Синигами по ошибке

Согласно любезным несуществующему сердцу капитана Кучики правилам, преступника, приговоренного к казни, сначала держат в обычной тюрьме, а через две недели переводят в Башню Раскаяния. Прежде, чем Сокьёку убьет тело и испепелит душу, приговоренному положено «налюбоваться» на место своего окончательного развоплощения из узких окон Башни. Заодно можно насладиться видом панорамы Сейретея. Ханатаро, наивная душа, пояснил, мол, если приговоренный в самом деле раскается в преступном деянии, то Сокьёку не уничтожит его душу до конца, а лишь очистит огнем. Да-да, разумеется, этому можно и нужно верить. Земным ведьмам тоже «всего лишь» надо было пройти проверку водой и очищение огнем. Непонятно только, чего они поголовно дохли от подобных пустяков. Что, говорите, просто они не хотели раскаиваться, потому процедуры и не работали как надо? Блин, а ведь верно. К гадалке не ходи, все так и было. Рина в протокольные благоглупости не верила. А вот в возможности уничтожить душу не сомневалась. Могут пустые, отчего ж прочим не смочь? Рукию приговорили капитально, показательно; у ее души не осталось шанса даже на перерождение. И это предоставлялось Рине тем более нелогичным, что от проступка Рукии прежде всего пострадала сама девчонка-синигами, лишившись сил и погибнув в схватке с пустым. Глобально инициация Ичиго как временного синигами ничего не изменила. Даже прорыв пустых в Каракуру инициировал чертов квинси (Рина надеялась, парня закатали в асфальт качественно, и на ближайшую сотню лет Исида либо покойник, либо спинальник). Несоразмерность ошибки и расплаты выходила за все пределы логики. Или дело все-таки в демонстрации самой возможности легко и предельно жестоко расправиться с любым оступившимся синигами? Типа, намек Совета всем прочим? И ведь никто не тявкнул поперек. Ладно, предположим, непосредственный начальник Рукии действительно серьезно болен и сам стоит одной ногой в небытие, ему не до подчиненной. Главнокомандующий спустил плюху, а так называемый брат принял приговор не поморщившись. Хотя мог бы подумать, что это только начало. Начало заката престижа и влияния его клана. Если всех синигами скопом, образно говоря, чувствительно пнули сапогом под зад, то о клан Кучики вдобавок вытерли ноги. Но главное, что по правилам, не так ли? За день до перевода в Башню Раскаяния к Рине зашел капитан Айзен – попрощаться и пообещать непременно явиться на казнь. - Вы уже второй капитан, кто обещает мне подобную ерунду. Нет бы что хорошее пообещали. Бутылку сакэ, например. Эх, прижимистые нынче капитаны пошли, – со вздохом сказала Рина. – Капитан Укитаке даже пачки печенья мне в тюрьму не передал, и вы всякий раз приходили с пустыми руками. - Разве ты пьешь сакэ, Рукия? – казалось, неподдельно удивился капитан Айзен. - Говорят, перед смертью не надышишься, а вот напиться вполне реально, – просветила его Рина. – Все веселее. - Проклинать врагов удобнее хорошо шевелящимся языком и на соображающую, что сказать, голову, – невесело пошутил шатен. – Но если это действительно твое желание… Я подумаю, как переправить сакэ в Башню. - Если сможете вместо сакэ раздобыть для меня пару бутылок красного сухого гранд резерва производства Испании, то я приложу все силы, чтобы вести себя прилично, коль вам взбредет в голову в самом деле встретить меня у эшафота для последнего прощания. Хотя, конечно, это дико пошло. - Тебе хотелось бы иметь возможность попрощаться с кем-то другим? – неправильно понял ее капитан. – С тем человеческим юношей, что тебе помогал, я угадал? Рина покачала головой. - Это так глупо… - Рукия, нет ничего недостойного в том, что ты привязалась к своему помощнику, – начал Айзен, но Рина его перебила. - При чем тут Ичиго? Глупость – это такие вот «прощания». Если меня не будет, что мне за дело до тех, кто останется? Что я им могу сказать, кроме: «Жаль, что вместо меня нельзя убить кого-то из вас»? У капитана Айзена вырвался смешок, и на мгновение его лицо утратило обычное добродушное выражение. - То есть ты без малейшего колебания подставила бы под удар Сокъёку любого, если бы это тебе помогло? Твоего уважаемого брата, например? Или лейтенанта Абараи, с которым ты была дружна еще до Академии? Или других твоих друзей, Киру Изуру, Хинамори Момо? - Если бы мне это помогло, то хоть всех перечисленных сразу и даже вас в придачу, уж не взыщите за правду, – Рина развела руками. - А этого твоего Ичиго? – усмехнулся капитан Айзен. - А вы провокатор, – Рина отзеркалила его усмешку. – Притащите его ко мне попрощаться, уговорите Совет и главнокомандующего на замену, и память о том парне будет навсегда жить в моем сердце. Но увы и ах, это невозможно. Поэтому с вас две бутылки красного – и я подумаю о том, чтобы не проклинать вас напоследок вместе со всеми собравшимися. Конвоировать Рину на новое место вместе с безликими стражами приперся Ренджи. Стиснув зубы, красноволосый синигами наблюдал, как из ошейника, надетого на шею девушки, вытягиваются нити, связывающие руки и приковывающие пленницу к ее конвоирам. Как будто иначе она могла убежать! Рина показательно отвернулась от Ренджи. - Рукия, – нерешительно заговорил Ренджи по дороге. – Говорят, в Руконгае вчера случился переполох… Помнишь Руконгай? После разговоров с Ханатаро и Айзеном Рина «вспомнила», что Руконгаем назывался район обитания обычных, бедных и слабых душ. - С чего бы мне его помнить? – процедила Рина, показательно смотря в сторону. Из-за этого она несколько раз споткнулась, но демонстрация презрения того стоила. - А помнишь, как мы выживали? Как бегали за водой? – продолжил Ренджи. - Я стерла эти воспоминания, – Рина постаралась проговорить это с гордостью. - Да, конечно, принятие в клан Кучики, я понимаю, – Ренджи смутился. - Ты ни хрена не понимаешь, дурак. Я сделала это в тюрьме во время медитации, – продолжила врать Рина. – Я возненавидела тебя, и вот результат. Я стерла почти все воспоминания о тебе и капитане Кучики, за исключением вашего предательства и убийства бедного земного мальчика. - Но почему, Рукия? – убитым тоном спросил лейтенант Абараи. - Потому что глупо ненавидеть кого-то и не помнить, за что ненавидишь, – по-прежнему не глядя на него, бросила Рина. – Так что не надейся, я тебя до самой смерти не прощу и обязательно прокляну перед казнью. Тебя и твоего капитана. - Я тебе желание проспорил, это ты помнишь? – хрипло спросил Ренджи. - Конечно, тупица, ведь это было уже после того, как я вас возненавидела. И знаешь, что, засунь его себе… то есть капитану Кучики в жопу. - Что?! – Ренджи запнулся и едва не столкнул с моста одного из конвоиров. - Лейтенант, – проскрипел стражник. - Вы слышали, что она сказала? – потрясенно выдохнул Ренджи. - Если вас подводит слух, лейтенант Абараи, то могу сообщить, преступница сказала вам ввести нечто, что не было обозначено словами, в задний проход вашего капитана, а ее родственника Кучики Бьякуи, – невозмутимо заметил стражник. - О, благодарю вас, я пытаюсь быть вежливой и сдерживаться, но лейтенант Абараи такой идиот, что выведет из себя Папу в пасхальный день. Итак, Ренджи, теперь дошло? Отымей этого засранца Кучики, моего так называемого брата, как последнюю шалаву, можно не единожды. После убийства детей пора переходить на новый уровень. Попробуй, победи своего капитана и затребуй возмещение по праву сильного. Красный как вареный рак, Ренджи стоял посреди моста и судорожно хватал ртом воздух. Рина победно ухмыльнулась. Пусть она сдуру брякнула глупость, отличное последнее желание вышло в итоге. Не проклятие, но около того. А если Ренджи действительно придурок (пока, по счастью, ничто не убедило ее в обратном) и всерьез относится к проигранному пари со смертницей, то… Интересно, в семье Кучики принято кончать с собой после насильственной утраты чести? Оставив Ренджи обтекать, Рина с довольной ухмылкой вошла в Башню Раскаяния. - Отличный сегодня день, парни, – сказала она на прощание стражникам, после того, как они проводили Рину к окну и заставили связывающие нити втянуться обратно в ошейник. – Смотрите, этот придурок все еще торчит на мосту. Захотите спасти задницу капитана Кучики, просто скиньте лейтенанта Абараи вниз. Что, не хотите? Правильно. Ваш труд все равно не оценят. Башня Раскаяния – то еще местечко, блокирует силу заключенных полностью. Стражи с закрытыми лицами, вероятно, используют специальные амулеты, чтобы исправно функционировать. Внутри Башни камер как таковых нет. Только бесконечные лестницы обвивают стены, а перед узкими высокими окнами имеются небольшие площадки. Таким образом, у приговоренного имеется выбор: ждать своей участи, таращась из окна на холм для казни, или подняться по лестницам как можно выше и самостоятельно отправиться в последний полет. От идеи с полетом Рина сразу отказалась, хотя после ухода стражников сразу залезла повыше, чтобы видеть не только холм Сокьёку, но и весь Сейретей. Будто приветствуя ее, над городской стеной взлетела ракета. Ударил колокол. У кого-то был праздник, веселье и фейерверки, а у нее – бессильное ожидание казни. Смотреть в окно на город быстро надоело, раскаиваться не тянуло, оставалось только воспользоваться «советом» капитана Айзена. Как попасть в собственный (пусть и не вполне) внутренний мир? Хороший вопрос. По умолчанию считалось, что окончившая Академию синигами Кучики Рукия это знает. Поэтому активно расспрашивать Ханатаро или капитана Айзена, как надо медитировать, Рина не рискнула – настолько сильно палиться не имело смысла даже перед смертью. В конце-то концов, слушали они именно Рукию, синигами и офицера тринадцатого отряда, носящую фамилию Кучики, что немаловажно (поэтому, развешивая словеса на уши Ханатаро, официальное прошение о выходе из клана Кучики Рина так и не подала). Кого интересует какая-то дамочка с Земли, которая в делах синигами ни в зуб ногой? То-то. Чтобы настроиться, Рина сначала смотрела на пустую белую стену Башни Раскаяния, потом закрывала глаза, представляла перед собой ровно ту же стену и продолжала на нее смотреть. Это имело определенный смысл (по крайней мере, Рине нравилось так думать). Снаружи ее ограничивали тюремные стены. Внутри – духовные стены, отделявшие новое сознание от прежнего внутреннего мира. Или духовный мир Рукии развеялся следом за своей носительницей, а новый не успел или не мог сформироваться? Нет, пусть он все-таки будет, где-то там, за стеной, как полный потустороннего солнца мир за пределами тюрьмы. Рина пыталась вообразить дверь в стене, проход или даже пролом. Бесполезно. Впрочем, подумала она позже, пролом в стене ей бы ничем не помог: никто не упоминал, что ранее Кучики Рукия умела летать. Значит, и Рине не светит умчаться прочь на крыльях ветра. А было бы здорово, да… Порывшись в памяти, Рина выудила скудные сведения о какой-то медитации на цвет. Вроде как надо представить цветовое пятно и таращиться, то есть созерцать его, отрешившись от всех прочих мыслей. Чем в ее ситуации может помочь цветовое пятно? Только тем, что его просто вообразить его на белой стене. Рина прилежно представила сначала зеленое, потом черное, потом мерцающее фиолетовое пятно, но поток мыслей не ослабевал и останавливаться не спешил. Не то что тело. После «медитации» Рина едва со своей площадки не слетела, так закружилась голова. Чертова Башня! Оставив попытки стать круче, Рина отползла к стене и уперлась в нее спиной. Согнула колени, поставила ступни на пол. Затылок тоже прижала к стене. Воспарить не удалось, придется заземляться. Не выйдет из нее далай-ламы за неделю. Печально, но предсказуемо. Если Башня глушит силу синигами, то… Рина несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Она имеет все шансы не дожить до собственной казни. И, кажется, только что собственными действиями приблизила эту вероятность. Из тела Рукии энергия утекала, что вода из дырявого ведра, теперь Рина ощущала это и без медитации. На Земле Рина не задавалась вопросом, отчего сила Рукии не восстанавливается. Она припахала Ичиго к выполнению заданий а сама, дуреха, переживала из-за «брата» и возможного разоблачения ее самозванства. Идиотка! Тупица! Она ничем не лучше этой красноволосой обезьяны Ренджи! Надо было Рине переживать, что она слабачка, что сама ни хрена не может, кроме как вышибать из Ичиго дух перчаткой да смс-ки принимать. А подлец Урахара даже не намекнул, что у «госпожи Кучики» не просто что-то пошло не так с тем роковым пустым, а маховик «не така» продолжает раскручиваться, и чем дальше, тем больше. И выданное ей им же самим «временное тело» улучшить ситуацию не помогает. Стоп! А если… Если… Если такова и была изначальная задумка?! Бред? Но удивление синигами-разведчика взялось не на пустом месте. Да и кретин Абараи, быть может, не хотел ранить свою подругу детства, а лишь обменяться приветственными ударами. Зачем Урахаре вредить Рукии? Отличный вопрос. Не зная, кто этот прохвост на самом деле и зачем ему цирк с магазинчиком в Каракуре, Рина едва ли сделает правильный вывод, она ведь не гениальный Шерлок Холмс. Но общее направление она, вероятно, все же угадала. Дело было в панамочнике. Он легко мог подстроить ситуацию с бессилием Рукии, поди рассчитывал, тварь полосатая, что после выдачи бракованного тела ее сожрет пустой (уж не он ли и приманил монстра, применив нечто, наподобие артефакта Исиды?). Что ж, бедняжка Рукия умерла, на ее место заступила Рина, а следивший за ней Урахара решил, что девчонку не добили и принялся дальше разыгрывать комедию с «помощью». А она, глупышка, притащила к нему Ичиго, таким образом познакомив паука с новой мухой. Даже если Ичиго выжил после столкновения с капитаном Кучики, безопасность ему и его семье не гарантирована. Рина застонала от осознания собственной глупости. Она сама лишила себя возможности повлиять на ситуацию, треща с Ханатаро и капитаном Айзеном о чем угодно, кроме полученной от Урахары «помощи». Теперь оставалось лишь молиться несуществующим ками, чтобы капитан Айзен действительно пришел сказать ей последнее «прощай». Рина была согласна отказаться от двух бутылок, только бы можно было чуть-чуть переговорить. А если Айзен не придет или Рина не доживет в этой ужасной Башне до его прихода? Рина уперлась лбом в колени и заплакала. Все кончено. Ей уже ничего не исправить. - Я раскаиваюсь, слышите? – всхлипнула Рина. – Это Башня Раскаяния, и я раскаиваюсь. Вы этого хотели добиться? Да, я ошиблась. Это не так-то легко, брести вслепую, особенно когда ты обычная пешка и знать не знаешь о правилах и целях игры. Но как-то я сюда попала. Кто-то закинул меня в эту Рукию. И сейчас мне нужна ваша помощь. Кто бы там ни был, ками, демоны, Король Душ, мне все равно. Мне плевать, кто вы, только помогите. Вытащите меня отсюда! Я… я все сделаю, что вы захотите! Если смогу, конечно. А если мою душу спалит Сокьёку, я ничего для вас не сделаю. Ну же, пошлите мне знак! Я не хочу так сдохнуть: бессильная, босая, в одном халате и с ошейником на шее. Перед глазами мелькнула фиолетовая вспышка, как при медитации, и Рина потеряла сознание. Ее привел в себя шум открывающихся ворот. Рина открыла глаза и села. - Госпожа Рукия! – послышался взволнованный голос Хантаро. – Госпожа Рукия, вы здесь? - А ты видел, чтобы над Сейретеем пролетел волшебник в голубом вертолете и сбросил лестницу прямиком в Башню Раскаяния? - Н-нет, – ответил Ямада. - Правильно, потому что не было никакого волшебника, – хрипло сказала Рина. – Эта Башня меня убивает. Наверное, я не доживу до казни. - Мы пришли спасти вас! – крикнул паренек. - Вы – это кто и сколько вас? – голова кружилась, но ползти по ступенькам Рина еще могла. - Э-э, это я, Ямада Ханатаро. И со мной господин Гандзю. Господин Ичиго принял бой с лейтенантом Абараи, чтобы мы могли продвинуться к вам, – зачастил Ханатаро. - Плохо, – прохрипела Рина, помня исход предыдущего боя ее дикобраза и Ренджи. - Госпожа Рукия? – удивленно пискнул Ханатаро. - Ренджи имеет милую привычку увиваться около капитана Кучики. На своей территории они запросто добьют Ичиго. А потом придут сюда и убьют вас. Вот что, Ханатаро, со мной все равно уже кончено. Бери в охапку неизвестного мне господина Гандзю и валите из Сейретея. Не смей умирать из-за меня, Ханатаро, слышишь? - Я не брошу вас, госпожа Рукия! - Ты же медик, – Рина сползла с последней ступеньки и кулем бухнулась у ног Ханатаро. – Вспомни азы диагностики и сортировки. Эту лошадь уже не поднять. - Это она! – заорал со всей дури грубый голос. – Это та самая синигами! - Это госпожа Рукия, если вы об этом, господин Гандзю, – Ханатаро поспешил представить Рину какому-то бугаю. - Твоя госпожа Рукия убила моего брата! – еще пуще взревел бугай. - Г-г-госпожа Рукия? Это правда? – вытаращил глаза Ханатаро. - Почему бы вам обоим не отыскать моего капитана и не расспросить его о том, что, как и когда я совершила за время своей службы? – выкрутилась Рина. - Капитан Укитаке знает? – поразился Ханатаро. Бугай лишь злобно рыкнул. - Он мой капитан, – уверенно сказала Рина так, будто это все объясняло. - Да, конечно… Господин Гандзю, вам действительно лучше поговорить с капитаном Укитаке об обстоятельствах гибели вашего родственника. Видите, госпоже Рукии плохо, – протянул Ханатаро. – Вы бегите, а я пока спасу госпожу Рукию. Я понимаю, что теперь вы не захотите ее спасать. Ничего, я справлюсь! Ханатаро наклонился к Рине и попытался ее поднять. - Отойди, сопляк, – Гандзю едва не сшиб с ног Ямаду и с легкостью закинул Рину к себе на плечо. – Так-то. Пойдем к капитану Укитаке все вместе. - Да-да, устроим очную ставку, это всегда срабатывает, – вяло проговорила Рина. Ее мутило. – По дороге завернем только к капитану Айзену? Он обещал мне достать земное вино, а то нехорошо идти в гости да к больному с пустыми руками. - Но госпожа Рукия! Капитан Айзен, он… Его убили! – выпалил Ханатаро. - Как не вовремя, – Рина вздохнула. – Он не успел тебе передать бутылки? - Простите, нет, – Ханатаро повесил голову. – Мне надо было напомнить ему, так? Он ведь был капитаном, а капитаны такие занятые. Но разве я мог побеспокоить его? А теперь… Ох, бедная лейтенант Хинамори, она так сильно расстроилась! - Айзен ей тоже успел что-то пообещать? Надеюсь, не жениться? – фыркнула Рина. Проблемы осиротевшей Хинамори, равно как гибель капитана сама по себе Рину в ее текущем состоянии волновали мало. А вот потеря возможности заявить о своих подозрениях и выпить напоследок жутко расстроила. - Госпожа Рукия! – чуть осуждающе воскликнул Ханатаро. - А она ничего. Для аристократки, – прогудел Гандзю, неся Рину к выходу. – Но кровь брата взывает к отмщению. Ты слышишь меня, синигами? – он подергал Рину за полу тюремного одеяния. - Кровная месть, понимаю. Я бы с удовольствием приняла вызов на поединок, но сейчас не в состоянии драться даже с котенком, не то что с таким брутальным мачо, как ты, Гандзю, – прошелестела Рина. – Однако, мы можем уладить это неприятное дело. У меня есть старший брат. Вызови на поединок его, пусть брат сражается вместо меня… Ах! Голова буквально взорвалась от боли. Стоило здоровяку перенести Рину за порог Башни на мост, как ее накрыло ощущением чужой силы. - К-капитан Кучики, – проблеял сзади Ханатаро. – И с ним… капитан Укитаке?! - Здравствуй, Рукия, давно не виделись, – раздался голос ангела из почти забытого сна. – Ты изменилась. Похудела? - А еще побледнела, подурнела и вообще почти умерла, – на автомате отозвалась Рина. – Ну, Гандзю, брось меня и выбирай, что будешь делать в первую очередь, расспрашивать капитана Укитаке или вызывать на бой капитана Кучики. А ты, Хананатаро, беги. Выживи, умоляю. Считай это моей последней просьбой. - Я не оставлю вас, госпожа Рукия! – заполошно вскричал Ханатаро, помогая ей слезть с Гандзю. - Понимаю. Мы умрем вместе, как Ромео и Джульетта, как Аида и Радамес, как Бонни и Клайд, как… - Вы не пройдете, – с запозданием озвучил очевидное Кучики Бьякуя. - Гэндальф сильно изменился, – буркнула Рина. - Я бросаю тебе вызов, брат синигами, убившей моего брата! – проревел Гандзю. - Так вы из-за этого устроили весь переполох? – приподнял бровь капитан Укитаке. - Меня не интересует всякий сброд, – Бьякуя холодно ответил Гандзю. - Мои брат был не сбродом! – Гандзю сжал кулаки. – Он был синигами! Шиба Кайен, ты слышал такое имя? - Ты из клана Шиба? Тогда приношу свои извинения. Я обязан принять твои слова серьезно, – прищурился Бьякуя. – Можешь нападать. Осыпайся, Сенбонзакура. Гандзю и разбежаться толком не успел, как в него вонзились сотни режущих лепестков. Дрожащий от страха Ханатаро выпрямился и заслонил собой Рину. - Нет, не надо! – Рина отпихнула «спасителя», упав на четвереньки перед обоими капитанами. – Пощадите его, парень ни в чем не виноват. Это Гандзю заставил беднягу идти сюда за мной. Гандзю хотел успеть отомстить мне, пока меня не казнили, и захватил в заложники этого бедняжку. Капитан Укитаке, умоляю, остановите капитана Кучики! Он уже убил одного беззащитного мальчика на моих глазах. - Капитан Кучики, это правда? – на сей раз обе брови беловолосого капитана подскочили вверх. - Разумеется, правда. Стала бы я перед смертью лгать своему капитану? – Рина жалобно всхлипнула, пуская слезу. – Пожалуйста, капитан Укитаке, позаботьтесь об этом несчастном пареньке. Капитан Айзен сказал, вы ничего не могли сделать для меня, ну и не надо. Я не жилец и отлично это понимаю. Но остановить капитана Кучики вы в состоянии? Он действительно опасен, возможно, не вполне вменяем. - С тобой говорил капитан Айзен? – почти не размыкая губ, бросил Бьякуя. - К чему это лицемерие? – Рина всхлипнула еще горше. – Вы капитан, господин Кучики, вы на сто процентов в курсе, кто наносит визиты в ваш отряд. Вы точно знаете, что капитан Айзен был так добр, чтобы поддержать меня после вынесения приговора. А теперь он сам мертв. Мне рассказали, что его убили. Скажите, это была дуэль по правилам? Или ваш лейтенант снова загнал для вас жертву, а вы лишь нанесли последний удар? Вы страшный нелюдь, капитан Кучики! Благодаря тому, что вы создаете впечатление о себе как о том, кто всегда действует по правилам, никто не способен вообразить, насколько лихо и бесчестно вы действуете, когда вам это надо. Ханатаро сдавленно ахнул за ее спиной. - О чем она говорит, Бьякуя-кун? – взволнованно спросил капитан Укитаке. - Это вздор, – капитан Кучики и головы не повернул. - Вздор? Вздор, что вы убиваете детей? Вздор, что по вашему приказу ваш лейтенант разделался со школьниками? Клянусь, капитан Укитаке, это правда! Я видела все своими глазами! Рина заревела в голос, отслеживая реакцию капитана Укитаке. Даже если беловолосый синигами не до конца поверит истерящей от безнадежности подчиненной, семена сомнения посеяны и в свой час дадут всходы. Пусть Рина этого уже не увидит, но… Слово там, слух здесь. Этот напыщенный аристократ Кучики несомненно гордится собой и своей безупречной репутацией. Ах, как будет славно, когда ни пылинки не останется ни от того, ни от другого! - Мой бедный Ичиго, бедный мальчик, – сквозь всхлипы проговорила Рина. - Ты поторопилась похоронить меня, Рукия, как и твой высокомерный брат. Рина икнула. Прямо с неба к ним спустился Ичиго в полном облачении синигами, при своем оружии, держа в руке нечто наподобие крыла на палке. Дикобразик небрежно отбросил странный артефакт и принял картинную позу. - Не ожидала? А я пришел тебя спасать, – судя по перебинтованному животу, этот поход дался Ичиго нелегко. - Риока, – сквозь зубы проговорил Бьякуя. – Тебе следовало оставаться в своем мире. - Ичиго, не надо! Не умирай из-за меня снова! – на четвереньках Рина продвинулась вперед и схватила трость с набалдашником в виде черепа птицы, куда втянулось крыло. – Улетай, прошу. - Какая ты упрямая. Вот только твое мнение меня не интересует. Взгляни на себя со стороны. Разве леди в беде так себя ведут? Ты должна радоваться, что тебя хотят спасти, – Ичиго покачал головой. - Если тебе хочется кого-то спасать, спаси этого бедного мальчика, – Рина ткнула пальцем в опешившего Ханатаро. - Привет, Ханатаро, вы с Гандзю успели первыми, как я погляжу. Кстати, где он? – как ни в чем не бывало ухмыльнулся Ичиго. - Вы знакомы? – Рина захлопала ресницами. - Гандзю… вот, – Ханатаро дрожащей рукой указал на неподвижную груду за спиной капитана Кучики. - Однако, – Ичиго присвистнул. – Мне придется объяснить твоему родственнику, Рукия, что нельзя убивать всех, кто пытается помочь его сестренке. Эй, Бьякуя! Старшие братья не просто так появляются на свет первыми. Они должны защищать своих сестер. А если они такие высокомерные засранцы, которым пальцем лень пошевелить, то пусть тогда хотя бы не мешают тем, кто может сделать это за них. Лучше них. - Ты слишком груб и самонадеян, – капитан Кучики медленно извлек свой меч. – И слишком глуп, чтобы усвоить урок. - Держи, – шепотом сказала Рина, протягивая Ханатаро костяную трость. – Кто-то должен выжить, чтобы рассказать о подвигах Ичиго и вероломстве моего так называемого брата. Прощай, Ханатаро. Я верю в тебя. - Госпожа Рукия, – Ямада сжал в руке трость и тряхнул ею, активируя крыло. – Я обещал спасти вас. Я не отступлюсь. Одной рукой Ханатаро вцепился в удлинившуюся трость, а другой схватил Рину. - Господин Ичиго! Прощайте. Я позабочусь о госпоже Рукии! - Нет, отпусти меня! Нет! – закричала Рина, не делая ни малейшей попытки вырваться. – Ичиго! - Молодец, Ханатаро. Я задержу их, ничего, – Ичиго принял боевую стойку, готовясь атаковать капитана Кучики. Последнее, что увидела внизу Рина, было появление на мосту незнакомой смуглой девицы, из-за чего оба капитана застыли, как столбы, давая время чудесному крылу унести беглецов подальше. Наконец, Башня Раскаяния, холм казни и белые здания скрылись из виду. Рина еле слышно выдохнула. Неужели она свободна?