Сейчас или никогда

      Понимание привыкло приходить неожиданно. Казалось, ему самому свои действия казались спонтанными. Иногда оно брало с собой за компанию отрицание. Оно часто пряталось за пониманием, а потому и видели его чуть позже.       Энн этого не понимала потому, что это самое понимание пока лишь стояло на пороге. Но вот оно заносит кулак над дверью и тихо стучит: тук… тук… тук… Прямо как капли жидкости по полу сейчас. Красной жидкости, пропитанной болью, страданиями, паникой. Пропитанной отвагой и любовью, силой.       А место пропитал холод. До каждого отдаленного кирпичика, до самого маленького застрявшего между стен камешка. Любое движение приносило холод, мурашки, желание исчезнуть, так щедро подаренные пространством и атмосферой, резко сплотившимися воедино. Они коварно сплетали свои длинные пальцы, в унисон друг другу насмехаясь над людьми. Щекотали их, касались их кожи, шептали, что все плохо. Не двигаться было лучшим решением, так твоё тело забывало ощущать любые окружающие его факторы. И тогда, когда пространство сдавалось, ему на смену являлся тот самый нежадный гость. Понимание. При встрече оно любило прильнуть, затянуть в свои крепкие сырые и мокрые объятия, пропитав твою одежду безысходностью.       - С-саша…       - Главное не паникуй, человек. Поздно. Изо рта девочки выходит пар, клубящийся в воздухе перед ней. Атмосфера лениво крутит его на своём пальце. Для неё - создателя, все вокруг казалось бездвижным. Лишь дрожь пронимает все тело девушки, сидящей над ледяном полу. Ее сильно трясёт, лихорадит, ее глаза все больше напоминают озёра - не то чтобы глубокие, они просто такие же мокрые.       Как это произошло? Неужели, Энн хотела, чтобы это случилось? - Понимание проводит своей рукой по волосам девушки.       Нет. - Целует за ушком.       Могла ли она предпринять какие-то действия, принести помощь или банально быть рядом? Нет. Да. Определённо могла. В любом случае, только так себя она и заверяет. - Понимание ещё сильнее сдавливает юношеское тело в своих мерзких руках. Энн пытается о нем забыть.       Выбор в тот момент стоял самый сложный: Саша или Марси. И сейчас Энн казалось просто эгоистичным выбирать. Давай же, Энни, сделай выбор, тыкни пальцем в небо: самый дорогой человек или самый дорогой человек? Хотелось рыдать. Как тогда, так и сейчас. Но ведь в обоих случаях все могло закончиться плохо. Хотя, была надежда, что не настолько, как сейчас, что хочется проснуться или вовсе заснуть навечно. И чтобы тебя медленно окутывали и атмосфера, и страх, и понимание, и все-все-все, убаюкивая и заставляя забыться.       Забыться не даёт последняя реальная, точно живая персона в помещении:       - Твоя нога сильно болит? - Грайм шумно сглатывает, осторожно поднимая глаза на девушку.       - Это сейчас имеет значение?! - Тут же, буквально перебивая, вскидывает она голову. Слёзы выходят за пределы век и стремительно катятся по щекам. Зрачки кажутся обезумевшими, а когда ещё и зубы стучат - даже непонятно, в себе ли девочка.       - Энн, тебе стоит —       - Я отсиживалась в башне! - Перебивает уже второй раз она Грайма. Тревога, страх, отчаяние. «Боже, сколько же пережил этот ребёнок..», - Пока вы сражались! Я просто заперлась там, как гребанная Белоснежка! - Лишь потом она, возможно, вспомнит, что и не Белоснежка вовсе. Скорее какая Рапунцель, или Золушка там, но сейчас это важно? Важно то, что хочется найти заветное яблоко и съесть его, не оставив даже огрызка.       - Бунчой. - Старается произнести старший хоть с каплей внушительного спокойствия. Он мечтает, чтобы прямо сейчас что-либо сработало на девушку, как успокоительное. При таких эмоциях разговор и вся ситуация выходят очень скупыми.       - Я могла предпринять хоть что-то, - Настаивает она, зажмуриваясь, - а я как трусиха сидела с ногой, словно она болела так силь —       Хлопок. Поражающий Бунчой до мозга костей и наконец-то отрезвляющий ее рассудок. Тук-тук-тук, - вновь красные капли летят на пол. Он ударил ее. Он действительно ее ударил!..       - Я сказал тебе успокоиться. - Грозно рычит Грайм, смотря на отвернувшееся лицо напротив. - Инвалиды на поле боя - то ещё удовольствие. Так что приди в себя, Энн. Ты ведёшь себя как маленький ребенок.       Понимание снова нежно целует девушку в щеку. Но она не ощущает заботы и ласки, скорее упорное наставление принять слова жабы.       Что ж… Хорошо. Есть и доля правды.       - Извини. - Голос звучит столь тихо, что Грайм ещё пару секунд выбирает между кивнуть и промолчать, потому что могло показаться. Он все ещё сверяет все «было» и «не было». Но Бунчой выглядит плохо, хоть и не этого пытался добиться Грайм. Так люди и выглядят после признания ошибки. Он просто хотел достучаться до неё и привести в чувство, чтобы логика взяла управление на себя, забирая штурвал из рук паники и безрассудства. Чтобы понимание наконец перестало докучать девчушку и лишь давало ей прочные и трезвые советы.       Энн выглядела по-настоящему потерянной. Жаба пока не знала о ситуации с Марси и планах Энн о ее возвращении, но опираясь лишь на реакцию Бунчой на состояние Саши… Бунчой, похоже, потребуется помощь. Причём как физическая, так и моральная, при ее виде хочется добавить ещё разных, но у Грайма мало представлений об их видах и использовании. Саша как-то говорила, что важна ласка. Забота. Люди часто нуждаются в тактильности. Им нужно знание, что они не одиноки.       - Успокойся, хорошо? - Вновь риторически спрашивает он тихо. Вроде, так должно звучать. Энн похоже тоже слышит в его голосе противоречивую образу поддержку. Саша старалась? - Саша жива. - Отвечает он на ее мысли.       - Знаю. - После недолгого молчания шепчет Энн, наконец оборачиваясь на подругу, лежащую головой на ее вытянутых ногах ближе к корпусу. Безумство и тревога, душащие ее в первые минуты, прошли. Оставили след, но сейчас Энн готова пытаться думать. - Но я не совру, сказав, что Саша была на грани. Верно же?..       На безумно тонкой грани. Как корка льда, оставшаяся на луже осенью после ночных заморозков. Стоит ребёнку прыгнуть на нее, и с хрустом лед, как стёклышко, расколется на несколько кусков. Но только там ребёнок приземлился бы на асфальт. Здесь же, в случае Саши, она могла бы больше не открыть глаз. Никогда. И не вздохнуть свежего морского воздуха Ньютопии. Загруженного грязного воздуха Нью-Йорка. Она бы могла больше не сказать слов любви дорогим людям и не услышать взаимную нежность. Она бы уже просто ничего не могла.       Грайм игнорирует комментарий девочки, лишь тяжело вздыхая. Он видел то, как Саша теряла самообладание, как она теряла своё упорство и способность дышать. Он видел, как, вздрогнув, ее веки закрылись, спутывая между собой мокрые от слез ресницы. И он видел, как она получала эти раны. Он видел, как медленно сильный и бесстрашный воин превращается в куклу, причём мягкую, тканевую, без управления и без шанса на движение чем-либо. Только волосы ее со вспотевшего лба то отлеплялись, то возвращались обратно от ветра.       - Что делать?.. - Голос Энн вновь дрожит так заметно, что Грайм невольно морщится от наступающей на него печали. Он не знает. Совсем не знает. Мысли одна за другой пытаются пробиться наружу, но все они равносильны ничего. Грайм действительно пытается помочь Энн. Пытается направить ее.       - Мне кажется, надо ждать.       - …       - Ну… - Он устало прикрывает глаза. Отсутствия реакции не последовало. Энн молчала, но зато это медленное поднятие головы и возмущенное выражение лица говорили сами за себя. - Она же проснётся, так ведь?       - Ждать? - Энн закусывает нижнюю губу и Грайм почти чувствует эту боль. Ее ладонь гуляет сквозь короткие волосы подруги, слегка неосторожно из-за тремора перебирая спутанные пряди. Лицо продолжает мокнуть от соленых слез. Энн рвано втягивает воздух, пытаясь в который раз заставить себя собраться. Вроде, даже получается. - Грайм, опишу для понимания: у неё пол-лица в смятку, рука причудливо изогнута и на ноге… ну пиздец какая огромная рана. - Она втягивает ещё больше воздуха, прогоняя подступающую тошноту из глотки. Давай же, Бунчой, будь такой же, как Саша. Будь сильной. Заставь свой рассудок протрезветь. - Знаешь, если предпочитаешь ждать, пока это все зарубцуется, предлагаю начинать искать дерево для гроба. - Ее саму пугают произнесённые слова. Хочется вырвать подобные мысли из головы. Но с другой стороны, сейчас мягкость и «Все наладится само по себе, главное верить!» не поможет.       - Бунчой! - Теперь уже жаба выглядит потрясённой.       - Грайм!? - Она безнадежно вскидывает руки, - Просыпайся, Саше нужна помощь!       «Как и тебе, голова ты пустая!» почти срывается, но все же жаба заставляет себя просто порывисто выдохнуть, прикрыв веки, после вновь их открывая и смотря на девушку перед собой, со слезами на ресницах и, непохожим на живое, телом на коленях.       Энн буквально пару минут назад сама была на грани истерики. Она молодец, старается вывозить. И да. Она права, Саша выглядит плачевно, но ведь ни один из них и понятия не имеет, как быть. Они не изучали медицину. Они не проходили курсы. Они просто, блять, никчемные существа разных вселенных, с двумя людьми без сознания на руках.       Погодите.       Не двумя же, да?       - А… - Лицо Грайма наконец наполняется чем-то похожим на воодушевление и надежду, но…       - Нет, Марси разбудить не вариант, ещё идеи, - Сразу же обрывает его девушка, вглядываясь в кровь блондинки, стекающую со лба. Тук-тук-тук. На шикарные локоны цвета блонд раньше была хоть небольшая отсылка по цвету, сейчас же это… Это грязный красный. Энн из последних сил держит новый порыв немого крика отчаяния. Она уже очень устала держать его.       - Тогда я точно не знаю. - Признаёт поражение себе же Грайм. Ему тоже трудно. Он же тут старший, он должен был, он обязан был знать первую медицинскую помощь. Он так подвёл Сашу, Энн… Себя, в конце-то всех концов. Как он будет смотреть в глаза этой бедной девочке, потерявшей сразу двух самых близких своих людей? Как он сам себя не возненавидит после всего этого?       - Шикарно. - Энн сглатывает слёзы и который раз, снова, блять, прогоняет наскочивший порыв истерики куда подальше, просто потому, что Саше сейчас же следует помочь. Кажется, ещё хоть одна попытка несобранности проскочить наружу - Бунчой вслух пошлёт истерику в пешее эротическое. Надо думать. Надо надо надо. - Стоит, наверное, промыть её раны, или, не знаю, забинтовать ногу? - Уроки основ безопасности жизнедеятельности начинают фрагментами летать в голове. Уже что-то.       - Ты у меня спрашиваешь?! - Грайм начинает заводиться на Энн, так как и сам в легкой панике. В легкой? Ха-ха, ну нет… Он просто пиздец в какой панике. За себя, за Сашу, за Энн. Черт бы побрал этих людей, он не готов был так рано становиться чьей-то опорой!       - Нет, блять, у Саши! - Выкрикивает Бунчой, на подсознательном уровне обеими ладонями прикрывая уши Вейбрайт, словно та малый ребёнок, который не должен был слышать столь плохое слово. Да, столь плохое слово, которому она же и обучила Энн. - Грайм, я советуюсь с тобой! Будь добр отвечать на мои попытки!       - Энн, да я без понятия! Я так же делал попытки и ты так же их не принимала! Мы оба без понятия, мы действительно уже не справляемся!       Бунчой издаёт что-то смутно напоминающее стон досады и смятения. Она даже представить не может дальнейшие действия со стороны Грайма и даже самой себя. Но ведь… Она не позволит Саше умереть. Ни за что.       - Была бы здесь Марси… - Бунчой прикрывает глаза, позволяя двум слезинкам скатиться по ее щекам и вновь напитать собственную мягкую кожу солью. Ее пальцы начинают дрожать ещё больше. Ведь срочно надо предоставить Саше хотя бы самую маленькую помощь, но никто не понимает, кроме лишь…       - Но Марси здесь нет.       Энн открывает глаза и смотрит с некой грустью на девушку. Что ж, теперь все в край плохо.       - Верно. - Заставляет она себя отвечать. - Марси здесь нет.       Дарси выдыхает тяжело, будто все ещё не до конца определившись, правильно ли она поступает.       - Я тоже… - Она выпускает воздух особенно резко, что обозначает - выбор сделан и дороги назад уже не будет. - Я тоже сильна в деле медицины, знаешь ли.       Энн моргает.       - Черта с два ты станешь помогать Саше, я же прекрасно знаю тебя, Дарс. Ты, максимум, посмотришь на неё. - Кажется даже, Энн на неё злится. - Ну и как? Красиво?       - Надо промыть рану водой. Причём каждую из них, - Закатывает глаза Дарси, подходя ближе. Надо игнорировать многие высказывания Энн сейчас. Потому что, дело ясное, Бунчой нервничает, а потому и может укольнуть. - Бинты… Где они у вас там лежат? В общем, они понадобятся для дезинфицирования и…       - Погоди, - Энн мотает головой, пока желание проснуться все плавнее отходит назад из-за своей невозможности исполнения. - Сейчас ты… реально пытаешься помочь? - Она с недоверием смотрит снизу вверх на девушку, пока та молча садится рядом, уже оглядывая пострадавшую. Ее руки не трясутся. Ее лицо не пропитано слезами и глаза не красные, словно в них вплотную светили фонариком на протяжении нескольких часов. Она выглядит более… Здоровой на фоне как Энн, так и Грайма. Ну и, тем более, Саши.       Насчёт Грайма, тот выглядел напуганным. И это сильно удивляло Бунчой, ведь он впервые выглядел настолько плохо. Когда он говорил, его голос едва заметно вибрировал.       - Знаешь, леди, советую тебе даже близко не…       - Вы оба, прекратите! - Дарси нервно зажмуривается и резко вскидывает руки, явно выдавая всю свою злость и негодование, - Да, я действительно пытаюсь помочь! Может, мы не станем из этого делать целый сюжет убийства некой Саши Вейбрайт, а?! Я не хочу попадать в какой-то глупый детектив!       - С чего бы тебе сейчас помогать? - Не успокаивается Бунчой, обеими руками аккуратно притягивая Сашу ближе к себе, пытаясь уберечь от всего зла на Земле и на Амфибии, и от девочки, укравший внешность их подруги и уже даже не притворяющееся ей, потому что, ясен пень, она не актёр и занавес уже был опущен.       Дарси замирает и в упор смотрит на, очень похоже, панический взгляд Энн. Вновь. Энн сама стала путаться в своих ощущениях и эмоциях. То и дело старалась крепче и при этом как можно безболезненнее прижать к себе ослабшее тело, головой мирно покоившееся на ее ногах. Она не могла дать в обиду Сашу. Но больше не видела в своей голове чего-то чёткого - сплошной белый шум. Дарси все старалась изучить эмоции человека напротив, забывая скрывать свои.       - Неужели с Марси договорились? - Возмущение лилось потоками и обоим начинало казаться, что сейчас они попали на дешевый комедийный сериал, крутящийся по будням на неизведанном человечеством канале, и Дарси даже начинала жалеть, что отказалась от столь чудесного жанра, как детектив. - Что она тебе пообещала? Отдать своё тело насовсем? Если да, то ты мерзкая, несправедливая… -       - На кой хер мне с ней договариваться? - Она щиплет себя за переносицу, все ещё слыша негодования и оскорбления от Энн, - Тебе действительно не хочется верить в мою попытку помочь? - Бунчой замолкает. На пару секунд. Но Дарси их использует. - Напомню, кстати, что прямо сейчас у тебя на ногах умирает Саша. - Глаза Энн чуть сильнее раскрываются и Дарси это действительно начинает казаться комичным. - Ну? Давай теперь свою реплику.       - Не смешно. - Сквозь зубы отвечает Энн.       - А кто смеётся? - Поднимает бровь Дарси.       - Эй, нам с Сашей не следует уйти? - Грайм, как маленький ребёнок, скрестил руки на груди и смотрел на девочек с явной обидой и непониманием, - Пожалуйста, давайте вы потом выясните отношения, Дарси, тебя так Энн назвала? - Девушка немного неопределенно и неуверенно пожимает плечами, будто не уверена в этой формулировке. - Не важно, - Да, действительно. Стоит потом пожалеть себя и поплакать над прошлым. - Помоги, пожалуйста, Саше, остальное меня ни капли не коснётся, хоть деритесь на мечах.       - А это иде… —       - В общем и целом, - Обрывает с грозным взглядом ее Бунчой, от которой успели отойти и паника, и истерика. Ну. В конце концов, она наконец-то говорит и соображает лучше прежнего, Окей? Это действительно прогресс. Ведь что ей остаётся, когда странным образом Дарси только что усмирила все ее ненужные эмоции и предоставила на выбор лишь две: смирение или собранность. И черта с два Энн выберет не вторую. - Я могу потом пожалеть, но… Но, что делать?       Дарси с облегчением выдыхает и вновь цепляет маску дружелюбия. Относительно маску. Потому что в таком плачевном состоянии Бунчой заставляет себя верить и действовать. Это… похвально. Правда.       - Бинты. - Она разбито выдыхает воздух, подползая ближе к раненой девушке. - Бинты и, если найдёшь, зарубцовку.       - Заруб..?       - Ну та, которая шипит ещё, - Нетерпеливо отвечает Дарси, под пристальным и все же не до конца доверчивым взглядом обоих аккуратно приподнимая и перекладывая вес тела Саши на свои колени.       - Поняла, перекись. - Энн кивает. - Что насчёт воды?       - Тоже, да. - Кивает девушка. - Вода. Много воды. И принеси обезболивающее.       Процесс заработал. Энн помогала тем, что приносила необходимые приборы и вещи, Грайм же работал на посту помощника врача - где надо - стирал кровь, где - мазал чем-то заживляющим, пока Дарси умело работала пальцами и зашивала раны. Бунчой все ещё слабо понимала происходящее. Но понимание стояло рядом и поддерживающе придерживало за плечо. У Энни было время понять и… Да, простить. Она готова простить Дарси за многие ее выходки. Потому что после этой ситуации она ей буквально должна.       - Бунчой? - Дарси почти заканчивала. Грайма уже в помещении не было, так как помощь его больше не была нужна и он отправился наружу усмирить свои нервы и подобрать брошенное оружие. На самом деле, он понимал, что надо бы убрать все те, ну, трупы роботов, иначе никому из башни не будет комфортно и спокойно. Он был единственным, кто готов был выполнить столь тяжелую работу. Ради Саши - да хоть на другой конец вселенной с этими железяками на спине.       Энн поднимает на неё голову, сидя около стены. Дарси кидает на неё мимолетный взгляд и вновь продолжает следить за движениями собственных рук. Выглядела она спокойно и собранно. Очень аккуратно и бережно прокладывала швы и мазала затем мазями. Словно сейчас не выводила человека из смертельного состояния, а подклеивала у книжки корешок. Так же безмятежно.       - Слушай, твоя помощь мне больше не понадобиться. А выглядишь ты плохо, без обид. Тебе бы пойти и отдохнуть.       - Не сейчас, Дарс. - Вяло хмыкает Энн. - Когда Саша проснётся, я буду рядом с ней.       - Конечно, понимаю, но… Я не готова затем ещё и тебя вытаскивать с того света.       Энн молчит.       Дарси тоже.       Раздаётся только лязг ножниц, отрезающих ненужный конец нити, которой темноволосая девушка зашивала огромную рану на животе Саши.       Вейбрайт выглядела ужасно - рука была зафиксирована с помощью крепкой палки и бинта, помогающих костям вновь правильно срастись. Не было гарантии, что все заживёт как следует - но и профессиональных врачей не найдёшь. На голове, на ногах, на животе - швы. Почти на каждой части тела были бинты. Левый глаз был заклеен чем-то наподобие пластыря. По словам Дарси, Саша могла потерять зрение на него, и лучше все же предпринять какие-то меры, что будут способны слепоту на левую сторону предотвратить. Разводы воды с кровью подсыхали на щеках, на руках, на всём. Долго же она будет это все с себя смывать. Больнее всего было осознание, что раз бой шёл с роботами, вся эта кровь - её.       Дарси очень много сделала для Саши и для Энн. Слишком много при ролях врагов.       - Спасибо.       - М? - Девушка сдувает темную прядь от глаз.       - Спасибо, Дарси. Я тебе очень благодарна. Проси что угодно, я все сделаю. Я просто… Я не знаю, как можно выразить всю ту признательность, поэтому…       - Бунчой, спокойно. Не надо нам с тобой ещё одной панической атаки, - «Нам с тобой» режет слух, но… Это не то чтобы неприятно. - Я могу представить, что ты сейчас чувствуешь. Но мне нечего у тебя попросить.       - Пожалуйста, иначе я буду себя чувствовать в долгу перед тобой…       - Так вот ты какая, - Даже… по-доброму улыбается Дарси. - Не любишь, значит, быть в должниках… - Она задумчиво смотрит на то, как ложится бинт на предплечье Вейбрайт. Пару минут молчание так и стоит. А потом Дарси немного сильнее напрягается. Видно нахмуренные брови и закушенную нижнюю губу. Она заканчивает перевязку и поднимает голову на Энн. Все это время вторая не сводила с неё умоляющего взгляда. - Бунчой… Вот о чем я тебя попрошу.       Энн собирается и напрягает все свои частички мозга, чтобы точно услышать. Кажется, сейчас пойдёт какая-то очень серьёзная просьба. Она и впрямь такая, просто пока Энн этого не понимает.       - Называй меня Маргарет. Это мое… настоящее, - Она начинает тяжело дышать. - Имя. Так что, ну, пожалуйста…       Бунчой замирает. Настоящее имя? Маргарет? Такое красивое и чудесное… Дыхание перехватывает. Будто что-то сокровенное положили в ее руки. Маргарет.       - Конечно.       - Спасибо.       На своих руках Маргарет доносит Сашу до спальни и укладывает ее на кровать, ноги накрывая одеялом. Настаивает на том, чтобы Энн тоже прилегла хоть на часик и поспала наконец. Бунчой сдаётся не сразу. Просит позволить ей находится около Вейбрайт, но Маргарет умеет убеждать, такова ее натура. Ну вернее, не её.       - Энни, ну же. Я… Ну, мы с Маргарет обсуждали это, и, я прозвучу сейчас, возможно, странно, но… Ей… не стоит доверять, но стоит верить. Иногда.       Энн плакала, пока нежные пальцы ходили сквозь ее кудряшки. Она утыкалась лицом в шею девушки, чувствуя щекотливые касания чёрного каре на своём лице. Чувствуя родную интонацию, родные особенности в движениях и в речи. Чувствуя, что сейчас ее обнимает Марси.       - Если бы она была действительно плохой, она бы не позволила мне сейчас быть рядом с тобой здесь. - Марси прижимается щекой к макушке подруги. - Солнце, надо поспать. Я могу попросить Маргарет, и, когда Саша проснётся, Мари позволит мне быть рядом с ней.       - Думаешь, позволит? - Сквозь всхлипывания бурчит Энн.       Ненадолго Марси вся замирает. Потом отмирает на несколько секунд.       - Да, Бунчой, я правда позволю.       Затем снова застывает. А потом рука опять проводит нежно по ее спине и Марси почти что грустно смеётся.       - Видишь…       Энн отстраняется от девушки, оставляя свои руки на ее плечах. Марси ей нежно улыбается и одной рукой заправляет кудрявую прядь за ушко. Бунчой даже для себя не определяет, насколько сильно она любит эту девушку. В каком из контекстов она её любит. Как давно.       - Мар-Мар. - Шепчет она. - Я понимаю, сейчас не время. Но я вижу необходимостью сказать тебе, что на нашу ночевку на Земле я самолично приготовлю тебе пиццу с ананасами. Много пицц.       Ву смеётся, прикрыв глаза. Ей сейчас относительно хорошо. Она будто нутром чувствует, что все наладится. Однажды обязательно наладится.       - Хорошо, я с радостью попробую твой кулинарный шедевр.       Энн тоже слабо посмеивается.       - Эй, Маргарет? Может Марси побыть со мной, пока я не усну? - Она шмыгает носом в ожидании новой переключки. Но ее не происходит. Марси тоже в удивлении приподнимает брови. Но затем улыбается.       - Спасибо, Маргарет.       - Вы с ней так общаться умеете? - Энн распахивает глаза.       - Нет, не умеем. - Пожимает плечами Марси, начиная ложиться на кровать Энн и утягивая её за собой. - Но, смотри, я всё ещё здесь. Значит, она не против.       Энн кивает, а после забывает про все грани приличия, про все рамки «подруг» и легко устраивается в объятиях столь прекрасной девушки, утыкаясь в её шею носом. Марси прижимает её к себе, пока Энн своими ослабевшими руками цепляется за возможность как можно дольше наслаждаться таким прекрасным моментом. Она заводит руки за спину Ву, после с той стороны обхватывая ее плечи и наконец блаженно выдыхая.       Саша в порядке. Вражда между ей и Дарси, вернее, Маргарет, похоже, закончена. Грайм недавно заглянул в их комнату, сказав, что пошёл отдыхать. И наконец, рядом с ней она. Поддержка, опора, надежда, надёжность, нежность, комфортность и любовь. Вечная и неменяющаяся даже со временем. Рядом с ней сейчас Марси. И пусть это сейчас длится вечно.       Ведь пока оно длится, все хорошо.