. — Люблю тебя.       — Я тоже тебя люблю, Солнышко.       Воскресенский отвернулся и выехал с парковки. Все вещи уже давно собраны, квартира с машиной проданы, поэтому автомобиль пришлось на время одолжить у Волковых-Разумовских. Их наконец-то ждёт новая, окончательно беззаботная жизнь в счастье.       Конец ли это? Далеко нет. Их совместная история ещё очень и очень далека от своего завершения. Это всего лишь один из многих пройденных периодов, жизни, но отнюдь не конец. Лишь один сезон сериала длинной в долгие десятилетия, который подошёл к концу, став предзнаменованием чего-то нового, предзнаменованием другого сезона с другим сюжетом. Они влюблены и любимы. У них всё ещё впереди. И это главное.