promise

— Мхм… — издаёт Люмин, пытаясь вывернуться из крепких объятий Тартальи.       Второй раз за день, ну или не за день, не так важно. Дышать ей нечем, потому что парень слишком сильно прижимает её к себе, вызывая как приступы мурашек, так и раздражение, потому что девушка не любит, когда её движения ограничены. Хочется потянуться, а никак. Нужно выбираться из этих крепких объятий. — М-м-м, давай ещё полежим, — мурлыкает Чайлд, приоткрывая один глаз, а после прижимая девушку к себе. — Нам все равно спешить некуда, как выбраться из этой библиотеки мы не знаем, так есть ли смысл пытаться найти выход? — он приподнимает левую бровь, оставляя глаза закрытыми, а после плотнее заматывает и себя, и Люмин в скатерть, на которой они спали.       Девушка вспыхивает, вспоминая то, что произошло несколько часов назад. Архонты, чем она думала, когда открывалась этому… Аяксу? Нет, её, конечно, греет, что парень поделился с ней своей тайной, но этого не нужно было делать. Их и без того сложные отношения усложнились ещё больше. Надо было его ещё тогда, в самом начале, прихлопнуть, но нет, теперь имеем то, что имеем.       Тарталья вносит в её план слишком много ненужного, того, без чего можно было бы обойтись.       Насколько же он был идеальным в её голове, и каким паршивым оказался на деле — что ни шаг, то либо неудача, либо стечение обстоятельств. Люмин просто нужны чертежи первого культиватора Каэнри’ах, всего лишь чертежи, почему ей приходится выбираться из какой-то забытой Бездной библиотеки, которая находится, только подумать, в свитке? Их при всем желании никто найти не сможет… Ещё и сигналы ни вестникам, ни магам послать невозможно, все импульсы как будто отражаются от стен и рассеиваются, выхода во внешний мир нет. Засада засад, потеря потерь. Плохо, очень плохо.       А ещё плохо, что Тарталья позволяет себе слишком много. Прямо сейчас его рука гладит девушку по животу, поднимается выше к упругой груди… Но нет, Люмин больше не поддаться на эти провокации какого-то молоденького Предвестника, поэтому она шлепает по его руке, призывая её убрать, что лишь раззадоривает парня. — Если ты сейчас не уберешь свою лапищу, я её отрежу, — с угрозой произносит девушка, призывая меч. На удивление, это работает, а рука действительно исчезает с её талии. — И да: ещё раз начнёшь меня лапать — убью на месте, — буднично заканчивает она, принимая сидячее положение и потягиваясь. Её совершенно не смущает нагота, для неё все люди плюс-минус одинаковые. — Кгхм, — Тарталья сглатывает, пытаясь запомнить каждую детальку образа девушки. Да, вчера он изучил её везде и полностью, но в этом сонном образе, растрепанных светлых волосах и тонком стане, подсвечиваемом лишь рыжеватым светом факела, есть что-то особенное. Что-то вызывающее трепет в груди, что-то настолько приятное и родное, что-то, что хочется сохранить в памяти навсегда, — своё.       Люмин торопливо отыскивает свое платье на деревянном полу библиотеки, поднимает его и отряхивает от пыли. Надевает, немного кряхтя, поскольку не расстегнула замок до конца, чем вызывает смешки Тартальи. Девушка бросает на него злой взгляд, смешанный с немым вопросом: «Чего смеешься, жалкий Предвестник?». — Как бабка, — просто поясняет Тарталья, за что получает собственной кофтой в лицо. — Хотя постой, ты же и есть бабка… Сколько тебе там… Семьсот? — начинает в открытую насмехаться парень. — Будь добр, замолчи, — дружелюбно начинает Люмин. — А то я с большим удовольствием выколю тебе глаза и размажу содержимое глазных яблок по твоей наглой улыбке, чтобы стереть ее с твоего лица, — серьезно произносит девушка и парень понимает: не шутит.       Они молча решают продолжить свое увлекательное путешествие по пыльной, забытой Бездной библиотеке. Чайлд лишь изредка кидает многозначительные взгляды на девушку и посмеивается, когда та с отвращением отбрасывает очередную ненужную книгу. — Да что это такое! Сколько можно, — шипит Люмин. — Ни информации про первого культиватора, ни намёка на выход!       Она находится в каком-то полубредовом состоянии около получаса. За это время Люмин успевает прожить все возможные этапы принятия и непринятия своей дальнейшей судьбы. А потом берёт себя в руки и начинает буквально пожирать книги, которые находятся в библиотеке: некоторые она пробегает взглядом, другие просматривает лишь по диагонали, сосредотачивая своё внимание на главах, посвящённых вымершей цивилизации.       Тарталья грустно вздыхает и тоже начинает листать книги, но уже через несколько часов он просто рефлекторно пролистывает страницы, расположившись около очередного книжного шкафа. Периодически он тяжело вздыхает, что раздражает подругу по несчастью. Но она терпит. И он терпит. Правда терпенье у них проявляется по-разному: одна терпит нытьё, а другой — скуку смертную. — И всё же… — Тс-с-с…       Так проходит ещё неизмеримое количество времени — в постоянном перелистывании страниц и вздохах. Увы, не тех, о которых хотелось бы помечтать.       Внезапно девушка оживляется, но быстро сдерживает свой радостный порыв, стремясь сделать его незаметным. Не хватало ещё, чтобы все грязные и не очень тайны стали достоянием Снежной, а потом и всемирной общественности.       На обложке книги она заметила особый символ эпохи Каэнри’ах.       «Если мне не изменяет память, то это значит «вечная защита»… Или «предательство»? Дурацкие каэнриахцы со своими непонятными символами! Ну ладно, отрыть можно, а значит, точно не «защита» — думает Люмин и открывает книгу.       «Первый культиватор… Король Штормов… Резиденция… Жители Мондштадта…» Из-за того, что бумага сильно пожелтела, местами подпортилась, а чернила растеклись, можно разобрать лишь отрывки из легенды. Всё коряво, но начинает укладываться в голове. Где-то она уже слышала про что-то такое, но подтверждений не было. До этой поры. Люмин чувствует прилив сил, легкость по всему телу, словно это и не она спала на твердом холодном полу забытой богами библиотеки.       Тарталья замечает легкое оживление своей спутницы, поэтому спрашивает: — Ты что-то нашла? — зевая, он принимается лениво перелистывать очередную пыльную книжку, из-за чего чихает. — Нет, ничего, — улыбается Люмин, стараясь как можно незаметнее применить заклинание восстановления, но ничего не выходит — страницы словно защищены от магии и внешнего воздействия. Но почему тогда страницы испорчены? С этим она разберется позже — в библиотеке нет нужных ей ресурсов. Если она незаметно унесет книгу, то ведь ничего не произойдет, верно?.. — Что это у тебя? — незаметно рядом с ней оказывается Тарталья, наклоняется ближе, стремясь рассмотреть получше то, что так увлекло девушку. Но она не дает ему этой возможности, быстро захлопывая книгу. — Как ты думаешь, символ на обложке может быть защитным заклинанием? — быстро сменяет тему Люмин, указывая на причудливые красные закорючки, украшающие обложку и идущие поверх других белых закорючек. — Есть тупое предположение… — задумчиво протягивает парень, почесывая затылок. — Тупых предположений не бывает, — уверенно заявляет девушка, поворачиваясь к нему. — Может это название? — простодушно отвечает Чайлд, очаровательно улыбаясь, чем напоминает Люмин полнейшего идиота. — А, нет, все-таки бывают… — разочарованно произносит Люмин, задумываясь, чем можно отвлечь парня, чтобы спрятать найденное сокровище. Но он сам справляется с поставленной задачей: закатывает глаза, цокает и уходит, бурча что-то про «суку бессмертную». Девушка пользуется этой подаренной возможностью, незаметно пряча книгу в свой пояс подпространства. Она оборачивается на парня, обнаруживая того мирно переворачивающим страницы какого-то очередного древнего пылесборника. — Все? Преисполнился? Можем идти? Или тебе надо прочитать еще пласт литературы для детей до семи лет? — усмехается девушка, подходя ближе к Тарталье. — Вообще-то, народная литература, особенно детская — это основа всех основ, которую ты упустила, а по-настоящему мудрый человек всегда стремится восполнить пробелы в своем образовании, даже в таком безупречном, как у меня. — Мудро, но ты что-то перегибаешь со своей образованностью… — На твоей книжке вообще-то тоже дети нарисованы, — кривит лицо парень. — Кстати, а где она? — Я её уже поставила на место, — бурчит Люмин и устремляет свой взгляд на лабиринт. — Я тебя не понимаю: то остаёшься торчать в этих закромах, то торопишься. И не пойму, если ты мне не расскажешь, я не умею мысли читать. — Надо учиться… Вот и пробел в твоем безупречном образовании.       Тарталья сначала подвисает, не понимая, а потом, когда до него доходит и когда его брови от негодования начинают вздыматься вверх, Люмин уходит вглубь лабиринта. Он остаётся наедине со своим возмущением и чешущимися кулаками.

***

— Почему нигде нет ни плана эвакуации, ни указания на запасный выход?.. — Этой библиотеке лет больше, чем Ли Юэ. Думаю, план эвакуации — далеко не самый важный пунктик в техническом задании, которое было поставлено перед строителями. — Ну да, мы вообще-то под морем? Океаном? В любом случае, под водой. — Э-э-э… — тут даже Люмин выпала. — Всё-таки сказки оказали значительное влияние на твое образование, но над географией ещё стоит поработать. Я тебе принесу «Хожение за три моря» — из твоей культуры тоже произведение. Не сказка, конечно, читаться будет непривычно и сложновато, но тоже познавательно…       Приятную беседу нарушает внезапный визг сирены, и какое-то предупреждение, сказанное на неизвестном языке, очевидно, на наречии Каэнри’ах… Люмин не успевает понять всё высказывание, но основную мысль улавливает. Иронично, но Тарталья тоже её улавливает, при этом язык ему абсолютно неизвестен.       Парень хватает Люмин за запястье и устремляется куда-то вглубь библиотеки. — Куда? — орёт девушка, но Чайлд её не слышит. — Ку-у-да-а-а?!       Чайлд на мгновение оборачивается, бешеным взглядом сигнализирует своё нежелание вступать в диалог и, кажется, чисто инстинктивно пытается найти укрытие. Он буквально впихивает её под стол. Люмин же в этот момент занята перевариванием информации в предупреждении. Символ-то всё-таки был защитным. — Двигайся! — орёт Тарталья. — Я тоже жить хочу!       Люмин отскакивает назад и сильно режет ладонь о выступающий осколок. Она шипит и прижимает ладонь к платью, позволяя Чайлду втиснуться в очевидно проигрышное убежище. — Поранилась? — как-то холодно спрашивает он. — Переживу. — Было бы славно…       Он наклоняется сильнее и видит, как потолок здания начинает трескаться от старости и отсутствия какого-либо обслуживания в течение веков. Но устрашает его не столько этот факт, сколько то, что они находятся под водой. И действительно, спустя несколько мгновений начинают образовываться более значительные бреши, из которых ручьями устремляется вода, уничтожая всю библиотеку вместе с бесчисленным количеством свитков и книг. — Всплывем? — кажется, впервые советуется с Тартальей Люмин. — Только если кверху брюхом, — мрачно отшучивается он.       В этот момент девушке становится страшно. Она цепляется за руку парня как за единственное средство спасения, так как, кажется, она впервые оказывается в ситуации, когда ее силы и способности ограничены. Её никто не спасет. Люмин обречена на бессмертие, и, если Тарталья просто умрет, то она может оказаться просто придавленной каким-то булыжником. — Если мы выберемся из этой дыры, я женюсь на тебе, — бурчит Тарталья, наблюдая за безуспешными попытками Люмин найти какой-нибудь выход. — Я согласна, — стараясь сохранить равнодушие, произносит девушка, обращая внимание на странный люк в полу.       Она видит изящные узоры со звёздами, собирающиеся в некоторое подобие круга. — Чайлд, Чайлд! — дёргает она его за руку.       Парень впервые кажется ей таким взбешенным, и, если честно, Люмин его понимает. Да, их «приключение» было обоюдным, но всё же умереть из-за принцессы Бездны, не зная при этом, что умираешь за неё — перспектива не из приятных. Тот факт, что он как-то сдерживает себя, достоин уважения. — Пол! — Да я вижу! — Он светится, Чайлд!       Парень дёргается и опускает вниз взгляд.       В этот момент очередной камень с грохотом падает на их убежище, что очень сильно отрезвляет. — И что с этим делать? — пытается перекричать творящийся вокруг хаос. — Ты же понимаешь, что в этом чёртовом месте ничего логике не поддаётся?! А вдруг это какая-нибудь ловушка или очередное заклинание?       Ситуация с каждой секундой начинает принимать более опасный оборот — солёная морская вода волнами находит на пару, в один из таких наплывов она задевает рану Люмин, заставляя девушку невольно взвыть. Происходит это не столько от боли, сколько от неожиданного скопления разных и не очень положительных эмоций, которые она уже давно не испытывала. — Да вашу ж Машу! — орёт уже весь мокрый Чайлд, изо всех сил ударяя по орнаменту.       Пространство вновь искажается, Люмин и Тарталья несутся в неизвестность с огромной скоростью.       Никто из них не кричит — оба приняли ситуацию. Чайлд закрывает глаза и выдыхает, поэтому для него оказывается полной неожиданностью то, что он падает на мягкую траву, а сверху на него приземляется Люмин. И никакой воды. Лишь тихий шелест травы и высоченные стены каменной башни, уходящие куда-то очень высоко.       Девушка сверху издает совсем тихий стон, приподнимаясь на локтях. Она оказывается лежащей на крепкой груди парня. То ли истерика, то ли эффект дежавю заставляет её нервно хихикнуть.       Проходит несколько мучительно долгих секунд, за обоих говорят их взгляды: Тарталья смотрит изучающе, а Люмин настороженно и взволнованно. Девушка первой подается вперед, накрывая губы парня своими. Аякс выдыхает, быстро перенимая инициативу, то кусая, то зализывая верхнюю губу Люмин. Парень притягивает девушку ближе к себе, опуская руки на ее ягодицы и сжимая их. Принцесса не сдерживает стона и зарывается пальцами в волосы Тартальи, начиная перебирать их и оттягивать. Эта пытка могла бы длиться еще долго, если бы Люмин не отстранилась первой. — Что такое? — шепотом, почти сипя спрашивает парень, не переставая прижимать девушку как можно ближе к себе и не давая ей отстраниться. — Нам не стоит делать этого… По крайней мере, здесь, — она упирается ладонями в его грудь и оглядывается. — Ладно… — выдыхает Чайлд, отпуская девушку и поднимаясь следом за ней. — А где мы вообще? — Судя по всему, в Логове Ужаса бури… — Ну, не так уж и далеко, до деревни Цин Цэ вообще рукой подать… А ты что делаешь? — озадаченно спрашивает парень, смотря на то, как Люмин осматривает сломанного стража руин. — Уже ничего… — разочарованно произносит она, понимая, что глаза первого культиватора нет. — Прости, но наши усилия были напрасны. Пошли отсюда.

***

      Странница в белых одеждах и путник подходят к мосту, ведущему к большому портовому городу. Девушка останавливается, а следом за ней останавливается и парень. — Ты… хочешь узнать правду обо мне?..

***

ВНИМАНИЕ Далее будет представлено две альтернативные концовки. Выбирайте с умом.