Поклоняйся и обожай

      Хван Джун Хо был не из тех, кто может погрязнуть в своих страданиях. Даже сейчас, истекающий кровью, сломанный и оставленный на полу в спальне этого больного ублюдка, он собирался проталкивать себя, пока его тело не выдохнется.       Он стучит кулаком по полу и вскрикивает от острой боли при этом действии. Весь его мир был болью, пульсирующей в ноге. Но он стискивает зубы и продолжает ползти. Заставляет себя встать на здоровое колено, чтобы попробовать дернуть дверную ручку — заперта. Конечно, не могло быть иначе — Ведущий не мог просто так забыть запереть своего пленника. Джун Хо падает на спину и снова бьет кулаком по полу, сдерживая горячие слезы. Он должен был мыслить здраво — сейчас он был в личной комнате ублюдка, там наверняка хранились какие-нибудь секреты. Джун Хо заставляет себя ползти дальше, ругаясь всю дорогу. Все, на что ему оставалось надеяться, это то, что его сообщения были отправлены — эта была крохотная надежда. Но это все, что у него есть.       Это и Ин Хо.       Эта мысль вновь разжигает в нем решительность, и Джун Хо поднимает голову и продолжает ползти.

***

      Игра в кальмара. Ин Хо никогда не играл именно в эту игру в детстве, вместо этого он всегда наблюдал за насилием издалека вместе со своим братом. Болезнь Джун Хо держала его в больнице, и по мере того, как его почки медленно отказывали (а счета накапливались…) ему запрещали играть в какие-либо физические игры. Но ему все равно нравилось смотреть. Ин Хо видел искру интереса в его глазах, когда дети били друг друга, борясь на земле. Ин Хо думает, что это одна из причин, по которой он стал полицейским после того, как вырос здоровым после пересадки — бешено колотящееся сердце, жестокая работа.       Игра закончилась, VIP-персоны удовлетворены, и тело Чо Санг Ву несут в крематорий, пока Ведущий везет победившего Сон Ги Хуна обратно в город.       Конь — Ин Хо, конечно, специально выбирает сравнение. Он знает о пристрастии Ги Хуна к азартным играм, и его маленькая часть сочувствует тому. Ин Хо позволяет чувству перекатываться у него на языке, у него более интересный вкус, чем у игристого вина. Прошло много времени с тех пор, как он ощущал это в последний раз. Он издает странный тихий звук где-то в глубине своего горла — как забавно. Джун Хо очнулся всего несколько часов назад, но старший брат уже успел обрести часть человечности, которую потерял много лет назад.       Он вышвыривает Ги Хуна из лимузина грубее, чем это было необходимо.

***

      Джун Хо почти ничего не нашел, роясь в ящиках комода, и то, что он нашел, вызвало лишь еще больше вопросов. В основном это было множество спрятанных ножей и револьверов — он аккуратно возращает все на место, но крадет самое маленькое лезвие и прячет его под рукавом.       В ящике тумбочки лежала книга, Джун Хо нахмурился, глядя на кажущуюся безобидной обложку. «Теория желания» от Жака Лакана. Что-то в ней показалось ему знакомым…       Его желудок сжался, когда он понял, что это была та же самая книга, которую он видел на столе Ин Хо, когда исследовал заброшенную квартиру своего брата. Он бросает её обратно в ящик и захлопывает его.       Самое любопытное из всего была маленькая, испорченная фотография, спрятанная в складках наволочки.       Лица были вырезаны, но Джун Хо думает… Нет, каким-то образом он понимает, что это мать, гордо стоящая со своими двумя сыновьями. Это кажется невероятно неуместным в этом аду — мысль о том, что даже у бессердечного Ведущего могут быть люди, о которых он заботится.       Он кладет это обратно.       Он уже давно истек кровью сквозь дерьмовое подобие жгута — должно быть, он оставил кровавые следы на дорогом ковре. Его руки бледные и дрожат перед лицом, и Джун Хо так сильно хочет снова заснуть, но он не может, у него ведь так много дел…       Он все равно впадает в бессознательное состояние, реальность исчезает в блаженном небытие.

***

— Ведущий!        Ин Хо останавливается как вкопанный, услышав голос своего босса. Иль Нам подошел к нему с удивительной бодростью для старика, его зеленая форма сменилась на черный костюм с золотой подкладкой. — Фантастическая работа! Видишь, я тебе все-таки не понадобился! Ты проделал отличную работу, скоро ты, наверняка, будешь управлять этим местом самостоятельно. — Надеюсь, не скоро. — говорит Ин Хо ему. Было легко понять, как игрок 001 так легко обманул игроков своей собственной игры. Иль Нам обладал природным веселым нравом, о чем свидетельствовала его любовь к детским играм, но скука и богатство перевернули его больной ум. — Эти игры были лучшими. Как поживали наши гости? Надеюсь, они в конец не озверели. — Иль Нам качает головой и смеется, вероятно, вспоминая игры прошлых лет. Ин Хо борется с желанием поерзать, глубоко сглатывая. Как у Ведущего, у него были строгие приказы, которым он должен был следовать, и ухаживание за важными персонами было одной из его самых важных обязанностей. — Мы столкнулись с проблемой с VIP-гостем номером четыре. — осторожно говорит Ин Хо. — Я боюсь, что убрать его было необходимо.       Иль-нам вздыхает. — Ох, вот досада!       Минута молчания. — Все равно он мне никогда особо не нравился, — усмехается Иль Нам. — Куда ты дел тело? — Хм. — Ин Хо кусает свою щеку изнутри. — В крематорий?       На лице Иль Нама появляется разочарование. — Ин Хо. — Ведущий вытягивается по стойке смирно, когда слышит свое имя. — Что ты должен делать с телом, исчезновение которого трудно скрыть?       Ин Хо смотрит себе под ноги, чувствуя себя провинившемся ребенком. — … зубы должны быть целы. И мы… Я могу собрать ДНК с того гроба. — Вот так. — Иль Нам без особой силы подставляет плечо, и Ин Хо может почувствовать, насколько на самом деле слаб его босс. — Иди и откопай его, а я позабочусь об остальном. Ни один из солдатов — твоя ошибка и ты ее исправишь. — Да, сэр. — Ин Хо кивает.       Измученное лицо Иль Нама расплывается в улыбке, и он снова хлопает Ин Хо по плечу, прежде чем заковылять прочь, окруженный с каждой стороны вооруженными охранниками. — У меня уже есть отличные идеи на следующий год! — окликает он Ин Хо, задорно поднимая кулак в воздух. — Следующие игры пройдут еще лучше. — он обещает.       Ин Хо ждет, пока его, оставят в одиночестве, прежде чем опустит плечи и вздохнет. Вечер, проведенный за копанием в пепле, не был идеальным — особенно, когда ему нужно было позаботиться о Джун Хо.       … он действительно должен пойти проведать его. После того, как он найдёт эти проклятые зубы.

***

      Ин Хо чувствует странное волнение, возвращаясь в свою комнату в конце дня. Проведя час по колено в пепле в безумных поисках маленьких выбеленных коренных зубов и любых фрагментов костей, которые пережили пожар, время с Джун Хо казалось раем.       Его брат — он хотел увидеть Джун Хо, как он держится, его красивое лицо, даже если оно было искажено ненавистью.       Он отпирает дверь, и ему кажется, что он попал на съемочную площадку своих же игр.       Джун Хо выглядит как труп, которого кто-то таскал повсюду, длинные кровавые следы тянутся от его раненой ноги по всему полу. Его пальцы были в крови, в мозолях от того, что он тащил свое уже практически мертвое тело. Он лежал неподвижно, убийственно неподвижно.       Ин Хо чувствует, как его сердце сжимается в груди. Черт возьми. Будь проклята решимость его младшего брата покончить с собой.       Он присаживается на корточки рядом с ним и немедленно принимается за работу. Слава Богу, пульс еще есть, но сначала ему нужно было позаботиться об огнестрельном ранении. Если Джун Хо не собирался сидеть на месте и ждать своего выздоровления, а за тем и ухода, то Ин Хо придется принять меры.       Ин Хо всегда умел быстро соображать — в конце концов, он выиграл эту чертову игру, — так что, не задумываясь, он достает пистолет.       Бах!       Ин Хо опустошает обойму в стену, каждый выстрел звучит громче другого. Даже находясь без сознания, Джун Хо все еще вздрагивает и скулит от громкого шума, и Ин Хо позволяет себе на секунду почувствовать себя виноватым. Когда его пистолет разряжен, ствол на ощупь горячий, горящий насильственным намерением и порохом.       Ин Хо прижимает горящий ствол к ноге Джун Хо, эффективно, но жестоко прижигая рану. Джун Хо бьется, но Ин Хо продолжает давить, удерживая ногу брата на месте. Если бы он был человеком получше, запах горящей плоти, возможно, заставил бы его отступить, но Ведущий уже почти не замечал этого.       Когда он наконец отстраняется, нога его брата больше не кровоточит. Вместо этого там сплошное желто-черное покрытое струпьями месиво, окруженное опухшей и нежной красной кожей.       Ин Хо может только вздохнуть и покачать головой. Его брат действительно собирался стать для него проблемой.

***

      Джун Хо не просыпается полностью, оказавшись в ловушке между миром боли и миром ничего. Его нога словно в огне, он ощущает прохладное прикосновение какой-то мази, которую осторожно массируют вокруг раны. — Ин Хо? — отчаянно выдыхает Джун Хо. Его брат — единственный, о ком он может думать, тот лечил его царапины и синяки, когда они были детьми. — Больно. — …Я знаю. Лежи спокойно. — голос Ин Хо мгновенно успокаивает его. Джун Хо знает, что это, должно быть, сон, но голос его брата после стольких лет все еще душит его. — Ин Хо, — хрипит младший. — Где ты? Ты должен был вернуться.       Голос его брата теперь звучит совсем по-другому, напряженно и подавленно. — Отпусти меня, пожалуйста. — Никогда. — Джун Хо выдавливает слова.       Ин Хо в его сне только вздыхает, а Джун Хо хнычет от ощущения, что его волосы убирают со лба. — Иди спать.              Джун Хо снова отключается, засыпает, когда призрак Ин Хо целует его в лоб.

***

      Ин Хо сидит на полу, прислонившись к кровати, потирая лицо, вытянув ноги перед собой. Он должен был знать, что это вернется бумерангом, чтобы укусить его за задницу — парень, он не ожидал этого так скоро. Он не собирался приковывать своего брата к кровати, как какое-то животное…       …мог ли он?       …нет, нет, он не мог.       Но Джун Хо доказал, что ему нельзя доверять.       Ин Хо откидывает голову на матрас позади себя и вздыхает. Быть старшим братом было труднее, чем вести смертельную игру.

***

      Когда Джун Хо просыпается с воспоминаниями об Ин Хо, все еще свежими в его памяти, он почти чувствует себя счастливым. Мимолетное чувство исчезает, когда он вспоминает, где он находится. Его нога чувствует себя хуже, чем вчера. Джун Хо заставляет себя посмотреть на нее, но тут же жалеет об этом, когда его желудок переворачивается.       С другой стороны комнаты раздается шуршание одежды, и Джун Хо замирает, медленно переводя взгляд на источник звука. От этой пустой черной маски у него по спине пробегает холодок. Это, кажется, въедается в него, осуждая его и находя его желанным. — Ты когда-нибудь снимаешь это? — его голос звучит не так ядовито, как ему хотелось бы. — Я ужасно уродлив. — сухо отвечает Ведущий. — Ты хотел бы посмотреть? — Нет. — Джун Хо морщит нос. Он сам хочет сорвать маску с лица ублюдка. — Почему ты держишь меня здесь?        Почему ты сохранил мне жизнь? Остается невысказанным.       Ведущий лишь напевает, как будто он еще не обдумал это. — Я всегда хотел собаку. — говорит он через некоторое время. — Ты умеешь лаять? — Пошел ты. — Джун Хо злобно смеется. Он замолкает, когда человек, одетый в черное, нависает над ним, слова застревают у него в горле. — Я не собираюсь отпускать тебя или позволять тебе умереть, так что прекрати пытаться. — его рука колеблется, прежде чем отпустить голову Джун Хо, и детектив отшатывается. — Просто останься. Неужели все так плохо? Мы позаботились о твоей матери…       Джун Хо замирает от этих слов, от страха у него перехватывает дыхание. Его мать была у них — Нет, не в этом плане. — тот угадывает его мысли. У ублюдка хватает наглости смеяться. — Она считает, что ты выполняешь долгосрочное секретное задание. Если ты будешь вести себя хорошо, может быть, когда-нибудь ты сможешь увидеть ее снова…       Джун Хо плюет ему в лицо. Капля слюны медленно стекает с уголков замаскированной щеки мужчины, прежде чем упасть на его длинное пальто. — Пошел ты. — Ты начинаешь повторяться.       Ведущий почти ласкал щеку Джун Хо, прежде чем убрал руку. — Я не хочу причинять тебе боль. Но я сделаю это.       Ведущий берет руку Джун Хо, удерживая её, даже когда второй пытается вырвать ее из его хватки. Он нежно проводит по линиям, пролегающим через ладонь Джун Хо, пальцами, обтянутыми кожей, прикосновение, глубоко чуждое опасному человеку.       Джун Хо качает головой. — Я не собираюсь подыгрывать твоим больным играм. — он смотрит на бесстрастную черную маску со всей храбростью, на какую только способен.       Ведущий смотрит в ответ, совершенно не впечатленный его проявлением храбрости, когда он быстро вывихивает большой палец Джун Хо.       Джун Хо кричит от внезапной боли, мгновенно отдергиваясь, но Ведущий намного сильнее. Он без усилий вставляет сустав Джун Хо на место, прежде чем отпустить, и Джун Хо прижимает руку к груди со слезами на глазах. — В следующий раз я его сломаю, — обещает Ведущий. Джун Хо верит ему.       Он в страхе отшатывается, когда Ведущий снова хватает его за руку, высвобождая пальцы из сжатого кулака, который он держал. — Нет, нет, нет-нет-нет…       Вместо того, чтобы выполнить свою угрозу, Ведущий положил ему на ладонь две маленькие капсулы. — Возьми их.       Джун Хо смотрит на «обезболивающие». Он ни за что не возьмет это.       Он смотрит на Ведущего краем глаза — похоже, он не собирается уходить, пока Джун Хо не заберет их.       Джун Хо бросает таблетки в рот и делает грубый глоток, пряча таблетки между деснами и щеками — хорошо отработанная процедура. В детстве у него было множество болезней, и иногда лекарство вызывало у него тошноту или дезориентацию. — Открой. — сурово говорит Ведущий.       Джун Хо тихо ругается. Ин Хо был таким же, когда тот был ребенком. Старший брат всегда понимал, когда Джун Хо лгал. — Эти таблетки дорогие, Джун Хо, — умолял он. — Пожалуйста, мне нужно, чтобы тебе стало лучше.       Джун Хо неохотно открывает рот, борясь с желанием закатить глаза. — Подними свой язык. — Ведущий скрещивает руки на груди, как будто разговаривает с маленьким ребенком.       Джун Хо нахмурился бы, если бы мог сейчас контролировать свое лицо. Человек в черной маске был извращенцем, изучающим его рот, как будто он был каким-то животным. Джун Хо делает, как ему велено, прикасаясь кончиком языка к небу, чтобы показать, что он ничего не скрывал.       Ведущий щелкает языком, человеческий звук странно просачивается сквозь маску, и хватает Джун Хо за челюсть. — Поставь зубы на зубы.       На секунду он в замешательстве, но слова быстро обретают смысл, когда Ведущий сует палец ему в рот. Джун Хо съеживается от вкуса кожи, когда он шарит вокруг, впиваясь в его щеки и десны, пока не находит спрятанные таблетки. — Ты не так хорошо умеешь прятать, как тебе кажется. — В голосе мужчины слышится смех, и это наполняет Джун Хо яростью. — Глотай.       Джун Хо прикусывает язык, но делает, как ему говорят. — Хороший мальчик. — Голос Ведущего мрачный, и от этого у Джун Хо сводит живот. — Это было так трудно? — ощущение перчатки мужчины на его лице раздражает, и Джун Хо морщится, когда Ведущий гладит его по щеке. — Там не было никого, кто мог бы позаботиться о тебе… но ты больше не один.       Джун Хо съеживается от болезненно-сладких слов темноволосого человека, игнорируя ощущение этих толстых кожаных пальцев, берущих его за руку. Когда не причинял ему боли, человек в маске был почти нежен.       Его тело замирает, когда пальцы Ведущего задевают его рукав и останавливаются, почувствовав лезвие, которое он спрятал. Мысли Джун Хо разбегаются — он облажался. У него была глупая идея, он вообще не обдумал ее, и теперь она вернулась, чтобы наказать его сильнее, чем уже было, связи с событиями сегодняшнего вечера. Джун Хо проклинает себя. Ему следовало бы спрятать его где-нибудь, а не держать практически в руке. Ведущий медленно вытаскивает нож из рукава, держа его между ними, прежде чем обнажить лезвие.       Вместо того чтобы наброситься на него, Ведущий только хмыкает. — Находчивый. Я восхищаюсь тобой. Ты же планировал использовать это на мне, не так ли?       Джун Хо молчит. — Я бы, наверное, простил тебя, — со вздохом признается Ведущий. — Но это зависит от тебя, готов ли ты справиться с последствиями или нет.       Джун Хо лишается дара речи, когда Ведущий возвращает ему клинок, рукоятка надежно лежит в его ладони. Он действительно давал ему шанс? — Давай. — он отвечает на невысказанный вопрос Джун Хо. — Выбор за тобой.       Джун Хо обдумывает это, едва слыша свои собственные мысли из-за бешеного стука своего сердца, бьющегося в ушах. Нож был недостаточно велик, чтобы нанести какой-либо серьезный ущерб, но мысль о том, чтобы причинить вред человеку, стоявшему перед ним, была заманчивой. Он встряхивает головой, освобождаясь от любых из этих мыслей — это была уловка. Такой умный и жестокий человек ни за что не сдастся на милость своего пленника.       Джун Хо устал, был ранен и потерян. Он не хотел подвергать себя еще большему риску. Он опускает нож со знаком поражения и отдает его обратно, проглатывая все чувства, связанные с тем, что его последняя надежда рухнула. — Умный мальчик. — Ведущий хвалит его, и Джун Хо немедленно сожалеет о своем решении. — Почему я? — пытается допросить его Джун Хо, но его язык слишком тяжел во рту, чтобы слова выходили правильно.       Ведущий не слышит его или игнорирует его невнятные слова. — А теперь отдохни.       Джун Хо борется с таблетками, но он слишком измотан и устал. Кроме того, его сны были единственным местом, где он мог видеть своего брата. — Ин Хо, — бормочет Джун Хо, падая на грудь Ведущего. — Я иду за тобой.       Голос его брата звучит дрожаще, когда он наконец отвечает. — Я знаю.