Мы выбираем, нас выбирают

Щёлкнул ключ в замке, и Джим Мориарти как проснулся. Убрал ноги с журнального столика и встал. Шерлок вернулся. Значит, нужно поговорить. Решить, как быть дальше. А точнее, решить ему самому. Совет Холмса — уехать подальше, так как рядом становится слишком опасно, это лишь полдела… Сколько Джим не комбинировал, сколько не переставлял мысленно фигуры по доске, выхода было два. Либо уничтожить сыщика, либо себя. Себя, имелось в виду, выйти из игры. Из своей паутины. И он даже рассматривал этот вариант, как действительно возможный. Даже вероятности, что его после этого не найдут и не уничтожат. С Холмсом за компанию. Но это будет жизнь в постоянном страхе, с постоянными оглядками назад. А так и до паранойи недалеко. Джим усмехнулся. Будто её сейчас мало. Он слышал, как Шерлок переодевается, как идёт в ванную. Как шумит там водой, разными банками-склянками. Он ухаживает за собой не меньше, чем какая-нибудь девушка. Сейчас опять войдёт, благоухая тем своим особым запахом, что сводил Джима с ума. Вот уж действительно — дилемма. Не могу быть ни с тобой, ни без тебя… Шерлок думает, что это быть рядом с ним — смерть для Джима, и ищет пути его спасения. Даже в разлуке. Думать о которой всерьёз у обоих нет сил. Интересно, всё же, что бы сказал Шерлок, если бы узнал, что тот, от кого он так старательно спасает Джима, не особо надеясь спасти себя… и есть сам Джим. Мориарти чуть помассировал надбровные дуги. Уничтожить сыщика. Уничтожить эту свою зависимость. Уничтожить своего самого сильного противника. И своего единственного друга. И как потом жить? Для чего? Познав, каково это, когда тебя ждут, о тебе думают, покупают твою любимую еду и интересные для тебя книги просто потому, что дорог и любим ты сам. Ты сам, а не твоя власть… Джим не мог вспомнить время, чтобы любили и дорожили просто им самим, как личностью. Личностью, что он привык прятать за тысячью масок, уже и сам толком не помня, кто он есть. Помимо всемогущего паука. И зачем нужно это всемогущество, если оно не может спасти одну-единственную жизнь? — Привет, — Шерлок остановился на пороге, не входя. — Мороженое в морозилке. Возьми. — А ты? Я думал, мы вместе посидим, поедим. И поговорим. — Да, — Шерлок чуть прищурился. — Я тоже. Знаю, давно, пора. Но прости, что-то мне совсем нехорошо. Думал, прогулка на свежем воздухе поможет, но увы. Голова раскалывается просто. Я полежу немного. Давай обсудим всё завтра. — Голова у тебя уже второй день болит. Думал много, мозг разросся и не помещается, — Джим усмехнулся, но почти добежал до Шерлока. — Сегодня хуже? — он приложил тыльную сторону ладони ко лбу Холмса. — Хм… температура. Так, иди ложись, я сейчас градусник принесу. — Не надо градусников, — Шерлок прикрыл ладонью глаза, — просто хочу в темноте и тишине полежать. Свет просто… — он не договорил, застонал, и ускользнул в коридор. — До завтра, Джим. — Угу, до завтра. Джим моментально достал телефон и набрал одному из своих личных врачей. Ответили сразу же. — Температура и боль при взгляде на лампочку, это же не очень хорошо, да? — спросил Джим. — По телефону диагнозы не ставят, но да. Может быть менингит. — Помню. Сам болел. Месяц в больнице провалялся. Адрес сейчас скину, пришлите бригаду. — Принято. Джим сел на кресло и приложил телефон к губам, немного постукивая им. Смешно, но возможно, это и выход? Просто… дать Холмсу умереть. Ничего криминального, от болезней никто не застрахован. Но машину он ждал так, как не ждал Санта-Клауса в детстве. Джиму показалось, что они добирались целый час. — Где пациент? — спросил врач. Пациент уже не реагировал, когда они вошли. — Так… тридцать девять и … почти сорок. Поза легавой собаки, видишь Джим, как голова запрокинута? Без анализа не буду утверждать, но девяносто девять процентов, что он самый. Молниеносно развивающийся, к тому же. Врач кивнул вошедшим с ним молчаливым ребятам, и те положили Шерлока на носилки. — Ты тоже с нами. Проверим. Болел-не болел — мало ли, был в контакте. Шерлока унесли, врач и Джим остались наедине. Врач взглянул преступному гению прямо в зрачки. — Джим, мы твоего героя лечим или…? — Шансы есть? — Джим двинулся в коридор, медик за ним — Шансы всегда есть, пока у нас не труп, С кем ещё пациент контактировал? — С продавцом мороженого… — Джим никак не мог попасть в рукав пальто. — Покажешь с каким. Там камеры есть? Людей бы из очереди тоже проверить. Джим снова очень крепко задумался. Судьба считай даёт ему подарок. Прямо в руки вкладывает. — Даже если он выживет, там же последствия могут быть серьёзные? — спросил Джим, когда врач, видя его мучения, просто взял пальто и помог надеть. Как воспитанный джентльмен даме. — Потеря слуха, судороги, слабость в конечностях, нарушения зрения, речи, нарушения памяти, — кивнул врач. — Трудности в общении, а также шрамы и последствия ампутации конечностей в случае сепсиса. Джим кашлянул. — Надеюсь, до этого не дойдёт. Но разум — его рабочий инструмент. «Он не сможет больше быть лучшим сыщиком современности, его мозг окажется… Но это тоже выход. Тогда, его не придётся убивать. Шерлок станет простым обывателем, не опасным для меня. Но захочет ли он простым обывателем жить? И… будет ли интересен мне?» — Не нам решать, какими будут последствия болезни, — напомнил врач, когда они спускались по лестнице. — И каков ответ на мой вопрос? Джим вздохнул. Они как раз вышли на улицу. Посмотрел на авто. — Вытащи его. Врач кивнул, открывая дверь машины. — Принято. Но мы не боги, сам знаешь. — Знаю. Но почти.

***

Через несколько дней Джим вернулся в квартиру. Он был здоров. Мороженщик тоже. Шерлок не приходил в себя. И была очень большая вероятность, что так и не придёт. Но Джим в него верил. Чтобы великий Шерлок Холмс проиграл какой-то там заразе? Пусть и очень сильной. Джим же с ней справился, хотя ещё ребёнком был. К моменту отхода ко сну, промаявшись весь день, и ничего толком не сделав, Мориарти понял, что он… один. В квартире стало пусто. Без шагов Шерлока, без его звяканий посудой, возгласов досады или тихого смеха. Без его: «Ты только послушай!» — и цитирования какой-нибудь чуши из интернета. Только сейчас Джиму стало понятно, как ему было важно, что Шерлок был за стенкой. Да, они не общались двадцать четыре на семь, но ощущение, что Холмс рядом, знание, что в любую минуту можно пойти к нему, наполняло эту квартиру теплом, а самого Джима — радостью. А теперь всю его радость и всё тепло унесли отсюда на носилках. Джим держался весь день, но к ночи полез в один из своих тайников, за сигаретой. Сигарет не обнаружил, зато увидел прилепленную к записке карамельку. «Упс! А я нашёл раньше!» — и схематичное изображение тощего кота с длинным хвостом. Быстро, одной линией, но Джим узнал бы руку Шерлока и без букв. Да и кот был похож на него. Перевернув бумажку, Джим увидел продолжение. Милого паучка с четырьмя глазами и восемью лапками. «Но думаю, я нашёл не все твои схроны. Ты хорошо прячешься». Джим улыбнулся. А потом его как волной прошибло. Паучок. Почему паучок? Шерлок… он не мог догадаться! Никак! Иначе… иначе он бы… Неужели. Он тоже думал, что ему делать? Сдать Джима и тоже остаться одному или не сдавать, и… ждать удара? Ждать выбора самого Мориарти? Джим выругался. Надо будет спросить. Что вот так, напрямую спросить, когда… В кармане завибрировал мобильник. Джим сначала отлепил от бумажки карамельку, развернул прозрачную упаковку и отправил розовую сладость в рот. И только потом посмотрел, кто звонит. Врач, конечно же. Ночные звонки от врачей редко несут хорошие новости. Но такое тоже случается. Джим смотрел на телефон, и никак не мог заставить себя ответить. Пока вызов не прекратился. И начался снова.