Пришествие феникса

Стратегиум «Владычества» был окутан мягким голубоватым светом. Он представлял собой просторное помещение, чьи своды поддерживались несколькими рядами колонн из зеленого мрамора. Их стволы покрывали позолоченные спиральные пластины, на которых ровной готической вязью были записаны славные деяния корабля. С крестообразных нервюр вниз таращились пустыми глазницами каменные черепа. Сами стены хранили в себе молчаливую память о старых битвах и о раздававшихся в глубинах стратегиума приказах, которые вершили судьбы миллиардов людей на сотнях миров, разбросанных по всей галактике. В этом месте по-настоящему чувствовалась древность флагмана и значение творимой им истории. В отличие от множества других кораблей, стратегиум «Владычества» располагался отдельно от командного мостика и был связан с ним длинным прямым коридором. По мнению всех капитанов звездолета с момента его спуска со стапелей космической верфи Лузитании, это было лучшим инженерным решением для защиты командной вертикали. Они верили, что и мостик, и стратегиум способны выдержать нападение почти любого противника. Эта вера имела под собой все основания. Франц Октавиан сидел за огромным круглым гололит-столом посреди зала. Сцепив под подбородком руки в замок, он неподвижно глядел прямо перед собой. Говорить он не любил. Стратегии, аргументы и тактические брифинги формировались в его мозгу длинными рядами, а наружу выходили только в виде кратких приказов и комментариев. Он больше любил слушать. Вердикты человека, обладавшего этим редким умением, зачастую были гораздо вернее решений десятка завзятых болтунов. Вот и сейчас он сидел в обществе двух своих самых доверенных лейтенантов, и слушал как один из них выплескивает давно накопившиеся сомнения. – Объясни мне, магистр, – бушевал космодесантник в черной как смоль броне. Его лицо скрывалось за жестоким оскалом маски-черепа. – Почему мы столь пристальное внимание уделяем этой системе? Здесь ничего для нас нет. Забытые со времен Долгой Ночи миры и труп звезды – вот наша награда? Врата Спокойствия – обширный регион. Тут можно найти имперские форпосты, на которых мы могли бы обосноваться, а не гоняться за призраками. – Здесь не о чем спорить, Одрик, – парировал магистр капитула, продолжая глядеть в пустоту и не обращая внимания на собеседника. – Те миры, о которых ты говоришь, либо уже используются как базы Навис Империалис и других структур, либо их рекруты нам не подходят. Разве ты забыл, что случилось на Тускуле? – Нет, – покачал головой Корнелий. – Но искать давно потерянные ветви человечества не кажется мне лучшей затеей. – На нашем первом командном совете ты почти не возражал. – Я думал, что у нас есть настоящий план. Или что ты не будешь скрывать его от меня. Проклятье, Октавиан, я тебя больше не узнаю! С каких это пор ты утаиваешь информацию от своего старого учителя? Я ведь верховный капеллан, и тоже имею право знать о ваших с Эревардом затеях. – Осторожнее, Одрик, – в обычно бесстрастном тоне магистра прозвучали отдаленные громовые раскаты, и он пристально посмотрел на верховного капеллана. – Ты забываешься. Если я что-то утаил от тебя, на то были свои причины. – Я отвечаю за духовную чистоту и целостность капитула. Как я могу направлять наших братьев, если я даже не знаю, какие цели преследует этот крестовый поход? Октавиан бросил быстрый взгляд на третьего воина, стоявшего поодаль. Молодой космодесантник, отмеченный знаками, выдававшими его принадлежность к библиариуму, сделал шаг к столу в ответ на жест магистра. – Наш повелитель прав, верховный капеллан, – произнес воин, доселе не проронивший ни слова. Его голос напоминал шелест листвы. – Этот поход задумывался с единственной целью: обрести землю под ногами и чистую кровь для продолжения наследия капитула. Существуют определенные знамения, которые, как я считаю, указывают именно на эту систему. Она хранит в себе ветвь человечества, утраченную еще со времен Долгой Ночи. Эревард был самым молодым из присутствующих. Ему едва перевалило за сотню терранских лет, но он уже носил звание верховного библиария. Обстоятельство, подчеркивающее не столько плачевную ситуацию с личным составом, сколько талант самого Эреварда, ведь в капитуле служили библиарии старше него. Сам по себе этот факт нисколько ему не льстил, ибо псайкеру было присуще честолюбие совсем иного рода – страсть исследователя и энтузиазм ученого. – Мы верим, что здесь сохранились незапятнанные цивилизации людей, – продолжил он. – К тому же… Тандрамар звучит иначе, чем все миры, которые я видел раньше. Эревард поспешил прервать зарождающуюся реплику собеседника. – Каждый мир для меня имеет свое звучание, индивидуальную симфонию, в которой отпечатывается его особенность и своеобразие. Мечты, помыслы, желания и инстинкты живых существ на его поверхности. Песнь Тускула была неправильной, искаженной. Словно кто-то намеренно вносил хаос в изначальную мелодию. Барабаны Кабаниса звучали, как зарождающееся извержение вулкана, как уничтожение всего сущего. Здесь же музыка… совершенна. Созидание и разрушение, свет и тьма сосуществуют в полной гармонии, – он закрыл глаза, стремясь облечь свои ощущения в подходящие по смыслу слова. – Я… Я не могу в полной мере передать это чувство тем, кто лишен дара. – Дара, – Корнелий эхом выплюнул ненавистное слово. – Колдовство и домыслы – на этом строится твой расчет? Не вижу оснований для оптимизма, верховный библиарий. – Довольно, – Октавиан поднял ладонь, призывая к молчанию. – Не только колдовство и домыслы привели нас сюда, Одрик. Я годами изучал апокрифы в подземельях Ордо Еретикус на Иксионе. Можешь догадаться, каких усилий мне стоило получить туда доступ. Я мог посвятить в свои исследования лишь верховного библиария. Эта тайна перешла к Эреварду с гибелью его предшественника. Верховный капеллан посмотрел на магистра. Череполикая маска являла собой жестокое равнодушие, однако Эревард, внимательно наблюдавший за ним, уловил за ней смятение старого воина. Иксион был одной из секретных баз Ордо Еретикус с момента основания Инквизиции. Само его существование было строго охраняемой тайной, а упоминания о нем обросли легендами и домыслами. Вокруг этого объекта поддерживалась бесполетная зона, строжайшая из всех небесных тел в поясе Кюйпера. Желающий войти в его тайные хранилища должен был обладать третьим по секретности уровнем доступа в Старших Ордосах – одним из самых высоких, который вообще существовал в Империуме. Эревард хорошо понимал чувства Корнелия, который глядел на своего магистра с возрастающим чувством неверия. Как высший офицер капитула, верховный капеллан имел право знать любую информацию, относящуюся к Неискупленному крестовому походу, однако тут дело было в политике. Затрагивались интересы людей слишком высокого уровня, для которых даже капитул космического десанта считался не более чем переменной в уравнении власти. – Ты прав, Одрик, – постарался разрядить обстановку магистр. – Держать тебя в неведении было несправедливо. Но цель уже почти у нас в руках. Мы должны объединиться. Твой голос будет нужен мне как никогда в грядущих начинаниях. – Ты очень изменился, Франц. – тихо произнес верховный капеллан. – Таково бремя власти, Одрик. Так каков твой ответ? Капеллан приложил ладонь к нагрудной пластине своего мастерски сделанного силового доспеха. – Я с тобой… В этот момент акустическая система оповестила стратегиум о прибывших на совет воинах капитула. Бронзовые двери с шипением разъехались в стороны. Корнелий немедленно замолчал, когда понял, что разговор более не является приватным. Эревард посмотрел на вошедших. Семь сержантов, носивших опознавательную символику второй роты, подошли к столу и приложили сжатые кулаки к нагрудной пластине в приветствии. Старшие офицеры капитула ответили тем же. За вошедшими сержантами выстроились другие офицеры и воины, встав поодаль от стола. Кое-где среди них возвышались закованные в терминаторскую броню ветераны первой роты. Они явно были не в духе от того, что в грядущей миссии им не суждено сыграть главенствующую роль, но не спешили выказывать свое недовольство открыто. Последней вошла женщина, закутанная в длинную мантию корабельного астропата. Опираясь на длинный посох, она обошла стол и встала между верховным библиарием и магистром. У Рыцарей Феникса не было четко выстроенной командной вертикали. Из-за недостатка в воинах некоторые должности попросту оставались вакантными. Вот и сейчас, после смерти своего капитана вторая из трех оставшихся в строю рот перешла в прямое подчинение Октавиана, который возглавлял ее еще до становления магистром. Это было весьма необычным среди космодесантников, которые в большинстве своем строго следовали Кодексу Астартес, но в капитуле, где в строю осталась лишь десятая часть личного состава, следование предписаниям Кодекса отходило на второй план. Повелитель капитула встал, и мрачная задумчивость на его лице уступила место энергичной сосредоточенности. По мановению ладони поверхность стола пришла в движение. Возникшее изображение отбросило на стоявших вокруг блики разноцветного мерцающего света. Общая карта представляла собой детальное описание звездной системы. Октавиан изменил масштаб и навел фокус на голубоватый шар Тандрамара. Вокруг планеты описывал дугу единственный мертвый спутник. – Предварительное сканирование авгурными зондами показало, что планета обитаема, – магистр указал на цепочку данных под трехмерной моделью. – На двух из четырех континентов замечены признаки феодальной цивилизации. На третьем, полярном континенте заметна повышенная вулканическая активность. Четвертый континент – нагромождение скальных пород. Он продолжал озвучивать данные в своей лаконичной манере. Средняя температура, сила гравитации, газовая смесь воздуха, основные человеческие поселения, уровень технологического развития, даже предположительное административное деление планетарных государств. Присутствующие сосредоточенно слушали его, стараясь не пропустить ни слова. Внимательнее всех старался вникнуть в суть брифинга Эревард, для которого эта миссия была не только историческим моментом, но и кульминацией десятилетий тяжкого труда. За все годы верховный библиарий не переставал удивляться аналитическим способностям своего повелителя. Было видно, что работал мастер своего дела. – Я поведу второе, четвертое и седьмое отделения в квадрат Пелей-Альфа-96. Остальные отделения второй роты останутся на посадочных палубах. Их уровень готовности – оранжевый. Магистр указал на северо-западную оконечность одного из континентов. Изображение увеличилось, открыв присутствующим заснеженную горную цепь. – Через два с половиной часа по корабельному времени на ту часть планеты опустится ночь. За это время мы совершим вылазку и создадим наземную базу вдали от основных людских поселений. На земле каждое отделение получит новые приказы и отправится на разведку в выделенные им квадраты. Октавиан взял паузу, давая окружающим обдумать полученные приказы. Когда он заговорил вновь, его голос звучал значительно мягче. – Леди Маравель, прошу вас установить связь с ближайшими постами Империума на Махарии и Вордрасте. Передайте им: мы нашли то, что искали. – Как прикажете, лорд магистр, – глава астропатического хора низко поклонилась и отправилась исполнять полученный приказ. Когда двери за леди Маравель закрылись, Октавиан отключил гололитическую проекцию, закончив инструктаж. – Мы выступаем. Еще до захода солнца знамя Рыцарей Феникса вознесется над Тандрамаром.