Лишить головы

Сегодня... Это состоится сегодня!

Всю ночь Зонт не смыкал глаз. Ему было страшно. И больно... Как физически, так и эмоционально. Отчаянные всхлипы заполняли камеру. Лишь лёгкий звон цепей о бетонную стену разгонял атмосферу. Эту ночь правитель провёл без одежды, судороги его охватили. „Шаги. О Боги, скажите пожалуйста, что меня вытащат отсюда! Иронично, ведь единственный Бог здесь — это он сам” — Здравствуйте, Господин. — это Алебард. А на что он рассчитывал? Все его возненавидят, узнав правду. Никто не придёт спасать лжебога. В итоге он просто умрёт, а его братья об этом даже не узнают! — Холодно? — внезапно прервал мысли Зонта его первый министр. — ... — Я знал, что Вы не станете отвечать. „Я физически не могу этого сделать! — еле сдерживая слёзы, прокричал он. Но это, к сожалению, только в его же сознании.” — Сегодня, как Вы знаете... Гильотинирование. Вы лишитесь головы. — Зонтику показалось, что он улыбался. Алебард подходит к чемодану. Зонт за всё время детально его изучил. Чёрного цвета... Кажется, сделан из кожи. Содержимое пока неизвестно... По его поношенному виду можно сказать, что его используют не в первый раз. Неужели Алебард... Зонт откинул эту мысль. „Нож? Нет, это скальпель! О нет... Нет, нет, нет! – от страха Зонт мотает головой, щуря глаза.” — Не ведите себя как ребёнок... – Алебард даже потёр переносицу, словно мать, заставшая своё чадо за рисованием кривых узоров на новеньких обоях. Трефовый решил послушаться. Министр приступил к валету с медицинским инструментом в руках. Если со стороны, это выглядело нелепо. Как игра, зашедшая слишком далеко. Но их обоих это сейчас не волновало. Не надавливая, мужчина провёл остриём по щеке своего правителя, пока тот, скуля, сжал руки в кулак от боли. Несмотря на то, что царапина нанесена не серьёзная, было больно. В этом и вся причуда этого инструмента! Хорошо, что Алебард оставил Зонта без одежды, будет легче покончить с этим. Мужчина продолжает делать надрезы на оголённой коже жертвы „игр” своего же министра. Последние пару линий и скальпель летит в стену. — Всё до этого — сущие мелочи. Перед Вашей смертью я хочу поставить точку над вопросом, у кого больше власти. О, ещё кое-что. Алебард кое-что ему показал. — ?! — треф шокированно глядел на него и то, что он держит в руках. — Да, это генератор. Я знаю что он делает. До меня, никто не интересовался, откуда у Великого Зонтика ресурсы. Так же о других Государствах... Они ведь тоже есть? Иначе что за „Пиковый Король” в Вашем дневнике? Валет устремил взгляд в пол. Он знает о генераторе... Что же теперь будет?! — Вы можете не рассказывать. Я сам всё узнаю. Мы отправили отряд самых сильный воин на осмотр территории. За пределами Зонтопии. Тишина. — Уже это не важно... Он приближается к Зонту почти вплотную. Первый не успел сообразить, как его трусы полетели в другой угол камеры. Он краснеет. Его худые, до дрожи костей бледные, но сильные руки касаются израненной плоти. Внезапный удар в грудь. — Кхе-кхе! Ч-что т-т-ты... – хрипло шепчет он. Ужасная боль в глотке. Он вспоминает „грушу”. — Ведите себя тише. Ненавижу Ваш голос. – будь они в другом положении, Зонт принял бы это близко к сердцу. Пальцы министра пробегают по восьмисантиметровому члену. Страх вместе с дрожью прошёл по всему телу. Алебард оголяет бледное тело, скинув с себя халат. Особым телосложением Зонтик его не наградил, но это лишь подчёркивает пугающую внешность министра. Трефовый жалобно поднял взгляд на Алебарда. Тот в своё время закрыл чемоданчик одной рукой, вторая была занята предметом, чьё предназначение Зонту известно не было. — Уретральный стимулятор. Четыре миллиметра. — коротко отвечает на безмолвный вопрос валета. — Вещь интересная... Скажите спасибо Вашему генератору. С этими словами Алебард сделал шаг к голубоволосому. „Неужели... Н-неужели правда моя жизнь оборвётся так... А до этого я буду унижен. Своей ничтожностью перед собственным творением. Я виноват во всём... Если бы не моя ничтожность... Если бы я был сильнее...” Худые бёдра Зонтика сжимает Алебард. Вот, он замахивается... — А-А-А! – хрипло кричит валет. Он, рыдая, молит второго прекратить. — Я протолкнул его всего на пару миллиметров. Вы серьёзно? — издевательски возмутился он. Министр закатывает глаза, возвращаясь к инструменту, проталкивая его всё глубже. Истошные крики жертвы всё усиливаются. — Молчать! — мощный удар. Ещё немного, и Алебард сломал бы челюсть бедняге — Вы жалок. — нагло отрезал он, глядя на обреченника. — Мне придётся убить его раньше — на сам с собой, отворачивается прежний чиновник. Тихий скулёж вновь привлёк внимание Алебарда. Он просунул стимулятор до конца. Оковы приятно щёлкнули. „Свобода? – уповал Зонт” Тут же его притянули и прижали к ледяной стене. Крестовой не сдержал стона. Парень слабого здоровья почувствовал нечто твёрдое между ног. Плечи его крепко сжали, что заставило его выгнутся задом вперёд. Алебард проник целиком. Вопль. Министр проигнорировал это, начиная двигаться. Зонт до крови прикусывает высохшие губы. Алая жидкость течёт отовсюду. Ещё больше было лишь боли. Эмоциональной и физической. Так плохо не было ещё никогда. Первый же ничего не чувствовал. А если и было в нём что-то, то останется оно там, глубоко. Куда никто никогда не заглянет. Вздохи, толчки и сдержанный плач жертвы. — Агх! Чёрт. — оргазм накатывает на Алебарда. Остался час...

***

Зонт еле держится на переломаных ногах, когда палач держа трефового под плечи тащит его к гильотине. Долгожданная смерть.

***

Защёлка открывается, кривое лезвие падает... Святая Гильотина, защитница патриотов, молись о нас; Святая Гильотина, страх перед аристократами, защити нас; Милая машина, замечательная машина, помилуй нас; Сент-Гильотина избавит нас от врагов...¹ На отсечёной голове застыла улыбка, скрывающая в себе всю боль, что он испытывал на протяжении последних нескольких дней. Вы обречены...