Be a body

«Он не любит кофе в постель, ему обязательно надо встать и дойти до кухни, включить кофемашину и ждать, еле разлепляя глаза ото сна. Его эта пробежка от кухни до спальни бодрит больше, чем сам кофе. Он любит хрустящие от чистоты рубашки с понедельника по пятницу и футболки с рисунками с субботы по воскресенье. Он любит фильмы про супергероев, но не любит, когда в них много шутят. Он любит иногда прокатиться на общественном транспорте, забивая на наличие ключей от дорогой тачки в кармане. Его любимый десерт — обычный чизкейк с ягодами, который можно запить все тем же кофе. Он любит красный тинт на чужих, покусанных губах» «Он любит спать до полудня, есть прямо в кровати и потом долго убираться в спальне, собирая каждую крошку. Он любит, когда одежда пахнет сладким парфюмом, даже приторным. Он любит сидеть дома, обустраивать квартиру и листать интернет-магазины, выбирая очередную декоративную свечку из Икеи. Он любит, когда в комнате творческий беспорядок, и специально мять рубашки на чужой груди». «Они познакомились через общих знакомых, на какой-то тусовке в честь какого-то повышения. Джэхен даже может уточнить, что это было повышение Хосока, а Феликс скажет, что это его старый университетский друг. Они оба в красках могут расписать, как сбежали с вечеринки где-то в половину первого ночи, чтобы поесть рамен в первом попавшемся круглосуточном магазине. Джэхен тогда курил сладкие сигареты, а Феликс пытался запить остроту лапши горячим чаем, сразу осознав свою ошибку. Они тогда гуляли до самого утра, прогуливаясь по парку. Феликс рассказал, откуда он такой взялся, а Джэхен даже не осудил его. Просто посочувствовал и пожелал удачи в "новой жизни". Феликс тогда поджал губы и ответил, что ничего нового уже не будет, ведь жизнь просто продолжилась, и отголоски прошлого не исчезнут за одно мгновение». Возможно, всё могло бы так и быть. Если бы это все было реальностью, красивой сказкой с ноткой горечи, где Феликс — бывший преступник, а Джэхен — обычный офисный планктон, занимающий не такую уж и низкую должность. Теперь им следует придерживаться написанного сценария, который им пришлось расписать вдвоём за их первую встречу, которую заботливо организовал Чан в своей обители. Джэхен даже вроде как относился ко всему этому с энтузиазмом, потому что играть нужно было самого себя, немного влюблённого, разве что. Раньше ему часто приходилось это делать, но Ли даже не решился уточнять подробности. Люди вроде Джэхена часто занимаются подобным: обычно они какие-нибудь сынки из обеспеченных семей, где целые династии бизнесменов. Им приходится вступать в фиктивные браки и лизать задницы всем вокруг до тех пор, пока не начинают лизать им. Чон, видимо, застрял где-то на периферии: ему еще не достался отцовский бизнес, но он уже имеет средненькую должность в его фирме, упорно достигая всего самостоятельно. И Феликс - очередной способ подняться еще выше, заиметь невообразимо ценные связи и крышу. Теперь у Чана есть небольшой должок, который он обязательно отдаст, как только Джэхен выполнит свою часть сделки. Феликс про себя молится, чтобы сделка закончилась как можно быстрее или вовсе бы не заканчивалась. Он прекрасно понимает, что их связывает только работа, но какое-то очарование в этом мужчине однозначно есть. От него веет заботой и безграничным уважением. К Феликсу относятся как к фарфору, тому самому китайскому, который исполосан трещинами, и обычно стоит где-нибудь в витрине за стеклом. Это так сильно отличается от Чанбина. Ли просто не может перестать сравнивать. Хоть это все и фиктивно, но от это все равно так тепло на душе. Перед ним распахивают двери, а раньше эти самые деревянные створки били его по лбу до кровоподтеков, которые приходилось прятать за отросшей челкой. Это работа, убеждает он себя, но при этом каждый раз растерянно хлопает глазами как детсадовец, не способный вымолвить и слова. Джэхен невероятно щедр как и на внимание, так и на подарки. Памятные атрибуты, поддерживающие легенду. Как он их называет. Крошечные подвески, парные свитера и кроссовки. Всякая лабуда, которая должна быть у каждой парочки. И Феликс все это бережно хранит, не смея трогать и примерять без особого повода. Он хранит этот арсенал как холодное оружие, надевая его только ради совместных фотографий и вылазок, где их могут "случайно" увидеть. — Прекрасно выглядишь, — это первый раз, когда им приходится ехать не на свидание, которыми они подкармливали окружающим, а на настоящий светский раут. Феликс привычно молчит, старается ничего не отвечать. Не позволяет флюидам флирта проскользить сквозь себя, оставляя идиотский осадок, из-за которого хочется блевать радугой. Чон на это же привычно не реагирует, отворачивается к дороге и поправляет сползающие дорогущие часы на запястье. Машина пропитана насквозь запахом парфюма, что очень отличается от прогорклого табака, который въелся в кожаные чехлы в тачке Со. — Тебе уже сказали, что нам нужно будет сделать? — Феликс интересуется каждый раз. И каждый раз получает примерно одинаковый ответ. — Думаю, нам предоставили одинаковую информацию. Почаще проверяй мобильник, — это прозвучало не насмешливо, а вполне серьёзно и отстранённо. Вполне в духе Джэхена. — Я проверял, но не уверен, что готов на такое сегодня, — Ли уверен, что будь у Чона возможность, то он бы остановил машину и завёл бы с ним воспитательную беседу, прямо как с ребёнком, который не понимает, зачем ему ходить в школу. — У тебя все равно нет выбора. Мы, судя по навигатору, прибудем на место уже через десять минут. В любом случае, тебе просто придётся немного побыть милым, пооткрывать рот в нужное время для нужных людей, — Феликс немного кривится, подобные слова у него уже даже не вызывают мурашки — только отвращение. Это не ускользает от внимания Джэхена, — Извини. Порой он был остр на язык, что как-то не вязалось с его частой молчаливостью и хладнокровностью. Феликс предпочёл, чтобы он знал его биографию лишь частично: только важные детали и немного подробностей о его жизни до длинной чёрной полосы. Ли предпочитает называть это так. Собственно, эти детали позволительно было знать и публике. Слухи разносятся быстро, особенно в тех местах, где обитал Тэн. Весь этот спектакль разыгрывается ради него. Из-за него Феликс пытается не привязаться к человеку, который проявляет к нему обыкновенное уважение и внимательность. Он забывается, что для них фактически это работа. — Ты замечал, как Чанбин смотрит на нас? — они не часто поднимали эту тему. Джэхен знал, что они были возлюбленными, парой, любовниками, да кем угодно, черт возьми. Но это все осталось где-то там позади, — Иногда это выглядит жутковато, не находишь? — Я знаю этого человека почти десяток лет. К его свирепой физиономии со временем привыкаешь, — Феликс пытается отшутиться, подавляя в себе нервный смешок. Как-то не хочется вскрывать старые раны. — Мне есть о чем волноваться? — на секунду он отрывает взгляд от дороги. Смотрит долго и внимательно, сквозя какой-то отцовской строгостью, будто даёт жизненно важное наставление, — Если что-то не так, то дай мне знать. Если мы работаем вместе это не означает, что мы не друзья. Доверяй только самому себе, Феликс. ; «Мы приехали в клуб. Он был снова на какой-то отшибе. Я просто не могу понять, почему бандиты (отвратное слово) так любят прятаться в каких-то полузаброшенных районах. Но внутри, кстати, оказалось довольно миленько. С шиком, я бы даже сказал. Мы вошли туда без труда, будто все знали, что мы должны там появиться. Д. даже как-то напрягся, а я в свою очередь постарался подавить волнение. В этой ситуации должен был остаться хотя бы кто-то один здравомыслящий. В этот раз я решил взять эту роль на себя. Я доверяю Д., но в этот раз хочется почувствовать себя уверенным. Всё начиналось даже неплохо. Как только мы прошли через пошлые зановески и какого-то головореза, мы попали во что-то среднее между притоном, блядушником и баром, где тусуется молодёжь. Атмосфера здесь была не из приятных, но светильники из цветного стекла мне пришлись по вкусу, однозначно. (всегда хотел что-то подобное себе в квартиру). Того, за чем мы пришли сначала не наблюдалось. Д. предложил мне выпить чего-нибудь, но я отказался, сказав, что не буду пить здесь в одиночку. Д. нельзя было пить, потому что он был за рулём, но я сомневался, что мы вообще уедем оттуда своим ходом. Выпить все-таки пришлось, потому что становилось дурно от взгляда на самую клишированную обстановку: девушки, громилы в отрубе, какие-то молоденькие ребята, попавшие туда невесть как, и эти отвратительные светильники, подсвечивающие сигаретный дым. Я проглотил шот и утонул в скрипящем кресле. Д. что-то нервно просматривал в телефоне, и его лицо забавно подсвечивалось. Нам оставалось только ждать, даже не зная чего. Моё тело постепенно наполнялось тяжёлыми пузырьками, которые заставляли всё глубже и глубже зарыться в винил сидений. Время, казалось, застряло где-то на полуночи. Я глупо отключался в клубе на кресле, а Д. продолжал нервно поглядывать в мобильник. Я чувствовал, как он постепенно придвигается ко мне, а затем позволяет себе приобнять меня. Я был бы даже не против отрубиться в этих руках, но приходилось более менее держать себя в сознании. Казалось, что ловить здесь практически нечего. Уже думалось, что мы попали сюда в неудачный день. Но кое-что пошло не по плану, в итоге сыграв в нашу пользу. Нам удалось пересечься почти мельком. Он так и не дошёл до барной стойки и удивленно посмотрел на нашу пару, вскинув брови, видимо, погружаясь в какие-то свои воспоминания и сопоставляя факты. Делал он это совершенно забавно: перегнувшись практически через все посадочные места, оказавшись у моего бедного лица. Его короткая речь была усладой для нас. Тем, чего мы добивались» «Я знал, что мы когда-нибудь увидимся снова»