Филлис которая Блэк

      Из-за появления Блэка на Филлис опять обрушилась волна негатива. Мало кто мог пройти мимо и промолчать. Множество пыталось как-то задеть девушку, но та держалась стойко. Единственными, кто не трогал Филлис — была бóльшая часть пуффендуйцев и почти все гриффиндорцы. Единственным спасением Филлис были Фред и Джордж Уизли. Два простых парня, её два лучших друга, которые никогда не давали её в обиду — она была им как младшая сестра. А может, только одному…       Трансфигурация. Один из тех дней, когда солнце заглядывало в окна Хогвартса с ленивой нежностью, но Филлис будто бы была отрезана от всего происходящего. Она сидела у окна, опершись подбородком на ладонь, а взгляд её был где-то далеко за пределами классной комнаты. Рядом Джордж оживлённо что-то втолковывал Фреду и Ли Джордану.       — Я тебе говорю, так и было! — горячо настаивал Джордж, активно жестикулируя.       — Да не было! — огрызнулся Фред. — Ли, не слушай его, он всё перекрутил.       — Я вообще уже ничего не понимаю, — растерянно сказал Ли.       — Да было это, Мерлина ради! — фыркнула Филлис, не сводя глаз с окна.       — Что было? — с притворным интересом и сдержанной ухмылкой спросил Фред.       — Да чтоб вас пере… — начала было она, но в этот момент дверь распахнулась, и в класс вошла профессор МакГонагалл.       — Доброе утро, класс. Прошу прощения за опоздание. Записываем тему урока: «Метаморфизм».       Фред с Джорджем переглянулись, и Джордж, прищурившись, наклонился к подруге:       — Так что ты хотела, чтобы с нами случилось?       — Ничего, — отрезала Филлис, не отводя взгляда от доски.       — Ну скажи, — настаивал Джордж, уже громче, чем следовало бы.       — Мистер Уизли! — резко оборвала его МакГонагалл.       — Да? — в унисон откликнулись оба близнеца.       Профессор прищурилась и указала пальцем на Фреда:       — Не вы, — затем на Джорджа. — Вы! Ещё одно замечание — и вы пересядете. От мисс Блэк, — добавила она с особым нажимом.       — Простите, профессор, — буркнул Джордж, резко отвернулся к окну и скрестил руки на груди, всем своим видом показывая, что «слушать» — явно не в планах.       — Итак, метаморфизм, — начала МакГонагалл, снова перейдя к теме урока. — Это особый тип магии, при котором человек способен менять свою внешность без применения заклинаний. Такие волшебники называются метаморфомагами. Это редкий дар, не поддающийся обучению.       Филлис машинально записывала за профессором, пока один из учеников с Когтеврана не поднял руку и задал вопрос:       — А у метаморфа обязательно будет ребёнок с таким же даром?       Филлис, услышав его голос, подняла глаза… и зависла. Парень был действительно симпатичный: высокий, со взъерошенными длинными тёмными волосами и доброй полуулыбкой. Что-то в нём привлекло её внимание. Она поймала себя на том, что просто пялится.       Парень, заметив её взгляд, удивлённо, но дружелюбно улыбнулся ей.       Филлис тут же резко отвела глаза, будто её поймали за чем-то запретным. Щёки вспыхнули лёгким румянцем.       — Ага… — тихо протянул Джордж, лениво повернув голову в сторону подруги. — Значит, всё-таки что-то было…       — Замолчи, — прошипела она, не глядя на него.       Он усмехнулся, но ничего больше не сказал.       —… при очень сильном эмоциональном потрясении волшебник не сможет контролировать способность, и изменения внешности будут происходить помимо его воли… — говорила МакГонагалл, уткнувшись в книгу, и поэтому все стали заниматься своими делами. Спустя пять минут профессор опять куда-то ушла, и её не было до конца урока, поэтому класс со спокойной душой собрал сумки и направился на следующий урок — История магии.

***

      Урок Истории магии, как обычно, был идеальным временем для… всего, кроме самой истории. Мистер Бинс, парящий у доски и монотонно рассказывающий о каком-то очередном магическом соглашении XVII века, не замечал и не хотел замечать, что класс давно утонул в собственных делах. Книги остались забытыми, перья — без движения, а головы — в облаках.       Филлис сидела, чуть наклонившись вперёд, и лениво чертила что-то на полях. За её спиной — Фред, устроившийся с привычной лёгкостью и ловкостью. С первых минут урока он взялся за дело, которое уже стало чем-то вроде традиции между ними: плести ей косички. Незатейливые, неаккуратные — скорее игривые и хаотичные. Фреду это доставляло удовольствие. Он никогда бы не сказал, но ему нравилось прикасаться к её волосам. Они пахли чем-то цитрусовым, а сами локоны — мягкие, как облако.       — Как по мне — это выглядит как минимум странно, — Фред наклонился ближе, понизив голос, и бросил взгляд в сторону одной парочки с Пуффендуя.       — Согласна, хотя… кому как, главное, они счастливы, — безразлично пожала плечами Филлис, продолжая свой художественный хаос на его пергаменте.       На том пергаменте, кстати, уже давно не было ни одного слова по теме урока. Только каракули, цветочки, мордочки сов, котов и пара странных существ, похожих на помесь змея и крылатого кресла.       — Просто… ну не знаю. Она же на голову выше его! Как будто с младшим братом встречается, — продолжал       Фред, не отрывая глаз от сцены.       — А тебе, значит, нужно, чтобы девушка была миниатюрная, да? — с усмешкой посмотрела на него Филлис, чуть повернувшись.       — Ну… я… нет… я вообще не об этом, — замялся Фред.       Она хмыкнула, и снова начала рисовать — теперь уже на его запястье. Он не возражал. Наоборот, даже подавался ближе, чтобы ей было удобнее.       — Давно хотел спросить, откуда у тебя все эти кольца? — вдруг спросил он, разглядывая её руки.       Сегодня на ней было восемь колец — по два на каждом пальце. Разные: с камнями, с гравировкой, простые и сложные.       — Ну, нужно же пополнять коллекцию, — с ухмылкой ответила Блэк.       — У тебя и так этих колец под сотню… — Фред покачал головой. — Куда ещё?       — Всего-то плюс-минус сто… — насмешливо протянула Филлис и, не дожидаясь реакции, начала снимать несколько. — Вот, смотри.       Сняв четыре кольца — два серебряных, одно бронзовое с мелкой вязью и простое золотое — она что-то пробормотала, изменив их размер, и положила на стол.       — Что ты делаешь? — Фред слегка отпрянул, не понимая, зачем она возится с кольцами.       — Вот всё самой надо делать, — с притворным недовольством вздохнула она, взяла его руки в свои и аккуратно надела кольца. Один — на мизинец, другой — на средний, третий — на безымянный, четвёртый — на большой палец. Они сели идеально.       — Фили… — ошеломлённо выдохнул он. — Зачем? Это же… они твои.       Он потянулся, чтобы снять хотя бы одно, но она быстро накрыла его руки своей ладонью. Осторожно, но уверенно.       — Фред, — прошептала она. — Это подарок. Я же видела, как ты на них смотрел, пока думал, что я не замечаю. Теперь они твои. И, кстати, твои руки с ними ещё красивее.       С этими словами она подмигнула и отвернулась, будто всё происходящее не стоило внимания. А Фред сидел, будто его только что ударила молния. Он всё ещё смотрел на свои пальцы. Металл казался тёплым, будто кольца и правда знали, к кому перешли.       — Поздравляю, — раздалось с соседней парты.       — Что? — встрепенулся Фред.       Джордж, не открывая глаз, с усмешкой пробормотал:       — Ничего. Просто… продолжай. Только не забудь о том, что ты обещал меня не бросать ради девушки.       И снова уснул.       Фред только фыркнул. А потом взглянул на Филлис. Она что-то рисовала — теперь уже на собственном пергаменте — и делала вид, что всё в порядке.       Но его сердце почему-то билось чуть чаще, чем обычно.

***

      Так проходила неделя за неделей. Близился матч со Слизерином.       Матч Гриффиндора со Слизерином был назначен на первое воскресенье после каникул. Сейчас слизеринцы опережали все команды на двести очков. А это значило, что гриффиндорцы выиграют Кубок только в том случае, если наберут большее количество очков, о чем Вуд без конца им напоминал. Предстоящий матч буквально свел с ума всех гриффиндорцев. Последний раз они выиграли Кубок семь лет назад, когда ловцом был легендарный Чарли Уизли. Филлис стала намного упорнее тренироваться, чем раньше. Оливер каждый день напоминал, что от неё и Поттера зависит почти весь матч — из-за их метел.       — Я уже жалею, что у меня эта метла, — думала Филлис, когда Вуд что-то опять объяснял.       — Блэк! Ты слушаешь вообще? — размахивал руками Оливер.       — Да-да… — апатично отвечала Филлис, рассматривая кольца.       — Повтори, что я сейчас говорил? — нахмурился капитан команды.       — Я вместе с Поттером надежда всей команды, мы итак хорошие игроки и ты вообще молчишь про мётлы, бла-бла-бла, — монотонно пробормотала Филлис.       — С тобой невозможно говорить… — вздыхал Вуд.       С Филлис действительно сложно общаться. Её саркастичный и прямолинейный характер создавал вокруг неё своеобразный барьер, который не каждый мог преодолеть. Её ответы часто были загадочными и непонятными, заставляя людей чувствовать себя неловко или неуверенно в её присутствии.       Когда кто-то пытался заговорить с ней, Филлис могла ответить с таким острым сарказмом, что собеседник не сразу понимал, серьёзна она или шутит. Её прямолинейность тоже не всегда приходилась к месту; она редко приукрашивала слова и говорила то, что думала, без оглядки на чувства других. Это, с одной стороны, вызывало уважение за честность, но с другой — отталкивало тех, кто не был готов к такой откровенности.       Её ответы могли быть настолько обрывистыми и неясными, что казалось, будто она нарочно запутывает собеседника или пытается уйти от темы. Те, кто знал её ближе, понимали, что это её защитный механизм, способ держать людей на расстоянии. Однако для большинства её манера общения оставалась загадкой, которую было непросто разгадать.       Оливер уже затирал другую лекцию на счет матча, и Филлис в этот момент увидела приближающихся близнецов.       — Помогите… — сказала Филлис одними губами. Спасение долго ждать не пришлось.       — Мы просим, — начал Фред и встал за спиной Блэк.       — Понять нас и простить, — говорил Джордж, тоже вставая за спину девушки, чтоб та была по середине.       — Но нам ну очень срочно…       — Нужно забрать эту превосходную леди, — закончил Джордж и резко взял на руки Филлис и пошёл куда-то.       — Спасибо вам огромное, я думала, уже умру там… — проговорила девушка, повисая на руках Уизли.       — Ну нет, так не пойдет, ты нам ещё нужна! — сказал Фред.       — Ну и зачем я вам?       — Как зачем, а где нам взять такой второй превосходный подлокотник? — прыснул Джордж.       — Вот так значит? — сказав это, Филлис ловко спрыгнула с рук парня и пошла в неизвестном направлении.       — Ну постой, извини! — говорил младший близнец, явно пытаясь сдержать смех, но вот у Фреда это плохо получалось, и он начал смеяться в голос, а Джордж за ним.       — Ничего необычного, — помотала головой Блэк и направилась в Выручай-комнату.       Зайдя туда, Филлис представилась не слишком огромная комната, стены и пол в темных тонах, минимум мебели и прямо напротив самой Блэк стояло фортепьяно.       — Как же давно я не играла…       Сев за инструмент, Филлис начала играть. Сначала робко, несмело, как бы привыкая, снова. Вот уже игра стала более увереннее, а музыка красивее. Вскоре девушка нажимала на клавиши закрытыми глазами, улавливая каждый момент мелодии, каждый ее звук. Хотите узнать, что она исполняла? Это была авторская мелодия её матери. Каждый вечер Филлис слушала, как её мама играет эту музыку. Она так понравилась той маленькой девочке, что в первый раз её услышала, что даже без нотной тетради и закрытыми глазами она могла сыграть эту мелодию где и когда угодно.

***

      Успокоившись, парни заметили, что их лучшей подруги нигде нет.       — Ну вот, где она опять? — негодовал Джордж.       — Ну, если бы не твоя шутка, может она бы сейчас была бы перед нами, — смеялся Фред.       — Кто бы говорил, ты от смеха чуть не помер.       — Ну не помер же. Лучше бы думал, где Филина искать! — сказал Фред и начал думать куда она могла пойти.       Спустя минут десять гаданий, близнецы решили, что Филлис в гостиной, либо в спальне. Когда они пришли, её там не было, поэтому ребята уже начали переживать.       — Думай же, — бормотал себе под нос Фред.       — Я, кажется, знаю, где она… — сказал Джордж и пошел в сторону Выручай-комнаты, а его брат следом.       Зайдя в комнату, близнецы увидели, как их подруга спокойно сидела и играла на фортепьяно. Они решили не подавать виду, что зашли, поэтому остались стоять у двери.       Когда девушка закончила, парни сказали в голос:       — Это восхитительно! — когда Фред и Джордж это произнесли, Филлис резко повернулась и на её лице возникла гримаса шока.       — Что вы здесь делаете? — спросила Филлис.       — Мы волновались за тебя, — сказал Джордж.       — Зачем за меня волноваться? — недоумевала девушка.       — Ты издеваешься? Мы думали, ты уже с астрономической башни сбросилась! — восклицал Фредерик.       — Я не идиотка.       — Почему не рассказывала, что умеешь играть? — спросил Джордж.       — Вы не спрашивали, — пожала плечами гриффиндорка.       — То есть просто сказать ты не могла? Поделиться там! Все обязаны сами всё узнавать про тебя? Ты никогда сама ничего не расскажешь, всё из тебя нужно выпытывать! — срывался Фред.       — Братец, не нужно, — но попытки успокоить брата у Джорджа кончились провальными.       — Что «не нужно»? Разве тебе это нравится? Мы все время что-то рассказываем ей, а от неё черт что дождешься! Вспомни ситуацию про ту же самую метлу, или про чёртовы кольца: пока мы не спросили, она молчала! — Фред кричал уже на Джорджа.       — Фредерик, ты прекрасно знаешь, что я в принципе не очень много рассказываю, — она сложила руки в замок, выгнув одну бровь. — Если бы вы спросили, то я рассказала, а так, не вижу смысла нагружать вас лишней информацией.       — Интересно, сколько ещё ты нам не рассказала? Может, в действительности помогаешь своему папаше?! — рявкнул Фред.       — Фред… — прошипела Филлис.       Уизли ничего больше не сказал. Он с громким хлопком закрыл за собой дверь, оставляя Джорджа и Филлис вдвоем.       — Филлис, ты извини его… — поджав губы, бормотал Джордж. — Он с горяча так, ну ты ж знаешь его…       — Уйди, Джордж… — тихо сказала Блэк. — Пожалуйста.       Джордж молча вышел с комнаты. Филлис села за инструмент и с силой нажала на клавиши.       Филлис была по-настоящему загадочной личностью. Она никогда и никому ничего о себе не рассказывала, следуя мудрости, которой её научила бабушка, Вальбурга Блэк. Бабушка внушила ей мысль, что нет смысла посвящать кого-либо в свои тайны, и Филлис строго следовала этому правилу. Её поведение часто казалось окружающим непроницаемым, она держала всех на расстоянии, создавая вокруг себя атмосферу тайны и недоступности.       В то же время, Филлис умела узнавать чужие секреты. Она обладала невероятной способностью к наблюдению, благодаря урокам своей матери, Астрид Блэк. С ранних лет Астрид приучила её к внимательности и умению замечать даже мельчайшие детали. Филлис могла увидеть то, что ускользало от глаз других, и обладала дедуктивным мышлением, которое позволяло ей складывать кусочки информации в цельную картину.       Её умение наблюдать и анализировать было выдающимся. Она могла узнать о людях больше, чем они сами готовы были рассказать. Это делало её незаменимой в поиске информации и понимании мотивов окружающих. Однако, её собственные мысли и чувства оставались за семью замками, что ещё больше усиливало её таинственность. Филлис была уверена в своей способности самостоятельно разбираться во всём, что происходило вокруг. Её интересовали тайны и секреты других, но она не стремилась делиться своими. Эта черта характера делала её особенной и немного пугающей для тех, кто пытался с ней сблизиться.

***

      На следующий день Филлис не пошла на уроки, завтрак, обед и ужин. Она просто сидела у себя в спальне и занималась ерундой. Ей не особо хотелось встречаться с близнецами Уизли после вчерашнего.       — Что делаешь? — спросила Анджелина, зайдя в комнату.       — Сижу, — ответила Филлис и продолжила смотреть в одну точку.       — Ты так и не ела?       — Нет.       — Почему? Филлис, поешь, пожалуйста… — сказала Джонсон и села на кровать к Блэк.       — Потому что я не хочу, как по мне всё логично, — холодно ответила Филлис и уже посмотрела в глаза Анджелине.       Девушка ужаснулась: в глазах Филлис больше не было того огонька, который был всегда у неё. Глаза больше не были изумрудными, они стали тусклее, и появились синяки под глазами.       — Скажи честно: ты спала?       — По мне не видно? — злилась Филлис.       — Расскажи, что случилось? — поинтересовалась Джонсон.       — Тебе не обязательно это знать.       — Если хочешь, я мог… — начала говорить соседка, но ее перебили.       — Не хочу! — гаркнула Блэк, отворачиваясь.       — Поняла. Если что, я внизу, с Алисией… — сказав это, Джонсон вышла из спальни.       Следующий день прошел точно так же, только вместо Анджелины к ней пришла младшая Уизли — Джинни.       — Привет! — радостно крикнула второкурсница.       — И тебе не хворать, — сказала Филлис даже не отрываясь от конспекта. — Что-то хотела?       — Ну просто я не вижу тебя в школе, да и с моими братьями, и решила узнать… — призналась Джинни, подходя к кровати Филлис.       — Следишь за мной? — ухмыльнулась девушка.       — Нет! Э… Я просто… — начала оправдываться Уизли.       Филлис на секунду показалась её схожесть с Фредом, но, мотнув головой, она прогнала эти мысли.       — У тебя есть игрушки? — спросила Джинни и указала на плюшевую выдру.       — Эм… да, я люблю выдр, — пожала плечами Филлис.       — Знаю! Мне Фред рассказывал!       — Я понять не могу, она специально или её послали следить за мной близнецы, или она не знает?.. — подумала Филлис.       — Филс… а ты на выходных сильно занята? — решила узнать Джинни.       — Не особо, а что?       — Я бы хотела потренироваться на квиддичном поле, думала, ты сможешь мне помочь и составить компанию. — поджала губы Джинни. — Обычно я тренируюсь с Фредом, но он какой-то злой стал…       — Я, конечно, не против, но ты забыла, что без профессоров школу покидать нельзя?       — Точно… тогда прости за беспокойство, я пойду, пока!       — До встречи, — улыбнулась Филлис и свалилась на кровать.       Время было 7 часов, все на ужине, но Блэк решила, что еда не так важна, и предпочла сон. Спустя двое суток бессонницы она наконец-то уснула и пообещала себе пойти на уроки.

***

      Утро выдалось тяжёлым. Филлис с трудом приоткрыла глаза, едва не проспав первый урок. Алисия уже стояла с полным стаканом воды, явно намереваясь применить крайние меры. Но стоило ей пригрозить, как Блэк тут же вскочила с кровати, сбив одеяло на пол.       Первым уроком была ЗоТИ — впервые за два дня Филлис выходила из башни. Не то что бы она не ходила одна по замку раньше — просто сейчас это ощущалось иначе. Одинокие шаги в коридорах звучали особенно гулко. Она не хотела быть одна, но выбора не было.       Вскоре навстречу ей вышел Эдриан Пьюси, как всегда с выправкой и лёгкой, почти хищной ухмылкой.       — Доброе утро. Смею спросить, почему вас не было вчера и позавчера на занятиях? — спросил он, склонив голову чуть набок.       — А это так важно? Или… соскучился? — усмехнулась Филлис, не сбавляя шага.       — Возможно. Где твои рыжие телохранители? — с деланным равнодушием спросил Пьюси.       — Мы не разговариваем, — отрезала она. — Я ничего о них не знаю. И знать не хочу.       — Понял. Слушай, если хочешь — можешь сесть рядом со мной на ЗоТИ. И вообще… на других уроках тоже. Кроме истории магии и заклинаний, конечно. Я с ними сижу по расписанию.       — Ладно, — кивнула Филлис, и, к удивлению слизеринца, пошла рядом.       Они шли молча несколько секунд, прежде чем разговор завязался вновь. На удивление, Эдриан оказался интересным собеседником — остроумным и гораздо более разносторонним, чем ожидала Блэк. Выяснилось, что он хорошо рисует и увлекается астрономией.       — Мне всегда нравились звёзды. Особенно созвездия. Кажется, в них есть порядок и смысл, в отличие от остального, — сказал он, глядя в потолок.       Филлис едва не улыбнулась.       — Я тоже люблю звёзды. Даже немного изучала их. У нас дома была хорошая телескопическая установка… — на секунду замолчала. — Мне ближе звёздные легенды и символика. Каждое созвездие — как имя с историей.       — Тогда расскажи мне что-нибудь о Кассиопее, — с интересом попросил Пьюси.       — Серьёзно? — приподняла бровь Филлис. — Это же моё второе имя. Кассиопея — одно из самых узнаваемых созвездий в северном полушарии. Пять ярких звёзд образуют характерную «W» — или «M», смотря с какой стороны смотреть. Входит в Млечный Путь, включает в себя множество скоплений… Но больше всего мне нравится, что это созвездие видно круглый год. Как бы ни повернулась Земля, оно всегда остаётся на небе.       Эдриан удивлённо на неё посмотрел.       — Впечатляет… Ты явно разбираешься. Не ожидал.       — Да уж, я не просто дочка убийцы, как считают некоторые, — с лёгкой горечью добавила Филлис.       Но её фраза как будто призвала беду: из-за угла послышался знакомый ехидный голос.       — Что, Пьюси, таскаешься с гриффами? Да ещё и с этой Блэк? Позорище.       Это был Грэхэм Монтегю, ехидно скалясь.       — Отвали, Монтегю. Филлис здесь ни при чём. Она не обязана отвечать за поступки отца, — жёстко сказал Эдриан, встав между ним и девушкой.       — О, посмотрите, он её ещё и защищает! Удобно устроилась, да, Блэк? А где эти твои рыжие ублюдки? Наконец поняли, что ты не стоишь их времени?       — Заткнись. Немедленно. — голос Пьюси был низким, угрожающим.       Филлис замерла. Глаза расширились от шока, и на секунду показалось, что весь воздух исчез из коридора.       — Ну а что? Она уже с другим. Смотри, Уизли, твоя подружка нашла себе слизеринского жеребца! — выкрикнул Монтегю, заметив близнецов вдалеке.       — Ой, зря ты это сказал… — спокойно произнёс Эдриан и ударил его в челюсть.       Вспыхнула потасовка. Филлис закричала, требуя, чтобы они остановились, но безуспешно — всё вышло из-под контроля. Вскоре их разняли, а Монтегю с Пьюси увели в разные стороны.       У Эдриана шла кровь из носа и губа была разбита, но он отмахнулся от этого. Филлис же, дрожащими пальцами, достала палочку и произнесла заклинания, аккуратно залечивая раны.       — Спасибо, — тихо сказал он, всё ещё с лёгкой усмешкой.       — Защищать меня было необязательно, — прошептала она.       — Возможно. Но я не мог по-другому.       Они вместе вошли в кабинет ЗОТИ и сели рядом. Гриффиндорская часть класса ахнула, но особенно резко отреагировали близнецы.       — Нет, ты это видишь, Фордж? — пробормотал Фред. — Прошло три дня, а она уже со слизеринцем. И не просто со слизеринцем — с Пьюси!       — Вижу, Дред… вижу, — мрачно ответил Джордж и с того момента больше ни разу не посмотрел в сторону девушки. В отличие от брата, Фред каждые десять секунд бросал взгляды в их сторону, бурча себе под нос.       После урока, когда все вышли, Филлис остановил Люпин.              — Как ты? — мягко спросил он, глядя на неё с искренней заботой.       — Не очень.       — Хочешь рассказать?       И она рассказала. Всё. О той ссоре. О молчании. О пустоте. О Монтегю.       — Даже не знаю, что сказать… — Люпин вздохнул, потирая висок. — С одной стороны, они тоже имеют право злиться. С другой — ты не обязана выкладывать душу, если не готова. Это сложно, дорогая.       — Да, ты говоришь, что сложно… А как думаешь, мне легко?       — Нет. И я это понимаю. Но знаешь, что поможет? Разговор. Простой, откровенный. Без упрёков. Поговорите втроём. Вы все заслуживаете быть услышанными.       — Как скажешь, — с сомнением       ответила Филлис.       — Я тоже с ними поговорю. А теперь иди. И помни — я рядом, если что.       Она кивнула и вышла. На душе всё ещё было тяжело. Но впервые за несколько дней стало чуть-чуть легче.

***       

      Время шло. Дни сменялись один за другим, и на горизонте уже маячил квиддичный матч — гриффиндор против слизерина. Волнение чувствовалось в воздухе: ученики спорили, на кого ставить, обсуждали тактики команд, сыпались пари и шутки. А ещё — слухи. Особенно вокруг одной, с недавних пор вызывающей особенный интерес, фигуры.       Филлис Блэк.       Она и раньше вызывала много разговоров, но сейчас, после той ссоры с близнецами и последующих прогулок, уроков и разговоров с Эдрианом Пьюси, слухи буквально захлестнули школу. Гриффиндорцы перешёптывались, слизеринцы посматривали с усмешками, и даже когтевранцы, обычно занятые своими книгами, не оставались в стороне.       — Слышала? Блэк теперь с Пьюси.       — А Уизли в пролёте? Вот это поворот!       — Да она вообще что, за тем, кто под руку подвернётся?       — А я думал, она с Джорджем… или с Фредом?       — Теперь точно не с ними. Смотри, как Эдриан за ней бегает.       — Видать, решила сменить близнецов на более… чистокровную альтернативу, — ядовито добавила одна из слизеринок.       Филлис прекрасно знала, что о ней говорят. Она чувствовала взгляды, слышала шёпот за спиной и даже ловила на себе обиженные взгляды некоторых девчонок с её факультета. Но не реагировала. Внешне. Внутри же всё кипело.       Да, она проводила много времени с Пьюси. С ним было… спокойно. Он не требовал объяснений, не пытался вытянуть из неё эмоции, не смотрел на неё с жалостью или злостью. Он просто принимал её молчание, её сарказм, её отстранённость — и продолжал быть рядом. Делился историями о звёздах, однажды даже подарил ей аккуратно прорисованную схему её любимого созвездия — Кассиопеи — на пергаменте с серебристыми чернилами.       Иногда она ловила себя на мысли: «Почему именно он?» Но каждый раз ответа не находила. Или не хотела его искать.       С близнецами же всё стало… иначе. Раньше они смеялись, подкалывали друг друга, могли часами валяться в креслах у камина, шептаться на уроках и носить одни и те же кольца, как с Фредом. Теперь же — тишина. Джордж смотрел сквозь неё, как будто её не существовало. Фред… он всё ещё иногда косился в её сторону, но, кажется, с каждым днём его взгляд становился всё более холодным. Она не пыталась к ним подойти — а они не делали и шага в её сторону.       Однажды она услышала, как Ли Джордан спрашивал Фреда:       — Ты правда думаешь, она с Пьюси?       — Мне плевать, с кем она, — резко бросил тот, сжав кулаки так, что побелели пальцы. — Главное, не с нами.       Филлис стояла за углом, не дыша.       Ночами она не спала. То прокручивала в голове, как всё испортилось, то злилась на себя, на них, на Эдриана, на школу, на всех. Но потом вспоминала, как Пьюси защищал её. Как вытер кровь с губ и сказал: «Я не мог по-другому». И как он молча сидел рядом, ничего не требуя.       Ближе к матчу всё стало ещё напряжённее. Они с Эдрианом проходили мимо тренировочной площадки, когда кто-то из команды Гриффиндора крикнул:       — Пьюси, лучше летай также, как вешаешься к чужим девчонкам, словно хвост!       Филлис сжала кулаки, но Эдриан только усмехнулся. Не ответил. Лишь повернулся к ней и спокойно сказал:       — Чем громче лают, тем сильнее боятся.

***

      Еще ни один матч не приближался в такой накаленной атмосфере. К концу каникул отношения между командами и факультетами достигли точки кипения. То и дело в коридорах возникали мелкие стычки, вылившиеся в грандиозное сражение между четверокурсником из Гриффиндора и шестикурсником из Слизерина. В результате обоих пришлось отправить в больничный отсек — у них из ушей полез лук-порей. Накануне матча никто в гриффиндорской гостиной не занимался обычными делами. Даже Гермиона отложила на время книги.       — Не могу работать, — нервничала она. — Не могу сосредоточиться.       Шум в гостиной стоял невообразимый. Фред с Джорджем, чтобы дать выход обуревавшим их чувствам, орали и буйствовали сильнее, чем всегда. Оливер Вуд сидел в углу, склонившись над картой поля, и волшебной палочкой гонял по ней фигурки игроков, что-то про себя бормоча. Анджелина и Кэти смеялись над проделками Фреда и Джорджа, а Филлис даже не обращала ни на кого внимания. Она была поникшей, настроения не было совсем. Хотелось забить на матч и просто уйти. Но нельзя.       — Я сделаю все, что есть в моих силах, — повторяла про себя девушка.       Все с облегчением вздохнули, когда Вуд наконец приказал:       — Команда! Отбой!

***

      Филлис не спала. Она даже не пыталась. Все книги, что могли бы её увлечь, лежали нетронутыми. Плед был спущен на пол, а камин давно догорел. За окнами тихо завывал ветер, и под его аккомпанемент Филлис бессильно сидела в кресле у очага, глядя в пустоту. Ее не отпускала мысль: матч, близнецы, Эдриан… и она сама.       — Мы не разговариваем почти две недели, — мысленно повторяла она, — а у них такой вид, будто им всё равно. Ну, конечно. Я сама полезла в это, сама и разруливай.       Но где-то глубоко внутри щемило. Щемило, потому что им, кажется, действительно было всё равно. Или они так делали вид? Джордж просто перестал смотреть в её сторону, Фред — отмалчивался. А она… да, она шла наперекор, как обычно, только на этот раз — против них.       — Наверное, так и лучше, — пыталась убедить себя Блэк. — Они меня не спрашивали, я не объясняла. И всё.       Когда в гостиной уже начали дремать портреты, а первые лучи ещё не думали пробиваться сквозь горы, Филлис поднялась и, почти на автомате, зашагала вверх, в спальню. Воздух был прохладный, но ей было всё равно. Сердце глухо билось — от усталости или тревоги, она уже не различала.       Осторожно войдя в комнату, она заметила, что все соседки крепко спали. Даже Алисия, которая обычно ворочалась до рассвета. Сняв мантию и не включая свет, Филлис подошла к окну, облокотилась на подоконник и уставилась на предрассветный пейзаж.       Небо было прозрачным, почти вымытым, с тонкой полоской золота у горизонта. Оно тянулось над лугом, где легкий утренний туман начинал стелиться по траве.       — Красота… — тихо прошептала она, впервые за долгое время чувствуя, как дыхание становится легче.       Но тут взгляд зацепился за какое-то движение на лугу. Она прищурилась. Из травы прямо на неё смотрели глаза. Рыжие, внимательные.       — Живоглот? — догадалась она. — Ну да, я же сама его выпустила… Только вот кто с ним?       Рядом с котом вырисовывался силуэт куда больше. Высокий, лохматый, черный. Пёс.       Огромный.       Филлис замерла. Волна мурашек пробежала по коже.       — Откуда в Хогвартсе собаки? — мысленно спросила она, но тут же сама себе ответила. — Нет… Не может быть…       Но странное предчувствие, будто она что-то узнала в этом силуэте — во взгляде, в том, как тот пёс будто бы узнавал её тоже — не отпускало.       Она поспешно отпрянула от окна, мотнула головой, будто стряхивая наваждение, и упала на кровать, укутываясь в одеяло с головой.       — Мне просто не хватает сна. Вот и всё.       Но, даже лёжа в тишине, она чувствовала, глаза упрямо не закрывались. Где-то там, за окном, Живоглот всё ещё сидел, уставившись в сторону башни.       И кто-то стоял рядом с ним. Чёрный. Лохматый. Необычный.              

***

      На утро, когда вся команда зашла в Большой зал, их встретили оглушительными аплодисментами. За завтраком Вуд требовал от всех игроков поесть как можно плотнее, хотя сам так и не притронулся к еде. А затем, не дав никому доесть, поспешно вывел команду из зала, прежде чем оттуда вышел хоть один человек. Вуд хотел, чтобы они первыми узнали, в каких погодных условиях им предстоит играть. Когда они выходили, снова разразились аплодисменты.       — Отлично… никакого ветра… солнце чуть ярче, чем надо, будет бить в глаза, не забывайте об этом, — бормотал Вуд, прохаживаясь по полю взад и вперед и озираясь по сторонам. — А земля достаточно твёрдая, и это хорошо… значит, мы сможем сильнее оттолкнуться и быстрее взлететь…       Наконец они увидели, как вдалеке распахнулись ворота замка и вся школа высыпала на лужайку.       — В раздевалку, — напряженным голосом скомандовал Вуд.       Они молча переоделись в алую спортивную форму. Вуд громко объявил, что пришло время выходить на поле.       Когда они вышли из раздевалки, по трибунам прокатилось настоящее цунами приветствий. Три четверти зрителей размахивали алыми флагами с изображённым на них львом, эмблемой Гриффиндора, или транспарантами с надписями типа «Вперед, Гриффиндор!» и «Кубок — Львам!». На трибуне Слизерина сидело примерно двести болельщиков в зеленых одеждах, на их знамёнах поблескивала зелёная змея, а в самом первом ряду, как и все вокруг него, одетый во все зелёное, сидел профессор Снейп и мрачно ухмылялся.       — А вот и сборная Гриффиндора! — кричал Ли, — Поттер, Спиннет, Джонсон, Блэк, Уизли, Уизли и Вуд. Все признают, что это лучшая сборная факультета Гриффиндор за последние несколько лет…       Громкие недовольные выкрики, донесшиеся с трибуны Слизерина, заглушили комментарий.       — А вот на поле появилась команда Слизерина, — продолжил Джордан, когда на стадионе воцарилась относительная тишина. — Ее выводит капитан сборной Маркус Флинт. Он произвел в своей команде некоторые замены и, похоже, предпочел габариты мастерству…       Трибуна Слизерина снова неодобрительно завопила.       Филлис была напряжена как никогда, хоть и не подавала вида и смотрела на всех серьезным и полным уверенности взглядом. Когда она пересеклась взглядом с Пьюси, тот подмигнул ей и устремил свой взор на своего капитана, так же сделала и Блэк.       Как только просвистел свисток и все взлетели в воздух, напряжение Филлис тут же исчезло. Она почувствовал, что все стало хорошо и это обычный матч. Вот она ведёт счёт и забивает первый гол. Она облетает кольца Слизерина и даже ни одна мышца на её лице не дрогнула, тем временем как под ней бушевало от восторга красное море.       Боковым зрение она заметила, как в нее летит Флинт. Ловко увернувшись, она развернулась и увидела, как он резко тормозил и, видать, проклинал её…       Дальше счёт вела Джонсон.       — Мяч у Гриффиндора… нет, уже у Слизерина, — продолжал Ли. — Нет, Гриффиндор снова перехватывает мяч. Квоффл у Спиннет, она устремляется к кольцам Слизерина… ЭТО БЫЛО НАМЕРЕННОЕ НАРУШЕНИЕ!       Монтегю, охотник слизеринцев, преградил Алисии путь и, вместо того чтобы выхватить из её рук мяч, схватил её за голову, Алисия завертелась в воздухе, и, хотя ей удалось не упасть, она выпустила квоффл.       Мадам Трюк, пронзительно свистнув, подлетела к Монтегю и начала что-то кричать ему. Минуту спустя Алисия отлично выполнила пенальти, переиграв вратаря Слизерина.       — Тридцать — ноль! — завопил Джордан, — Ну что, получил за свою нечестную игру, грязный…       — Джордан, если вы не можете комментировать непредвзято… — перебила его профессор МакГонагалл. Она, как всегда, сидела рядом с комментатором и контролировала его.       — Я только описываю то, что происходит, профессор! — возмутился тот.       Это был самый жестокий и грязный матч за всю жизнь Филлис. Все только и делали, что били друг друга.       Алисия забросила еще один мяч, и счёт стал пятьдесят-десять. Фред и Джордж Уизли, подняв биты, окружили её на тот случай, если кто-то из слизеринцев захочет отомстить ей за успех. Боул и Дерек воспользовались их отсутствием и направили оба бладжера в Блэк.       Та пыталась забрать мяч у Флинта, как ей в руку и ребра прилетают два бладжера. Филлис хотела кричать от боли, но даже не пискнула, а просто резким рывком забрала квоффл и перекинула его Спиннет. Конечно, увидев это нарушение, мадам Трюк опять назначила пенальти. Филлис всем соврала, что ей не больно. Она не хотела уходить без победы.       Пенальти Андж выполнила просто великолепно. Несколько мгновений спустя Фред направил бладжер в Уоррингтона и выбил из его рук квоффл, а Блэк подхватила его и забросила в кольцо Слизерина, увеличив счет. Семьдесят-десять.       — Впервые за 2 недели мы взаимодействуем. Хотя это игра, и мы обязаны это делать… — думала Филлис, пока путала слизеринцев вместе с Джонсон.       Но тут Малфой стал держать метлу Поттера. Все гриффиндорцы стали на него кричать, даже профессор МакГонагалл, Слизеринцы же наоборот воодушевились и начали забивать мячи.       — Мяч у Слизерина, Слизерин атакует; Монтегю забрасывает мяч, — простонал Ли Джордан. — Семьдесят-двадцать в пользу Гриффиндора…       Вот спустя несколько минут мучений случилось чудо. Поттер поймал снитч. Вуд, из глаз которого ручьями текли слёзы, подлетел к Гарри, обхватил его за шею и разрыдался, уткнувшись ему в плечо. Подлетевшие следом Фред и Джордж с силой захлопали его по спине, а затем до Гарри донеслись вопли Анджелины и Алисии: «Кубок наш! Кубок наш!» Сборная Гриффиндора, превратившись в многорукое и многоногое чудовище, хрипло вопя, опустилась на землю.       И тут на поле начали одна за другой накатывать алые волны болельщиков. Их кулаки, как градины, забарабанили по плечам и спинам игроков.       Одна Филлис спустилась рядом с раздевалкой и пошла переодеваться, хотя сама в душе было невероятно счастлива. Они сделали это, они выиграли. Она сама не заметила, как у нее потекли слезы. Снимая форму, она только сейчас вспомнила про руку и свои ребра. Зашипев от боли, она осмотрела себя в зеркале.       На пол груди красовался огромнейший синяк.       — Ощущение, будто ребра сломаны… а, ну так и есть, да ещё и рука, просто превосходно Филлис, большая молодец!       Еле как переодевшись, она вышла с раздевалки в тот момент, когда все в неё заходили.       — Филлис, где ты была? Мерлин, как я счастлива! — подбежала Анджелина и, взяв за плечи, начала трясти подругу. — Филлис? Филлис, что с тобой?       Но Филлис уже не слышала, она повисла на руках Джонсон, даже не замечая никого вокруг.

***

      Очнулась Филлис от глухого шума голосов, которые звучали будто издалека, как сквозь вату. Постепенно они становились чётче, и, моргнув пару раз, она открыла глаза. Потолок Больничного крыла показался ей особенно ярким. В поле зрения возникли лица — встревоженные, напряжённые, но знакомые: вся команда, Ли, Гермиона, Рон… Все. Даже они.       Филлис медленно обвела всех затуманенным, непонимающим взглядом, затем уставилась в потолок, морщась от боли.       — Филс? — первым нарушил молчание голос Алисии.       — Что? — прохрипела Филлис. Голос был хриплым, словно она не говорила целую вечность.       — Как ты? — уже мягче спросила Анджелина, присев ближе.       Филлис слегка приподнялась, морщась от боли, и, стиснув зубы, выдала:             — Интересно, какой будешь ты, когда у тебя сломано… два ребра и кости в руке расщеплены в дребезги?       Анджелина прыснула от смеха, качая головой:       — Узнаю нашу Филлис.       — Тебе ничего не надо? — осторожно спросил Джордж.       Филлис повернула голову в его сторону, на секунду встретилась с ним взглядом… и резко отвернулась. Слёзы подступили к глазам, но она упрямо сглотнула.       — Н-нет, спасибо, — быстро сказала она, пряча лицо.       Гермиона мягко попыталась сменить тему:       — А как ты узнала, что именно сломано?       — Я отлично знаю анатомию человека, могу с лёгкостью поставить себе диагноз, — отрезала она, будто защищалась.              — А почему ты сразу не пошла в Больничное крыло? Почему осталась на поле? — резко вмешался Фред. В его голосе чувствовались и злость, и тревога.       Филлис замерла, губы поджались в тонкую линию. Сидела молча, будто получая заслуженный выговор.       — И правда, Филлис, зачем? — поддержал брата Джордж, но тон у него был мягче.       Анджелина всё поняла без слов. Поднявшись, она, не дожидаясь реакции, подняла Ли, Гриффиндорскую троицу и остальных. Те, хоть и неохотно, ушли, оставив в палате троих.       Наступила тишина. Тяжелая и острая.       — Мы ждём, — твердо произнёс Фред.       Филлис не сразу ответила. Несколько раз открывала рот, но лишь тяжело вздохнула и опустила взгляд.       — Фили… — тихо позвал Джордж, осторожно.       И тогда она сломалась:       — Простите меня… — прошептала она. — Мне невыносимо плохо без вас. Я… я всё это время не могла уснуть, я не спала две недели! Я просто… я скучаю. Пожалуйста, давайте всё начнём сначала.       Слёзы всё же предательски закапали по щекам. Она вытерла их рукавом, но те только сильнее наворачивались.       Фред сел ближе и взял её за руку:       — Это ты меня прости… я не должен был на тебя кричать. Я был зол, но… мне тоже плохо без тебя.       — Я мучался, — вставил Джордж. — Фред без остановки говорил о тебе. Особенно про… Пьюси.       — Джордж… — пробормотал Фред, закатив глаза.       Филлис слабо усмехнулась:       — Не переживайте. Мы не вместе. И вряд ли продолжим общаться.       — Ну и слава Мерлину, — довольно буркнул Джордж, откинувшись на спинку стула.       А вот Фред ничего не сказал. Только смотрел на неё с мягкой, какой-то даже детской улыбкой. Улыбкой, которую она так давно не видела и безумно по ней скучала.       Наконец-то они снова вместе. Они — это снова они.       Тут в палату вошла мадам Помфри с поджатыми губами и грозным взглядом.       — А ну марш отсюда, господа Уизли! Ей нужен покой, не мешайте выздоравливать! — сказала она, вытесняя близнецов из палаты.       — Да, да, мы поняли, уходим, — буркнул Джордж, но перед уходом оба посмотрели на Филлис и кивнули.       Когда дверь за ними закрылась, палата снова погрузилась в тишину. Филлис закрыла глаза, пытаясь переварить всё, что только что произошло.       Но в голове уже крутилась новая мысль. Назойливая, навязчивая:       — День рождения… Близнецов… Скоро…