Этюд в сиреневых тонах

Тот день на работе у Азирафеля выдался страшно тяжёлым. Гавриил, забирая его, сразу заметил: муж выглядит как выжатый лимон, и явно пребывает в растрепанных чувствах. - Солнышко, что случилось? - Я сегодня еле спас мальчика. На него напала бешеная собака, чуть насмерть не загрызла, думал - не вытащу, но чудом удалось. Вышел поговорить с родителями о состоянии ребенка, а вместо родителей - охрана! Это ж кем надо быть, чтобы в больницу к ребенку не самим прийти, а охрану прислать! Подумай, Гавриил, что же это за семья? Если бы у меня был ребенок, я бы никогда, никогда не покинул его, особенно когда речь идет о жизни и смерти! Гавриил взглянул на мужа почти с опаской - услышанное и его потрясло, однако, он сразу заметил, что Азирафеля это просто выбило из колеи. Задрожавшие руки сжались на коленях, измученные глаза лихорадочно заблестели. - Милый, это действительно нечто за гранью, я и представить себе такого не мог, но... Но ты всё-таки спас этого мальчика, ведь это самое главное, разве нет? У его родителей теперь точно есть время осознать свои ошибки. - А захотят ли они осознавать? Если уже сейчас ребенок для них всего лишь что-то вроде отданной в ремонт машины или заболевшей собачонки? Приложение к статусу? - Азирафель тяжело вздохнул. - Прости меня дорогой. Просто мне кажется, что сегодня я переживал за этого бедного мальчика куда больше родителей. Но ты прав, я всё-таки сумел удержать его в этом мире и... - И очень устал, - сочувственно продолжил Гавриил. - Сейчас будем дома, прими ванну и хорошенько отдохни перед ужином, хорошо? Я попрошу мадам Трейси приготовить тебе мятный чай. - Спасибо, дорогой, - Азирафель улыбнулся одними глазами, забота Гавриила успокаивала, зовя вернуться в привычный вечерне-домашний мир. И стоило ли сопротивляться? Дома он с удовольствием принял ванну и прилег в их общей с Гавриилом спальне. Теплая вода и ароматная пена словно притупили мысли и сейчас хотелось просто закрыть глаза и - нет, не засыпать, конечно, сейчас не время, просто чуть расслабиться, задремать совсем чуть-чуть... Он так и не понял, задремал или нет. Какой-то звук вдруг заставил вернуться в реальность. Азирафель распахнул глаза, озираясь. Ах, да, телефон. Новое сообщение. Что такое, неужели на работе что-то случилось? С незнакомого номера. Без подписи. "Ты никогда не сможешь дать Гавриилу то, что ему действительно необходимо. Наследника. И есть на свете женщина, которая смогла. Сейчас они совершенно бесправны, и разве же это справедливо? Так что, блаженненький, уйди с дороги и не мешай естественному ходу вещей!" Азирафель моргнул. Может, померещилось? Но нет, слова на экране не желали исчезать. Наследник. То, что Гавриилу действительно нужно. И то, что Азирафель никак не может ему дать, несмотря на всю свою любовь. Не может. Но у Гавриила это уже есть? Вопрос "как?" не звучал даже в мыслях. И так ясно - как. Самая естественная вещь на свете. А Гавриил богатый, влиятельный, красивый мужчина, многие женщины были бы счастливы родить ему ребенка. Но если это произошло, неужели Гавриил мог забыть о своём ребенке или вовсе не знать о нём? Он был возмущен тем, что рассказал Азирафель, но ведь получается, он сам поступил даже хуже, чем родители спасенного сегодня мальчика? Да, они не пришли в больницу, но хотя бы не отказывались от него, не забывали, не скрывали... Нет, надо успокоиться. Надо взять себя в руки. От кого вообще это сообщение? И с чего он решил, что ему можно верить? У Гавриила врагов хватает, и методы у них - не только пули или даже яд. Нужно разобраться во всём. Попросить Уриил, чтобы пробила номер и уже тогда, когда хоть что-то станет известно, сказать Гавриилу. И всё же, лежать спокойно Азирафель больше не мог. Поднялся с постели, медленно вышел из комнаты, продолжая сжимать телефон, а в голове занозой засели слова: "не сможешь дать Гавриилу то, что ему действительно нужно". И ведь это правда! Главное для Гавриила - его семья, а значит, ему нужен тот, кто сможет пополнить эту семью, продолжить его дело. Наследник. Его ребенок с такими же сиреневыми глазами. Которого Азирафель никогда не сможет дать. К ужину он вышел в тягостных раздумьях, и Гавриил это сразу заметил: - Ты будто и не отдохнул совсем, милый, что-то ещё случилось? - Нет-нет, всё в порядке, - а сам почти не мог есть и нет-нет да невольно смотрел на Уриил. Скорее бы с ней поговорить. - Давай я сделаю тебе массаж, - Гавриил не мог видеть его таким, - ты меня уже неплохо научил, расслабишься, успокоишься... И тут уже его телефон залился трелью. - Соболь? - нахмурился Гавриил. - Это еще что такое? За столом все замерли, кажется, не решаясь дышать, вслушиваясь в голос, усиленный громкой связью: - Моё почтение, Гавриил. Надеюсь, я тебя не отвлек? У тебя наверняка сегодня бурный вечер! - О чём это ты? - процедил Гавриил. - Да ты, похоже, не в духе, - издевательски-сокрушенно протянул Соболь. - Что, твой благоверный уже закатил тебе сцену с истерикой? Наверняка весь фамильный фарфор перебил, да? Ну, что делать, что делать, ты же глава семьи, конце концов, успокой его. Объясни, что есть вещи, которые муж, - Соболь насмешливо выделили это слово, - сделать не в силах. Даже законный. - И какие же, например? Просвети меня! - Например - родить тебе наследника. Ради этого многие разумные люди и заключают брак, Гавриил, но ты у нас особенный, верно? Обошелся без лишних формальностей, а теперь можно сделать вид, что всё прекрасно, и брать в мужья недоразумение в белом халате? - О. Вот теперь я понимаю, от кого Мелани таких слов набралась, кстати, получил моё послание? - Разумеется. А сейчас тебе пора получить ответ. Или ты признаешь этого ребенка или он умрет. У Гавриила и один мускул не дрогнул, только снова нехорошо потемнели глаза. - Не думал, что ты опустишься до такого, Соболь. Убить ребенка, только чтобы насолить мне? - Но ты же этого не допустишь, верно?  К тому же, я тоже не сторонник лишней волокиты. Приезжаешь сейчас, умиляешься своему наследнику  официально передаешь ему кое-что совершенно незначительное - и всё в порядке, Архангел! - Кое-что незначительное? Уж не то ли, что так приглянулось тебе, Соболь? - А это можно без помех обсудить на месте. Конечно, если ты поторопишься, Гавриил. - Ты знаешь я не люблю принимать решения в спешке. - Ну разумеется - Соболь был сама любезность. - Полчаса тебя устроит? Я передаю координаты  очень надеюсь, что ты примешь верное решение. Связь прервалась. Гавриил обвел взглядом сидящих за столом. - Итак. Кто-то знает, что происходит? - Я не то чтобы знаю, - решился Азирафель. - Но вот... Он протянул Гавриилу свой телефон. Гавриил читал сообщение, мрачнея с каждым словом. - Так вот почему ты должен был устроить скандал? - процедил он. - Пакость в духе Соболя. - То, что он затеял сейчас, пакостью не назвать, это намного крупнее! - вмешалась Мишель. - Гавриил, я, конечно, никогда не вмешивалась в твою интимную жизнь, и не то чтобы верила каждому слову Соболя, но... Это правда? У тебя действительно есть ребенок? Гавриил вдруг тяжко вздохнул. - Я не могу сказать ни да, ни нет. - Это как?! - изумился Сандальфон. - Ты в беспамятстве был, что ли? - Однажды, во время деловой поездки в Бирмингем был странный случай. Когда я туда езжу, обычно останавливаюсь в одном и том же отеле. И его владелец, так сказать, в знак уважения, всегда посылал ко мне девочек. Так вот одна из них оказалась странной, как-то очень быстро исчезла... А владелец отеля только руками развёл, мол, у него таких в прейскуранте не значится. Он долго извинялся, но вроде бы у меня ничего не украли, и вообще этот случай вроде бы никак не отозвался. А теперь поди угадай действительно без последствий осталось или нет. Семья ошарашенно переглянулась, но Гавриил смотрел только на Азирафеля. Как будто просил прощения, но мог ли Азирафель его за что-то винить? У таких, как Гавриил - своеобразная жизнь со своими правилами, и не Азирафелю этими правилами возмущаться, особенно теперь, когда сам в этой жизни увяз. - А если нет? Гавриил, это может быть ловушка! - вмешалась Уриил. - Ты же знаешь Соболя, он уже дважды пытался тебя достать, и готов на что угодно! Ты же не пойдешь к нему сам, как мышь в мышеловку? - А куда идти-то? - деловито поинтересовался Сандальфон. - Пистолетами обойдемся или что покрупнее брать? Гавриил снова уставился в телефон. - Довольно странно даже для Соболя - назначать встречу в больнице! - В больнице? - Азирафель вздрогнул. - Могу я взглянуть, Гавриил? Тот помедлил и с явной неохотой протянул мужу телефон. Азирафель побледнел. - Ты что? - покосилась на него Уриил. - Погоди, Соболь что, у тебя на работе?! - Реанимация. Десятая палата, - Азирафель поднял голову. - Гавриил, там же...тот мальчик! - Тот, которого ты сегодня... - Гавриил осекся после торопливого кивка мужа. - Ты, кажется, сказал, там охрана? Азирафель кивнул снова. - Гавриил, наверное, она и сейчас еще там. - Люди Соболя, - выдохнул Гавриил. - Приготовили всё заранее... Ловко! - Они убьют его, - прошептал Азирафель. - Твой это ребенок или нет, им это неважно, верно? Они его убьют! И уже вскочил с места, собираясь нестись на родную работу и лечь костьми за пациента. Но Гавриил уже и сам встал. - Я разберусь! - Я еду с тобой! - решительно заявил Азирафель. - Вот еще! - хмыкнул Сандальфон. - Нечего тебе там делать, это наши дела, и никакой врачебной стерильности, ясно? - Вообще-то, речь идет о моём пациенте. И о моём муже. Так где тут не мои дела, скажи пожалуйста? - Гавриил, - подала голос Уриил. - Нам не до глупостей. Уйми мужа! Но Гавриил молчал, а во взгляде Сандальфона забрезжило что-то, сильно смахивающее на уважение.   - Ну, доктор... - Азирафель, - тоном, не допускающим возражений, произнес Гавриил, - собирайся, у тебя пять минут. Уриил, на тебе машина. Сандальфон, только не бери весь арсенал, я тебя прошу. Мишель, два слова... Азирафель пулей вылетел из столовой. Он победил, но сам не мог понять, радует ли его такая победа. Сандальфон, если подумать, прав, но сейчас благоразумие молчало, отступая перед единственной мыслью - нужно быть там же, где Гавриил. И этот бедный мальчик. Неважно, сын он Гавриила или нет. Азирафель должен защитить его. И Гавриила. Пусть даже ценой собственной жизни. Оделся он в полминуты, и, когда вышел на улицу, возле машины стояла одна только Уриил. При виде Азирафеля, она быстро сунула ему что-то в руку. - Держи. Гавриил с меня голову снимет, если ты туда пойдешь с пустыми руками. Это оказался пистолет, совсем маленький, "дамский", в ладошку. - Умеешь пользоваться? - по-деловому осведомилась Уриил. Азирафель упрямо тряхнул головой: - Надо будет - сумею. Он ждал возражений, но Уриил только кивнула. К машине уже спешили Гавриил и Сандальфон. - А где же Мишель? - спросил Азирафель. - У Мишель специальное задание, - ответил Гавриил. - Садись, надо спешить. Уриил гнала с такой скоростью, что Азирафель наверняка бы возмутился - будь это в другой обстановке. Кажется, прошли считанные минуты, когда машина остановилась возле больницы. - Лучше бы не через главный вход такой компанией, - заметил Азирафель. - Твоя правда, - согласился Сандальфон, переглянувшись с Гавриилом. - Веди. - Постой, - Гавриил сжал руку мужа. - Ты точно хочешь идти? Куда безопаснее будет подождать здесь. - Если надо будет, я подожду. Но там же, где и ты! - отрезал Азирафель. - Идём! Азирафель шел привычной дорогой - как всегда на работе, но сейчас внутри нарастала тревога, всё вокруг, кажется, предвещало опасность - и привычная обстановка, и странное безлюдье на подходе к реанимации, и уже виденная охрана возле десятой палаты. Они и впрямь еще здесь. Значит... Азирафель ускорил шаг, чуть обгоняя Гавриила, будто пытаясь заслонить собой. - Доктор Фелл, - один из охранников внезапно встрепенулся, - в чём дело? - Разве я обязан отчитываться, если намерен проверить состояние моего пациента? - В этом нет нужды. С вашим пациентом находится доктор Соболь. - Доктор Соболь! - вскипел Азирафель. - Ну, знаете ли! Это и в самом деле было чересчур. Ладно, все эти бандитские разборки и правда не его дело, но когда эти самые бандиты проникают в его больницу, в его отделение, и осмеливаются называться врачами и тревожить ни в чём не повинных пациентов... Охваченный праведным гневом Азирафель на долю секунды даже забыл о Гаврииле и, распахнув дверь палаты, решительно шагнул внутрь. Первым делом Азирафель посмотрел на мальчика. К счастью, тот был в порядке, хотя в себя еще не пришёл. А вот рядом стоял тот самый Соболь. В белом халате. Почему-то этот факт просто разъярил Азирафеля. - О, дорогой доктор, решили поработать сверхурочно? Азирафель процедил в ответ: - Значит, доктор Соболь? - Между прочим, у меня реально медицинское образование. А также кое-какие знакомства. А вот ты, овечка, постой в сторонке, нам с твоим мужем надо поговорить о серьезных вещах. - Никто не смеет говорить так об Азирафеле, Соболь, - вперед выступил Гавриил. - Мелани попыталась и, я думаю, ты в курсе, чем это закончилось? - Конечно же. Я всегда предпочитаю узнавать всё до конца. А вот ты, увы, так и не удосужился поинтересоваться, чем закончился тот приятный вечер в отеле! - А ты, как я вижу, поинтересовался. Твоя красотка? - Моя. Охотно предложил бы тебе ее снова, но, увы, не могу, - Соболь сокрушенно развел руками. - Бедняжка так хотела привести себя в порядок после родов... Слишком увлеклась диетами. Азирафеля затошнило. Он уже достаточно знал о Соболе, чтобы понять, что скрывалось за этими словами. - Но не стоит переживать, - снова разулыбался Соболь. - Ведь она дала тебе главное, верно? Подойди поближе, Гавриил, посмотри сам. Взгляни на своего сына. Гавриил сделал шаг вперед, бросив при этом вопросительный взгляд на Азирафеля. Тот нахмурился, но кивнул. Его взгляд метался с лежащего на кровати ребенка на Соболя и обратно. Ребенку не должны причинить не то что вреда, но даже беспокойства. Но Соболь... Кто знает, что он вытворит, если Гавриил отвлечется? - Какой у тебя строгий муж, Гавриил, - протянул Соболь. Азирафель проигнорировал насмешку, не отводя взгляда, и с трепетом ждал, что скажет склонившийся над ребенком Гавриил. Мальчик был совсем маленький, по бумагам ему было три, а выглядел от силы на два годика. Да еще и не в лучшем виде после всего, бледный, весь перевязанный, неудивительно, что тогда Азирафелю и в голову не пришло что-то заподозрить. Теперь-то он знал, куда смотреть, но явного ничего не видел. Лицо вроде похоже, а вот глаза, самая надёжная примета, закрыты. - Ты мразь, - рыкнул Гавриил. - Натравить собаку на ребенка! А если бы она ему сразу горло перегрызла?! И совершенно неважно, отец я ему или нет! - О, даже так? И ты не собираешься уклоняться от правды? - Всё, что я собираюсь сделать - не дать тебе причинить этому ребенку еще больший вред, и если ты так уверен, что для этого я непременно должен быть его отцом - что ж, считай, что так и есть! - Ты изумляешь меня, Архангел! И ты готов наконец отдать своему сыну то, что принадлежит ему по праву? Гавриил помедлил, осторожно отступая от кровати. По его лицу Азирафель понимал - Гавриил пылает яростью. И одновременно как будто ждет чего-то. - Деловые разговоры я привык вести о конкретных вещах, Соболь. - Разумеется, - бумаги в руках Соболя появились будто из воздуха. Гавриил взял их, пробежал глазами и усмехнулся: - А твой аппетит вырос с нашей последней встречи. Здесь же практически половина всего, чем я владею! - Подумай сам, - сладко улыбнулся Соболь. - Разве твой ребенок заслуживает меньшего? А самое главное - жизни, Архангел. Ты дал ее ему, неужели позволишь отнять? - Не позволю. И ты прав, Соболь, - лицо Гавриила чуть разгладилось. - Меньшего мой ребенок не заслуживает. Я подпишу бумаги, а потом заберу мальчика. Туда, где ты даже пальцем его коснуться не сможешь! Азирафель замер. Голос Гавриила звучал совершенно серьезно. Неужели он действительно готов, даже не зная правды?... А, впрочем, так ли это важно? Если Гавриил так решил, Азирафель будет рядом. Поставит этого малыша на ноги, и никто и ничто больше не посмеет ему угрожать! Под всё ту же благостную улыбку Соболя, Гавриил склонился над бумагами. Пара секунд, чтобы поставить подпись. И этого хватило, чтобы не заметить ствол, появившийся в руке Соболя. Но Азирафель оказался проворнее. Сам не понял, как своим выстрелом пробил Соболю руку и заставил выронить оружие. Изумленно взглянул на пистолет в собственной руке, будто не замечая, как выпрямляется склонившийся над бумагами Гавриил, как распахивается дверь палаты и внутрь, тесня друг друга, заваливаются "охранники" из коридора и Сандальфон. А вся эта компания, выходит, там, за дверью всё это время друг в друга глазами стреляла? И хорошо если только глазами... - Гавриил! - возглас Сандальфона точно заставил Азирафеля очнуться. Но сам Сандальфон оцепенел, при виде то ли простреленной руки Соболя, то ли пистолета в руке Азирафеля. - Ты?! - Азирафель так и не понял, что произнес это - Соболь или Сандальфон. Может быть, они оба. Гавриил точно онемел, глядя на него, Азирафель не мог отвести взгляда от широко распахнувшихся сиреневых глаз - и кожей чувствовал направленные на него стволы, в руках людей Соболя. Но вместо страха внутри поднималось чуть ли не бешенство от всего происходящего. Он едва не потерял мужа, и где? В больнице! В месте, которое никак не предназначено для всех этих грязных дел! - Как вы могли, - он будто со стороны услышал собственный голос, полный ярости, - как вы посмели явиться сюда, и устраивать всё это в больнице! В полушаге от тяжело больного ребенка! Клянусь, если вы немедленно не уберетесь отсюда, мне придется самому позаботиться о том чтобы вас никогда не нашли, и я это сделаю! - он обратил пылающий холодным огнем взгляд на Соболя. - Вон отсюда! Немедленно, сию же секунду! Ошеломленный Гавриил видел в отражении синих глаз, как сползает кривая усмешка с губ Соболя. Взгляд Азирафеля снова обратился к дверям. - Сандальфон, ты плохо меня расслышал?  Тот был просто в шоке, а значит и в ступоре, от таких заявлений, тем более - сделанных, пока в Азирафеля продолжали целиться. Гавриил - тот подался закрыть мужа собой. Тут Соболь наконец скомандовал: - Так, всё, не будем злить доктора и нарушать больничный режим! Мы уже получили что хотели! - и первым пошёл к дверям, не забыв прихватить бумаги Гавриил знаком остановил наконец отмершего Сандальфона. Проследил взглядом, как уходят Соболь и его люди. Повернулся к Азирафелю и очень ласково попросил: - Солнышко, отдай пистолет, пожалуйста! Но тот упрямо сунул оружие в карман: - С тобой все в порядке? Ты не ранен? - Нет, нет. Всё хорошо, - Гавриил не договорил. Азирафель вдруг потянулся к нему, то ли обнимая, то ли пытливо исследуя, изучая чуткими пальцами. - Ну ты даешь, - хрипло выдохнул Сандальфон. - От тебя, доктор, не ждал. Ну, не ждал. Это что же, Гавриил, тебя бы пристрелить могли, я бы и опомниться не успел, а он... - Сандальфон, чему ты удивляешься? Азирафель действовал правильно, всё в порядке, - Гавриил вдруг нахмурился. - Займись лучше делом. Звони Мишель. - Что? А, да! - наконец опомнился Сандальфон и исчез в коридоре, на ходу извлекая телефон из кармана. Азирафель всхлипнул. Недавно даже испугаться не успел, а сейчас навалилось сразу всё - и шок, и запоздалый страх, и осознание случившегося. - Гавриил, ведь это значит, он действительно получил, что хотел, да? Ты отдал ему всё? - Чуть меньше половины, - поправил Гавриил. - И не ему, а сыну. Но это не так важно. - Не так важно? А если ему этого мало? Если он просто убьет этого бедного мальчика, а потом найдет способ забрать себе и вторую половину? Если он уже сегодня решит убить тебя?! - Не волнуйся об этом, солнышко, - Гавриил серьезно взглянул на него. - Вспомни, что я говорил тебе. Мы семья. Мы всегда защитим друг друга. А сейчас, благодаря тебе, это стало даже проще. - Проще? Но я не понимаю... Гавриил поцеловал его в лоб. - Я всё тебе расскажу, милый. Когда приедем домой. - Домой? А вправе ли я - домой? Я просто боюсь бросать тут этого несчастного мальчика одного. А вдруг опять придут по его душу какие-нибудь нелюди? Гавриил понял - спорить тут бесполезно. Куда более правильно будет сказать: - Тогда и я тут с вами останусь. С тобой и с мальчиком. Вы ведь позволите, доктор? - Ах, дорогой, но разве сейчас ты не... Я хочу сказать, это не повредит твоим делам? Гавриил махнул рукой: - О, нисколько. Больше того, я уверен, что все самые интересные новости будут завтра! Неизвестно, насколько Сандальфон разделял уверенность Гавриила, во всяком случае, услышав его решение остаться, лицом вытянулся изрядно, но спорить не решился. А на неожиданный вопрос Гавриила: "Что там Мишель?", вдруг ухмыльнулся: - Всё гладко. Ответ Гавриила явно порадовал, но сейчас Азирафелю было не до того, чтобы гадать об этом. Куда приятнее было просто сидеть рядом с Гавриилом, наслаждаясь его теплом и вдруг нахлынувшим облегчением. Обдумать всё случившееся пока не получалось, но это можно отложить на потом. Главное, что Гавриил в порядке. И мальчик... Адам, вдруг вспомнил Азирафель, его зовут Адам. С этим малышом всё будет в порядке, сын он Гавриилу или нет, но Азирафель больше никому не позволит ему навредить. - Исцеляешь его чудом, ангел? Азирафель удивленно отвел взгляд от бледного личика. Гавриил улыбался: - Я помню этот твой взгляд. Так ты смотрел на меня, когда я умирал от отравы Соболя. Я чувствовал твой взгляд, понимал, что ты зовешь меня остаться в этом бренном мире... И я остался. Кто я такой, чтобы противиться ангелу? Азирафель тихо рассмеялся. И так они сидели рядом, держась за руки. Смотрели на мальчика - и Азирафель сам не заметил, как задремал, склонив голову Гавриилу на плечо. Казалось, закрыл глаза всего на минуту. И проснулся не от толчка или звука - от того особенного ощущения, которое вырывало его из недолгого сна, извещая о малейших переменах в состоянии пациента. Задышал иначе, пошевелился во сне... Кажется, сердце забилось чаще - и то уловил бы. А сейчас вдруг отчетливо почувствовал - мальчик вздохнул так, как вздыхают, просыпаясь, возвращаясь из небытия, готовясь очнуться. Азирафель вскочил, бросился к постели, запоздало спохватываясь - голова лишившегося его поддержки Гавриила, свесилась на грудь. Продолжать спать в таком положении было явно неудобно. - Мммм... Солнышко? - Тшшш, Гавриил. Он... Он приходит в себя! - срывающимся шепотом произнес Азирафель, склоняясь над ребенком. Сон слетел с Гавриила за одно мгновение. Мгновение, которое ему понадобилось, чтобы оказаться рядом с Азирафелем. И увидеть, как приподнялась новым вдохом детская грудь, как задрожали ресницы и медленно распахнулись глаза. Точь-в-точь такого же цвета весенней сирени, как глаза самого Гавриила Грэя.