Филлис которая Блэк

      С дня всех влюбленных прошла неделя. Не заметно для самой себя, Филлис стала закрываться в себе все больше и больше. Сначала этого никто не замечал, но когда девушка не появлялась на завтраках, обедах, ужинах, ее друзья поняли: что-то случилось.       Если бы не было одного «но». Сама Блэк не понимала, что с ней происходит.       Филлис сидела в комнате. Было воскресенье. Она два дня просто просидела на своей кровати. Алисия и Анджелина переживали за подругу, но та все время хитрила и избегала разговора. Фред, Джордж и Элизабет место себе не находили, особенно первый. Они пытались зайти к ней и у них получилось, но Филлис притворялась спящей, так как знала: будить они ее не будут.       Младшая Уизли тоже пыталась выпытать, что такое, но и у нее ничего не выходило. Сама Филлис не знала, что с ней было. Она просто не хотела ни с кем общаться. На душе был камень, словно она что-то упустила, что-то слишком важное для нее. Но что это было…

***

24 февраля, 1995.

      — Филлис, сегодня второе испытание, ты пойдешь? — спросила Анджелина.       — Вроде бы, посещение не обязательное, — холодно отозвалась Филлис, выходя с комнаты, направляясь на завтрак.       Она чувствовала, что именно сегодня она должна там быть. Фреда и Джорджа не было, Элизабет тоже. Филлис облегченно выдохнула и села за гриффиндорский стол. Только она принялась за трапезу, прилетели совы с почтой. Девушка знала, что ей никто не должен писать, поэтому и головы не подняла, но, на удивление, к ней приземлилась сова и сунула письмо.

Здравствуй, дорогая Фили… Я хотел. Наверняка надо извиниться, поэтому… Прошу, прости меня, Филлис! Надо было отвечать на твои письма… Просто я не хотел подвергать тебя опасности… Может это и глупо, но это так… Прошу Надеюсь ты не будешь злиться на меня… Сегодня явно для тебя очень трудный день… Прошел уже год… Верю, ты сильная девочка и наверняка справляешься с этой болью, да и уверен, близнецы не допустят твоих слез в этот день. Я знаю, сегодня второе испытание, так бы я тебя забрал, на денька два… Еще раз прошу прощения, торжественно клянусь: я всегда буду отвечать тебе, ведь понимаю, что все мои избегания — глупые детские игры.

Искренне твой, Римус Люпин.

      — Явился не запылился… — прошипела Филлис, комкая письмо.       Она всегда писала ему, спрашивала как он, нормальное ли самочувствие после полнолуний, но ответа так и не дождалась. В один день Филлис устала и просто перестала писать. Но сейчас не об этом. Она пыталась понять, с чего прошел год.       Спустя минуты три, в голову девушки пришли воспоминания.       — Пройдемте со мной. Это срочно!       — Что случилось? — спрашивала Филлис.       — Мисс Блэк, на вашем месте я бы не медлила! — резко ответила МакГонагалл и пошла на выход.

***

      — Фили! — это был Римус.       — Что? Скажите уже что тут такое.       — Мисс Блэк, пройдите пожалуйста с профессором Люпином, — спокойно говорил только зашедший Дамблдор.       Люпин подвел Филлис к камину и сказал: «Бери порошок, направляйся в больницу Святого-Мунго и жди меня!».       Девушка выполнила его указание. Тут, когда из зеленого пламени появился крестный, Филлис начала уже его расспрашивать почему они здесь.       — Мне очень жаль, Фили… — остановился Люпин и указал рукой на палату матери девушки.       — Не говори только…

***

      Астрид Блэк. Прекрасный человек. Замечательная мать. И великолепная жена. Ее больше нет.       Филлис, не думая, вышла с Большого зала под вопросительные взгляды гриффиндорцев.        Вот.        Вот что она упустила.        Смерть матери.        Со всеми событиями, что были в ее жизни, она забыла про то, что самый родной для нее человек погиб год назад. Её мучила совесть. Каким образом это можно было забыть? Все, что с ней происходило, вся бесчувственность — была из-за этого. Её мозг не помнил, но помнила сердце, душа.       Залетев в туалет, Филлис опустилась около раковины, садясь на пол. По щеке покатилась слеза. Одна, единственная слеза. Внутри бушевал гром злости и горечи. Забыла.        Она забыла.       Филлис схватила себя за руку и грубо впилась ногтями в плоть. Тело отозвалось болью. Она не хотела плакать, кричать, не могла. Просто не могла показать эмоции. Не хватало, чтобы кто-то заметил ее в этом состояние, поэтому останавливать чувства приходилось так.       Фили было пять. Она сидела в гостиной дома Блэков вместе с бабушкой — Вальбургой Блэк. Именно эта женщина воспитывала ее на протяжение четырех лет. Именно она не давала маленькой Филлис нормально общаться с матерью. При любой возможность, Вальбурга забирала девочку себе и учила ее своим правилам.       — Итак… — голос бабушки звучал холодно и грозно. — Кассиопея. Еще один урок. Никогда, слышишь? Никогда не смей показывать эмоции! Никому! Особенно мне! Если будешь при всех реветь и ныть, то все будут считать тебя тряпкой, жалким отродьем, что не может контролировать себя! — Вальбурга остановилась перед Фили и взяла ее за подбородок, чтобы та смотрела в глаза. — Твой отец не слушал меня и что? Где же он? Отвечай!       — В Азкабане… — прошептала Филлис, избегая зрительного контакта.       — Верно. Ты — представительница двух чистокровных и благородных семей! Хоть где-то Сириус услышал меня… — прошептала бабушка. — Ты должна соответствовать своему происхождению! Держи спину ровно! Никогда не отводи первая взгляд, всегда смотри до конца, уничтожай без слов! И не смей кому-то говорить о своих проблемах! — шипела пожилая женщина. — Не слушай мать, она тебя ничему не научит.       — Но…       — Она сама еще как ребенок! Родила тебя в Хогвартсе… Позорище! Мне пришлось забирать тебя оттуда… — Вальбурга кажись и не слушала внучку. — Запомни, Кассиопея…       — Но я Филлис… — прошептала Фили.       — Для меня ты Кассиопея. А это паршивое магловское имя…        Филлис вздрогнула. Она никогда не хотела быть такой, какой ее хотела видеть бабушка, но не могла.        Она стала такой.        Её воспитание пришлось именно на этот период времени, когда ребенок формирует себе личность. Хоть и Астрид всегда говорила, что все что говорит Вальбурга — бред, перевоспитать она ее не смогла. Всего-то заложить эти учение далеко в глубину ее разума, что старательно пытались вырваться наружу. Конечно, после начала общения с близнецами Уизли эта личность успокоилась, но все равно, время от времени, Филлис показывала черты характера, что так хотелось выкинуть из себя.

***

      Блэк не знала сколько прошло. Она давно успокоилась и просто сидела на полу. Посмотрев на часы, она поняла, что Турнир уже начался. Только Филлис встала и посмотрела в зеркало, как кто-то захныкал.       — Кто здесь? — строго произнесла Филлис.       — Какая ты грубая… — сказала Плакса Миртл. — Это вообще-то мой туалет! И почему ты не со всеми?       — Неужели тебя так это беспокоит? — равнодушно спросила Филлис.       — Да, потому что это мой туалет, — заявила Миртл подлетая к девушке.       — Отвали, — махнула рукой Филлис, когда она оказалась около нее. — Прицепилась, как собака, не оторвать…       Девушка взглянула на Миртл. Ее глаза наполнялись слезами.       — Иди, поплачь, — Филлис раздраженно посмотрела на нее и пошла на выход.       Филлис медленно шла по коридору, направляясь к гостиной. Шаги её эхом отдавались в пустых коридорах, усиливая чувство одиночества. Весь замок был погружён в тишину — все ученики ушли на второе испытание Турнира Трёх Волшебников. Тишина, казалось, сжимала воздух, делая его тяжёлым и напряжённым. Когда она вошла в гостиную, пустота помещения словно нависла над ней, вызывая странное беспокойство. Филлис остановилась посреди комнаты и огляделась. Казалось, что даже мебель и украшения на стенах смотрят на неё с немым укором. В этой тишине мысли Филлис стали громче, и она погрузилась в свои чувства и эмоции.        Она понимала, что её привычка скрывать истинные чувства, резкий сарказм, излишняя прямолинейность, а главное — огромное чувство превосходства отталкивали людей, оставляя её в одиночестве. Филлис осознавала, что так продолжаться не может. Она должна была измениться, найти способ быть более открытой и искренней. Но это было легче сказать, чем сделать. Меняться — значит обнажить свою душу, показать свою уязвимость, а для Филлис это было подобно прыжку в неизвестность.        Однако, внутри неё зажегся маленький огонёк решимости. Да, это будет нелегко. Да, это потребует мужества и силы. Но она ведь Филлис Блэк. Она прошла через многое и знала, что сможет справиться и с этим. В глубине души она верила в себя и свои силы.

Жизнь канула в лету,

Люди закрылись совсем.

Приговаривая всех к обету

Сама остаюсь я никем.

Безликая масса по улице бродит,

Оставляя мрачный, черный след.

Каждого она только изводит,

Существует она во вред.

Не признают ее в обществе,

Запинают где-то в углу.

Но я знаю, что в этом убожестве

Совсем нет места злу.

Но как доказать остальным,

Что не всё бывает плохим?

Сами довели поведением дурным

И решили, что ей жить запретим.

Ведь она агрессивная, нелюдима,

Но разве не вместе раньше мы были?

Господи, люди неисправимы!

Своими руками ее убили.

Если задались вопросом,

Кто же это мог быть?

То не смотрите на меня косо,

Когда скажу, что это — Вы.

***

       На трибунах, переполненных болельщиками, Фред, Джордж и Элизабет наблюдали за вторым испытанием Турнира Трёх Волшебников. Толпа ревела от волнения, но трое друзей едва замечали это. Их мысли были сосредоточены на одном — где могла быть Филлис.        Фред не мог усидеть на месте. Он всё время оглядывался, надеясь увидеть знакомую фигуру среди зрителей, но её нигде не было. Джордж, сидя рядом, тоже нервничал. Обычно он иронично комментировал происходящее, но сейчас был погружён в свои мысли.        — Где же она может быть? — вырвалось у Фреда, когда очередная волна аплодисментов прокатилась по трибунам.        Элизабет, сидевшая чуть дальше, старалась сохранять спокойствие, но её встревоженные глаза выдавали её истинные чувства. Она понимала, что Филлис могла захотеть побыть одна, но в такой важный момент её отсутствие было более чем странным.        — Она же часто уходит, чтобы побыть одной, — заметил Джордж, пытаясь успокоить остальных. — Может, сейчас тоже, что-то случилось и она решила остаться?        — С учетом, что она последнее время вообще никакая ходит, а еще и злая… — поджав губы, сказала Элизабет. — Она бы хотя бы сказала нам, а то вечно закроется и сидит!        Фред нахмурился, его беспокойство росло с каждой минутой. Он чувствовал глубокую привязанность к Филлис и не мог просто сидеть сложа руки, не зная, где она и что с ней.        — Я не могу так больше, — наконец сказал он. — Я пойду её искать.        — Мы с тобой, — ответил Джордж, вставая с места.        Элизабет кивнула и тоже поднялась. Они покинули трибуны, оставив за собой гул и яркие огни арены. Их сердца были полны тревоги, но каждый из них был готов сделать всё возможное, чтобы найти Филлис и убедиться, что с ней всё в порядке.       Стоило им уйти, как именно в этот момент в воде появилась голова Гарри, Рона и сестры Флер — Габриэль.

***

      Филлис смотрела на огонь, словно вот-вот появится голова ее отца, как в тот раз. Она отложила книгу и стала перебирать кольца на пальцах.       Через малое время, Блэк услышала, что портрет отодвигается. В гостиную буквально влетел злой Фред, за ним серьезный Джордж и перепуганная Элизабет. Когда Фред заметил Филлис, что смотрела на него, то резко остановился из-за чего в него врезался Джордж, но он даже не пошевельнулся, а продолжил стоять и смотреть в глаза даме своего сердца.       Джордж ругнулся и посмотрел туда же. куда смотрел его брат. Он широко улыбнулся, а Элиз повторила его действия.       Фред медленно подошел к Филлис, словно к дикому зверю, которого хочется приручить и любое неверное движение спугнет его. Сама же Филлис смотрела на него не моргая, чувствуя, что если она моргнет, то он исчезнет, как сон.       — Милая, все хорошо…? — тихо спросил Фред.       — Никогда ничего не может быть хорошо, — серьезно отвечала Филлис, из последних сил сдерживая слезы.       Фред молча подал ей руку, чтобы она встала и повел к себе в комнату. Элизабет и Джордж переглянулись и пошли за ними.       Зайдя в комнату, Филлис тут же залезла на подоконник. Она посмотрела на ребят, что пристально смотрели на нее.        — Сегодня год… с… — Филлис запнулась, боясь даже говорить это.        — Не торопись, — сказал Джордж, садясь рядом на стул. — Мы терпеливы.        — Год назад она умерла, — на одном дыхание выпалила Филлис, а слезы предательски начали литься с ее глаз.        Фред подошел к ней и молча обнял, поглаживая по голове. Перестать плакать для Филлис было чем-то обыденным. Она меняла эмоции за секунды, словно, действительно меняла маски.        — Я не знаю, что со мной было, почему я себя так вела, — она мягко дотронулась до Фреда, чтобы он отошел, — все хорошо.       — Ты только что говорила, что ничего не может быть хорошо, — с укором сказал Фред.        — Я… нельзя… — она мотнула головой, вцепившись руками в волосы. — Я становлюсь тварью… я и есть тварь.       — Филлис, ты не тварь, — Элизабет подошла к ней и взяла за руку, чтобы она не начала рвать себе волосы. — Все с тобой нормально.        — Нет, Элиз, я в действительности не вижу рамок, — серьезно сказала Блэк. — Пока меня никто не бросит, — она мельком взглянула на Фреда, — я буду тварью.       — Филлис, да, ты не ангел, — начал Джордж, вставая, — но никто не может быть идеален. Ты такая вот, да, где-то злая, где-то холодная, но, что с этим сделаешь?       — Хватит, — резко остановила их Филлис. — Я забыла про сегодняшний день, мне вообще прощения нет! Если бы не письмо Римуса, то так бы и ходила, ничего не понимая.       — Он тебе написал? — хором спросили близнецы.       — Сама в шоке, — Филлис нахмурилась.       — Это тот преподаватель, что вел у нас в прошлом году защиту от темных искусств? — спросила Элиз, а на свой ответ получила кивок, — так это он твой крестный! А я все думала, что за Римус…       Филлис взяла Фреда за руку, слушая рассказ Джорджа и Элизабет про второе испытание Турнира Трех Волшебников. Она время от времени ловила себя на мыслях, что чувствует ужасную вину и стыд и справиться с этим она никак не может. Ей нужно что-то делать, но… как изменить в себе то, что заложено с таким огромным усилием…?

***

      С этой недели начался курс по трансгрессии. Каждую субботу, в течение 12-ти недель. Шестикурсники стояли перед деканами факультета — профессорами МакГонагалл, Снейп, Флитвик, Стебль — и низеньким волшебником, который как раз и был, присланным из Министерства инструктором трансгрессии. Инструктор отличался странной бесцветностью — прозрачные ресницы, тонкие волосы — и казался таким легоньким, точно одного порыва ветра хватило бы, чтобы унести его куда подальше.       — С добрым утром, — сказал министерский волшебник, когда все ученики собрались, а деканы призвали их соблюдать тишину. — Меня зовут Уилки Двукрест. Министерство прислало меня, чтобы я провел здесь следующие двенадцать недель в качестве инструктора трансгрессии. Надеюсь, за это время мне удастся подготовить вас к трансгрессионным испытаниям…       — Вы, вероятно, знаете, что пользоваться трансгрессией в Хогвартсе невозможно. Чтобы дать вам попрактиковаться, директор школы снял соответствующее заклинание, но исключительно в пределах Большого зала и только на один час. Помните, что заниматься трансгрессией вне этих стен вам не удастся и что попытки такого рода будут весьма неразумными. А теперь прошу всех встать так, чтобы перед вами осталось пять футов свободного пространства.       Началась толкотня, ученики разделялись, налетали друг на друга и громко требовали, чтобы им очистили место. Деканы переходили от ученика к ученику, расставляя их по местам и прекращая споры.       Филлис встала между Фредом и Джорджем, а через ряд была Элизабет. Они смеялись, но их осадила профессор МакГонагалл.       — Благодарю вас, — сказал Двукрест. — Итак…       Он взмахнул волшебной палочкой. Тут же на полу перед каждым учеником появилось по старомодному деревянному обручу       — Главное, о чем следует помнить при трансгрессии, это три «Н»! — сказал Двукрест. — Нацеленность. Настойчивость. Неспешность. Шаг первый: сосредоточьте все ваши помыслы на нужной вам цели, — продолжал Двукрест. — В данном случае на внутренности вашего обруча. Прошу вас, сделайте это прямо сейчас.       Филлис ничего не стоило выкинуть все мысли с головы. Она нацелила все свое внимание на этот обруч, не отвлекаясь смешки Фреда.       — Шаг второй, — сказал Двукрест. — Соберите вашу настойчивость в кулак и направьте ее на то место, которое вы себе мысленно представили! И пусть стремление попасть в него разольется из вашего разума по всем клеточкам тела!       Девушка закрыла глаза.       — Шаг третий, — воскликнул Двукрест, — выполняется только по моей команде: вы поворачиваетесь на месте, нащупывая путь в ничто, перемещаясь неспешно! Итак, по моей команде — раз…       На лицах многих учеников появился испуг, большинство были явно смущены тем, что трансгрессировать их попросили так скоро.       — …два…       Филлис спокойно представила как она попадает в обруч       — …три!       Блэк прокрутилась на месте. Результат был нулевой. Многие, потеряв равновесие и упали. Джордж и Фред тихо хихикали. У них тоже ничего не получилось, как и у Элизабет.       Только почти к самому концу занятия, Филлис все же смогла почувствовать то стремление, про какое говорил Двукрест.       — До встречи в следующую субботу, и не забывайте: Нацеленность. Настойчивость. Неспешность.       После чего взмахнул палочкой, убирая обручи, и в сопровождении профессора МакГонагалл покинул Большой зал. Шестикурсники загомонили, все сразу, и тоже двинулись к вестибюлю.       — Ну как вам? — спросил Фред.       — Прикольно, — пожала плечами Элиз, — прошу меня извинить, но мне пора.       Они распрощались. Троица двинулась по коридорам на трансфигурацию.

***

      — Нет, ну твои птички — это отдельное чудо света! — тараторил по дороге Фред.       — Перестань, Фред, у тебя тоже будет так получаться, мы хотя бы сдвинулись с мертвой точки, — усмехнулась Филлис, — теперь у тебя целых две птицы!       В коридоре стоял Рон, что рассказывал третьекурсницам о своем супер подвиге во время второго испытания. Филлис уже слышала где-то вариации три данного рассказа. Она пихнула Фреда локтем, указывая на его младшего брата. Фред, увидев это, расплылся в довольной улыбке.       — Наш малыш Ронни снова придумывает байки? — протянул рыжий, подходя к брату.       — Отвали, Фред! — фыркнул Рон, смотря как девочки уходили.       — Да чего это ты так злишься? Я, все-таки, твой старший брат! — Фред улыбался во все тридцать два. — Что за неуважение, Ронни?       — Какое к тебе уважение?       — Филлис! Ты это слышала?! Я смотрю наша мамочка давно не получала известия о том, как наш маленький Рон!       — Слышала, но думаю, что мисс Грейнджер справиться сама, — Филлис указала на идущую к ним Гермиону.       — О-о… Грейнджер, а ты знала, что наш Ронни… — начал Фред.       — Не называй меня так! — крикнул Рон, направляя палочку на Фреда.       — Так, все. Идем, Фред. — сдержанно сказала Филлис, беря парня за локоть.       Они ушли. Блэк остановилась и посмотрела на рыжего, что улыбался.       — Не стоило так далеко заходить, — Филлис положила руку ему на плечо.       — Перебеситься, — отмахнулся Фред.       — Фредерик, — стиснув зубы, сказала девушка.       — Что, любовь моя? — парень засмеялся и притянул к себе Филлис. — Ты такая смешная, когда злишься!       — Это я еще не злая. Уверяю, если я буду зла — вся страна содрогнётся!       — Верю-верю! — прыснул Фред.       — Иди ты…

***

      Еще на неделе Гарри сказал, что писал Сириус, спрашивал когда поход в Хогсмид. Филлис тогда чуть ли не кричала на весь Хогвартс от радости. Это ведь означало, что он здесь. Её отец здесь, а значит они встретятся. Следующий поход в деревушку будет через неделю, поэтому снова ФилС сходила с ума от ожидания. И основа от длительного предвкушения её спасал Фред.       Пара ходила около Чёрного озера. Филлис создавала вокруг них согревающие чары, чтобы Фред не начинал возмущаться. Она была одета в одно пальто без шапки. Февраль заканчивался очень ветрено. Все волосы девушки разлетались в разные стороны из-за сильных порывов, что она не выдержав этого наспех сделала кривой пучок, вытащив пару передних прядей.       — Какая же ты красивая с собранными волосами… — Фред смотрел на неё как на божество.       — То есть с распущенными я выгляжу нелепо? — хмыкнула Филлис.       — Нет, я такого не говорил! Ты всегда красивая! — нервно улыбнулся парень.       — Ладно… — Филлис хитро прищурилась, — я слежу за тобой!       Дойдя до какого-то дерева, Фред уселся на траву. Филлис подняла бровь, не решаясь садится.       — Да моя ты неженка, — прыснул Фред, стянул с себя куртку и расстелил на земле. — Все для тебя, любовь моя.       — Просто не хочу пачкать одежду об мокрую траву, — она улыбнулась краешком губ.       — Почему все так боятся за одежду? Ее же можно легко постирать, а, если учесть факт, что мы волшебники, то грязи вообще не нужно боятся!       — Это все равно неприятно.       Фред неотрывно смотрел на Филлис. Какая она прекрасная… В ней было все идеально, даже в ее скверном характере он находил места для восхищения. Он был безумно рад тому, что она выбрала его. Его, обычного парня, который не славится богатством, который совсем не знает этикета и не умеет себя вести в обществе. Иногда он задавался вопросом. Почему? Можно подумать, что Филлис, чистокровная аристократка, она достойного большего, но тем не менее она сейчас сидела с ним около Черного озера, на его куртке, пока ветер колыхал ее волосы.       — О чем думаешь? — неожиданно спросила Филлис, впиваясь в парня зелеными глазами.       — Пытаюсь понять, почему такая, как ты, выбрала ничего не стоящего парня? Почему не какого-то слизеринца?       — Ты не читал те причины, почему ты мне понравился? — Филлис нахмурилась.       — Не то, что читал, я перечитываю их по пять раз на дню, — глупо улыбнулся Фред.       — Тогда почему в твоей голове такой вопрос? Там четко и ясно написано всё, — Филлис в действительности не понимала, от чего у него такие мысли. Она в принципе не очень сильно разбиралась в чувствах, а в чувствах других людей особенно.       — Я… да понятия не имею, — он отвернулся от нее. — Извини.       — Ну не начинай! Быстро поднял свое милое личико и начал рассказывать какую-то чушь! Я люблю любого Фреда Уизли, но веселого, самоуверенного и секси-мальчика больше, — ухмыльнулась Блэк и подмигнула ему.       Фред улыбнулся широкой улыбкой и истории с его детства не заставили себя долго ждать.       — Однажды мы с Джорджем решили напугать малыша Ронни…

***

      — Филс! В воскресенье, в два часа дня у перелаза при повороте на Хогсмид, со стороны «Дервиш и Бэнгз», — пробормотал Поттер и ушел, не дожидаясь ответа.       Филлис проводила его взглядом и побежала к близнецам. Они сидели в углу (на огромное удивление) гостиной и что-то писали. Последний раз они были такими сосредоточенными, когда пытались пересечь черту Кубка Огня. Блэк бесшумно подошла за спину Фреда и смотрела, что он писал. На пергаменте были какие-то названия.       — Ну что? Придумал что-то? — Джордж поднял голову на брата и встретился взглядом с Филлис, от чего вздрогнул, — Филин! Хватит пугать!       — Я ничего не сделала, — Филлис оглядела их, не понимая, почему она испугала Джорджа.       — Любовь моя, здравствуй, — засиял Фред, притягивая к себе девушку.       Джордж сделал вид, что его тошнит. Фред посмотрел на него слишком злобным взглядом, но Джордж лишь рассмеялся.       — Чем вы занимаетесь? — спросила Филлис, параллельно перебирая волосы Фреда.       — Мы придумываем название нашему магазину и-и-и… — начал Джордж.       — Названия нашим товарам! — закончил Фред.       — Вы не шутили на счет магазина? — Филлис подняла одну бровь и недоверчиво уставилась на близнецов.       — Филин, обижаешь! — нахмурился Джордж, — кончено мы не шутили.       — Помочь? — Филлис взяла листок Фреда, смотря на называния:

«Розыгрыши Уизли» «Магазин приколов Фреда и Джорджа!» «Вредилки Уизли» …

      — Ну и названия… Скажу одно, слово «вредилки» там обязано быть. Вообще я пришла, чтобы рассказать вам кое-что, — близнецы вопросительно взглянули на нее, — в общем, в воскресенье я уйду в Хогсмид…        — Понятное дело, мы туда тоже пойдем! — прыснул Фред.       — Ну, а еще Элиз позовем! — ухмыльнулся Джордж.       — Нет, вы дослушайте, — фыркнула Блэк, — я не пойду с вами, а с Гарри и наверняка Роном и Грейнджер.       Фред и Джордж переглянулись и начали засыпать ее вопросами, думая, что что-то натворили или где-то провинились. Филлис удивилась этому потоку слов и даже не сразу поняла, что ей нужно говорить.       — Так, тихо, — Филлис выставила руки перед собой. — Все нормально, я не обижалась… Просто Гарри отведет меня к кое-кому.        — К кому? — ревностно спросил Фред, напрягаясь.        — К отцу, — прошептала Филлис, параллельно оглядываясь.       — Мерлин, Филлис, поздравляю, — заулыбался Джордж.       — Самое время для знакомства, — гордо сказал Фред, вставая.       — Вы не пойдете, — осадила их Филлис и чуть толкнула Фреда, чтобы он сел обратно. — Слишком много людей, извините, парни. Познакомлю вас потом.       — Да мы понимаем, — кивнул Джордж. — Главное, что ты его увидишь.       — Согласен, твое счастье нам важнее, — улыбнулся Фред, вновь подтягивая ее к себе.       — Хорошо, ребята, я пойду, — Филлис одарила их улыбкой, поцеловала Фреда и пошла в другую сторону. — Пока-а!

***

      Не завтракав, лишь посидев ради приличия с близнецами, Филлис в гордом одиночестве направилась в деревню. Решив, что нужно прийти пораньше, что бы прикупить что-то для отца, она отправилась в путь. На улице было жарко. Даже очень, поэтому девушка сняла пальто, идя в одной футболке Фреда и вельветовых, коричневых брюках.       В Хогсмиде, Филлис купила новые мантии, расческу, пару шоколадных лягушек, пергамент для писем, обувь (размер выбирала на удачу) и еще пару мелочей. Пройдя всю деревушку, Филлис направилась в указанное место. По дороге она встретила «Золотую троицу», что шли в магазин «Шапка-невидимка», для подарка для Добби. Блэк направилась за ними. В половине второго вышли из магазина, прошлись по Главной улице, миновали магазин «Дервиш и Бэнгз» и направились к краю деревни.       Так далеко они еще не заходили. Тропинка часто петляла, дома попадались все реже и реже, скоро они вышли из деревни и пошли к горе, у подножия которой деревня и стояла. Тропинка вильнула последний раз, и у ее конца обнаружился перелаз. Опершись на него передними лапами, с газетой в зубах, их поджидал тощий черный пес, очень знакомый на вид.       — Здравствуй, Сириус, — поприветствовал пса Гарри.       — Привет, — едва сдерживая улыбку сказала Филлис.       Черный пес потянул носом воздух — из рюкзака за спиной Поттера шел сильный запах курятины (его заметила и голодная Филлис) — удовлетворенно вильнул хвостом, развернулся и затрусил между кустов к каменистому подножию холма. Филлис, Гарри, Рон и Гермиона перелезли через забор и пошли следом.       Сириус привел их к самому подножью холма, сплошь усеянному камнями. Ему, на его четырех лапах, подниматься было легко, а ребята тяжело отдувались. Сириус поднимался все выше и выше. С полчаса они взбирались по крутому каменистому склону. Сириус бежал впереди, тропка виляла, и на поворотах он помахивал хвостом.       Потом Сириус вдруг куда-то исчез, они подошли и увидели в скале узкую расщелину. Они протиснулись внутрь и очутились в прохладном темном гроте. В дальнем конце грота, привязанный веревкой к большому камню, сидел гиппориф Клювокрыл. Клювокрыл был наполовину серой лошадью, наполовину огромным орлом, и чуть только они вошли, сердито и важно посмотрел на них огненным глазом. Четверо подростков низко поклонились гиппогрифу, тот еще с полминуты, словно раздумывая, взирал на них свысока и, в конце концов, преклонил перед ними чешуйчатые передние лапы, Гермиона побежала погладить его по шее. Филлис, вместе с Гарри смотрели на пса, что уже обернулся человеком.       На отце Филлис была поношенная серая мантия, которую он носил с тех самых пор, как сбежал из Азкабана. После разговора через камин волосы у него отросли еще больше, были немыты и спутаны. Он здорово исхудал.       — Курица! — хрипло произнес тот.       Гарри вынул из своего рюкзака еду и отдал Блэку. Сириус принялся быстро обгладывать все мясо, а кости кидать гиппогрифу. Филлис подошла к нему и протянула сумку.       — Мерлин, Филлис… — Сириус кинул кость гиппогрифу, обтер руки об потрепанную мантию и, взяв дочь за руку, закружил. — Какая ты красавица… Все не могу поверить, как ты выросла…       — Не особо конечно, — усмехнулась Филлис, подходя к отцу, обнимая его. — Я скучала…        — Я не меньше, милая…       Филлис протянула ему сумку с подарками. Блэк тут же начал распаковывать все, что там было.       — Филлис, спасибо тебе огромное! — Сириус широко улыбнулся.       — Да мне не сложно…       — Что ты здесь делаешь, Сириус? — спросил Гарри.       — Исполняю обязанности крестного и отца, — ответил тот, хватая очередную куриную ножку, и по-собачьи обгрызая ее. — Да вы не беспокойтесь, я очень даже дружелюбный бродячий пес.       Он снова улыбнулся, но заметил беспокойство во взгляде Гарри и Филлис и серьезно прибавил:       — Хочу быть поближе. Ты в последнем письме… ну, в общем, тучи сгущаются. — обращался он к Поттеру. — Я краду старые газеты, и, судя по тому, что пишут, не я один это чую.       Он кивнул на пожелтевшие номера «Пророка» на полу грота, Рон подобрал их и стал листать. Но Гарри на этом не успокоился.       — А вдруг тебя поймают? Вдруг узнают?       — Кроме вас четверых да Дамблдора, никто и не знает, что я анимаг, — пожал плечами Сириус и продолжил обсасывать куриную косточку.       — Ну… — Филлис нервно усмехнулась и потерла затылок.       — Что? Кто еще знает? — свирепо спросил Поттер.       — Не смей повышать на меня голос, Поттер, — резко и холодно отозвалась Филлис, — близнецы знают, больше никому не говорила, им можно доверять, они как Грейнджер и Рон.       Сириус перестал трапезничать. Он уставился на дочь глазами полных удивления.       — Что? — она нахмурилась, смотря по сторонам, не понимая, что вновь не так.       — Ничего, — улыбнулся Сириус и отвернулся.       Сириус пытался отойти от шока. В этом голосе он слышал не только свою дочь, но и свою мать, Вальбургу Блэк, с её холодным презрением и безжалостностью. Эта женщина добралась до нее… испортила и сломала ее полностью. Филлис, сама того не замечая, везде показывает свои иголки, не дает никому близко подойти к ней. В ее голове тысяча защитных блоков, который сломать будет очень трудно.        Сириус понял, что с ней будет очень сложно. Он видел в ней отражение своей матери, и это пугало его. Но в то же время он знал, что не может сдаваться. Он должен был помочь своей дочери найти другой путь, путь, который не ведёт к одиночеству и боли.       Гарри, Рон, Гермиона и Сириус разговаривали про Барти Крауча старшего. Филлис данный диалог был не интересен. Она просто ходила из одной стороны грота в другую, но резко остановилась, когда услышала свое имя.       Рон показывал пальцем на нее и Сириуса.       — Не красиво показывать пальцем, Рон, — подметила Филлис, когда увидела его жест.       — Нет… Просто… Вы одинаковые! — Рон смотрел от Старшего Блэка к младшей.       — Рон… — шикнула Гермиона.       — Что? Посмотри на них! Они даже ходят одинаково!       — Придурок, он ее отец! Конечно они похожи… — Гермионе, кажись, стало стыдно за друга.       Филлис рассмеялась. Все на нее странно посмотрели.       — Рон, ты такой смешной! Действительно… — она снова залилась смехом. Вскоре за ней начал посмеиваться Сириус, за ним Гарри, а за ним Гермиона. Один Рон сидел и не понимал, что происходит.       — Ладно, хватит, — резко остановилась Филлис, — помниться… у вас слишком деловой разговор? Продолжайте! — девушка махнула рукой, снова в приказном жесте.       Сириус еще больше убедился, что в ней повадки Вальбурги. Астрид не могла ее этому учить.       — Так, кто там сидел еще? Кроме Малфоя. — серьезно сказал Сириус, глядя как Рон уже собирался снова завопить на этот счет.       — Больше никого, — ответит Гарри.       — Как же никого? А Людо Бэгмен? — напомнила Гермиона.       — Ах, да…       — Бэгмена я не знаю, — сказал Сириус, не переставая расхаживать по гроту. — Знаю только, что он играл в команде «Уимбурнские осы». Что он за человек?       — О-о… Я могу во всех подробностях рассказать, что это за человек, — отозвалась Филлис. — Во-первых, он…       — Никакой это человек, просто… Пытаеться помочь мне в Турнире.       — Поттер, хватит меня перебивать, — Филлис смотрела на него, сощурившись. — Мне надоело, что ты считаешь себя…        Филлис вздрогнула, когда её отец неожиданно гаркнул на неё:        — Филлис, прекрати! Это уже слишком!        В его голосе звучала неожиданная для неё строгость. Раньше никто не осмеливался так резко останавливать её, никто не пытался противостоять её резким высказываниям. Но теперь перед ней стоял Сириус, человек, который, казалось, мог это сделать.        Филлис застыла на месте, её глаза расширились от удивления. Она была не готова к такой реакции и на мгновение потеряла дар речи. Её воспоминания унесли её к урокам Вальбурги, к её крикам, которые вбивались в память, как острые иглы. Эти воспоминания вызывали у неё дрожь, но в то же время помогали собраться.        Сириус увидел, как в её взгляде мелькнуло что-то, что он не мог сразу распознать — возможно, это было смятение или страх. Но затем он заметил, как её плечи расслабились, и выражение лица стало спокойнее. Его крик, неожиданный и громкий, словно вывел её из состояния самообороны.        — Я просто… хотела сказать… — начала она, но её голос был уже не таким уверенным.        Сириус сделал шаг вперёд, его лицо смягчилось, но в глазах всё ещё горела решимость.        — Филлис, я понимаю, что ты привыкла защищаться, — сказал он тише, но не менее серьёзно. — Но так ты только отталкиваешь людей, которые хотят быть рядом. Мы здесь, чтобы помочь друг другу, а не унижать.        Филлис глубоко вздохнула и кивнула. Она понимала, что её поведение было не лучшим, и впервые за долгое время почувствовала, что кто-то действительно видит её, видит её боль и страхи. Этот крик Сириуса стал для неё сигналом, что она больше не одна в своей борьбе. Она вспомнила крики Вальбурги, но сейчас они уже не казались такими пугающими. Сириус показал ей, что есть другой способ общения, другой способ быть.        — Ладно, папа, — тихо сказала она, наконец. — Я постараюсь.        Сириус обнял её, и Филлис почувствовала тепло и поддержку, которые ей так нужны были.        Гарри, Гермиона и Рон как завороженные смотрели, на то, как Филлис… стыдиться… Они не думали, что Сириус в действительности сможет оказать на нее какое-либо влияние, ведь Филлис не считалась ни с кем.              

***

      Филлис стояла рядом с отцом, слушая их разговор.       — …Потом Волан-де-Морт вдруг исчез, и все думали, что скоро Крауч станет министром. Но тут-то все и рухнуло, — Сириус мрачно улыбнулся. — Сына самого Крауча поймали с кучкой Пожирателей смерти, которые сумели открутиться от Азкабана. Они, как оказалось, пытались разыскать Волан-де-Морта и вернуть ему его власть.       — Поймали сына Крауча? — не поверила своим ушам Гермиона.       — Вот-вот, — Сириус бросил кость гиппогрифу, сел на пол грота, взял хлеб и разломил пополам. — Вот уж не ожидал Барти, так не ожидал. Надо было ему побольше времени уделять семье. Нет, чтобы хоть изредка приходить домой пораньше, а то не знал, что за сын у него растет.       Сириус стал крупными кусками откусывать хлеб и глотать, почти не жуя.       — А его сын тоже был Пожирателем смерти? — спросил Гарри.       — Кто его знает? — не переставая есть, ответил Сириус. — Когда его поймали, я уже был в Азкабане. Я уже потом все это узнал, когда сбежал из тюрьмы. Парня схватили в компании людей, которые точно были Пожирателями смерти. Может быть, он просто оказался в плохом месте в плохое время, как эта ваша эльфиха.       — А Крауч пытался вызволить сына? — прошептала Гермиона. Сириус расхохотался, и хохот его был похож на собачий лай.       — Вызволить сына? Крауч? А я-то думал, ты, Гермиона, поняла, что это за человек. Да он на все был готов ради собственной репутации, он всю жизнь посвятил тому, чтобы стать министром. Ты же видела, как он поступил со своим домашним эльфом из-за того, что этот эльф навел на него тень Черной Метки. Разве не понятно после этого, что за человек Крауч? Всех его отцовских чувств хватило только на то, чтобы устроить над сыном суд, да и суд-то этот Крауч устроил только для того, чтобы показать всем, как он ненавидит сына… а потом он его отправил прямиком в Азкабан.       — Он собственного сына дементорам отдал? — в ужасе спросил Гарри.       — Отдал, — ответил Сириус уже безо всякого веселья. — Я сам видел, как дементоры его вели, стоял у оконца в двери и смотрел. Ему и двадцати тогда не было. Посадили его в камеру рядом с моей. К вечеру он уже кричал и звал свою мать. Потом, правда, успокоился, через несколько дней… все успокаиваются… во сне только кричат…       С минуту Сириус безразлично глядел в одну точку, словно ему изнутри чем-то заслонили глаза, и все стало ясно без слов.       — И он все еще в Азкабане? — спросил Гарри.       — Нет, — со вздохом ответил Сириус. — Нет, его там уже нет. Года не прошло, как он умер.       — Умер?!       — Там многие умирают, — печально сказал Сириус. — Большинство сходят с ума и перестают есть. Просто не хотят больше жить. Можно было даже сказать, когда узник умрет, потому что дементоры чувствуют смерть и радуются. А сын Крауча и так уже болел, когда его привезли. Краучу с женой, как важному министерскому работнику, позволили перед смертью его навестить. Вот тогда я и видел Крауча в последний раз, он шел мимо моей камеры и чуть не нес жену на руках. Она тоже потом недолго прожила. Умерла от горя. Сгорела, как свечка, как и сын. А Крауч даже не приехал забрать тело сына. Я видел, как дементоры похоронили его за стенами крепости.       Сириус поднес ко рту кусок хлеба, но тут же отбросил, схватил фляжку с тыквенным соком и в один прием осушил до дна.       — Вот так. Крауч думал, что все у него в руках, а вон оно как вышло. — Сириус утер губы тыльной стороной ладони. — Только что герой, министром магии чуть не стал, и вдруг… сын умер, жена, имя опозорено, и — я слышал, как сбежал из тюрьмы — его уже не так любят, как раньше. После смерти его сына стали жалеть, и многие себя спрашивали: как это, мальчик из хорошей семьи и вдруг попал в такую компанию? Только один ответ и напрашивался: отцу было не до него. Пост министра занял Корнелиус Фадж, а Крауча сместили на должность начальника Отдела международного магического сотрудничества.       Воцарилось долгое молчание. Его нарушила Филлис.       — А что если… — Филлис стала ходить по гроту и резко остановилась.       — Что? — спросил Сириус.       — Если Крауч младший — жив?..       — Тебе только что сказали: он умер! Сириус сам видел! — возразил Гарри.       — Замолкни! — раздраженно сказала Филлис, на что получила строгий взгляд отца. — Простите… Так вот, если его мать была уже неизлечимо больна? Ну и во время того визита они с сыном выпили оборотное зелье. Крауч младший стал своей матерью, а она — сыном. Чтобы не было вопросов по типу: «Где твоя жена?», Крауч старший объявил ее мертвой! А Винки выгнал из-за того что посчитал, что ей доверять нельзя, она же по-любому знала, что у них дома Крауч младший! Вижу, Гермиона, хочешь задать вопрос, — Филлис смотрела ей в глаза. — Дай угадаю… Как Барти Крауч младший не сбежал? Да все просто — империус!       — Этой теории есть место быть… — подумал Сириус, переваривая слова Филлис.       — Конечно есть, да мне кажется так и было!       — Ты не можешь ничего утверждать, — буркнул Поттер.       — Ошибаешься, я могу всё, — хмыкнула Филлис.

***

      Сириус тяжело вздохнул и потер глаза.       — Который час?       — Половина четвертого, — сказала Гермиона.       — Пора вам в замок. — Сириус встал на ноги. — Вот что… — Он нахмурился и поглядел на Филлис и Гарри: — Нечего вам бегать из школы ко мне, понятно? В случае чего — шлите письмо. Пишите, если случится что-нибудь необычное. А сами без разрешения из школы не выходите, лучше случая и не придумаешь, чтобы напасть на вас.       — Да на меня до сих пор никто и не думал нападать, — сказал Гарри, — кроме дракона и пары гриндилоу…       — На меня вообще никому дела нет, — непринужденно ответила Филлис.       Сириус сердито на них взглянул.       — Какое мне дело, нападали на вас или нет! Я вздохну свободно, только когда Турнир кончится, а кончится он только в июне. Да, Филлис, знаю, что на тебя никто не нападает, но все равно — не нужно ко мне ходить! И вот что еще: когда говорите обо мне, называйте меня Нюхалз, ладно?       Сириус передал Гарри фляжку из-под тыквенного сока и салфетку из-под куриных ножек и пошел попрощаться с Клювокрылом.       — Я вас провожу до деревни. Может, удастся стащить свежую газету…       Сириус снова превратился в большого черного пса, они вместе вышли из грота, спустились по склону горы, пересекли усеянное камнями подножие и остановились у перелаза через забор. Сириус позволил всем четверым погладить себя по голове, повернулся и помчался вокруг деревни.

***

      Филлис сидела в комнате близнецов, рассказывая как прошла встреча.       — Ты наверное и дня не можешь прожить без ссор? — прыснул Джордж.       — Он сам нарвался! — оправдывалась Блэк.       — Верим, но факт остаётся фактом! Тебе словно нравиться спорить, — задумался Фред.       — Ну, зачастую, я просто начинаю чувствовать себя умнее, — сказала Филлис так обыденно, словно это нормально.       — Тогда поспорь с Гермионой! — начал смеяться Джордж.       — Ой, с ней не интересно, пугливая, хотя все равно стоит на своем… Шляпа не прогадала, отправив ее в Гриффиндор.       — А вот с тобой прогадала… тебе бы в Слизерин! — прыснул Фред.       — Да, уже иду на перераспределение!       — Нет, со мной останешься, — схватил ее Фред. — Ты бы хорошо там вписалась, но как нам тогда видиться?       — Так же, как Джордж с Элиз, — хмыкнула Филлис, смотря на младшего близнеца. — Что у вас с ней?       — Поверь, наши отношения явно развиваются побыстрее чем у некоторых!

***

      Очередное занятие по трансгрессии. Филлис уже с легкостью могла переместиться в центр обруча. Неплохие успехи делали и близнецы. Они относились к этим курсам очень серьезно, что у них получалось быстрее чем у остальных. Джордж самый первый из тройки смог трансгрессировать.       — Думала это тяжелее… — пожала плечами Филлис.       Ребята выходили с Большого зала.       — Предлагаю не идти на трансфигурацию, — прошептал на ухо Блэк Фред.       — МакГонаггал нас съест.       — Забей, ничего не случиться! Джордж, прикрой! — кинул на последок Фред и, схватив Филлис, за руку побежал в свою спальню.       — Ну и зачем мы здесь? — спросила Филлис, когда они зашли в комнату.       — Ты не хочешь просто со мной посидеть? — с ноткой обиды спросил Фред.       — Кто знает… — хихикнула Филлис, запрыгивая на кровать.       — Давай я тебе расскажу кое-что…

***

      Филлис начала задыхаться от смеха. Фред выглядел довольным. Он смотрел на девушку сияющими глазами. Он так любил, когда она смеялась с его шуток.       — Думаю, я научил тебя своему мастерству! Давай, время смешных анекдотов! — ухмылялся парень.       — Это моя фраза! — покачала головой Филлис, смеясь. — Ладно… Ну… В чем разница рояля и слона?       — Ну-ка.       — К роялю можно прислониться, а к слону не прироялишься.       — Переоценил я тебя конечно…       — Вот так да? — Филлис взяла волшебную палочку и прошептала, — Авис.       — О, птички! — Фред разглядывал существ, что стайкой вылетели с палочки.       — Стоит мне сказать одно слово, и эти птички полетят в тебя! — хмыкнула Филс, крутя палочку пальцами.       — Боюсь-боюсь!        — Будет больно…       — Да что они мне сделают? Что ты мне сделаешь?       — Оппуньо.       Все птицы накинулись на Фреда и стали его клевать и щипать. Он сначала пытался их отогнать, но животные были непреклонны. Вот уже Фред бегал по комнате и умолял Филлис их остановить.       — Нечего было меня недооценивать! — она, задрав голову, отвернулась от него.       — Фили, милая, прошу… ай… — одна из птиц клюнула рыжего прям в ухо.       Филлис взмахнула палочкой и птицы исчезли. Фред без сил свалился на кровать, где сидела Блэк. Он пытался отдышаться.       — Ну что? Усвоил урок? — девушка победно улыбнулась.       — Да… Недооценивать тебя не стоит, но в шутках тебе нужно еще поработать… — хихикнул Фред, за что получил легкую пощечину. — Не больно!       — Волосы вырву, — сказала она, улыбаясь.       — Да понял я…       Дальше они сидели и мирно болтали. Фред рассказывал ей истории с детства иногда повторяя их по миллион раз. Позже он и вовсе начинал нести какую-то чушь.       — Кровать… Зачем кровать? Ну чтобы спать! А зачем спать? Чтобы смотреть сны! А какие сны? Да разные, а вот лучше для чего нужны перья? Да чтобы писать! Интересно, а что сейчас в космосе?.. Может на метле улететь в космос? Любовь моя, хочешь я тебе звезду с космоса принесу? Да конечно хочешь! Все, ночью полечу тебе за звездой! — Фред тараторил так, что Филлис не успевала даже понять, что он говорит.       — Слушай, тише, успокойся, я смотрю, тебе совсем уже некуда деть свою энергию… — Филлис перебирала его волосы, пока он лежал у нее на животе.       — Мне всегда есть куда деть свою энергию! — возразил Фред и начал гладить живот девушки. — Вот смотри, позже здесь будут наши дети! Их будет четверо! Мы их назовем: Фред, Фред, Фред и… Фред!       — А если девочки? — усмехнулась Филлис.       — Ну… Фредерики!       — И все они будут похожи на тебя?       — Конечно! Представь, сидим на кухне и нужно кого-то позвать и кричим: Фред номер три! Сюда! — закричал рыжий.       — Мне не нужно такого счастья, мне тебе хватает сполна, а еще таких же четверых я просто не перенесу! — Филлис покачала головой.       — Ну, а кого ты хочешь?       — Мальчика… Будет похож внешностью на меня, а характером на тебя! Будет мальчик с фамилией Блэк!       — Нет, ты будешь Уизли! И дети буду Уизли!       — Не заставишь, а если будешь, то не жди ни свадьбы, ни детей! — Филлис убрала руку с его волос.       — Ладно… Ну погладь еще…       Филлис ухмыльнулась и снова начала пальцами расчесывать волосы парня. Такие мягкие и шелковистые. Единственное, в кольцах путались.       — Ты похож на кота, который лежит на животе и просит ласки.       — Мяу! — Фред начал мяукать и тереться об живот Филлис.       Она рассмеялась. Фред выглядел как ребенок. Блэк и представить бы себе не могла, что он может себя так вести. Обычно он создавал впечатление слишком крутого парня, а сейчас спокойно лежит и притворяется котом, лишь из-за одних её слов. Где-то половина девочек Хогвартса об этом мечтают перед сном, а Филлис досталось это счастье в реальности.       Через время он перестал и просто разложился на ней. Девушка приподнялась, чтобы посмотреть, что с ним, а он… Он спал. Фред заснул пока вытворял все это. Филлис явно чувствовала себя самой счастливой. Вот так лежать в тишине, со своим любимым человеком и наслаждаться моментом. Это дано не каждому.

***

      Ночью Филлис проснулась от шорохов. Это был Джордж, что судя по всему только пришел. Блэк взглянула на часы — пол второго ночи.       — Джорджи, ты чего? — спокойно спросила она.       — Я разбудил тебя? Извини… Я просто… — он пошатнулся, — я всего-то…       Грохот заполнил комнату. Джордж запнулся об стул и упал. Фред и Ли подскочили. Фред, завидев брата, тут же подбежал к нему, помогая встать. Филлис и Ли не могли понять, какого чёрта произошло.       — Что с тобой, Фордж? — Фред был так обеспокоен, что Филлис представила каким он был, когда она «терялась».       — Я встретил… Элизабет… Она сидела одна в каком-то кабинете… Плакала… Я… Хотел поговорить… — Джордж после каждого слова-два делал паузы. — Она… Не помню… Помню лишь бутылку…       — Огневиски, — прошептал Фред.       — Да… ну и мы с ней… выпили, а потом не помню…       — Так вот почему тебя не было, так, ложись спать. — скомандовал старший близнец.       — Нет, хотел поговорить, — резко заявил Джордж, выпрямляясь. — Вы мне надоели.       — Что?       — Ты и Филлис, — с горечью отвечал Джордж. — Вы постоянно вдвоем, а я… да даже сегодня! Вы ушли, опять… Мне надоело это!       — Джордж… — Филлис встала с кровати, но Фред остановил ее.       — Сядь, — грубо приказал тот, отчего у Филлис рот открылся. Сегодня день, когда ей командуют? — Лучше вообще выйдите с комнаты.       — Я спать хочу, вам надо — вы и уходите, — буркнул Ли Джордан, но одного движения Фреда в его сторону хватило, чтобы тот выбежал со спальни.        — Фили, пожалуйста, — он посмотрел на нее.       — Допустим, — Филлис подняла руки и вышла       Филлис лежала на кровати, глядя в потолок. Её мысли беспокойно метались от одного к другому, возвращаясь снова и снова к близнецам. Она не могла перестать думать о том, что сейчас происходит с ними. Всё ли в порядке? Вдруг что-то случилось? Она чувствовала глубокое беспокойство за Джорджа и Фреда.        Особенно её волновал Джордж. Недавний разговор с ним всё ещё звучал в её голове. Его слова были полны боли и разочарования, и каждый раз, вспоминая их, она чувствовала, как сердце сжимается от вины.

***

      — Джордж, мы встречаемся… — растеряно сказал Фред, когда Филлис вышла. — Чего еще можно ожидать?       — Чего угодно, но не этого, — гаркнул Джордж. — Лучше бы вообще не сходились…       — Джордж, прошу, перестань… — Фред пытался успокоить то чувство гнева, что росло с каждой секундой, с каждым сказанным словом. — Тебе нужно поспать.       — Ничего мне не нужно, — он оттолкнул его руки. — Посмотрим, через сколько твоя ненаглядная бросит тебя.       — Джордж… — нервы Фреда были на пределе.       — Для нее это явно какая-нибудь минутная слабость, вот и все, — предполагал Джордж. — А может она…       — Джордж… Замолчи! Она твоя подруга.       — Подруга… — он скривился. — Ударь меня, за свою подругу. За нашу подругу. Защити ее честь.       — Джордж, прошу, перестань… — Фред сдерживал себя из-за всех сил.       — Вали к своей Филлис, — выплюнул Джордж, падая на кровать. — Без вас протяну.       Эти слова ударили Фреда сильнее, чем любой физический удар. Он чувствовал, как волна обиды и боли захлестнула его, как будто весь мир рухнул вокруг. Слова Джорджа звучали в его ушах, вызывая чувство глубокого разочарования и предательства.        Слова Джорджа о том, что Филлис его бросит, эхом отдавались в его голове, оставляя за собой горечь и боль. Джордж, его собственный брат, сказал это.        — Ты пожалеешь… — прошептал Фред, вылетая с комнаты.

***

      Утром Филлис ждала близнецов в гостиной. Когда спускался Джордж, она уже хотела подойти, но тот даже не взглянул на нее. Сразу же прошел Фред. Он выглядел… подавленным.        Не было того Фреда, что даже по утрам ходил с улыбкой. Того Фреда, что уже с утра был готов к приключениям. Сейчас был другой Фред. Фред, у которого явно были проблемы.       — Фред, что было? Все нормально? — Филлис с беспокойством оглядела его.       — Пошли в Выручай-комнату… — пробормотал Фред, хватая ее за руку.        Когда они зашли в комнату, то там стояла большая кровать, напротив которой стояло фортепьяно, стол и несколько пуфиков. Филлис прошла к кровати и легла на спину, затаскивая Фреда к себе, чтобы тот лег так же, как вчера.       — Расскажешь?       — Просто скажи, что любишь меня… — сухо сказал парень.       — Люблю, — тихо сказала она. — Больше, чем кого-либо. Фред, я настолько сильно полюбила тебя, что без тебя я не представляю себя.       — Он сказал… Он вчера слишком много наговорил… — он провел рукой по лицу.       — Если не хочешь этого вспоминать, то не надо, давай просто полежим в тишине.       — Он сказал, что ты бросишь меня, — со страхом в голосе говорил Фред.       — Я просто не смогу этого сделать, — грустно усмехнулась Филлис. — Я всегда буду рядом, даже, если ты меня разлюбишь, я буду с тобой.       — Сыграй что-нибудь…       Фред встал, чтобы Блэк смогла пройти за инструмент. Она пару минут вспоминала некоторые мелодии и вспомнила одну подходящую. Филлис аккуратно нажимала клавиши. Звук распространялся по комнате. Это была тихая и спокойная мелодия, как раз для того чтобы Фред расслабился. И ее план сработал. Она украдкой обернулась, хотела посмотреть чем он занят. Фред растянулся на кровати и мирно спал.       Она легла рядом с ним и укрыла их одеялом. Фред тут же притянул к себе Филлис. Она уложила голову на его плече и положила руку в близь к шее. Он дышал практически ей в макушку, от чего иногда по телу пробегали мурашки.

***

      Филлис проснулась от этого ужасного ощущения пристального взгляда. Открыв глаза, она дернулась. Фред смотрел на нее, не моргая.       — Извини, не хотел пугать, — улыбнулся рыжий.       — Все нормально? — Филлис слегка приподнялась на локтях.       — Получше… Извини, что заснул…       — Я этого и хотела, ты же не спал ночью, верно?       — Да, — сказал он, отворачиваясь.       — Видишь, сердце мое чует, когда тебе плохо, — она потрепала его по голове. — Пошли в гостиную?       — Давай здесь жить…? — предложил ей Фред.       — Серьезно?       — Я не хочу возвращаться…       — Как скажешь.       Стоило им только пожелать о еде — как она тут же появилась. Сколько радости было в Филлис, когда она вновь смогла поесть яблочный пирог. Фред смотрел на нее с легкой улыбкой. Все таки, она была его самым главным лучиком счастья.