Ногицунэ

Это было время Анти-сегунского движения, которое в конечном итоге вылилось в гражданскую войну. Это время раскола японского общества, реставрации монархии и осуществления первых буржуазных реформ. Киото. Именно этот город стал центром движения, где протекали многочисленные битвы и переговоры, куда стекались все безработные самураи-ронины. Совсем молодой Тецума, не познавший жизни в полной мере, но достигнувший звания командира, стоял напротив одного из ронинов. В руках он держал мушкет, который гораздо практичнее чем катана, которую сжимал в левой руке мужчина. Ветер, поднявшийся с моря, слабо раздувал подол хакамы, которая была надета на самурае. Казалось, что одно движение, всего лишь одно поднятие руки, и острие искусного меча разрежет плоть, словно медицинский инструмент в руках мастера. Время жалобно тянулось, даря возможность последний раз насладиться морским ветром. Никто не желал делать первый шаг, все словно замерли в ожидании неисправимого. Тецума давно простился со своей жизнью. Еще тогда, на окраине Тибы, в какой-то богом забытой деревушке, где он распрощался со своими братьями и сестрой. Родители рано покинули этот мир, и, дабы уменьшить душевную боль, он в тайне от всех отдавал себя молитвам Всевышним, надеясь, что они услышат его. Мальчишка в раннем возрасте начал увлекаться мифологией, досконально, на сколько это было возможно в то время, изучая народный фольклор. Маленький Такеру часто спрашивал у брата, зачем он ходит в горы, на что получал уклончивый ответ старшего, якобы для того, чтобы насладиться прекрасными просторами. Время шло, братья с сестрой подрастали. После кончины отца, Тецуме ничего не оставалось, кроме как поступить на службу императору, дабы прокормить семью. Он подолгу пропадал на службе, годами не видя своих родных. Парень молился. Молился за их здоровье и безопасность. Но видимо эти мольбы не были услышаны. Боги обошли его стороной. Именно тогда, молодой солдат потерял всякую веру в Высшие силы. В 1863 году все изменилось. Получив приказ отправления в Тибы, Тецума опасался, что в развернутой бойне на окраине города его семья могла пострадать. Никто не мог поручиться за сохранность населения небольшой деревушки, даже он. После подавления очередного восстания недовольного слоя населения, у молодого воина выдалась свободна минута для того, чтобы навестить своих близких и удостовериться, что с ними все в порядке. Отрапортовав товарищу, Тецума направился в сторону дома, но не успев дойти до него резко остановился. Его родное гнездо, где он провел все свое детство, где росли, бегали и веселились младшие, невозможно было узнать: стены местами обгорелые, балки разрушены, входные двери выбиты. Парень на ватных ногах подошел ко входу, опираясь руками о стены. Его сердце танцевало чечетку, болезненно отбивая набат в голове. Глаза застилала еле заметная дымка, размывая взор. Переборов себя и пройдя внутрь, оглянувшись, Тецу услышал приглушенный писк, молящий о помощи. Солдата передернуло. На некоторое время японец перестал дышать, казалось, что его ноги приросли к полу. Снова раздался приглушенный всхлип, доносящийся справа от него. Медленно повернувшись, он заметил маленькое тельце, которое лежало под завалами. — Нет, — темноглазый заметил, как его голос дрогнул, — Нет… Нет! Нет! — глаза начало щипать. Тецума, подойдя к обломкам строения, начал разгребать завал трясущимися руками. Нет. Он не хотел верить в то, что это мог быть один из его братьев. Может он просто ошибся? Может эти смышленые пацаны успели сбежать, укрывшись где-то, а там сейчас лежит совершенно другой человек? Убрав последний обломок, парень узнал в том мальчугане того, кого бы не хотел здесь видеть. — Братик, — до ушей донесся хриплый голосок, выбивая спасителя из колеи, — Я… Прости, — заходясь в кашле, младший ухватился ручкой за мундир брата, возвращая его в реальность. — Такеру, — Тецу прижал тельце к себе, помещая его на колени, поглаживая по голове, — Где… остальные… — дрожащим голосом спросил парень, чувствуя, как по щеке скатилась слеза. Он знал, что случилось с остальными членами семьи, но не мог не спросить. Старший брат дрожащими руками уложил тело на пол, проводя пальцами по лицу мальца. Заметив рядом след крови, который тянулся в соседнюю комнату, Тецума без раздумий поднялся и последовал по нему. Лучше бы он этого не видел. На полу лежало крохотное тело младшей сестры, из которого до сих пор текла кровь, рядом с которым расположились еще два обезображенных тела братьев. Это была самая настоящая кровавая расправа над членами семьи, которая останется навеки в воспоминаниях Тецуми Кудо.

***

Раздался оглушающий выстрел, поразивший ронина в голову. Парень смотрел на то, как бездыханное тело мужчины падает наземь, как заплывают глаза самурая. Он доблестно ушел из жизни, сражаясь бок о бок со своими соратниками. Совсем рядом прозвучал мужской голос, но погрузившись в свои мысли, солдат не придавал ему значения. — Командир! — настойчиво восклицая, сослуживец ухватился за плечо товарища, — Чего вы стоите? Уходим! — уводя за собой темноглазого, мужчина продолжал бубнить что-то себе под нос. К вечеру восстание было подавлено. Погибло немало людей с обеих сторон. Взвод, который возглавлял Кудо начал нести стремительные потери. Сидя в одном из шатров, которые служили местом сбора и отдыха, Тецуми размышлял о том, чтобы было бы, если бы он тогда остался там, дома. Смог бы он как-то повлиять на результат произошедшего? Смог бы он спасти своих братьев и сестру от нападения? — Эй, Кудо, — позади раздался знакомый голос, — Опять задумался? — присаживаясь рядом, шатен обернулся к другу. — Изаму, отстань, — устало произнес мужчина. — Как ты? — проигнорировав ответ друга, обеспокоенно произнес мужчина, пытаясь хоть что-то рассмотреть в лице командира, — Тецу, послушай, — начал пришедший, — Если хочешь поговорить, то я… — не успел было закончить Накамура, как его перебили. — Все в порядке, — соврав, Тецуми поднялся на ноги, — Пойду пройдусь, останься за старшего, — мужчина в пол оборота взглянул на друга. — Есть, капитан! — отсалютовав, Изаму заметил слабую улыбку, — Мог бы и не врать мне, все-таки не чужие же, придурок, — ели слышно возразил мужчина, надеясь, что его не услышат. — Я еще здесь, — послышался возглас командира, — Идиот, — с еле заметной улыбкой Тецу вышел за приделы шатра. Отойдя на небольшое расстояние, Кудо поднял глаза наверх, где в бескрайних просторах темно-синего неба виднелись звезды. Идиллию не мог нарушить ни слабый ветерок, который порывался залезть в самые укромные уголки обмундирования, как бы напоминая, что совсем скоро похолодает, ни тела, которые были сложены на окраине небольшого лагеря, который взвод капитана успел соорудить за короткий промежуток времени. Кудо давно не молился. Последний раз был тогда, когда Тецуми направили в родную деревеньку. С того самого времени парень начал увлекаться обратной стороной фольклора, потому что потерял всякую веру в светлые силы. Да и ради чего сейчас ему молиться, если все, кто у него был, покинули его. Забавно, что с ним вообще остался Изаму, этот неугомонный мужчина, который в одночасье может быть и чудаком, и отличным товарищем по оружию, готовый раскромсать каждого, кто навредит его близким. Они встретились в 63-ем году, и уже как три года идут рука об руку, прикрывая спины друг другу. Три года, казалось бы, небольшой срок, но, как оказалось, война сближает. Они вместе зачистили не одну территорию, подавили не одно восстание; слишком много произошло за этот период, они теряли своих верных товарищей, своих братьев, находили новых, и шли плечом к плечу. Погружаясь все глубже в свои воспоминания, Кудо успел дойти до той кучи тел, которые готовили к захоронению. В этой войне слишком много людей покинули этот мир, и солдаты, и обычные жители городов и сел, а все из-за правительства и «иностранных варваров». Еле слышимый треск ветки неподалеку заставил Тецуми прийти в себя — за эти годы многие чувства обострились. Обернувшись в пол оборота в ту сторону, откуда был слышен шум, мужчине потребовалось некоторое время, чтобы разглядеть сквозь ночную темноту несколько силуэтов. На секунду показалось, что глаза некоторых мелькнули неестественным светом, который не свойственен глазам человека. Кудо было потянулся рукой за спину, но вспомнил, что никакого оружия он с собой не брал. Опрометчиво! Согласен! — Черт! — встрепенулся темноглазый, — Твою мать! Засада! Он начал метаться глазами в поисках знакомых товарищей в округе, но вскоре понял, что на горизонте не было абсолютно ни одного солдата. Он обязан был предупредить свой взвод о том, что на территорию лагеря проникли враги, он должен был защитить своих товарищей, друзей, братьев. Была не была! — Засада! — крикнул изо всех сил командир, привлекая внимание не только соратников, но и незваных гостей, — Всем… — не успел договорить мужчина, как почувствовал острую боль в районе правого плеча. Опустив взгляд вниз, чтобы узнать причину боли, Тецу охватил озноб. То, что он видел, никак не походило на человеческий ноготь — он был нестандартной формы, вытянутый и, казалось, проходил насквозь. Бред! Ну правда же! Подняв голову, Кудо попытался заглянуть в лицо пришедшего, но в темноте мало что можно было разглядеть, только лишь… Глаза. Глаза неестественно желтого цвета. Взгляд забегал еще сильнее, пытаясь рассмотреть еще что-нибудь в этом существе, но как бы командир не старался, все было бесполезно. Ответ сам пришел в уже затуманенный разум. Невозможно!.. Да это невозможно! Как-то Тецуми наткнулся на один рисунок демона с такими же глазами. Бакэмоно — так его прозвали в фольклоре. Пытаясь нарыть информацию про это существо, Кудо узнал лишь то, что в дословном переводе это означало «то, что меняется» и, что настоящей формой бакэмоно может быть животное или же дух растения. Но то, что стояло напротив него, было явно не растением! Плечо заныло еще сильней, боль передавалась во все конечности тела, отдаваясь в висках. Темноглазый попытался отстраниться невзирая на инородный предмет в его теле, но почувствовав тяжесть в ногах, перестал пытаться. Через некоторое время существо выдернуло из тела жертвы ноготь, хищно скалясь. — Тецуми Кудо, — протягивая с наслаждением каждое слово, демон наблюдал за тем, как сам парень оседает наземь, — Много ли тебе удалось узнать? — с наигранным интересом прозвучал мужской голос. Командир поднял взгляд, встречаясь с желтыми глазами. Существо возвышалось над ним, показывая, где его место на самом деле. — Я… я не понимаю о чем вы, — тихо произнес мужчина, окидывая взгляд по лагерю, в надежде, что команда его услышала. — Видимо ты ничего не понял из нашего послания, — сильный удар ногой попал точно в живот, заставляя Тецу пасть ниц, — Из-за тебя мы можем пострадать, — еще один удар пришелся по левому боку, — Может съедим его, а? — за спиной существа послышались восторженные крики, — Избавьтесь от него, — стальной голос разразил ночную тишину, а японец почувствовал, как тело покрылось мурашками. Не передать словами, что пережил командир японской армии после последних слов бакэмоно, какую боль он испытал. Он ни раз погружался в небытие, но каким-то чудом приходил в себя, переживая пытку снова и снова. Это была кровавая плата за то, что он залез туда, куда ему не следовало. В последний раз он очнулся уже среди кучи забытых тел, которые он со своими соратниками хотел с достоинством захоронить. Теперь и он среди мертвых. Почему его не «съели», как предлагал тот демон, он не знал. Окинув себя оценивающим взглядом, он заметил, что на нем буквально не было живого места: все его тело было покрыто ранами, синяками, мундир, который был на нем одет, теперь было сложно назвать мундиром, Тецу не чувствовал ни рук, ни ног. Выбраться отсюда было невозможно. Кудо не знает сколько он пролежал здесь, остался ли хоть кто-то жив? Вокруг не было никого, гробовая тишина. Но какой-то звук, приближающийся к телам, и слабый свет огня заставил собрать последние крупицы здравого смысла. Кто-то шел, и он намеревался сжечь трупы вместе с Тецуми Кудо. Парень судорожно пытался вспомнить хоть что-то из того, что знал. И единственное, что пришло ему на ум, это один сигил, который он как-то заметил в записях, удачно найденных в лагере «иностранных варваров». Как бы мужчина не пытался найти информацию про этот символ, все было четно. В попытках расшевелить хотя бы кисть руки Кудо почувствовал неприятный запах гари. Не успел! Нет… Нет! Он не знал, откуда у него появились силы, но Тецу удалось пошевелить рукой. Мужчина пытался вспомнить все иероглифы, которые он зачем-то заучивал, ну, на всякий случай, вдруг пригодится. Пригодилось! Он не готов был умирать вот так, не готов был сгореть за живо! Огонь распространялся мгновенно, принимая воинов в алые объятия, даря им вечный сон. Черный дым заполнял все пространство, погружая небо в темноту. Зловонный запах гари, перемешанный с тлеющим запахом, обволакивал все стенки легких, нарушая дыхание. Он не успел? Ночная мгла. Черный дым. Смертельный огонь. Расплата… Истошный, надрывной крик боли, заживо горящего человека… Глубокая ночь погрузила весь лагерь в гробовую тишину. Среди тлеющих тел, зловонного запаха горящих мертвецов мелькнула темная фигура, погружая монстров в настороженность. Они не знали, кого разбудили от векового сна. Силуэт направлялся прямо на существ, и через некоторое время, бакэмоно удалось рассмотреть обезображенный лик голодного духа. Тело полностью обгорело, отчего лицо перекосило в ужасающей гримасе, глазницы были полностью выжжены, кожа местами кусками спадала с костей, обмундирование, или скорее то, что от него осталось, уже совсем не походило на одежду. На изуродованном лице промелькнул хищный, голодный оскал, вгоняемый всех присутствующих в животный ужас.

***

Девушка резко раскрыла глаза цвета карамели, подрываясь на больничной койке. Перед ней до сих пор стоял лик сгоревшего человека, который она тщательно пыталась выкинуть из головы. Он погружал ее в леденящий душу страх, заставляя тело покрываться мурашками. Сингер испуганно оглядывалась по сторонам, пытаясь понять, где она находится. Единственное, что она слышала, это писк многочисленных приборов, к которым шатенка была подключена. Выдернув все иглы и катетеры, которые располагались у нее на руке, и, стянув множество электродов на груди, она заметила слабое движение в углу палаты. Переведя взгляд в тот злополучный угол, охотница заметила того самого духа, который поселился в ее теле. Существо расположилось на небольшом кресле, выжидающе смотря на девушку и ехидно улыбаясь. Шатенка вспомнила все то, что она видела, пока была без сознания, встрепенулась и отползла к стене, насколько это было возможно, зарываясь руками в довольно сильно отросшие волосы. Сингер старалась не обращать внимание на него, старалась абстрагироваться, но она кожей ощущала его взгляд и присутствие. Казалось было, что Ногицунэ хотел что-то сказать, пока его не прервал пронзительный писк медицинских приборов, заставляя кареглазую вздрогнуть и еще сильнее забиться в угол койки, поближе к двери, вдруг удастся убежать. В палату резко залетела женщина, которая охотнице была смутно знакома, но в темноте больничного помещения было трудно что-то разглядеть, особенно тогда, когда был включен свет, который ослепил бедную девушку. — Кейт… — единственное, что смогла разобрать шатенка, так это обеспокоенный и виноватый голос старшего Винчестера.