end game

2 года назад.

— Ты видел, что было на игре? — Такая жуть, этот парнишка обезумел в конце. — Как тут не сойти с ума, когда жестокие правила игры навязывают определенную стратегию поведения. Та игра стала для всех темой для обсуждения на долгие дни и недели. И эта же игра послужила отправной точкой по созданию революционного плана, который давно невзначай упоминался между парнями, то ли в шутку, а то ли всерьёз. Они считали, что первым шагом к изменению общественного строя должно быть полное уничтожение игры и всех причастных к ней оранизаторов, смотрителей и сопровождающих. Высший круг должен был понять, что подобный отбор абсолютно безчеловечный, и если им нужны достойные личности, то заслуги их должны выражаться не в количестве пролитой крови и гор трупов на какой-то игре, а в интеллектуальных, творческих веяниях, способных улучшить жизнь и изменить мир к лучшему. — Не будучи вовлеченными в игру, мы не сможем ничего сделать, — скрещивает руки на груди Джейкоб, — А если и сможем действовать извне, то процент провала близок к абсолютным 100%. — Хочешь сказать, нам нужно каким-то чудом выбиться как минимум в сопровождающие на следующей игре? — скептически бросает Сону. — Зачем так сложно? — Джейкоб обводит взглядом ребят. — Просто станем игрокам, — внезапно выдаёт Нью, поняв, к чему ведет его друг. На лицах других застывает неподдельное изумление. База данных выбирает игроков случайным образом среди тысяч и миллионов людей. Нет никакой гарантии, что хотя бы один из них попадет в игру, что уж говорить о ее полной комплектации необходимыми людьми. — Оставьте это дело за мной, — хмыкает Ёнхун, — Думаю, взломать систему не составит труда и настроить ее на нужный алгоритм выбора данных. К тому же, чем больше файлов хранится, тем легче незаметно с ними работать. Никто ничего не поймет. — Да им глубоко плевать, — закатывает глаза Кевин, — Им подавай хлеба и зрелищ. Возможно, они сочтут это интересным стечением обстоятельств. Друзья, которые стали врагами. Вот как будут писать. И друзья действительно стали врагами. За единственным исключением - никто никого в действительности не убивал. Но все озвученные истории, несказанные слова, откровения - все было взято из их жизни и служило своеобразной возможностью высказаться и расставить все точки. — Значит, один за одним мы будем "умирать", — Кью показывает пальцами кавычки в воздухе, — Вопрос номер один: как мы сможем фальсифицировать свою смерть? — Вопрос номер два: что делать тем, кого унесут куда-то прочь с территории проведения игры, — добавляет Ханён. — Не расслабляться, — хмыкает Хёндже, — Вы в курсе, что тела забирают и относят в специальное помещение, где предают огню? Значит, задача первых погибших - разобраться с работниками крематория, и в последствии занять их место. — Это дело я доверю Сону, — Нью кладет руку на плечо друга, посмотрев на него, — Справишься? Сону долго вглядывается в глаза Нью, а затем слегка кивает, между ними словно ведется никому неслышный диалог, и прерывается он лишь тогда, когда Кью раздражённо щелкает пальцами. — Думаю, еще один критерий - убедительность. Эмоции должны быть живые, настоящие, чтобы никаких подозрений, — добавляет Эрик, — Поэтому плачем, теряем сознание, убиваемся от боли взаправду. — А кровь тоже взаправду пускать будем? Убедительности ради, — вскидывает руки вверх Кевин, когда на него осуждающе цокают, — Ну а что вы хотели? Умирать придется, так как датчики оповестят систему, что жизненные показатели того или иного игрока остановились. Просто лежать и корчиться - глупости, которые вызовут подозрения. Все затихают, погрузившись в раздумья. То, о чем говорил Кевин, имело смысл. И не просто имело смысл, а было чуть ли не главной проблемой, требующей решения. От неё зависела их возможность участия в игре не лишенная смысла. Нью прикусывает губу, постукивая пальцами по столу. Кью тяжело вздыхает, запустив пальцы в волосы. Умереть так, чтобы не загубить себя и не рисковать здоровьем и жизнедеятельностью. Остановить сердце на несколько секунд, не больше. Разве это возможно? — Если зажать под рукой мяч для сквоша, это ненадолго остановит пульс, — все взгляды устремляются на Хёндже, а он почесывает затылок, — Ну, вы не смотрели Шерлока? Он так свою смерть подделал, чтобы обмануть Джона. А он, на минуточку, был врач. — Хёндже, это же фильм, — качает головой Джейкоб, — Тем более, все вещи конфискуются. Мячик не пронести никак. Где его прятать то? — Таблетка. Нужна таблетка, которую мы будем держать за щекой, а в нужный момент раскусывать, — Санён крутит ручку в пальцах, а затем шумно опускает ее на стол, — Я изучу этот вопрос. Когда первичные организационные вопросы были решены, нужно было определить ход действий во время игры. Требовалась сплоченная работа, приводящая в движение каждую шестеренку, как единый механизм. Нью был головой этого механизма, от его координации зависело многое, если не вся операция. Сону и Кевин решали вопрос с захватом крематория, и в конечном итоге вместе с Кью должны были забирать ребят "после смерти". Ёнхун должен был разобраться с датчиком на шее, отключить его первым, а затем донести до остальных эту информацию. Джейкоб, Санён и Ханён были теми, кто закладывали взрывчатку во все части здания, чтобы в конце подорвать его. На Эрике с Хёндже была физическая нагрузка - обезвредить всех возможных врагов, будь то сопровождающих или организаторов. Но одно они не смогли предугадать. — Вот дьявол, Хвалль загремел в больницу, — Ёнхун подрывается с места, чуть не ударив кулаками по ноутбуку. — Что? Как так? — Нью заглядывает в экран, где фото Хёнджуна неактивно и выделено серым цветом - программа не выберет его как участника. Те, кто по разным причинам оказывается в больницах за две недели до игры автоматически сбрасываются со счетов и не принимаются программой отбора. — Плохо дело. Нам добавят игрока, который будет помехой. Он ведь не знает о наших планах, — Санён потирает переносицу, — Что будем с ним делать? — А кого программа подкинула на его место? — Эрик тоже заглядывает в ноутбук, читая вслух, — Ли Джуён. Ли Джуён?! Хёндже вскидывает брови. Ханён не верит своим ушам. Парни в длительном молчании переглядываются друг с другом, словно кто-то их подслушивает и находится совсем рядом, раз продолжает навязывать в битву не каких-то сторонних людей, а хорошо знакомого человека. — Его нужно защитить любой ценой, — наконец подает голос Сону, — И это под силу только Эрику и Хёндже. — Я не собираюсь брать на себя ответственность за его сохранность, — Эрик фыркает, — Делать мне больше нечего, как бегать с ним по территории и прикрывать его зад. — Как будто у меня нет никаких забот. Не пытайся ставить себя выше всех, Эрик, — Хёндже озлобленно кривит губы, и они чуть не прожигают друг друга палящими взглядами. — Разве не ты его лучше знаешь? — Какая разница, если в его глазах мы все враги? — Хватит. К кому примкнет Джуён, тот и будет его защищать. Считайте, он сам сделает выбор, не зависящий ни от кого из нас, — Нью расталкивает ребят в стороны, уперев руки в бока.

***

— Как-нибудь свидимся, Хёндже. Джуён вздрагивает, когда Хёндже крепко прижимает его к своей груди. Он живой. Его сердце гулко бьется в груди. Джуён слышит его. И он теплый. Джуён чувствует жар исходящий от его тела и запах чистоты, тот самый, домашний и уютный. Джуён не обращает внимания, как по щеке стекает слеза, но в носу так странно щекочет, что он морщится, пытаясь потереться о кофту Хёндже. — Если ты сопли об меня мажешь, то лучше сразу отодвинься, — бормочет Хёндже, но в противоречии еще сильнее стискивает Джуёна. — Постой, постой, — парень отстраняется, выпутавшись из рук Джехёна, его глаза, блестящие от слез, продолжают смотреть на парня напротив как на какого-то призрака, — Я что, умер? Мы в раю? Или это сон? Это все долгий бесконечный сон, от которого я пробудился только сейчас? Или я наоборот заснул и вижу тебя, только чтобы психика окончательно не пошатнулась? Я ничего не понимаю, Хёндже. Нью дергает Эрика за рукав, кивнув головой в сторону двери. И хотя Эрик пытается цепляться за кушетку и браниться под нос, его все же выталкивают за дверь. Нью прикрывает ее за собой, оставив Джуёна и Хёндже наедине. Им о многом надо поговорить. Точнее, говорить будет Джехён, ему нужно объясниться. А Джуёну останется лишь его выслушать и все принять. — Я жив. И ты жив, — просто отвечает Хёндже, а Джуён моргает, ничего не понимая, — На самом деле, все, кто был на игре, не умерли. Не умерли. Они не умерли. Они все живы. Внутренний голос Джуёна ликует и душа чувствует небывалое облегчение. Огромный груз падает с его плеч и голова идет кругом. Одна мысль сменяет другую так стремительно, что он не успевает ничего выхватить из бесконечного потока. При этом, он еще больше теряется в произошедшем, но Хёндже присаживается рядом, потеснив парня на кушетке, и рассказывает ему все от начала до конца. — Прости, если так или иначе, из-за нас, ты был втянут во все это, — добавляет Хёндже, все это время сжимавший ладонь Джуёна в своих руках, перебирая его пальцы, — Как только мы переступили границу игровой территории, мы не могли говорить о нашем плане вслух. Но ведь можно было шепнуть хоть пару слов на ушко, — хочет возмутиться Джуён, но быстро одергивает себя. Стоит сказать спасибо, что они взяли его под свое крыло и не бросили его на произвол судьбы. — Так вы...боялись меня? — вдруг выдаёт Джуён, а Хёндже в недоумении поворачивает голову. Человеку рассказали целый гениальный план, который, к тому же, состоялся, хотя и были в нем некоторые переменные, а тут думают совершенно о другом. — В смысле? — Ты взял меня в напарники, чтобы я был на виду и не натворил ничего плохого, — Джуён спрыгивает с кушетки, начиная ходить вперёд и назад, — Ведь я мог убить по-настоящему. Столкнуть Ханёна с окна. Забить кулаками или проткнуть ножом Нью. Да я же и с тобой мог что-то сделать. Вы ведь не знали, какой я. — Я всегда знал. Джуён замирает, и вместе с ним замирает и его сердце, а Хёндже встает и подходит к нему, долго вглядываясь в его лицо. Джуён вздохнуть нормально не может, и не смеет отвести взгляд. Тогда, после их решения оставить все на волю случая и выбор самого Джуёна, Хёндже долго не мог понять, от чего его так тревожит навязчивая зудящая мысль, что Джуён встретится с кем-то другим и будет с ним до конца игры. И тогда Хёндже принял единственно верное решение, которое касалось скорее его, нежели Джуёна. Он решил найти его и собственными усилиями придержать рядом. — Я знал, что могу доверить тебе даже собственную жизнь. Джуён опускает голову, уставившись бессмысленно на свои босые ноги. Пол был достаточно холодный, но тело Джуёна будто бросили в горящий костер. Он касается щек тыльными сторонами ладоней, выдыхая. — Я ведь действительно хотел, чтобы ты стал победителем. Не я, Хёндже, а ты. Я так переживал, я чуть не умер сам. Я поверить не мог. Ты лежал у меня на коленях, неживой, и я...я...думал.., — Джуён держался, он хотел оставаться сильным и стойким, но в конечном счете не выдержал, — Думал это конец, Хёндже... Хёндже аккуратно приобнимает парня, поглаживая по волосам и похлопывая по спине, а Джуён утыкается лбом в его плечо, сжав пальцами чужую рубашку. У него и слез не осталось, просто напряженные струны души, которых ласково коснулись заботливые руки. — Я бы уже не смог без тебя жить, Хёндже, — шепотом говорит Джуён. — Поэтому победителем стал именно ты. Я провел тебя до самого конца и умер последним, чтобы убедиться, что тебе не грозит опасность. Если бы с тобой что-то случилось, как бы тогда жил я? Хёндже берет лицо Джуёна в свои руки, он ищет в его глазах ответы, разрешение на свой молчаливый вопрос. И Джуён сам тянется вперед, неуверенно, почти невесомо коснувшись губ Хёндже. — Откуда такая робость? Это уже не первый наш поцелуй, — губы парня растягиваются в ухмылке. — Там было темно, — ворчит Джуён. — Закрой глаза, — приглушенно произносит Хёндже, и сам подминает манящие губы напротив. Джуён расслабляется, на выдохе приоткрывая рот, и Хёндже смелее углубляет поцелуй, прижав парня за талию к себе. Они пылко целуют друг друга, не желая отстраняться, будто после этого все вернется к той самой точке - Джуёну, уходящему из здания, и Хёндже, оставшемуся лежать там, у лестницы. Но вот они, стоят друг напротив друга и держатся за руки. Потрепанные, но живые. — Ну хватит уже, голубки, — в комнату врывается Кевин с наглой усмешкой, — Хёндже, покажи уже нам Джуёна, мы заждались. — Засранец, — закатывает глаза Хёндже и тянет Джуёна за собой.