Fifty shades of Baji

            — Неужели тебе так скучно? — голос парня буквально слышен только им двоим, когда они стоят у балконной перегородки.       Эма, кое-как нашедшая чайник хлопочет на кухне, в то время как Какучо покорно ждёт на единственном в помещении — диване.       — Я не собирался делать подобного, — Мацуно ни капли не лжет, а может да?       — Будь осторожен, — взгляд Изаны теряется в оживлённом Токио, где за потоком машин, частенько встречаются торопливые пешеходы, поспешно пересекающие проезжую часть на зелёный.       — О чём ты? — Мацуно не совсем улавливает суть их разговора то ли от того, что Изана не поясняет, то ли от того, что безумно хочется спать.       — Есть кое-кто, — он делает паузу смотря в глаза, и это придает его словам больше серьезности, — «собирающий» красивые «игрушки».       Блондин удивлённо смотрит на парня и эта его формулировка вообще ни о чём не говорит.       — Я закончила, — оповещает всех о своём приходе миловидная девушка, и всё, что остаётся — пойти к ней, чтобы этот разговор не вызывал подозрений и лишних вопросов.       Аромат только что заваренного чая распространяется по квартире и, кажется, даже умиротворяющим. Обстановка сама собой располагает чувствовать себя как дома, но всю эту идеальную тишину нарушает противный телефонный звонок. Девушка словно вспомнив что-то важное хватает его и только приняв вызов слышит как в трубке голос, холодный и строгий, и госпожа Курокава явно недовольна тем, что дочь её всё-таки ослушалась. Эма впервые выглядит не так самоуверенно как обычно, и не так невинно, как при взрослых — сейчас она скорее провинившийся ребенок:       — Я, — она бросает взгляд на присутствующих, а после небольшой заминки продолжает, — я с Изаной. — Женщина на другом конце провода видимо немного поубавила пыл и блондинка, казалось бы, сейчас беззвучно вздохнула очень глубоко, — да, мам. — Она отключается, откладывая телефон в сторону и первым начинает Изана:       — Мне следует извиниться? — его вопрос вызывает какие-то сомнения на лице сестры.       — Нет, просто стоило предупредить её, но у меня буквально вылетело из головы, — поясняет девушка, устало присаживаясь рядом с Какучо и поднося кружку чая к губам, делает глоток.       — Естественно, у тебя в голове только тот парень, ты же переехала даже, чтобы можно было наконец-то уединяться здесь, — на этих словах сестра его буквально подавилась вкусно приготовленным чаем и смотрела на брата, что посмел сказать такое вслух. Весьма не дружелюбно.       — Завидуй молча, — её ответ строг и вполне уместен, и Изана даже признает свое поражение:       — Эх, Какучо, когда у нас будет своя квартира, надоело уже где попало, — он немного разочарованно произносит такие откровенные вещи, что Чифую удивлен его прямоте. Он вообще удивлен всему здесь, потому что, как минимум, за всё время их знакомства — они не были так близки, а тут резко стали. В чем подвох?       — Когда ты начнёшь работать, и перестанешь ныть из-за ерунды, — самый молчаливый парень с тёмными волосами и шрамом на лице наконец-то заговорил, и голос его на удивление приятный, — и если ты называешь мою квартиру «чем-попало», то иди-ка ты к черту. — Злобный взгляд строго прожигает дыру в собеседнике, но Курокаву, кажется, это мало волнует, потому что он всё равно садится рядом и удобно умощается головой на его ноги:       — Если бы соседи твои через стену не стучали, то претензии бы отсутствовали, — словно поясняя сказанное ранее, говорит парень.       — Если бы ты в такие моменты держал рот на замке, то они бы не возмущались, — ответ, который больше смахивает на упрёк, и этим двоим действительно нет дела, что ещё два человека традиционной ориентации слушают, хорошо — один, традиционной, но ведь они не в курсе?       — Кстати, — Изана словно привлекая внимание говорит это слово громче чем прежде, а после его бледно-сиреневый взгляд встречается с синими глазами Чифую. Парень, который явно не выспался, не с первых секунд понимает, что речь пойдет о нём, поэтому его торможение срабатывает Курокаве на руку и он продолжает:       — Наш «братик» спит с водителем, — фраза которая убивает, вонзаясь острой стрелой прямо в сердце, или даже нет — прямиком в голову, нокаут.       — Что-о?! — протяжный вопль Эмы приводит его в себя, ведь он только что принял эту информацию молча. — Так вот кто тебя так, — она делает виноватое лицо, а после добавляет, — если бы я знала, не вмешивала бы тебя в свои дела, — девушка явно сожалеет.       — Нет… всё не так, — слишком неестественно бормочет Чифую, пока все трое смотрят на него, сидящего напротив в кресле, — это… — что? Как бы сказать нет, но не соврать.       — Если ты переживаешь насчёт этого, то я не расскажу твоему папочке, — Изана оправдывает свои слова явно не корыстным смыслом, — ты ведь переживаешь, чтобы тот не узнал. — Именно, но скорее Чифую хотел бы, чтобы этого не знал никто вообще, и обсуждать такое не хочется тем более.       — Расскажи каково это? — глаза Эмы горят любопытством и этот огонь не потушить.       Чифую устало вздыхает, упираясь локтями в колени, и сцепив руки в замок. Голова его опущена и в ней столько всяких мыслей, весьма неуместных — например о том самом воспоминании какого это — самое интересное, но говорить такого не хочется и вряд-ли стоит.       — Я… — он не решил еще, что именно сказать, но что-то ответить надо. — Я не хочу это обсуждать, — смешок со стороны Изаны и говорящий поднимает голову.       Этот светловолосый говнюк явно усмехается его нерешительности, но если сам такой очевидный гей, то вряд-ли другие обязаны быть такими.       Эма по-доброму улыбается, а хмурый Какучо, кажется, впервые смотрит на него без неприязни и это странно, они приняли его таким? — Неожиданно приятно. И пусть отец никогда не был близок ему, теперь с его подачи — он нашел близких, и если уж они не совсем семья, то как минимум хорошая компания. Относительно хорошая.       — Если ты не планируешь прекращать, то лучше рассказать сразу. — Изана подводит итог, доводя до Мацуно самую важную вещь, ту, о которой он даже думать боялся.       — Верно, — Эма положительно кивает, — даже если сложно, дальше будет только хуже. — Она впервые кажется ему столь понимающей.       — Будь готов к угрозам и вспышке гнева, — в подтверждение её слов, проговаривает старший Курокава, — но лучше так, чем всю жизнь сбегать от себя.       Сбегать от себя? Эта фраза не покидает его мыслей. А какой он настоящий? Почему влюблен в парня, а если это закончится? Сотни вопросов в голове, ответов на которые так сразу и не найти, но для начала стоит обозначить их отношения — иначе все это не совсем правильно.       — Думаю нам пора, — Изана смотрит на свою сестру, которая положительно кивает ему, — останешься?       — Да, мне нужно ещё прибрать, — поясняет девушка.       — Но тут же почти нет мебели и убирать нече… — Изана смотрит на неё в странном прищуре, — ты позвала его? — лицо блондинки в один момент наливается красками, а глаза блестят от смущения или волнения.       — Идите уже, — ворча заявляет Эма, и Изана начинает смеяться, — ну и семейка, — он проговаривает это как-то по-доброму.       И действительно, сейчас среди них всех — он самый нормальный, самый честный, признающий себя геем и не скрывающим свои отношения, в то время как эти двое словно дети малые.       С одной стороны так и есть, Изана старший. И если с Чифую разница в возрасте всего три года, то с Эмой целых четыре, и для него она милая маленькая сестра, которая уже давно выросла. И он не из тех, кто будет говорить — покажи своего парня, и если он хоть тронет тебя, ему конец — скорее нет. Он принимает её решение и считает вполне взрослым, несмотря на столь юный возраст.       — Не шумите сильно, — подшучивает Курокава, показывая наверх, словно соседи наверху всё слышат, а может он имел ввиду бога?       — Завались, извращенец, — обиженно произносит девушка, — отношения это не всегда секс, кретин, — она буквально выталкивает парня за дверь, шумно ей хлопая.       — Ну, подвезти? — Курокава спрашивает, словно хочет убедиться и Чифую положительно кивает в ответ.       Возможно это утро всё-таки было добрым.

***

      Последний день августа и Чифую уже успел перевезти необходимую одежду на свою съёмную квартиру рядом с универом. За время каникул он совсем не отдохнул и скорее даже утомился. Новые знакомства, отношения, ежедневная практика — сказались на нём не лучшим образом, и чтобы хоть немного отметить последний день свободы он купил себе пару банок пива и закончив с уборкой, поудобнее уселся на кровать, накидывая на себя плед. Алкоголь действовал благоприятно, расслабляя тело и снимая напряжение, но самое главное — его всё устраивало.       Его жизнь, занятия, увлечения, парень. И о последнем — они не виделись уже несколько дней и возможно потому, что Кейске некогда, ведь он помогает с работой в том месте. И всё бы ничего — но сейчас, это напрягает. Вернее не именно это, а мысль, что Баджи может быть не просто организатором, а именно участником. И в голову закрадываются не самые приятные мысли.       Помимо этого — Такемичи. Чифую всегда считал, что их дружба самое чистое проявление взаимопонимания, и уже упоминал, что даже если те не будут общаться достаточно долго, то он всё равно сможет прийти к нему в любой момент. Так ли это? Видел ли он перед собой настоящего Ханагаки или это была одна из его ролей, и если да, то какой он тогда настоящий?       Байк весь прошлый месяц пылился в гараже его друга и пора бы ему вернуться к жизни, но для начала, Мацуно берёт телефон, и набирая что-то вроде: «Какие планы на вечер, Ханемия-сан» — отправляет сообщение своему знакомому.       Баджи не одобрит. Но Казутора нужен ему как никогда. И это уже традиция — видеться, когда тот не совсем трезв, но сегодня Чифую чувствует себя прилично.

***

      — Я, конечно, не спец, — осматривая байк замечает Казутора, — но если надо, могу подвезти.       Гараж Такемичи уже стал общественным достоянием, но на самом деле только для Чифую и они когда-то оговаривали это и тот был не против, значит не против и сейчас — надеется Мацуно.       — Сначала домой, — просит Чифую, — я бы переоделся, — он осматривает свои штаны, которые явно уже надо сменить. Пока тот отряхивал пыльный байк и проверял свечи зажигания, успел измараться и не удивительно.       — Что мне за это будет? — Казутора смотрит серьезно и Мацуно не ожидал такого.       — Ну, — парень мнется не находя ответа, и брюнет начинает смеяться с него.       — Я пошутил, садись. — Их отношения слишком быстро стали дружескими, но Чифую рад, что они знакомы.

***

      — Войдёшь? — блондин приглашает друга в свою квартирку, и тот осторожно пересекает её порог. Ханемия польщён, что ему доверяют настолько. — Не обращай внимания, я ещё не всё разложил, — Чифую указывает на вещи, которые вне шкафа и заваленный книгами и блочными тетрадями, стол. Рядом стопка акварельной и пастельной бумаги нейтральных тонов и на ней же какие-то наброски. И Торе хотелось бы посмотреть, но решив, что это не совсем уместно, он проходит мимо.       Тёплый, не раздражающий глаза свет лампы создаёт ощущение уюта, и всё это подходит Чифую, он именно такой — уютный, как и его квартира.       — Комфортненько, — брюнет проговаривает это, стоя неподалеку от комнаты в которую зашёл Мацуно, видимо, чтобы переодеться.       — Ничего особенно, — блондин появляется в дверях, поправляя свою футболку и отряхивая складки, делает её ровной, — но я бы остался здесь и после того, как закончу учёбы.       — Почему? — вопрос вполне логичный.       — Потому что её выбирала… — Мацуно осёкся, вспомнив, что Казутора не в курсе о том, какой была его семья прежде, и ему бы не хотелось начинать эту тему сейчас, — потому что она мне нравится.       — Ладно, куда едем? — Ханемия не вдаётся в подробности, его это не касается, возможно когда-то Чифую станет больше ему доверять, всё же, они друзья, вроде как.       — Я хотел бы, — он смотрит на часы, понимая, что и так прилично задержались, — вернуться в то место.       Вопросительный взгляд собеседника направлен прямо на него, и скорее даже — невероятно удивленный:       — С какой целью тебе? — Ханемия сомневается, что стоит повторять их первый поход туда, но всё же интересуется.       — Хочу кое-кого увидеть, — он произносит это стараясь казаться безразличным, но выходит из рук вон плохо.       — Кое-кого, — так же холодно произносит Казутора, — и почему нельзя сказать прямо? — парень, что повыше, буквально наклоняется, чтобы посмотреть в глаза и увидеть там ответ, и Чифую интуитивно вжимает шею в плечи, отчего выглядит достаточно забавно сейчас, и Ханемия смеётся — этот парень действительно такой простой. — Ладно пошли, — он направляется к выходу первым, не смущая больше своего друга.       Байк Мацуно едет идеально, так же как в последний раз, когда он сам сидел за рулём, было мрачно и небо вдалеке буквально рассекало молниями. Сейчас же тихо — размеренный шум машин и иногда сигналы гудков сливались в одну единственную симфонию городского шума. Волосы Казуторы были короче, чем у Баджи, но тем не менее развивались, пока тот вёз его в нужное место.       — Впервые еду не за рулём своего мотоцикла, — наклоняясь вперёд и старательно повышая голос, констатирует Чифую.       — Занимательно, быть первым — мне это льстит, — подшучивает парень, и посмеивается уверенно держа управление, но Чифую скорее смущён. Хотя бы потому, что от такого сравнения вспомнил Кейске и руки неосознанно сжались сильнее по бокам спины:       — Не щипайся, — недовольно пытается донести свои слова Казутора, пока Чифую лежит щекой на его спине, и он бы повторил снова, но парни уже почти приехали.       На входе у них очередной раз проверили документы и парни зашли в шумное помещение. Сотни чужих запахов смешивались, создавая какой-то особенный эффект, будто его пьянило уже от одного присутствия здесь.       — Думаю, нам не стоит заходить туда, — проговаривает Ханемия, наклоняясь прямо над ухом парня и прикрывая его рукой, чтобы он услышал, — Баджи выйдет через час где-то, — Казутора договаривает и Чифую кивает ему в ответ.       Проталкиваясь сквозь шумную толпу, Ханемия ведёт Мацуно за собой, придерживая парня под локоть и доведя до барной стойки, отпускает, так как народу уже не так много.       — Придется посидеть немного, — улыбается брюнет, попутно оглядываясь и смотря нет ли знакомых.       — Простите, Ханемия-сан, — вежливо замечает Чифую, — я ведь даже не поинтересовался было ли у вас время.       — Прошу, — Казутора устало прикрывает рукой лицо, опираясь локтем о стол, — называй меня по имени.       — Постараюсь, — Чифую улыбается ярче, чем когда-либо. От выпитого алкоголя и след простыл и сейчас ему просто приятно находиться здесь в компании этого парня, — надо бы почаще выбираться куда-то вместе, — предлагает Мацуно.       — Я не против, — отвечает Казутора, а после всего на миг, задумавшись, дополняет, — если у вас потом не будет проблем.       Лицо Чифую становится мрачным, и если ревность Кейске всегда будет заканчиваться — связыванием или ещё чем похуже, то он против, наверное?       — Ты бы видел свое лицо, — Ханемия смеётся с парня, ведь тот сейчас выглядел как зомби, — видимо в прошлый раз что-то всё же случилось.

Что-то случилось дважды.

      — Ничего особенно, — отвечает Чифую и разум подсказывает, что сказать это будет правильнее.       — Я знаю о ком мы говорим, — наклоняясь буквально в упор, проговаривает Казутора и за улыбкой его скрывается уже волнение, — ты не обязан соглашаться на всё.       «Что за соглашаться на всё, о чём вообще речь?» — Мацуно серьезно призадумался, а после ответил короткое: «я понял», и почему-то его потрепали по волосам, забавно. Тепло, как старший брат, которого у него в своё время не было.       — Спасибо, — Чифую благодарит за заботу и пожалуй просто за то, что этот парень ему встретился, — а, кстати, ты разве не работаешь сегодня? — Чифую интересуется понимая, что не все так свободны, как он сам.       — Работаю, — отвечает Ханемия, и Мацуно замолкает, понимая, что здесь что-то не сходится.       — Почему тогда.? — блондин не договаривает и его тут же перебивают:       — Просто ушёл, — искренняя улыбка Казуторы как подтверждение того, что он не врёт, и друг его волнуется за то, что втянул парня в неприятности очередной раз и это буквально на лице у него написано, — не переживай, просто завтра меня отымеют по полной, — и теперь уже грустит Казутора, — но это завтра, а пока давай закажем что-нибудь, — и пока тот выбирал себе что-то не сильно крепкое, Чифую заметил на себе взгляд парня, которого он будто уже видел где-то, что сидел за уединённым столиком. Он был одет в строгую чёрную униформу, как и его напарник.       За столом было ещё несколько человек, один из них — небольшой светловолосый юноша, и казалось бы как его вообще пустили? — ему же максимум лет пятнадцать. С ним рядом высокий блондин, со строго собранными волосами в не длинную светлую косичку, а на руках у этого парня сидела явно привлекательная девушка. Пшеничные волосы и вид со спины — словно ему уже знакомо это, но не вдаваясь в подробности он отвернулся, чтобы не казаться излишне любопытным.       Получив ядовито-желтый, скорее даже кислотный японский «тапок» — парни по очереди попробовали совсем немного, буквально оценивая старания бармена.       — Неплохо-неплохо, — с видом опытного сомелье Тора все ещё смакует напиток во рту, вызывая усмешки друга:       — Извольте заметить, идеальный баланс сладости с нотками цитрусовых, — покачивая коктейльную рюмку в руках, подыгрывал блондин создавая важный вид, словно пьёт он не ликёр с лимонным соком, а какой-нибудь Херес Масандра       Обстановка между этими двумя слишком непринуждённая и просидев больше сорока минут, Чифую смотрит на часы, понимая, что скоро Кейске должен освободиться и они увидятся — хотя для него это будет сюрпризом.       — Посиди немного, мне надо позвонить, — обращается к другу Казутора и оставляет его одного.       Без него сразу ощущается, словно Чифую белая ворона: сидит один за стойкой и втыкает в шикарный алкогольный ассортимент, но его он не интересует, он пьёт лишь для поддержания этой атмосферы. И всё же его печальное одиночество, было совсем не долгим       — Мы к тебе в гости тук-тук, малыш, — кто-то только что похлопал его по спине, а после уселся рядом, — я присяду? — спрашивает брюнет с двумя косичками, хотя по сути он уже это сделал, — скучаешь один? — Мацуно не понимает этой интонации, вернее понимает, но всё ещё хочет верить, что ему кажется.       С другой стороны присаживается ещё один парень, который выглядит более порядочно, а может это просто из-за очков, но взгляд его такой же опасный, фиалковые глаза буквально влезают в душу, стараясь понять, что за ней скрывается.       — Нет, я с другом, — желая казаться непринуждённым, проговаривает Чифую.       — Я тоже хочу быть твоим другом, — милый взгляд и безобидная улыбка, казалось бы обычный парень, но что-то в нём настораживает.       — Ран, не пугай парня, — вежливо просит незнакомый блондин, чем вызывает к себе ещё больше доверия.       — Я просто стараюсь быть вежливым, — парень с косичками закатывает глаза и сейчас проскользнуло в его лице нечто особенного, словно на секунды завеса приоткрылась и за всей этой дружелюбностью стоял серый волк в красной накидке, — я ведь был вежлив? — незнакомец будто пытается добиться подтверждения своих слов у Чифую, но почему-то он не считает, что молча поддакивать правильно:       — Обнимать незнакомого человека уже не вежливо, — замечает Мацуно, — и если уж на то пошло, — то никакой я тебе не малыш. — Он смотрит с вызовом, желая дать отпор нахальному типу.       — Рогипнол, — парень произнес вслух слово, которое Мацуно ни о чём не сказало, зато второй незнакомец отлично понял, и со словами «опять ты за своё» — устало вздохнул.       — Еблет твой страшный до жути, даже настроение пропало, — Чифую понимает, что явно он не прав и дерзок, и что скорее это кончится дракой, но почему бы и не втащить? Если так просят.       Спустя пару секунд, его со всей силы притягивают к себе, смотря прямо в глаза:       — Зато остальное шикарное, что пиздец. — А после парня отпустили, и тот поправляя рубашку мог сказать, что легко отделался, но почему-то чужая рука удерживала голову, в то время как сильные пальцы разжали рот и ему буквально насильно влили остатки недопитого ликёра, роняя всего несколько капель на рубашку.       — Какого хуя ты творишь, — подорвался Чифую вытираясь рукавом, а после заметив, что те двое весьма спокойны, оглянулся и на него смотрели сейчас несколько человек, которые успели заметить шум.       — Теперь мы точно поладим, — ехидно протянул Ран, выжидающе смотря на Чифую.       Отчего-то Мацуно почувствовал лёгкую, всего на мгновение, слабость, но помахав головой, сразу пришел в себя, решая, что это просто усталость.       Лица парней в один момент стали удивительно недовольными, когда на плечо Чифую легла чья-то рука, и с вопросом: «какие-то проблемы?» — Кейске появился в самый нужный момент.       — Никаких, — сдавшись, признал парень с косичками, и нехотя пошел обратно к своему столику. Другой незнакомец последовал за ним, а Кейске уже обнимал Мацуно обеими руками, опуская их до талии, и едва губы коснулись шеи, Чифую возможно бы запротестовал, но тело так хотело поддаться.       — Так вы уже встретились, — заметил только что вернувшийся Казутора, — а я вот угощения купил, пока болтал по телефону, — он показал пакет со сладостями и садится на своё место, пока Баджи всё ещё обнимал парня, неоднозначно прижимая его к себе и бросая на старого друга строгие взгляды.       — Какого ты тут забыл? — Спрашивает он у Ханемии.       — Друг твой позвал, — безропотно проговаривает Тора, — ну как позвал, попросил подвезти, потом мы поехали к нему, потом он переодевался и мы оказались здесь, — Казутора явно нарывался, чувствуя на себе особенно тяжёлый взгляд после слов — переодевался.       — Спасибо, хуле. — Кейске хмуро ворчит и Казутору забавляет его ревность. И пока они перебрасывались парой дежурных фраз, к Ханемии подсела незнакомая девушка, абсолютно закрывая его от Баджи, и наконец-то Тора чувствует, что и на его улице праздник.       Улыбаясь незнакомке, он сразу обратился к бармену, чтобы тот повторил, а Кейске в общем-то собирался домой, но этот вид Чифую, который таял на глазах не давал покоя.       Они не договаривались, и даже не говорили в общем ещё, но их тела сами плавно и совсем незначительно двигались в такт какой-то незнакомой песни, и всё, что оставалось лишь ловить губами чужое тепло, выдыхая прямо в шею, и очередной раз проворачивая этот трюк Баджи почувствовал, как тело Чифую напрягается от таких лёгких прикосновений.       Одна из рук едва задевала пресс, проникая снизу под футболку, и эти касания были чем-то невероятным. Словно пальцы Кейске обжигали и оставляли за собой горячие следы. До безумного приятно и Чифую очередной раз испытывая эту волну удовольствия, немного наклоняет голову в бок, открывая ещё больший обзор на светлую кожу и едва виднеющиеся из-под одежды ключицы.       Тело ноет, глаза не могут открыться самостоятельно, а губы приоткрыты и ждут когда дойдет дело до них, его состояние явно отличается от обычного.       Стопроцентная совместимость. Грудь Баджи — самая надёжная стена для Чифую, и ему нравится когда их тела двигаются так гармонично, что руки сами невольно поднимаются вверх, пока чужие едва касаются бедер, ненавязчиво и не вульгарно, едва задевая их, и так же — нервы.       Песня сменяется и уже играет что-то более энергичное, а им уже пожалуй пора домой, и Мацуно ощущает очередной приступ слабости, едва удерживаясь на ногах.       — Я на байке, — замечает Чифую, указывая на светлый мотоцикл одиноко стоящий на парковке, и пока Кейске сходил за ним, блондин вяло нащупал ключи, и ему точно надо скорее домой — ведь отчего-то он так чертовски устал.       По дороге он уже не осматривает город и главное для него не уснуть, когда так хочется, главное не уснуть в дороге. Руки сильнее сжимаются, и он терпит изо всех сил.       Приехав в назначенное место, Кейске ставит байк на стоянку у подъезда и пока Чифую вяло слезает с него, он уже успел подхватить его под бедра и усадить обратно:       — Куда собрался? — вопрос, который скорее: «ты никуда не пойдешь, пока я не сделаю то, что хотел»; и расположившись между ног Мацуно, старший со всем своим желанием прижимается к нему, наклоняясь за своим заслуженным поцелуем, ведь он, как минимум — спас его от мутного типа и довёз до дома, — заслужил.       Баджи нарочно подаётся бёдрами вперёд, заставляя Мацуно ловить очередной приход и ему нравится. Им обоим.       — Баджи-сан, — голос Чифую звучит таким сонным, — я так хочу… — фраза, которая обрывается, ведь чего именно он хочет уточнять не стоит.       Кейске направив на себя его взгляд, спрашивает только одно: «здесь?» И получив кивание головой в знак согласия, целует его особенно страстно, со всей любовью, но в то же время их поцелуй — уже почти секс, такой же мокрый, глубокий и сопровождаемый довольными выдохами, и Кейске уже готов сделать всё буквально тут, опуская парня спиной на стоящий на подножке байк, и стоило ему расстегнуть штаны Мацуно, как он понял, что стало удивительно тихо. Слишком, а после поднимая взгляд заметил, что тот уснул.       Он ещё несколько секунд стоит, смотря на это беззаботное лицо и испытывая боль в штанах, потому что он готов был уже войти в него прямо здесь, и от одной мысли, душа кровью обливается.       Осторожно застегивая всё обратно, он закинул парня себе на плечи и достав из его кармана ключи с номером квартиры, отнес это тело домой.       Квартира Мацуно была немного пустоватой, но несмотря на это — уютной. И уложив парня на кровать, Кейске ещё раз посмотрел на это красивое лицо и едва поправив его челку, поцеловал того в щеку, чтобы не разбудить.       Коварная мысль закралась в голову и он всего на мгновение подумал, а почему бы и нет? И расстегивая штаны, сжал себя так, словно это та самая приветливая теснота Мацуно. Чего-то не хватало, но одного вида такого милого парня под ним, было достаточно, чтобы дрочить с особым пристрастием, блаженно закрывая глаза, и если бы Мацуно проснулся, решил бы, что этот парень ненормальный.

Преступление совершено.

      Баджи немного спокоен, и занимая почётное место рядом, он укладывается спать, мысленно извиняясь перед мышонком, который сегодня, видимо, на диете.